*Преломление 1* ***
Гало проснулся внезапно. В ушах противно звенело. Было еще довольно темно и туманно. Слышался отдаленный шум не спящего Промеполиса. Дверь на балкон была распахнута настежь. Гало медленно встал. Одеяло непослушно стекло на пол и осталось сиротливой горкой лежать на нем, с молчаливым укором провожая не в меру беспечного владельца кровати своим несуществующим взглядом. Странное ощущение того, что что-то явно не так внезапно поселилось в сердце молодого человека. Остановившись на полпути к открытому балкону, он задумался и сонно бросил взгляд на кровать, и внезапно понял, что чего-то явно не хватает. Но чего именно не хватало, его мозг понять никак не мог и банально отказывался помогать своему владельцу, вспомнить и вообще исправно и трезво работать в виду слишком позднего часа. Тяжело вздохнув и поморщившись Гало, продолжил свое шествие к лоджии, с целью закрыть дверь, ведущую на нее. Он сделал еще два шага к ней, да так и застыл на месте, пораженный в самое сердце открывшейся его взору картиной… С неба лился мягкий лунный свет. Лился невинно-безнаказанно посеребряя всю мрачную, горящую огнями мегаполиса округу. На каменой плите балконного бортика сидел ангел… По иному охарактеризовать свое видение Гало никак не мог. Рядом с «призраком», аккурат посреди балкона, стоял небольшой стол, а на нем, разрезанный на несколько долек, сиротливо царствовал, арбуз… Да, на столике стоял безнадежно уничтоженный неведомо кем, его собственный арбуз, купленный заранее для празднования дня рождения Реми, а еще там была катана… Самая настоящая японская катана из черного металла, воткнутая в середину стола. Гало судорожно сглотнув, моргнул и, оторвав взгляд от уничтоженного подарка, все же перевел его на “ангела”… Незнакомец не смотрел на него. Все его внимание было устремлено в тьму погрязшего в разврате и насилии города. Гало неуверенно шевельнулся и понял, что не может подойти ближе. Что-то незримое, но оттого не мене могущественное не пускало его вперед - к незваному гостю, столь раскрепощено сидящему на перилах его открытой всем ветрам лоджии. Ангел же между тем медленно повернул к нему свою белокурую, отливающую нежной зеленью, голову. Его эфемерные, светящиеся волосы развевались, буквально электризуясь в потоках инфернального, лунного ветра. Вся его фигура была в прямом смысле облачена в неоново-малиновое и салатово-призрачное пламя… Она была облачена в пламя, что стекая подобно водопаду, срывалось с кончиков его бледных, полуреальных, тонких пальцев. На длинных ресницах дрожали крошечные искры-бриллианты, готовые в любую секунду скатиться с них в бездну отравленного пороками грешного Промеполиса. «Гало… Вспомни меня! Вспомни всё и спаси!.. Спаси меня снова, Гало!.. Прошу тебя, Гало Тимос… Спаси меня еще один раз… Всего только еще один раз… Спаси меня, мой пламенный пожарный! Спаси!..» - прошептал ветер, ведь губы ангела не разомкнулись, что произнести сказанное, а Гало понял, на лице видения застыли скорбь и неизбывное страдание. Спохватившись и все же преодолев незримую черту, разделяющую их, Гало рванул вперед. Рванул к юноше, буквально вспыхивая желанием-жаждой спасти его. И все краски внезапно померкли, угаснув и начав развеиваться… Они казалось, исчезали, постепенно стекая с лица видения, окутанного таинственным пламенем, а сам Гало не мог более вымолвить ни слова и продолжить движение… Его буквально затрясло, а дыханье перехватило. Казалось, вокруг кто-то бессердечно-незримый разлил густой эфемерно-янтарный мед… И все же, вновь преодолев свои слабость и это безумно-иррациональное препятствие, он словно робот, медленно поднял трясущуюся руку. Поднял ее, словно желая поймать ускользающее видение, но к своему разочарованию ухватил лишь воздух… Белокурого призрака на балконе больше не было… О его присутствии скорбно говорил лишь разрезанный арбуз и катана, что буквально на глазах осыпалась снопом черных искр, тая как дым, а еще… Еще там стоял бокал… Бокал, наполненный «зеленой феей», потеряно оставшийся стоять на бортике, словно бы осиротевшего после исчезновения духа, балкона… Гало внимательнее посмотрел на бокал. Пламя все еще лизало неоновую глубину абсента. Лизало, разбрасывая зеленоватые искры по обдуваемой всеми ветрами лоджии. Молодой человек плавно сполз вниз. Его разбирал смех. Не выдержав, он засмеялся