Участь

- Та женщина... ноблесс... За что ее заточили? На две тысячи лет? - Вам правда интересно? Рассказ мой будет долгим. В то время Ноблесс был совсем иным. Его почитали не меньше, чем сейчас, но положение значительно отличалось. Тогда он еще не был палачом. Не потому, что был слабее, а потому, что в этом не было нужды. Ведь изначально среди благородных долг, справедливость, порядок, честь, ответственность не просто высоко ценились, а были естественны и неотъемлемы от их сущности. Кадис Этрама ди Рэйзел в то время был скорее советником, чье мнение было необходимо, или мировым судьей, чье слово было окончательно. Затворником он не был. И прежний Лорд был его другом. А Лорд умел повеселиться: соревнованья в силе, скачки на конях, охота, пиры и торжества, все это было. - Лорд? Зачем тебе все это? Мы же сами можем, своими ногами, догнать зайца, своими руками завалить медведя, и, даже есть любители, поймать акулу. - О, это просто скучно. Гораздо любопытней наблюдать, как выдрессированное тобою лично созданье (у кого-то пес, а у кого-то сокол, или, как у меня — пантера) затравит жертву. И нет, не разорвет, а принесет к ногам хозяина, и смотрит на тебя так умилительно, желая видеть одобрение. Рэй принимал участие во всем, но, правда, без азарта. Амариль Альдина Альба — так звали женщину. Для Рэйзела она была одна из всех. Для нее он был центром мира. На всех мероприятиях она старательно вертелась перед глазами, вела беседы, пусть ни о чем, лишь бы он слушал, или нет, хотя бы просто слышал ее голос. И прикасалась, как бы невзначай, краснея. Рэйзел конечно же все видел, но оставался спокойно равнодушен и безупречно вежлив, дабы не ранить ее чувства, но и не вселить надежду. - Ну что ее ты отвергаешь? Она к тебе и так, и сяк, а ты — как мраморная статуя, чес-слово! Ведь хороша! Ты видел ее в греческом наряде? И талия, и грудь, и попа! И волосы цвета луны, ах, мне б такие. Хотя прямые больше мне идут, чем локоны, ты не считаешь? - … («И на какой вопрос я должен дать ответ?») - Ну и молчи, раз так тебе спокойней, - надулся Лорд, обидевшись. - А ты подметил верно, - задумчиво ответил Рэйзел, - она похожа на луну, лишь отраженье Света. - Не греет, значит? - Нет. - А жаль, ведь хороша! *** Охота, устроенная Лордом, длилась не первую неделю. И Рэйзел понял, что заблудился в лесу окончательно. Река журчит? Хотел выйти к реке, но задержался, увидев: на берегу, рядом с полной корзиной красных ягод, сидела девушка. Тонкая белая сорочка намокла и прилипла к телу. Медные волосы с красным отливом были распущены, с них капала вода, так, будто кровь стекала по ее спине. Подглядывать и в мыслях не было. Рэй просто любовался красотой. Девушка поднялась и зашла в воду. Она плавала, Рэйзел смотрел. С каким радостным удовольствием она ныряла в волны, а после, перевернувшись на спину, подставляла свое лицо солнцу, как мечтательно смотрела в облака. И вот, когда она возвращалась к берегу, ее взгляд наткнулся на кроваво-красные глаза Рэя. Он ожидал увидеть испуг, или смущение, ведь мокрая сорочка почти ничего не скрывала. Но в ее глазах был интерес и, даже, любопытство. Он вышел к ней навстречу, протянул руку, помогая выйти из воды. Она же совершенно беззастенчиво встала перед ним. - Ты не человек. Таких глаз не бывает. Рэй удивился. Неужели она знает? Нет, не знает, но догадалась. Ведь Ноблесс понимал все чувства, все мысли каждого. Он знал, она смотрела на него так точно, как только что, из-за деревьев, он сам смотрел. Она им любовалась. И привычной похоти, встречавшейся чуть ли не в каждом взгляде женщин, здесь не было. Она смотрела тем же взглядом, каким рассматривала небо. - Ты как белое облако. А глаза — это рассвет, или закат, с грозой на горизонте, - девушка провела пальцами поверх его бровей, убирая с лица черные волосы. И во взгляде ее отразилась тревога. Нет, не боязнь, а понимание, и потому сопереживание. Рэйзел вздрогнул. Не столько от прикосновения, сколько от того, что человек смог угадать Его. Невероятно. Девушка прочувствовала его, прочитала, неосознанно, но верно. Как это может быть? Ее ладонь все еще лежала на его щеке.