Кристалл души

Брюнетка лежала в своей новой комнате, пялясь в синюю ткань балдахина, который был у ее кровати. Интересно. Но голову занимало не это. Но и не что-то серьезное, а лишь тупые обрывки мыслей и глупые вопросы. А все потому, что стоило ей начать обдумывать произошедшее несколько часов назад, как она начинала беспричинно злиться на эти мысли. Она проснулась достаточно давно, но практически не двигалась после первой попытки сесть. Грудная клетка болела так, словно ее пинали, благо голова больше не разрывалась на части от разнообразной боли. И девушка благодарила все существующие и несуществующие силы, за то, что в этом мире есть таки таблетки. И у хозяина дома они были, заглушая головную боль, позволяя потерпевшей уснуть, а после избавляя от нее совсем, стоило девушке проснуться. Мысль о том, насколько болючей была бы попытка сесть, если бы не обезболивающие, неприятно резанула, подкидывая красочные представления о мучениях с этими болями следующие несколько дней. — «Изнежилась, совсем забыла каково это.» — Вспоминая свои совсем не детские дворовые драки с мальчишками, а после несколько потасовок в начальной школе, вздохнула брюнетка, сразу получая наказание за опрометчивость. В груди больно кольнуло, надолго сопровождая последующие, уже аккуратные вдохи, остаточной болью. — «Словно не иглой, а шилом.» Повернув голову к окну, девушка наблюдала, как, оставшийся от заходящего солнца, свет окончательно пропадает за высокими деревьями. Она проснулась, когда закат только начинался, а сейчас достаточно быстро наступали сумерки. Раздался стук в дверь, аккуратный, достаточно тихий, чтобы не разбудить спящего человека. Тепло ауры исходящей от принца чувствовалось даже на таком расстоянии, только теперь оно не было таким надоедливым, как когда она злилась. Теперь это действительно ощущалось, как аура хранителя положительных эмоций – мягкая и уютная. — Входи, я не сплю. — Голос был уставшим и севшим, от пережитой боли, недавнего сна и того, что она столько времени провела, ничего не говоря. Дверь тихо открылась и скелет вошел в комнату с крайне виноватым видом. — Боже, Дрим, ты чего? — Видя состояние принца, девушка озвучила вопрос, ошарашив парня своей реакцией на его появление. Стараясь не выдавать боли, она села на кровати, подтягивая к себе ноги, жестом пригласила монстра сесть рядом. Растерянно побегав взглядом по комнате, скелет все же сел. Плечи были поджаты, словно он хотел спрятаться в свой высокий воротник. Только сейчас брюнетка заметила, что у его плаща был капюшон, с большой желто-оранжевой звездой на нем. Глаза принца смотрели в пол и словно стали куда бледнее, чем были раньше, теряя свой красивый блеск. — Дрим, не вини себя, ты хотел помочь. — Хранитель вздрогнул, удивленно и забито глядя на гостью. Такой взгляд… В носу девушки защипало, а слезы стали подступать к глазам. Такой взгляд она видела у своей мамы, когда умерла бабушка, и она не смогла поехать на похороны родной матери. Она многие годы винила себя за то, что не может съездить погостить к родительнице, а когда та скончалась, то бесконечное чувство стыда и вины за прошлое и настоящее захлестнула женщину. И сейчас таким же взглядом смотрит на нее этот добрый монстр. Словно то, что произошло с девушкой, напомнило ему о старой ошибке, заставив винить себя и за нее, и за случившееся недавно. В горле закололо от сдерживаемых слез, и брюнетка подползла к хранителю, стоя на кровати на коленях, обняла его. Это было совершенно не похоже на нее – обнимать едва знакомых, да и близких друзей, которые у нее когда-то были тоже. Но она ужасно жалела о своей ошибке – о том, что не обняла тогда маму и не сказала ей такие нужные слова. — Ты ни в чем не виноват. Ни в чем, Дрим. — Платье на ее спине сжали, обнимая в ответ. А принц уткнулся в плечо девушки головой, принимая наконец-то поддержку от кого-то. — Все ошибаются, и ты не мог знать, что получится так, как получилось. Ты не всевидящий, чтобы предотвратить все плохое, что может произойти в этом мире. И ты не обязан это делать. — Еще пару минут, брюнетка гладила скелета по спине, ощущая через ткань одежд позвонки монстра и его напряжение. Стоило парню расслабиться, девушка отстранилась, держа хранителя за плечи. — Приходи в