"ты, я и наши беды с башкой"

- Вау, смотрите, они идут! Вся столовая замирает в ожидании, когда мимо пройдут самые красивые и желанные парни старшей школы. Девочки и девушки (и, чего греха таить, некоторые парни) томно вздыхали и мечтательно закатывали глаза всякий раз, когда четверо эффектных юношей проходили мимо них. Действительно, этот квартет был командой мечты то ли бойсбэнда, то ли модельного показа - Хенджин, Минхо, Чонин и Чанбин были не только красивы, но и харизматичны, а ещё знали это и умели подчеркнуть. Иногда даже могли перестараться. Чаще всего этим страдали Хенджин с Минхо - они вечно крали все взгляды и все внимание. - Только не говорите, что эти тупицы щас сюда подойдут, - шипит Джисон и посильнее сползает под стол. Хан и трое его друзей были вполне обычными ребятами. Их можно было даже назвать ботаниками и задротами, парни бы даже отнекиваться не стали. Поэтому Феликс в упор не понимал, с чего это квартет красавчиков ими заинтересовался. Он вовсе не считал друзей скучными, но все окружающие так считали, и было странно думать, что Минхо и компания считали иначе. Однако они явно считали иначе. Чанбин как всегда вежливо со всеми здоровается и плюхается напротив Чана, спокойно читающего книгу. - Привет, Чанни-хен! Хан рядом бурчит что-то про то, что Со опять строит глазки и ведёт себя как еблан, и утыкается в телефон. Джисон вообще из них четверых самый дерзкий и наглый, за словом в карман не лезет и ведёт себя вызывающе. А ещё его интересует личность Чанбина, он им даже немного восхищается, и поэтому дебильное поведение старшего его бесит. Не из-за ревности, нет. Просто образ крутого стильного байкера резко разрушается этим вот тонкоголосым "Чанни-хееен". Джисоново чувство суровой эстетики страдает. Страдает так же, как и бедный Кристофер, смущающийся от излишнего внимания к своей персоне. Он вежливо здоровается, откладывает книжку и интересуется, как у Чанбина прошел день. У Чанбина такая простая фраза вызывает шквал эмоций, и парень чуть ли не подпрыгивает от неожиданности. А потом расплывается в ещё более блаженной, чем раньше, улыбке и начинает вещать, как ему в очередной раз не удалось обнять Чонина и какой Минхо урод. - Не говори про своего друга так... - Нет, а чё он?! Он сказал, что я такой низкий, что мне могилу можно не шесть футов копать, а три, и так всю жизнь к земле близко! - М-да, - вздыхает Чан, - действительно урод... На, ешь. Старший подталкивает почти нетронутую порцию еды к собеседнику и с интересом косится на подсевшего к Сынмину Чонина. - Чонин такой милый, я бы тоже его потискал... Чанбин на этих слов заметно мрачнеет и с трудом проглатывает кусок котлеты. - Ага, только вот он нихуя ни с кем не обнимается. - Не понимаю, как можно не хотеть тебя обнять. Возможно, Чан не такой уж и невинный, потому что он прекрасно понимает, что Со к нему чувствует, и все равно говорит такие вещи прямо в момент, когда Чанбин жуёт. Возможно, Чан даже про себя немного смеётся с того, как хмурый парень в косухе начинает кашлять и краснеть - от удушья или от смущения, ещё не понятно. - Все в порядке? - Ага, - сквозь слезы выговаривает Чанбин и прикладывается к стакану с водой. - Как думаешь, - с нечитаемым лицом спрашивает Чан, - сынчоны того? - Чего? - Ну, вместе? - Да сто пудов. Думают, самые умные тут, за нами пасут и ставки делают. И верят в то, что мы ничего не знаем. Смешные детишки, - фыркает Чанбин, наконец-то пришедший в себя. - А мы... - Что? Чан хочет спросить, вместе ли они, но в последний момент решает промолчать и лишь качает головой. Чонин плюхается напротив сосредоточенно пишущего что-то Сынмина в тот же момент, в который Бин приземляется рядом с Крисом, и выдает ёмкое: - Здорово. - Приветик, - почти равнодушно отвечает Ким. Почти, потому что в голосе все равно слышна радость. - Опять свои скучные фигульки пишешь? - Тебе, видимо, доставляет общаться с крайне скучным парнем. Сынмо всегда рубит с