Он взял ее своей ладонью. Не отодвинул, а прижал еще плотнее к своей щеке, вбирая ее теплоту. Такая нежная. Рэй прикрыл глаза. Приятно. Так не бывает. Людей таких не бывает. - А меня все ведьмой считают — отозвалась девушка на его мысли. И Рэй ее поцеловал, сам от себя не ожидая. Они любили друг друга, катались по траве, смеялись, ели ягоды, и были счастливы в тот день, в тот вечер и в ту ночь. Рэй очнулся от предчувствия беды. Он уже слышал человеческие стоны. А за рекой вместе с утренним туманом поднимался дым от пожарища. - Там деревня горит! - испуганно произнесла девушка, и опередила его мысли, - не уходи, я не успею за тобой. Все же он ушел тогда, о чем поныне сожалеет. Он опоздал, огонь проворней оказался. Рэй сам горел в этом пожаре. Потом один живой стоял на пепелище. Он возвратился на то место, где провел вчерашний день и ночь. Но девушка исчезла. Бесследно совершенно. Как будто не было ее совсем, как будто был лишь сон. Как Рэй искал ее! Ходил по поселеньям, высматривая, хотя б кого-нибудь, кто знал ее. Прошел десяток лет, другой, и третий, прошло лет сто, только тогда Рэйзел вернулся в замок, оставив надежду отыскать упоминание о ней. Хотя бы в чьей-то памяти. - Что ты шарахался среди людей? Ты знаешь, как ты их перепугал? Они считают, скоро конец света! - Люди... Люди постоянно так считают... И боятся постоянно... - Рэй смотрел в открытое окно, прекрасно слыша все голоса этого мира, кроме одного, который так желал услышать. - Я видел тебя там. - Что? - обернулся Рэй. - Я видел тебя там, в тот вечер, мы все там были. - Я вас не ощутил... - Рэй был растерян. - Уж да, пожалуй, тебе было не до нас. Я просто всем велел вернуться. Не думай, тебя никто здесь не осудит. Хотя какого черта ты выбрал человека? Ты с нею пропадал весь век? - Я не нашел ее. Она пропала в то же утро. - Так ты сто лет ее искал?!! Рэй лишь кивнул. Лорд больше не сумел найти ни слова. *** Амариль теперь старалась Рэя избегать. Но он не обратил внимание на это. Года прошли, но неизбежно наступил момент их встречи. Случайно. В коридоре. Наедине. Лицом к лицу. И Рэй увидел вновь то пепелище: она сожгла деревню. - Зачем? - Ты выбрал не меня, - ей было больно, очень больно, - я знала, что ты бросишься на помощь. - Что ты с ней сделала? - Я — ничего. Она шла за тобой, и видела, как ты горел. - Она считала меня мертвым... поэтому я больше не мог слышать голос ее сердца... - Рэй повернулся, чтоб уйти. - Разве... ты меня... не покараешь? - Я виноват, что дал тебе увидеть нас. И поселил в твоей душе то пламя мести. - Ну что ты, что ты, просто поцелуй меня, и мы забудем обо всем об этом, - протягивая руки, Амариль подлизывалась к Рэю. Тот молча уклонился, и ушел. «Да он в упор меня не хочет замечать! Мы виделись бы чаще, будь я главою клана. Хотя могу я ею стать, если мой дядя, этот чванливый старикан, и сын его, уснут навеки. Может тогда Он обратит внимание на меня? Я стану сильной и достойной быть его женой.» И Амариль осуществила планы. Она в любви призналась старику, а сына просто соблазнила. И как искусно смогла разжечь она и это пламя — пламя вражды между родными. - Не верь ему, все ложь, что он ни скажет. Я лишь тебя люблю, - шептала она страстно каждому из них. «И почему они так верили?» - сама смеялась. И дело еще могло бы завершиться миром, поговори отец и сын начистоту. Но в самый откровенный миг она позволила отцу увидеть, как сын овладевает ею, причем, как будто бы, насильно. Вот тут уж без сражения не обошлось. Отец своими же руками убил своего