Зову тебя твоим кровавым именем

      Он сидит перед ним на коленях и не смеет поднять голову. Лицо закрывают черные, словно смоль, волосы, а руки скованы позади спины, и Вергилий откровенно наслаждается этой картиной. Вот оно – доказательство его силы, ведь перед ним на коленях одно из самых могущественных существ в мире.       Довольно ухмыляясь, он нарочно медленно вытаскивает Ямато из ножен, после чего касается концом лезвия чужого подбородка, и на пол тут же падает капелька белой крови. Слегка надавливает, и демон перед ним поднимает голову, смотря снизу верх.       Темный убийца видит в подернутых дымкой глазах покорность, признание власти, и в этот момент он ясно понимает, что может сделать с элементалем все, что ему заблагорассудится. От этой мысли чуть ниже живота подрагивает, а язык проходится по пересохшим губам, и черный демон томно выдыхает, неотрывно наблюдая за этим.       Само собой, это не проходит мимо Вергилия, который, усмехнувшись, плавно перемещает острие катаны на чужую нижнюю губу, слегка надавливая, от чего очередная капля крови срывается вниз, оставляя за собой бледную дорожку, и сидящий перед ним с шумом сглатывает.       Приоткрыв рот шире, черноволосый начинает нарочно медленно облизывать конец клинка, и темный убийца испытывает ненормальное удовольствие от созерцания данной картины, от чего зародившееся ранее чувство с каждой секундой клокочет все сильнее.       Синий демон утробно рычит, и это становится для элементаля понятным лишь ему одному сигналом, что побуждает его плавно отстраниться, смотря на протянувшеюся ниточку слюны. Это заставляет Вергилия нервно сглотнуть, а черного демона, зализав ранку на губе, глубоко выдохнуть.       Все еще стоя на коленях, он бросает на беловолосого шальной взгляд, после чего начинает плавно вести черным змеиным языком по всей длине лезвия, медленно и с нажимом. Ему даже приходится приподняться с колен, чтобы идти дальше, до самой цубы, не обделив вниманием и ее, чтобы затем несмело коснуться чужих пальцев, что сжимают рукоять.       Мокрое прикосновение заставляет тело дрогнуть, а чуть более громкий рык сорваться с губ. Синий демон тут же хватает элементаля за волосы второй рукой, оттягивая их назад с такой силой, что, кажется, был слышен треск, но это заставляет того лишь заерзать.       Вергилий ощущает клокочущие внутри чувства, ему хочется хоть как-то выплеснуть их, даже если это означает как следует замахнуться и полоснуть смертоносной Ямато по чужому горлу, посмотреть, как появиться порез, и как струи белой крови потекут вниз, контрастируя на фоне черных татуировок. Но вместо этого благородное оружие выпадает из его сильной руки, после чего он, не сводя с того взгляда, давит большим пальцем на язык, заставляя открыть рот шире. Еще немного – и нижняя челюсть будет оторвана.       С силой сжав ее, темный убийца тянет на себя, заставляя черноволосого встать на ноги. Каждый из них непрерывно смотрит на другого, смотрит с немым вызовом, и это заставляет мужчину задуматься, кто в чьей власти находится на самом деле.       Беловолосый грубым движением отводит голову того в сторону, тут же проводя носом по шее, вдыхая запах чужой кожи, ощущая, как чувства становятся все сильнее. От них хочется избавиться, выплеснуть наружу, заставить не сводящего с него взгляда элементаля почувствовать боль, захлебнуться собственной кровью.       Но Вергилий лишь ловит пальцами змеиный язык, отстраняясь от чужой шеи, тут же обращая на него свой взор. Легкая прохлада ощущается кожей, а раздвоенный конец своими «усиками» изучает поверхность, и от этого немного щекотно.       Слегка надавив, мужчина чувствует, как перекатываются мышцы, то напрягаясь, то расслабляясь, и, издав тихий смешок, он разжимает пальцы, начиная вести рукой ниже, следя за ней взглядом, пока ладонь не касается пут на груди.       Одновременно с этим черноволосый несмело поворачивает голову, касаясь носом, а затем губами ладони второй руки того, касаясь с такой нежностью, что синий демон судорожно выдыхает, вновь поднимая глаза на элементаля.       Чуть расслабляя руку, Вергилий приглаживает смоль волос, а после касается щеки, и парень прикрывает глаза, тут же начиная ластиться к ней. Беловолосый чувствует все бурлящие внутри эмоции, их борьбу, и ощущение такое, что его вот-вот разорвет. И, словно почувствовав это, черный демон делает полшага вперед, дабы быть максимально близко.       