плеча и говорит правду. Иногда это плохо - один раз он довел Феликса до слез и чуть не получил от него в глаз. Но Чонину нравится, даже несмотря на то, что слова Кима часто заставляют краснеть. Как сейчас, например. - Я не понимаю, в чем прикол вам сидеть за книжками целыми днями. - Посиди тоже, авось, мозг отрастишь. Сынмо говорит это абсолютно без злобы, словно просто констатирует факт: трава зелёная, небо синее, Чонин глупый. Яна это задевает - парень отлично разбирается в математике и информатике и для большинства школьников выглядит образцом ума и смекалки. Но не для Сынмина - он умен настолько, что кажется, его голова должна вот-вот начать гореть. Видимо, для него Чонин туговат на соображалку. - Вообще-то я очень умный. У меня высший балл на потоке. - По точным наукам. - А ты мониторишь мои оценки? - Мне интересны твои навыки и таланты. Ты умен, Нини, только не хочешь это развивать. Вообще-то, Чонин много работает, чтобы быть умным. Только он не скажет, иначе образ плохого парня разрушится. А ещё он тает от тепла в голосе Кима и от взгляда, что тот кинул на него мимоходом, оторвавшись от тетради. Но про это он тоже не скажет. Много чести. - Как дела? - Так зачем ты общаешься с таким скучным парнем, как я? Сынмин не отвалит, и его не заговоришь. Чонин сглатывает. - Ну, просто, хены все с твоими хенами болтают, вот и я решил, чего бы и нет. Ким кивает и ухмыляется. Чонин для всех закрытый и неприступный, а он мелкого читает, как алфавит. - Так как ты? - Отлично. Но скучновато. Помогал маме приготовить смузи... Вышло редкостное гов... Плохо, короче, вышло. - А я бате помогал в гараже. Оторвал под капотом какую-то штуку, так он меня выгнал и сказал, чтобы к его "Фордику" больше не подходил. Ян пожимает плечами и напускает на себя равнодушие, показывая, в какие дали послал отца, "Фордик" и оторванную штуку. Ким снова хмыкает - видит, что младший играет. Они болтают о ерунде пару минут, и Чонин пялится на Сынмина. Украдкой, как он думает, разглядывает русые волосы и шею, а ещё руки и каллиграфический почерк. Ким чувствует это, и ему даже жалко, что он не может поднять глаза и нежно взглянуть на Яна - отвернется и надуется опять. - Кстати, ты с каждым днём приковываешь всё больше внимания. - О че-чем, о чем это ты? Чонин удивляется так сильно, что почти до боли выпучивает глаза. Не то чтобы макнэ не осознавал, какое внимание привлекает их компания, но он привык, что ему достается меньше всего взглядов и вздохов. - Обернись, глупый, - улыбается Сынмин, - не резко, невзначай. Удивишься. Младший недоверчиво щурится, но все же слушается - аккуратно оглядывается и тут же разворачивается словно в поисках кого-то. Пять девушек за дальним столиком тут же вздрагивают и почти синхронно опускают глаза в тарелки. - Я ведь говорил. Ты пользуешься спросом у девочек. - Я тебе что, товар, чтобы спросом пользоваться? - мгновенно огрызается Ян. - Расхожие выражения для тебя теперь шутка? - Для меня все вокруг есть шутка. Ким едва сдерживается. Конечно, легко говорить так, когда у тебя крутые друзья, по вам сохнет вся школа и все по какой-то причине настроены благосклонно. Сынмин бы ни за что не променял своих друзей на кого-то ещё, но ему порой было самую малость завидно. Феномен Чонина и его хенов был ясен как погожий день, и было понятно, почему люди так массово купились на косухи и смазливые мордашки. Но все же в душе Сынмина горело некое разочарование в женской половине учеников школы. И в своих друзьях, явно запавших на хенов Яна. И чуть-чуть в себе, потому что Кима тянуло к младшему. В общем, немного разочарования и щепотка зависти сидели в душе самого умного парня школы, отравляя его привычную рутину. - У тебя красивый почерк, - брякает Чонин. - А? Спа-спасибо, - кивает Ким. Они замолкают, и Сынмо начинает молиться, чтобы щеки не выдали его смущение и радость. - Как думаешь, банбины того? - Чанчаны. - Хён, мы обсуждали это, - шипит Ян, - они