как безумный, а после упал на пол, полностью опустошенный посетившим его образом несбыточного. Реальность крошилась. Что-то определенно было не так… Совершенно и бесповоротно не так… А затем ему вдруг явственно привиделось, что он смотрит вглубь зеркального коридора и видит лишь отражения, отвернувшиеся от него… Вот только спустя миг они все внезапно переменились и вместо своих, казалось обозленных на него за что-то, он увидел там отражения исчезнувшего ангела… Он увидел отражение ангела, который повернувшись к нему, закричал что-то в отчаянии, словно в приступе безумия протягивая из Зазеркалья облаченную в черную кожу руку, стремясь ухватить ладонь Гало своей и… И сознание Гало померкло окончательно. *** Ночь, очарованная тишиной, вернула себе права, обретя абсолютную власть над мегаполисом. Рекурсия плакала малиновым треугольниками… Где-то в безвременье Кронос все еще пристально всматривался в бездну Леты. Эйдос смеялся черной стужей безумного вихря. Звон постепенно наполнял сознания всех… *** Тем временем по крыше стоящей напротив дома Гало высотки, брела маленькая, мятно-неоновая кошечка, чья шерстка отливала настоящей зеленкой. Вслед за ней семенил большой васильково-синий кот. Семенил, посверкивая своими синильно-лазурными глазами как прожекторами. А за ним в свою очередь ковыляли еще два странного вида кота: небольшой вишневый и серовато-черный, воровато оглядывающиеся по сторонам… Они все явно спешили. На крыше соседней высотки тем временем сидел большой саблезубый тигр… В его переполненных необузданной ненавистью глазах ярилось черно-алое пламя. Он зарычал. Кошки остановились. Зеленая зашипела, припав к земле и прижав ушки к голове. Синий, встав над ней, тоже зарычал, явно мня себя псом, а затем внезапно стало ясно, что котом-то он по сути-то своей и не был… На крыше сидели драконы… Четыре маленьких, взъерошенных и сильно рассерженных дракона, точнее - дракончика… Саблезубый, перепрыгнувший со своей крыши к ним, ходил вокруг кругами, явно действуя им на нервы. В дракона он так и не перекинулся, оставаясь вымершим видом тигра. Правда, крылья все же отрастил, чем поставил себя на одну ступень с мантикорами… *** Внезапно что-то ослепительно ярко сверкнуло, и он взвыл, шарахнувшись к краю крыши. Пылающие неоновым пламене стрелы, свистя и шипя, как рассерженные кошки вонзились в бетон. Они вонзились в него, войдя почти по древко, а после и вовсе истаяли, рассеявшись мерцающим облачком кислотного тумана. В тот же миг по крыше пробежал человек, одетый в черное. Он пробежал мимо растерявшегося чудовища словно молния, с легкостью подхватывая на руки вновь превратившегося в мятно-салатовую кошку дракончика. Он пробежал мимо демона, дразня его своей дерзостью на пополам со смелостью и спрыгнул с крыши. Спрыгнул, будто бы там и не было пресловутых двадцати этажей… Ошарашенный и оскорблено-разгневанный до глубины своей черной, косматой души тигр, яростно взревел. А взревев, он бросился вдогонку за наглецом, утащившим у него из подноса его законную добычу, благополучно забыв о других драконах-кошках, а когда вспомнил, тех уже и след простыл… Зло рыча от досады и нескрываемой ярости, призрачный зверь смотрел вниз. Город был пуст. На его улицах не было ни души. Казалось даже огни и те стали гореть слабей. Похититель кошки скрылся, растворившись в сладострастных объятьях порочного города, с радостью принявшего его в себя. Как мнилось мантикоре, он явно улетел с крыши небоскреба то ли на внезапно выросших у него крыльях, то ли, воспользовавшись чем-то, что явно было спрятано внизу заранее. От досады крылатый тигр зарычал еще более злобно и встревоженные его обезумевшим ревом сонные птицы взвились вверх, вспугнутые с насиженных мест и теперь меркучими черными точками оголтело голося, носились на фоне, словно слегка поголубевшей полной Луны. *** Тем временем молодой человек в черном стоял в нескольких кварталах от злополучного небоскреба. Он вздохнул и, наконец, убрав ногу с педали газа. Его окутанный мерцающим светом байк медленно таял, сливаясь с тенями города. Кошка, все еще шипела, обиженно косясь на нерасторопного горе-хозяина пурпурными глазищами, а затем, высказала ему свою обиду на его опоздание тем, что легонечко надавала ему оплеух своими мягкими лапками, а после, извиняясь все же лизнула в нос. Юноша мрачно улыбнулся и