Кинув на полудемона короткий взгляд, он выдыхает у самых губ его имя, а после покорно подставляет шею. И старший Спарда все понимает без слов.       Пульсирующая под кожей вена манит, и мужчина знает: достаточно просто с силой сжать зубами и потянуть на себя, и чужая кровь тут же хлынет наружу, начнет щекотать своим сладким ароматом нос.       И, отдавшись этому порыву, Вергилий, довольно прорычав, с силой вонзил свои острые демонические клыки в чужую шею.       Широко зевнув, старший сын Спарды неторопливо спускался на первый этаж, ощущая себя так, будто по нему всю ночь скакала стая Бегемотов, ведь он очнулся посреди ночи, чуть ли не взвыв от скрутившегося ниже живота комка.       Нельзя было сказать, что он когда-либо стремился к интимной близости – первый и последний раз был уже очень давно, и этому факту Неро обязан своему появлению – как и к самоудовлетворению, хоть Данте и пытался как-то подкалывать его по этому поводу. И до поры до времени, мужчине удавалось спокойно реагировать на все это – а если быть точнее, то не реагировать.       Но последнее время у собственного тела, кажется, было свое мнение по этому поводу. И если ранее мысли о чем-то мерзком или медитации могли успокоить клокотавшее, отдававшееся чуть ли не болью в паху, возбуждение, то в этот раз беловолосому пришлось пойти по пути наименьшего сопротивления: просто дать ему то, что оно так хотело – разрядки.       Синий демон примерно знал, как все это должно происходить. И во время всего процесса он старался ни о чем не думать, не заострять внимание на том, как это низко и мерзко. Вот только образ чужого, скованного веревкой, тела никак не желал пропадать, как и шальной взгляд насыщено-фиолетовых с изумрудным ободком глаз.       На несколько мгновений пальцы словно вспомнили мокрое прикосновение черного языка, и это заставило какую-то часть внутри Вергилия подумать о том, что было бы любопытно ощутить нечто подобное в реальности.       Эта мысль, словно дудочник, начала увлекать старшего Спарду за собой, рисуя яркую и насыщенную картинку, и именно она сопровождала его до самого конца, когда тот, достигнуть разрядки, закусил до крови губы, издавая сквозь них тихий утробный рык.       Дальнейший сон был прерывистым и беспокойным, он позволил Вергилию провалиться в небытие только под утро и проспать до самого обеда, что удивило сидевшего на кухне Данте, который, стоило брату показаться на глаза, тут же обратил на него внимание. – Ну и видок у тебя, – сочувствующе произнес легендарный охотник. – Опять сидел допоздна со своими статейками? – Что-то вроде этого, – сухо бросил темный убийца, . – Уж прости за занудство, но что-то мне подсказывает, что тебе нужен отдых. И капитальный. – И давно ли ты стал играть роль моей мамы? – приподнял бровь тот, параллельно готовя чай и что-то изучая в телефоне. – У, кто-то сегодня встал прямо совсем не с той ноги, – беззлобно усмехнулся Данте. – А ты, я смотрю, сегодня гиперактивнее, чем обычно. – Да нет, просто настроение хорошее. – Это в честь чего? – Да просто так! Почему нужна причина?       Но Вергилий ничего не ответил на это. Лишь закатил глаза, да, усевшись за стол, вновь устремил взор на экран телефона, активно что-то печатая и проверяя, и младший Спарда, окинув брата взглядом, отпил из стакана, тут же нарушая короткую тишину: – Волнуешься, да? – О чем ты? – Ну, по поводу предстоящей свадьбы. Кирие сказала, что ты контролируешь все от и до. – Просто помогаю. – И все же ты волнуешься. – Глупости, Данте. – Кстати, – как бы между делом начал тот, – ты в курсе, что Анк, возможно, тоже будет там.       Палец синего демона так и не коснулся экрана. Подняв голову, он с шумом положил телефон на стол, посмотрев на близнеца огненно-холодным взглядом. – Брат мой, я прекрасно осведомлен об этом. И не вижу смысла повторять мне данное по несколько раз. – А ты чего так завелся-то? – приподнял бровь легендарный охотник. – Мне сказать тебе прямо? – Да, знаешь ли, честность не помешала бы, мы же, как-никак, семья. – О, в таком случае, я, мягко говоря, испытываю дискомфорт от того, что все так активно пытаются навязать мне этого чел… демона. – Или же, это только тебе так кажется. Но лично я сказал тебе об этом по одной простой причине: не знаю, что между вами произошло, но надеюсь, что вы не устроите драку посреди торжества. – Это зависит от него. – А вот в этом я сомневаюсь. – К чему весь этот разговор, Данте? – К тому, чтобы ты уже разобрался в себе. – Я уже во всем разобрался. И не вижу смысла продолжать этот разговор, – насупившись, Вергилий вновь устремил свой взгляд на экран. – Ну, раз ты во всем разобрался, – закатил глаза красный демон, отпивая из стакана, – видимо, к тебе во снах приходит какая-то сексапильная красотка. – Даже если и так, не думаю, что тебя это как-то должно касаться. – Я-то не против, уж понимаю, – усмехнулся мужчина и, встав, потянулся, после чего, проходя мимо, похлопал брата по плечу. – Просто не стремись контролировать все в своей жизни и в себе. – Тц.       