себя, Солнечный принц, мне нравятся твои медовые глаза, а не потухшие бледные огоньки. — Вновь удивленный гостьей, парень поднял голову и почти рассмеялся, видя брюнетку, смущенно отвернувшую голову к окну, с горящими красными ушами. — Ты обещала мне прогулку. — Улыбаясь и смотря в окно, в ту же сторону, девушка отводила взгляд, скелет напомнил гостье о договоре. — А ты мне рассказ. — Успокаиваясь и отпуская смущение, кивая, ответила брюнетка. Хранитель ждал гостью на крыльце дома, облокотившись о перила и глядя на реку, ведущую через проход между деревьями в поле. Оно было пугающе темным, без единого огонька, по ночам. И не удивительно, в этом мире неоткуда взяться свету, кроме дома принца. У ног стоял черный масляный фонарь, уже зажженный в ожидании, когда девушка переоденется в более подходящую вечером одежду. От наблюдения за огоньком, танцующим за стеклом, скелета отвлекли шаги за дверью. И вскоре она открылась, а брюнетка мило улыбнулась принцу. Волосы ее были забраны в одну пушистую косу, лежащую на плече, вместо платья были шорты и кофта. Монстр, наклонившись, поднял фонарь и спустился по ступенькам, направляясь на задний двор. — Куда мы пойдем? — Нагоняя парня и заглядывая ему в глаза, спросила девушка. Скелет улыбнулся. Несмотря на недавно произошедшее, она была в хорошем расположении духа, а между ними не было неловкости. — Вдоль реки, к горам, туда протоптана хорошая тропинка, так мы не оступимся обо что-нибудь даже ночью. — Стоило скелету договорить, как он почувствовал слабую тяжесть, исходящую от знакомой. — Я бы предпочла не уходить далеко. — Внешне спокойная, она испытывала слабый страх, который чувствовался хранителем, словно тяжелая ноша на плечах. — Боишься темноты? — Мягко спросил монстр, не желая обидеть или задеть гордость гостьи. Она покосилась на собеседника после этого вопроса, но негатива от нее парень от этого не почувствовал. — Скорее темного леса, где водятся хищники. — Ответ был предельно честным, а голос слегка недовольным. — Я в отличие от вас, ребята, не владею магией. И в моем мире, люди, не увлекающиеся охотой, избегают темных диких лесов. — Это уже было сказано с иронией и усмешкой на лице, заставляя и скелета посмеиваться со слов девушки, после убеждая ее, что если им и встретится зверь, то бояться ей нечего, у хранителя достаточно сил и есть оружие, которое он может призвать в случае чего. После этих слов тяжесть с плеч парня пропала, видимо его слова вселили в брюнетку уверенность в безопасности. — Вы парни, тут очень честные. — Фыркнула девушка, усмехаясь своим словам. — М? О чем ты? — Посмотрев на собеседницу, спросил монстр. — В моем мире парень стал бы убеждать девушку, что никаких страшных зверей тут не водится, потому они их просто не встретят. — Ответ был сказан насмешливо, сама же брюнетка смотря вперед, улыбалась. — Это ведь не правда. В любом лесу могут оказаться звери. — На ответ скелета девушка весело рассмеялась. — Да, верно. Думаю, такова разница между теми, кто действительно может защитить и бессильными людьми без оружия и необходимых умений. — Пожав плечами и разведя руки в стороны, она подняла голову к небу. Глаза удивленно распахнулись. Громкий выдох, после которого брюнетка встала как вкопанная. Повторив за знакомой, хранитель не увидел для себя ничего нового, хотя ожидал что-то интересное, чему так удивилась девушка. Но он неожиданно осознал. — В твоем мире не видно звезды? — Опуская голову, смотря прямо на застывшую брюнетку, которая вертела головой, выискивая знакомые созвездия, спросил монстр. — Да. У нас столько ярких городов, что даже далеко за их пределами искусственный свет не дает нам видеть так много звезд. — Достаточно спокойно для такой реакции на простое небо, ответила гостья, опустив голову и подходя к парню, вновь мимолетно оглянула полоску неба, которую было видно между расступившимися у реки деревьями. — А тут словно в сказке. — Она восхищенно улыбнулась, с детским восторгом смотря в глаза хранителю. Он не нашел ничего лучше, чем вновь лишь улыбнуться девушке. — Слушай, насчет сегодня… — Пройдя некоторое расстояние в тишине, скелет хотел извиниться перед знакомой, но его резко перебили. — Не извиняйся. — Фраза звучала несколько грубо, но судя по выражению