банбины! Так прикольнее! - Не знаю, может и того. Чанбин точно не против. - Да, он бесит пиздецки. Не затыкается. Чанни-хен то, Чанни-хен се. - Чан вечно говорит, что Чанбин очень милый и талантливый парень. Я думаю, между ними что-то есть. А ещё я думаю, они знают о наших ставках на них. И ещё, полагаю, они ставят ставки на нас. - Сынмин Холмс, Вы Дьявол. - Сочту за комплимент. - Стой, в смысле ставки... Они думают, мы того?! Ким неопределенно жмёт плечами, а Ян прикусывает губу. Неловкость между ними становится такой, что мечом впору резать. Самые главные красавчики, посланные добывать пищу, тем временем стояли в очереди и с завистью пялились на друзей. - Так мило болтают... - Сто пудов ебутся. - Хён. - Я тебе отвечаю. Хотя не, смотри, чонмины тупые и неловкие, они даже не признались ещё. А вот два качка... - Сынины. - Не матюкайся, - веско выговаривает Минхо. - Чонмины звучит как какой-то айдол. - А сынины - как китайское блюдо. - Да ты заебал. Ли окидывает своего "обожаемого младшего" презрительным взглядом и отворачивается. Подходит их очередь заказывать, и пока Хенджин очаровательным голосом просит всего и побольше, подкрепляя просьбу постукиванием карточкой по поручню, Минхо цепляется взглядом на девушку в короткой юбке. - Смотри, какая красотка. - Она тебе глазки строила позавчера. - Помню. Красивая девушка, пиздец. - Жаль, хер не стоит на прекрасный пол, а? - Хенджин, - вздыхает Ли, - прекрасный пол - это паркет, в который ты уткнешься своим личиком, если не завалишь его. - Ты выебывайся меньше, - фыркает Хван, - я вообще-то тебе жрачку оплачиваю. - Ага. Засунь ее себе в... - Ну да, конечно, не брауни же от солнышка! Последнее слово Хенджин выделяет слащавой интонацией. Он даже не шарахается от злобного взгляда - привык. На самом деле Хенджин уважает Минхо, правда. Бесится с него и злится на него раз в три минуты, но уважает. Единственное, что заставляет уважение к Ли пошатнуться, - его отношение к очаровательному другу Джисона. Минхо пускает слюни, пищит как маленький ребенок, которому купили игрушку, краснеет и немеет рядом с Феликсом, а Хенджин закатывает глаза и крутит пальцем у виска. Не понимает он, чего хен нашел в этом Феликсе, а ещё его неспособность пойти на действия бесит и заставляет шутить унизительные шутки самым ядовитым тоном. Ли за последнюю неделю трижды пообещал выцарапать Хенджину глаза. Хенджин стремится к пяти угрозам в сутки, потому и не останавливается. - Брауни Ликси - пища богов. И не смей, блять, звать его солнышком. - Почему это? Он же самое настоящее сол-ны-шко, - Хенджин тянет гадливо, по слогам и смотрит сверху вниз презрительно. - Такой милый и красивый, правда, он очаровательный, я тебя понимаю, может, мне пригласить его в кафе? - Я придушу тебя, а твой труп оставлю на изнасилование бомжам, - выплёвывает Минхо. Какой же Хван в такие моменты омерзительный. - Но ты не имеешь права беситься, ведь Енбок не твой парень. И ты ничего не делаешь, чтобы он им стал. Это выглядит жалко. Хенджин зол, он со всей дури ударяет карточкой по терминалу и хватает поднос. Минхо не отстаёт. - Так что, будешь жрать? - Да буду я, буду. - Поговоришь с ним? Минхо всматривается в слегка развернувшегося к Хану Феликса и прикусывает губу. Он млеет от одного взгляда на это лицо. - Понятно. Ты можешь дать фору любой проститутке и порнозвезде, а его боишься позвать гулять. - Да, и что?! Сам рядом с ним не крутись, может я и подойду! - Не пизди, хен, не подойдёшь. И потом, мне кроме Енбока не с кем говорить. Эти все по парочкам, а с Джисоном я в жизни говорить не буду. - И это я влюбленный дебил? Ну-ну. - Пошел ты, - отрезает Хенджин и все же сходит с места. Его сейчас бесят ровным счетом все: Чонин и Чанбин тем, как хорошо пристроились болтать с Сынмином и Чаном, последние двое бесят просто за компанию, Минхо бесит, блять, по дефолту, Феликс бесит, потому что ассоциируется с ебаным Минхо, а Джисон бесит, потому что это