погладил своевольную кошку. В его глазах тлела грусть. За его спиной сжав кулаки, стоял давешний ангел с балкона Гало. Из его прокушенной губы в эфир капала кровь. Тонкая мембрана эфемерно-сверкающего зеркала разделяла этих двоих… *** Город, отражавшийся в ночном зеркале, выглядел совершенно иначе, нежели тот в котором стоял байкер, равно как и кошка. В руках ангела сидел дракон… Дракон, полностью сотканный из огня… Никакой кошки не было и в помине… Спустя еще один миг на месте отражения остался лишь дракон… Дракон, с неизбывной печалью царапающий когтями сверкающую грань зеркала. Байкер оглянулся. В его вертикальных зрачках отражалось лишь пламя дракона из Зазеркалья. Вновь вздохнув, он прикрыл глаза, в раздражении ударив кулаком по зеркалу. Оно, треснув, исчезло, оставив его одного. Кошки-дракона в его руках больше не было, а было только стойкое осознание того, что их мир банально мог не выдержать… Глядя из глубины лазурной Луны, промар продолжал улыбаться ночному рыцарю, спасающему драконов от лап демонов. Он продолжал улыбаться ему, крадя его воспоминания о прошлом и превращая несчастного тем самым в нечто иное, в кого-то неведомого, кого ранее не было ни в этом, ни в ином мире… *** «Гало… Найди меня скорее, Гало! Найди меня и спаси! Я… Я не справлюсь… Я не справлюсь без тебя! Ведь… Ведь теперь моя жизнь зависит только от тебя! В моем сердце пламя твоей жизни! Та, частица, коей ты поделился со мной, спасая меня от того безумного небытия, в которое я рухнул, когда промары покинули наш мир…» - произнес юноша и его силуэт развеялся, распавшись черными всполохами пламени. Гробовая тишина воцарилась над Промеполисом. Ветер не дул. Луна скрылась за тучами. Мантикора горестно ревела, проклиная неведомого наглеца посмевшего ее обмишурить. Синий кот бежал, ища своего хозяина, а два других его спутника канули в ночь, встав на только им ведомый след. Мир неуловимо менялся, и в каждом отражении возникало что-то новое, а промары продолжали смеяться… Они продолжали смеяться и от из смеха становилось больно на сердце. Ведь все те, кто слышал их звенящие голоса, отказывались верить в то, что они вновь к ним вернулись… Вернулись, опять наделив их всех своим драгоценным пламенем, взамен украв человечность и память о своем прошлом… Ночь молчала. Время стояло, колеблясь как мятник, то вперед, то назад… Из растаявшего озера в небеса текла призрачная вода, превращаясь в минуты замороженного времени. Над планетой танцевал огонь святого Эльма. В мир вернулось пламя Прометея. Начался новый этап. Началась новая жизнь. Начался новый кошмар… ***«Тает лед сомнений… Льется по губам… Ты стоишь виденьем… Призрак… Сон… Промар… Догадайся сам, что хранит молчанье - омут звездных глаз. И куда уводит музыка сквозь транс. Почему сверкает пламя в вышине? От чего летает сердце в животе? Почему смеешься - плача без конца? Почему ты рвешься прорезать небеса? Слова уже исчезли… Завяли на корню… Я целую слезы, сжимая кисть твою… Ты плачешь - днем счастливый, овеянный огнем, а я… Стою в кручине… Гляжу на вечный бой. Все бьют часы ретиво. Их стрелки мерят строй, а пред глазами небо, что стало вдруг стеной… Я все гляжусь несмело в сиянье ярких глаз. И понимаю: в сердце, разбит чудесный сад… Мы так стоим с тобою в пылающем костре И нам нестрашно время, прошедшее во тьме… Мы выжили… Добились… Достигли жизни той, За что всегда боролись, бросаясь с головой, В кромешный ад системы роняя горизонт. Так почему же сердце, кричит, кричит сквозь боль? Пришел успех чудесный, но от чего ж так горько? Так больно на душе? Нас очень, очень звонко зовет дракон во тьме… Он все взывает - грешный из-за черты времен, А я стою, наверно сумасшедший, что предпочел остаться здесь - с тобой… Твои целую руки и слезы с глаз стираю. Повсюду реет пламя. Огонь сердца сжирает… Я прижимаю к сердцу свою мечту, свой пламень… И знаю - мы бессмертны, как вечность, как желанье… И ты в свое бессмертье поверил, наконец, Ведь даже небо все же обязано держать, за беды все ответ… Мы оба смотрим в космос, в косматый синий ад. И знаем: в Зазеркалье нас опьяняет яд… Мы смотрим. Небо блещет. Все льется звездопад. В душе огонь трепещет. Вернулся к нам - назад… Теперь горит планета, одетая в мечты… Мы нынче с тобой вместе и снова живы мы…»
- шептали отраженья, отражаясь от глаз тех, кто разгадал тайны вселенной.