лица брюнетки сразу после сказанного, она не хотела так. Лишь торопилась прервать извинения принца. — Это я пришла к тебе за помощью, хотя никто понятия не имел изначально, сможешь ли ты мне помочь. Так что винить тебя в чем бы то ни было – глупо. — Голос стал мягче, но слова по-прежнему звучали крайне уверенно. Но хранитель почувствовал что-то странное в эмоциях девушки, когда говорила, что они не знали, выйдет ли помочь ей. Неужели она что-то знает сама? — Я причинил тебе боль. Пусть не специально, желая помочь, но сделал это. И потому просто хочу извиниться. — Брюнетка нахмурилась на этих словах, а скелет, вздохнув, пояснил. — Ты ведь извиняешься, если случайно наступишь на ногу кому-то? И пострадавший не в обиде, и ты сам спокоен. Так что прости меня за случившееся, Ника. — Девушка обреченно вздохнула. И от извинений, которые принц все-таки воткнул, несмотря на протесты, и на то, что от имени, произнесенного этим монстром, по спине вновь побежали мурашки. Она почти привыкла к его голосу, он все еще был невероятно приятен и вызывал эмоции, но не заставлял реагировать так, как первые разы. Хотя девушка отдавала себе отчет, что стоит им не видеться день или больше, то реакция будет, как и в первый раз. — Я и без этого не в обиде, но если тебе так спокойнее, то ладно. — Ситуация была неловкой для обоих. Но девушка раздражалась из-за этого. Никогда она не умела отвечать на чьи-то извинения, когда это было надо сделать. Сказать кому-то простое "ничего", на извинения, после того как наступили на ногу – легко. А отвечать что-то в духе "извинения приняты" или "прощаю", после чего-то более серьезного, было неприятно, словно она тут виновата, нежная такая, что приходится извиняться перед ней. — Ты расскажешь о своей душе? — Не желая находиться в молчании, после этих ненужных ей извинений, спросила девушка. — На самом деле, я хотел сначала обсудить то, что произошло с твоей. — Осторожно сказал принц, смотря на собеседницу. — Я не против, если тебе есть что сказать. — Совершенно безразлично на первый взгляд, брюнетка развела руками. Но Дрим чувствовал, что ей больно. Она специально избегает вспоминать случившееся, потому что становится больно, как и когда ее пытались вылечить. — Я, честно, не понимаю, как может быть больно от положительных эмоций. Настолько, что душа сло… потрескалась. — Осекся скелет, понимая, что не стоит говорить столь страшное слово, особенно в ситуации этой девушки. Она молчала, хмурясь и смотря вперед, явно не хотела отвечать на вопрос, обдумывая ответ, который устроит ее. — Вспомнила семью. — Тихий голос, на грани шепота, стал ответом хранителю на вопрос, порождая догадку, пугающую принца своей мрачностью. Пока наверняка известно, что положительные эмоции напоминают ей о потере, заставляя душу болеть. Возможно, во снах, когда ее душа трещит по швам, ей снятся не просто кошмары. А они же вперемешку с хорошими воспоминаниями о потерянной семье, заставляя боль усиливаться, показывая, что она потеряла. И больше никогда не вернется. Но саморазрушаться из-за этого? Все переживают потери: горюют, борются с болью и идут дальше. Даже с тяжестью на душе. Солнечный хранитель схватился за плащ на груди, вспоминая свою потерю, хмурясь, привлекая внимание спутницы. Обеспокоенный взгляд серых, в темноте словно металлических, но несмотря на это добрых глаз. Он горько усмехнулся. — Пора мне рассказать свою историю. — Взгляд девушки стал удивленным, но не менее обеспокоенным. Скелет остановился. Они дошли до небольшого деревянного мостика, ведущего на ту сторону реки. Присаживаясь на край, свесив ноги к воде, принц начал свой рассказ, когда пару освещал фонарь, ставший между ними, согревая бок каждого теплом. — Давно существовало прекрасное древо. Древо чувств. По одну его сторону листва была яркого зеленого цвета, по другую – темного изумрудного. С яркой стороны росли золотые яблоки положительных эмоций, а с темной черные яблоки негативных чувств. И дух этого дерева создал двух других, созданных из света и тьмы этого древа. Два брата-близнеца, предназначением которых стало охранять Древо чувств и его яблоки, дарующие съевшим присущие плодам эмоции. Но люди слишком хотели быть счастливыми и ели плоды лишь со светлой стороны, а во всех