почему?

эзопу казалось что судьба никогда не была ласкова с ним, до одного момента. этот момент настал двадцать первого октября, когда в его класс перевёлся новый мальчик. он так ослепил своим светом с первого взгляда, что карл ослеп ещё тогда, если бы он знал… маленькими шагами, аккуратными путями, сама судьба провела электричество в темные уголки побитой души эзопа, а он был только рад. виктор становится все ближе и ближе; иногда обжигает, а иногда согревает. связывает их пёстрого цвета шнурками дружбы, заполняет каждый бессмысленный день. карл безумно рад, да что там… он впервые ощущает чувство радости, и не до конца уверен, что это именно оно. гранцу не идут серые вещи, они затмевают его, говорил эзоп. виктор же не слушал своего друга и только удобнее кутался в чужое серое худи. гранц чувствовал себя героем, настоящим другом и истинной поддержкой. ему казалось, что он самый бесполезный и не нужный человек, а точнее был им… до встречи с эзопом. виктору нравилось писать сообщения-напоминалки о том, что он должен поспать или покушать. виктору нравилось покупать ему игрушки, которые были так жестоко вспороты, когда у карла были приступы паники. виктор не огорчался, и приносил все больше игрушек. приходил все чаще, обнимал крепче. гранц был из тех людей, кто никогда не обращали внимание на предупреждения окружающих, слепо веря только тому, кто ему дорог. как же раздражало виктора, когда ему говорили, что эзопу нужен врач. — он не болен, ясно? эзоп просто такой человек. немного странный, немного резкий, у каждого свои тараканы. в его жизни было много боли, поэтому у него такой характер. — на всё отвечал виктор. виктор знал, что эзоп любил сказки. немного мрачные, окутанные мистикой и холодом северных стран. сам карл не раз читал ему их вслух, и в очередной вечер, он и понял, что бесповоротно влюблён. влюблён в каждую скупую эмоцию своего друга, в каждую вспоротую им невинную игрушку. гранц так отчаянно пытался влезть ему в душу, стараясь заполнить чужую пустоту и спасти, спасти и получить приз — такую же глупую влюбленность. эзоп влюбился в виктора первым, но до последнего отрицал. все ждал момента, когда гранц его предаст и уйдёт, как и все остальные., но этого не произошло не через год, не через два. карл позволил себе выдохнуть с облегчением и поцеловать себя. миллионы мурашек приходят сквозь их тела, заставляя дрожать: у виктора от любви, у эзопа от отчаяния. депрессия карла не приходит, а только сильнее затягивается, только теперь приходится это тщательнее скрывать от самого близкого и единственного человека. по началу их отношений эзоп не пытался скрыться, позволяя виктору видеть его апатию и частые срывы., но потом гранц сказал то, что окончательно добило эзопа. — почему ты так не счастлив, ведь у тебя есть я? — в его голосе звучала дикая обида. — ты ведь так хотел, дабы мы были вместе, и вот, я твой парень? я рядом, я всегда рядом. разве этого недостаточно? «недостаточно» — подумал эзоп, но не сказал вслух. недостаточно влезть в чужую жизнь в надежде, что ты исправишь другую. недостаточно вырвать свое сердце и отдать тому, у кого есть свое, просто разбитое. с каждым днём виктор превращался из теплого источника света в беспощадно горящее солнце. неосознанно обжигая своим навязчивым присутствием и дарил чувство вины, за то что карл даже с ним не смог стать счастливым, выбраться из помойной ямы своих травм и страхов. эзоп любил его и любит все так же, ни на грамм меньше. холодные пальцы до сих пор любят касаться теплой мягкой кожи и любимых светлых волос. виктор все ещё самый лучший и самый единственный в мире для него. самый настоящий… но даже он не может стать причиной глупого желания существовать. эзоп все чаще запирается на крыше соседнего дома, беспощадно бьёт, уже отупевшим, от бесконечных ударов, кухонным ножом по кирпичной стене. у него давно уже нет слез, давно уже нет сил заставлять себя вдыхать очередную порцию кислорода. эзоп хочет перестать ощущать бесконечную боль и тяжесть, он хочет отдохнуть, просто отдохнуть и забыться… полное забвение, возможно, в следующей жизни повезёт. он отчаянно хочет закончить это всё, но не может: вина перед виктором, ответственность перед своим парнем. каково ему будет, когда он будет искать эзопа несколько дней, а потом найдет его тело мертвым и начавшим разложение? гранц, вероятно, будет чувствовать вину до конца жизни, и рыдать каждый день. карл слишком любил его, чтоб позволить так убиваться по себе. эзоп сидит на мягкой подушке у ног виктора и медленно крошит плюшевого зайца. виктор же тихо что-то напевает себе под нос и заботливо гладит по серебристым волосам. «если причина есть, её всегда можно устранить. если я не хочу, чтобы виктор страдал по мне, то он должен… умереть первым» эзоп не замечает, как вместо игрушки, он попадает ножом по щиколотке своего парня. виктор дёргается и аккуратно убирает из рук эзопа нож. «я не смогу» — пытается убедить себя карл. виктор прячет разочарованное лицо сквозь густую челку и уходит чтобы обработать новую рану. «я не знаю, чего я хочу больше, его или умереть» карл подходит к виктору, в надежде извинится, за то что не заметил и ранил своего любимого. блондин поднимает своей полный боли и отчаяния взгляд и эзопа словно переключает. «я не хотел делать ему больно, но одно мое существование уже сделало это. тогда… почему бы это не прекратить?» — прости меня, сейчас тебе станет лучше, правда. виктор забрал более острый нож с собой, поэтому приходится действовать тупым, източенным об стены. карл даже не удивляется, что виктор не кричит, когда он попадет ему в ребро. он только громко плачет и постоянно спрашивает почему. тупой нож начинает раздражать, и карл забирает у дрожащего и кровоточащего виктора свой острый нож. у него нет желания издеваться над своим любимым, поэтому он мягко целует его на прощание, и говорит все то, что не смог сказать ранее. чувственно и искренне, с теплой, первой в жизни улыбкой на лице. гранц спокойно смотрит на эзопа, он не верит, что его парень сделает ему ещё хуже. нет, точно нет. виктор закрывает глаза и тянется обнять эзопа в истерике, но не успевает. — тебе больше не будет больно. мне тоже. со всей силой своей любви, нож погружается прямо в сердце, и эзоп клянётся — он ощущает последние толчки сердца, которое ему подарил виктор. эзоп теперь чувствует облегчение. наконец-то он может дослушать последнюю свою песню, докурить последнюю сигарету. достать праздничную баночку, из чистого хрусталя и золотой ампулы ручной работы. в таких драгоценных сосудах было его спасение. жидкое, ядовитое, но такое долгожданное. — извини, что пришлось сделать тебе больно… мне нужно было выпить это и поцеловать тебе, всего-то… прости виктор, я такой глупый. на языке горькая жидкость, которая начинает действовать так быстро, что в глазах мгновенно темнеет, а в ушах стоит только тихий шёпот виктора — почему? почему? почему…