Джисон, и он шумный, громкий и отвратный. Хенджин их всех ненавидит. Хенджин слишком недалёкий, а ещё он категоричен и не умеет в самоанализ. Зато в самоанализ умеет Линоу. Этот самый анализ подсказывает, что он снова не сможет толком поговорить с Феликсом. Не может он перебороть не пойми откуда взявшееся стеснение, поэтому делает так же, как и всегда - садится рядом с Ханом и взглядом умоляет поговорить с ним. Джисона Минхо бесит похуже Чанбина - младший на этого сексуального дебила не равняется, но Со хотя бы в личное пространство Хана не вторгается. Ли же в попытке быть ближе к Енбоку вечно садится рядом, а от страха болтает с Джисоном. У Хана есть выход - не ходить в столовку или не сидеть рядом с Ликсом. Но Хан любит пожрать и Ликса, и отказываться ни от чего не собирается. А ещё Хану бывает интересно, что дебил Хенджин выкинет на сей раз. Хван его немного бесил своей рожей, своим поведением и важным видом. Джисон был уверен в свое время, что Хвану нравится Феликс - они болтали о чем-то своем слишком мило. Джисону не нравились оба главных красавчика, но для друга он бы желал больше Линоу - Хенджин не выглядел искренним. Хенджин и не был. Хенджину не нравился Феликс. Ну, то есть, он признавал этого паренька и милым, и красивым, и добрым, но относился без восторга. Болтал с ним вежливо, но от нехуй делать - из краснеющего и едва дышащего Минхо, чудом поддерживающего диалог с Ханом, собеседник был премерзкий. - Здарова, бандиты. - О, два хуйла пришли. Джисон за это получает от Феликса по ноге. - Привет, Минхо-хен, Хенджин! "Хочу его сожрать, блять", - эта мысль не покидает голову Линоу никогда. Ему так сильно нравится Енбок, что голова идёт кругом. - Ты такой кра-красивый, Феликс, тебе идёт твой костюм. - Спасибо. Ты тоже выглядишь очень красиво. У Минхо настолько мощные ноги, что мышцы выделяются под обтягивающей тканью. Феликс смотрит на это постоянно и вечно думает, как бы хотел сесть к Минхо на колени и покусать его за шею. Только вот признаться Ликс не может - он уверен, симпатия не будет взаимной. Когда тебя вожделеет вся школа, вряд ли ты обратишь внимание на обычного парня из химического класса. Феликсу от этой компании плохо, на самом деле. Джисон вечно становится раздраженным, Хенджин говорит с ним, потому что тупой и, кажется, не может осознать симпатию к Джисону (как и сам Джисон, к слову), а Минхо всегда говорит о чем-то с Ханом, не глядя на него. Феликсу реально хреново каждый раз, когда хенхо (так он их кличет, хотя вариант Джисона - уебища - ему тоже нравится) приходят и садятся напротив, отсвечивая своими идеальными рожами. - Чё делаешь? - Жру, не видно? Енбок отвечает Хенджину резко, не подумав. Он тут же опускает голову и с удвоенной силой запихивает в себя еду. Более злой, чем обычно, Джисон игнорирует Минхо и его жалостливое выражение лица а-ля "ну поговори со мной, а то Феликс смотрит". Заебал мозги ебать всем, честное слово. Ли-младший доедает все слишком быстро, давится едой, но запихивает ее в себя насильно, а потом вскакивает и пулей выбегает из столовки. Плохо уже, невозможно терпеть, пиздец как плохо и обидно, что Феликс для всех, кроме друзей, какой-то скучный и фригидный. На фоне яркого Джисона теряется и становится тенью. Феликс ненавидит себя и эту ситуацию. - Сука. Ли, блять, мне надо тебе кое-что сказать. Хан выглядит так, словно сейчас откусит Минхо нос. - Ты урод, - понижает голос Джисон, когда они отходят от столиков, - что у тебя к Ликси? - Ничего... - Не пизди, блять. - Он мне нравится... - Я знаю. - Откуда?! - Тебя не ебет это, - дергается Хан, - ебет тебя другое. Феликсу ты тоже нравишься. - А? - Красивый, а мозгов нет, - фыркает Джисон. - Феликсу обидно, что его обожаемый краш с ним не разговаривает. Я же вижу, тебе хочется. Будь добр, найди его и объяснись. Я не хочу, чтобы мой лучший друг страдал из-за какого-то там чмошника, который двух слов связать не может, потому что вся кровь от башки