сына. Убийство же должно караться смертью. Каджу Альба сам явился на суд Лорда, Ноблесс, и других глав кланов. - Когда же соблазны успели просочиться в сердца и души благородных? - Лорд сокрушался. Старый Альба испытывал вину за смерть такую сына, еще за то, что как он думал, не уберег бедняжку от бесчестья. - Тебе законом уготован вечный сон. - Я принимаю, Ноблесс, я виновен. - Здесь есть еще виновница: ты, Амариль! - Рэй с горечью ощущал все ее коварство. - Она тут ни при чем, я виноват во всем! - старик пытался защищать племянницу, но та лишь фыркнула, надувши губки. - Ты сознаёшься, что виновна в смерти сына каджу Альба ? Ответом Амариль был мощный взрыв, направленный на Ноблесс. Его он погасил. - Ты сознаёшься? Еще один удар - в сторону Лорда, который Ноблесс перехватил быстрее, чем Лорд успел изобразить усмешку. - Ты восстала против Лорда!!! - по мановению Его руки она упала на колени. - Рэйзел, будь любезен, не смеши, такая жалкая потуга даже на покушение не тянет. Хотя за оскорбление сойдет. - Последний раз спрошу: ты сознаёшься, что виновна в смерти сына каджу Альба?!! - Да! Да! Да! Я собиралась убрать обоих с моего пути, и стать главою клана, что б быть достойной парой для тебя, Кадис Этрама ди Рэйзел, Ноблесс! А ты меня унизил, перед всеми! На миг зависла тишина. - Лорд, возможно ли изменить участь каджу Альба? - Я сам прошу дословно следовать закону, - вместо Лорда промолвил каджу, - Убийство есть убийство. «Я сына погубил из-за развратницы, и смысл своей жизни тоже» - услышал в этой просьбе Рэйзел. «Я сожалею» - ответом были глаза Ноблесс, из них слезами заструилась кровь. Движение одной руки, и всполохами света приговоренный был отправлен в вечный сон. - Твои мечты осуществились, Амариль, теперь ты — глава клана Альба, - Лорд горько усмехнулся, - Руками каджу ты убила его сына, руками Ноблесс ты казнила каджу. И потому виновна в смертях обоих. И я, как Лорд, тебе назначу наказанье. Не радуйся, не смерть, здесь смерти будет мало. Считаю, твоя совесть должна как следует с тобой поговорить. Вот приговор: заточена ты будешь в скалах на два тысячелетия. Не мало будет, Рэйзел? Рэй промолчал. Когда ее сопровождал в темницу в скалах, она по-прежнему молила: - Прости, ради тебя, любимый, я так старалась, лишь ради нас... Прости... Как же жестоко звучала эта фраза «ради тебя»! Как больно было это понимать! Он так же молча запечатал двери склепа. *** Все видевшие, как Ноблесс одним движением руки остановил распутницу, и с той же легкостью исполнил приговор над каджу, стали его бояться, пусть внешне и не подавали вида. И он читал это в их душах: «палач, он для всех нас опасен». - Лорд, я хотел бы удалиться в замок, и оставаться там один. - Ты запираешь себя сам? Дурак! И каковы причины? - Лорд, в смерти двоих Альба я виноват не менее, чем Амариль. Я упустил момент, когда стал для нее соблазном. - Не надо, Рэйзел, не казни себя, она всю эту кашу заварила. - Лорд, моя сила... я выпустил ее, и если не смогу сдержать, она и меня, и всех вас, и человечество, всех уничтожит... Я стал опасен. - Хм... я для тебя создам печать. И это все? - … («тебе что, мало?») - Ну раз ты так настойчив! Не держать же мне тебя здесь силой? Иди уже... - … («Ну и на том спасибо»). - Ты помни: двери во дворец тебе всегда открыты! - в догонку бросил Лорд, - я буду навещать! И год за годом, тянулись дни, века — летели. Тот случай с Альба был лишь первым в череде событий. И Ноблесс в роли палача для окружающих стал более привычен. Веками Ноблесс в одиночестве своем, безмолвно, жил в огромном и пустынном замке. Лишь стоя у открытого окна, он наблюдал за жизнью мира. *** - Ну а потом? Как так случилось, что Он стал жить среди людей? - Потом явился Франкенштейн. Об остальном вы у него спросите, если... («жить больше не хотите»), если получится, конечно...