Остановившись в проходе, Данте тут же добавил: – И да, в чувствах к другому нет ничего сверхъестественного. – Играешь с огнем, братец, – прорычал синий демон. – Это я-то с огнем играю? – беззлобно усмехнулся тот. – Я хотя бы не отрицаю своих чувств. А вот твои, как видно, выползают только по ночам, когда ты не караулишь их у ворот.       Нахмурившись, старший Спарда устало выдохнул. Спорить с братом не было ни сил, ни желания, так что темный убийца порешил, что близнец может думать все, что ему заблагорассудиться. Сейчас же были дела поважнее – нужно было проконтролировать, чтобы все было в надлежащей готовности. А то не хватало, чтобы из-за чьей-то некомпетентности торжество Неро и Кирие пошло коту под хвост.       Смотревший на него из-за плеча Данте тихо выдохнул и уже хотел было уйти, ведь пытаться что-то донести Вергилию в словесной форме – а не с помощью меча – было еще более бесполезным занятием, чем кидать горох в металлическую стену, в надежде, что тот пробьет ее. Но возникшие в голове мысли рвались наружу, и мужчина решил, что пошло оно все по известному направлению. – Знаешь, братец, – повернувшись к тому лицом, начал беловолосый, – ценить и уважать прошлое – это все очень круто. Но ведь нужно жить не там. А здесь. Сейчас. В этом моменте. – Данте, я за… – Нет уж, дослушай, – подойдя, выхватил телефон легендарный охотник, откладывая его в сторону от близнеца. – Из-за того, что ты подавляешь то, что испытываешь – и плевать, каким словом ты это обзовешь! – ты сейчас как гребаный ходячий реактор. И знаешь, что будет в итоге? Что будет с тобой, если будешь держать тепло в себе? – Удиви меня, – с усмешкой бросил Вергилий. – Твое сердце наполниться яростью. И она поглотит тебя. – Многое ты в этом понимаешь, – с тихим гневом посмотрел на мужчину синий демон, невольно сжав кулаки. – Может и не многое, но уж побольше некоторых.       Ничего не ответив, темный убийца подержал зрительный контакт, после чего, раздраженной цыкнув, взял телефон и, отпихнув брата в сторону, пошел прочь. – И снова ты убегаешь, Вергилий! – больше от некоего отчаяния, чем от желания задеть, произнес младший Спарда. – Была бы тут Хэт… – Но ее здесь нет! – резко развернувшись, чуть ли не рявкнул беловолосый, моментально вытягиваясь как струна и опуская глаза в пол, чуть ли не до хруста сжав телефон.       Осознав, что он умудрился ударить по «больному», Данте провел рукой по шее, тоже опустив глаза, понимая, что нужно бы извиниться, но, как «завещал» Коэльо: «Воин света, однажды начав, идет до конца». – Слушай, – решил он все же нарушить образовавшеюся тишину, – дело не в Анке. Ну, не совсем в нем. Факт в том, что ты отрицаешь то, что испытываешь. И этим вредишь себе. Серьезно, мужик, – легендарный охотник произнес это таким голосом, что Вергилий невольно поднял на него глаза, – у тебя в жизни было так много дерьма, неужели ты не устал?       Старший Спарда не нашелся, что ответить близнецу, и тот, тихо выдохнув, пошел вперед, остановившись рядом, практически касаясь своим плечом плеча другого. – Я не берусь утверждать, что понимаю тебя. Но даже мне хватает ума, чтобы понять: либо то, что сейчас происходит у тебя в душе, доконает тебя и ты поедешь крышей, либо случиться так, что, когда ты решишься, будет уже поздно. Может быть, даже во всех смыслах. И тогда ты останешься самым сильным и самым одиноким существом в этом мире.       И вновь ответом чужим словам стало молчание.       Коротко выдохнув, Данте мягко похлопал по плечу брата, возобновив свой путь, на ходу говоря: – Ты, конечно, поступай, как знаешь, твое право. Вот только, может ты хоть разок перестанешь так цепляться за контроль и попробуешь увидеть в нем не Хэт или Ви, а его самого, м? Для разнообразия. – Я не вижу в нем ни первую, ни второго, – сухо бросил Вергилий. – Да? – хохотнул тот. – Это ты пытаешься убедить меня? Или же, пытаешься убедить в этом самого себя?