в пах отошла. - Откуда ты... Знаешь про меня? - Я вижу. У тебя на лице написано. У Феликса тоже. Короче, чтоб уже завтра сидели в обнимку и не мешали мне болтать с Хендж... Короче, блять. - С Хенджином? Ты хочешь с ним поболтать? - Да нахуй он мне, ещё хуже тебя! Джисон начинает гореть от стыда. Он правда хочет сказать всем, что встречается с Хваном уже месяц, но не может - боится, что репутация Хенджина с таким проблемным парнем пойдет под откос. Да и осуждения боится, чего уж тут. Хенджин тоже хочет рассказать, но думает, что Хан не хочет, стыдится его. Хан думает о Хване примерно то же самое. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - Нет, Ли, отвали. И до Хенджина не доебывайся. Иди к своему принцу. - А ты пойдешь к своему? - Хуй соси, придурок. Кстати, если извинишься так, Феликс точно тебя простит. Джисон резко встряхивает головой и отворачивается. Хочется пойти к Хенджину и сказать ему что-нибудь хорошее, пусть даже и одним взглядом или жестом, но пора идти на занятия. Хенджин бесится ещё минут тридцать. Он реально устал, заебался, ему о-сто-чер-те-ло прятать отношения с Джисоном. Да, они друг друга ненавидели. Да, они были тупыми. Да, их заставили работать вместе и они вынуждены были сблизиться. И, да, блять, Хенджин влюбился. И ему очень больно каждый раз говорить невпопад слова в ответ на вопросы Феликса, при этом пожирая взглядом Джисона. Больно, что Джисон вечно приветствует его с мату. Неприятно, когда Минхо и Джисон общаются особенно оживлённо. Да, Хенджин сам согласился пока поиграть в молчанку, чтобы последить за ебаными минликсами и выяснить, что у них друг к другу и свести их. Согласился и жалеет об этом до сих пор. Эта молчанка лишь убеждала в том, что Хан стыдится такого парня - репутация у Хвана была действительно не самая солнечная. Джисона тоже дико бесила отстранённость и холодность Хенджина. Да, Джисон сам предложил поиграть в молчанку, но это не отменяло того факта, что он дико злился на своего парня. Джисон злился и на минликсов, потому что оба отвратительно тупые и слепые, а он договорился сам с собой, что не будет в полной мере отдаваться отношениям, пока хотя бы немного не поможет лучшему другу. Правду сказать, он успел пожалеть об этом раз тридцать. Сегодня терпение лопнуло. Возможно, Хенджин согласился на молчанку, потому что реально стеснялся Джисона - у Хана был авторитет, но репутация оставляла желать лучшего. Джисон был намерен выяснить это и окончательно разобраться с Хваном сразу после того, как Минхо и Феликс соизволят хоть что-то друг другу сказать. Минхо не знает, где искать Феликса. Он заваливается в класс, в котором сейчас у его зазнобы должен быть урок, но парня там не видит. Получив нагоняй от учителя, Ли сбегает. - Где же он, бля... В туалетах школы Феликса тоже нет, в раздевалке не заныкаться. Возможно, Енбок в библиотеке или во дворе. Минхо точно не знает, поэтому в отчаянии тормозит у огромного окна и облокачивается на подоконник. - Везёт тем, у кого занятия на улице... Линоу любит улицу. Больше всего он любит там прогуливать уроки - во дворе как раз стоят удобные для сокрытия своего преступления лавки, отгороженные щитками (завхоз все никак не может убрать эти унесённые с хоккейного поля штуки). На лавках частенько прячутся недобросовестные школьники или влюбленные парочки, жадные до поцелуев. Удобно - никто не видит, что происходит за щитками. Минхо пялится на лавки несколько минут, ожидая непонятно чего, когда вдруг дожидается самого желанного - Феликса. Феликса, воровато оглядывающегося и заходящего за один из чертовых щитков. - Какого хера этот зануда-отличник прогуливает уроки?.. Блять, Линоу, ты пожалеешь. Он однозначно пожалеет, но не думает сейчас о последствиях - срывается с места и сайгачит по лестницам на околосветовых скоростях. "Словно баллон с закисью азота в жопе", - ехидно вворачивают голоса Хенджина и Чанбина в голове. Добегает до щитков Минхо слишком