своих несчастьях стали винить хранителя темных яблок. И с каждым днем их ненависть росла, проявляясь в жестокости. Светлый брат спрашивал, почему другой ходит с ссадинами и все больше дергается, уходя в тень, когда люди приходят к древу за плодами. Но он говорил, что все лишь упал, молча терпя нападки жителей и погружаясь в печаль. И однажды, не выдержав, он решает доказать, что может заботиться обо всем. И когда он дотронулся до золотых плодов, они обернулись черными. Листва с дерева опала, небо стало красным, как и глаза людей, впавших в ярость – они хотели отомстить хранителю. "Из-за него мы больше не сможем получать счастье" Кричали они, совсем позабыв, что для этого совсем не обязательно есть плоды древа, нужно лишь жить. — Лицо принца, которое весь рассказ до этого момента, было отрешенным с грустью в желтых огоньках, исказилось болью. Девушка в растерянности положила руку на плечо скелета, пытаясь поддержать его. — Жители наступали, несмотря на мои попытки остановить их. Они просто смели меня с пути. А брат… — Голос парня дрогнул. Дрим впервые за историю обратился так к ее персонажу, до этого будто говоря о ком-то незнакомом ему, будто это была не его история. — Брат съел все черные яблоки, а я слышал лишь отголоски странного шепота, не разобрав сказанных им слов. Постепенно слезы хранителя превратились в черноту, а по костям пошли трещины, ломая его тело. — Громко сглотнув, словно каждое слово давалось с большим усилием, вспоминая ужасные моменты такого далекого, но не менее болезненного прошлого, Мечта продолжил. — Черная, словно деготь слизь вырвалась изо рта, заставляя подавиться и закашляться, а самого брата пронзили такие же черные склизкие щупальца. Острые, словно колья. Крик, леденящий душу. Голосом брата, голосом, который в тот момент я услышал в последний раз. Темная магия залила его тело, обращая в монстра, покрытого слизью из отрицательных чувств, со смертоносными щупальцами за спиной. Он уничтожил всех тогда, разрезая ими как лезвиями каждого, кто хотел мести. — Хранитель со вздохом провел рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину. — Тогда, чтобы сохранить, я поглотил последнее золотое яблоко, обретая душу монстра и слабость. — Скелет смотрел вперед на воду, ничуть не жалея о приобретенной слабости, но жалея о слабости в прошлом. Той, которая не дала ему настойчиво поговорить с братом о происходящем с ним и людьми. Всеми жителями. — Моего брата зовут Найтмер, но в действительности, кошмаром был совсем не он. — Еле слышный шепот, словно слова сами вырвались наружу, и принц совсем не хотел говорить это вслух при ком-либо. Его глаза расширились сначала в беспокойстве, что девушка не согласится с ним, приняв сторону людей из прошлого. Считая хранителя отрицательных эмоций ненужным и плохим. Но когда ее тихий, уверенный в словах голос разрезал тишину, он удивился этой девушке вновь. — Им были люди, обвинившие его во всем. — Взгляд слушательницы теперь действительно стал металлическим и холодным, направленным вдаль, но адресованным всем тем жителям. — Как ты пережил это? — Через некоторое время, спросила брюнетка, посмотрев парню в глаза. И этот вопрос ошарашил его, как и ее взгляд, наконец подтверждая его мысли и опасения по поводу девушки. Она не хочет жить. Вот в чем проблема с положительными эмоциями и ее саморазрушением. Потеряв семью, тех, с кем она делила радости жизни, она не видит больше смысла жить, желая уйти за теми, кого она радовала, кто радовал ее, и с кем она делилась всем. — Со временем ведь все проходит. Боль утраты, предательства или вина за собственные ошибки – все угасает. К тому же, мой брат жив, и я надеюсь, что когда-нибудь он вернется. — С опаской поглядывая на собеседницу, отвечал скелет, думая, что же делать с ней. Той, кто не смирился с утратой, даже спустя такое время, желая уйти вслед, разрушая собственную душу, приближая себя к желанному, но не высказанному. Стоп. А насколько она сама осознает это свое желание? Часто после смерти близких первой мыслью и порывом становится тоже умереть. Многие продолжают жить, в боли, не беспокоясь об опасностях в быту или прекращая следить за здоровьем, думая, что если они и умрут, то им все равно. Но что если она, как такие люди, забивающие на себя осознанно, просто не осознает этого? Саморазрушает, не обдумывая и отмахиваясь от мысли, что было бы можно уйти следом за близкими, не осознает серьезности подсознательного и ломает себя. Тогда Солнечный хранитель понимает, что ему просто необходимо показать девушке, что она может радоваться и без семьи. И это все еще имеет смысл. Что она может найти тех, с кем ей будет приятно разделить хорошее, тех, с кем может поделиться плохим. Тех, кто будет рад ей. Тех, с кем жизнь приобретет смысл на продолжение. — Эм, Ника… — Хранитель позвал гостью, когда они уже вернулись домой, и вымотавшаяся прогулкой девушка собиралась подняться к себе. — Я беспокоюсь за состояние твоей души, она слишком истрескалась тогда. Я бы хотел… — Скелет отвел взгляд в сторону, пытаясь подобрать слова, почему ей стоит рисковать снова, пробуя излечить душу, когда возможно ей снова будет больно. — Я поняла тебя. Есть идеи? — Возвращаясь на пол гостиной, потому что успела подняться на пару ступенек, спросила брюнетка. Она прекрасно понимала, чем эта процедура ей грозит, как и ее отсутствие. Но не собиралась соглашаться на вторую попытку без плана, который будет хотя бы намеком на возможность избежать крайне болезненного провала. — Да. Ты говорила, что вспомнила родных. — Девушка кивнула, проходя вглубь комнаты и плюхаясь на диван, подзывая парня сесть рядом. — Ты ведь не сразу почувствовала боль, так? — Очередной кивок в ответ. — Сначала стало тяжело. Словно камнем придавило. — Говорит брюнетка, понимая к чему ведет хранитель. — Ты должна остановить меня в этот момент. А если воспоминания будут теми же, то заранее. — Взгляд принца был крайне серьезным, а лицо жестким и мрачным. — Если ты, конечно, помнишь момент перед тем, как стало тяжело. — Приняв план, как весьма неплохой, девушка, вздохнув, снисходительно усмехнулась. Подползая ближе к хранителю, она мягко стукнула его пальцем по лбу, дав аккуратный щелбан. — Тебе не идет это выражение лица, просто успокойся и делай, что считаешь нужным, принц. — Шутливое обращение, от которого скелет смущался, заставило его прийти в себя, а слова брюнетки вернуть спокойный и положительный настрой. — Хорошо, спасибо, что веришь мне, Ника. — Улыбнулся Мечта, получая в ответ такую же улыбку. А следом, кивнув друг другу, договариваясь о готовности, девушка вновь вытащила свою душу, доверяя ее Солнечному хранителю. Все еще серая, но более светлая душа, цвет которой было не разобрать, медленно, словно тяжелая, вращалась в руках монстра. У них получилось? Оба с замиранием и трепетным волнением смотрели на сгусток магии, ожидая изменений. Но ничего не произошло. И тогда девушка и скелет рвано выдохнули, расслабляясь и расплываясь в улыбках. У них действительно получилось. Все еще в паутине мелких трещин, но душа не выглядела так пугающе, как раньше, когда ее словно крестом перечеркивали жирные черные разрывы. От них сейчас все еще остался самый глубокий из всех след, формирующий все тот же крест, но уже не такой выделяющийся на фоне паутинки трещин, и не такой пугающий от этого. Аккуратно, словно душа хрупкая как крылья бабочки, Мечта вернул ее в руки владелице, где она перестала вращаться. Оба настороженно замерли. Но больше ничего не изменилось. Видимо она вращалась, питаясь положительными эмоциями от хранителя, потому девушка чувствовала такое ненавязчивое тепло, когда он держал ее в руках. У самой же брюнетки было недостаточно сильных хороших эмоций сейчас, чтобы приводить магический сгусток в движение. Вернув серое сердечко обратно, девушка вместе с хранителем поднялись наверх, обсуждая, что может быть с душой теперь. — Будем надеяться, что усыпление тебя на ночь не будет давать ей разрушаться, и она останется в таком состоянии, хотя бы не ухудшаясь. — Зайдя в комнату, когда брюнетка позволила это сделать, переодевшись на ночь, договорил начатую ранее мысль Дрим. — Надеюсь. Сны не мучают меня, если так делать. — Кивнула она, хотелось улыбнуться, будучи довольной тем, что произошло, но сил уже не было. Эта процедура морально вымотала, заставляя девушку чувствовать сильную, но приятную усталость. Хранитель улыбнулся, видя состояние гостьи, еле касаясь кончиками пальцев ее грудной клетки, направил в нее магию, усыпляя.