быстро - за это время он успевает превратить лёгкие в кровавую кашу, а вот уверенности набраться не успевает. Делать, однако, нечего - если Джисон соврал и наебал его, Ли просто открутит мелкому башку. Утешало то, что Джисон был каким угодно пиздаболом и нехорошим человеком, но только не для Феликса. - Привет. Енбок вздрагивает и резко поднимает глаза. И тут же роняет челюсть. - П-привет, Минхо-хен... - А я тут это, ха-ха, - Линоу чувствует, как по спине начинает течь холодный пот, - мы тут с Хеном и Бинни часто ныкаемся с сигами, не думал, что тут занято. - Я могу уйти, - спокойно отвечает Феликс и подхватывает лямку портфеля. - Эй, нет! Стой! - Минхо взмахивает руками слишком агрессивно. - Я имею в виду... Я не хочу тебя сгонять. Это я должен уйти, по сути... Феликс замирает. Он перекидывался с Минхо дежурными фразами часто, но недостаточно часто, чтобы завязать общение. В основном он пожирал Линоу глазами, не смея даже думать о большем. И тут вдруг этот красавчик из порно-сказки заявляется к нему, как раз когда Ликс рефлексирует по поводу своей влюбленности. Рушить такое приятное событие совсем не хочется. - Я не против компании, если честно. - Отлично! Линоу подходит к парню и плюхается рядом, прижимаясь бедром слишком близко. Через штаны оба чувствуют тепло чужого тела, и это совсем незамысловатое тактильное ощущение заставляет животы каждого скручиваться в морской узел. - Почему прогуливаешь? - Заебало все. Феликс говорит это равнодушно, озлобленно, его голос становится ещё ниже, и Минхо чувствует движ в штанах. Линоу мог бы предположить, что хочет кинуться на Феликса из-за банального недотраха, но проблема в том, что он уже давно понял, что тут нечто большее. - Ты поссорился с Джисоном? - Что? Нет. Мы с ним и с Чаном никогда не ссоримся. И с Сынмо почти никогда... - Просто он тоже был какой-то взвинченный в столовке... - Волнуешься за него? - Да нет, - усмехается, услышав в голосе ревность, Минхо, - я волнуюсь за тебя. Феликс втягивает воздух слишком шумно и пытается отодвинуться, но некуда - он и так прижат к одной из стенок ебаной хоккейной кабины. - С чего это? - Ты всегда очень добрый и милый, это нельзя не заметить, а тут... - Ой, ну конечно, привыкли, что я всем всегда помогаю. Да блять, Сынмо и Чан-хен с твоими друзьями вечно, Джисон с тобой, а я как отщепенец. Меня никто особо не замечает, и от этого как-то грустно. Хотя тебе не понять. Минхо кривится от того, как презрительно Ликс произнес последнее предложение. - Я тебя понимаю. - Ой ли? От тебя и Хенджина не отводят взгляд, вы всегда в центре внимания, вы всегда звёзды вечера... Ты понимаешь, что такое быть незаметным? - Понимаю. Думаешь, хоть одна девица, вешающаяся на нас, думает о чем-то кроме соблазнительной внешности и перспективы секса? Они выстроили в своих головах красивые образы, ничего общего с реальностью не имеющие. А потом ещё и матерят нас за то, что мы, сюрприз, не такие. - Но вас все равно замечают многие, и кто-то может заметить больше. А меня и замечать некому. - Я вот заметил, - брякает Минхо внезапно. - Ты очень красивый. И с тобой приятно находиться рядом. - Не всем, видимо. - О чем ты?.. - Я вижу, что Хенджин со мной из вежливости говорит. Настолько не переносит Хана, видимо... Мне кажется, они ненавидят друг друга. - Я откручу Хвану голову за то, что заставляет тебя так думать. Вообще, я думаю, Хенджин влюблен в Джи. - Чё? Ты ебнулся? Феликс влюблен в Минхо, но в такую дичь поверить не может никак. - За языком следи, засранец! Я тебе отвечаю. И я тебе отвечаю, что Хан тоже неровно к нему дышит. Я думаю, они ебутся. - А... А ты... Разве вы?.. Разве вы с Сонни не вместе? - Ты ебанутый? Минхо влюблен в Феликса, безусловно, но такую ересь терпеть не собирается. - Вот ты тоже следи за базаром. Вы вечно воркуете вместе... - Когда!? За обедом!? Мы с ним говорим, потому что у них с Хваном какие-то странные заморочки. Я вот, может быть, лучше бы с тобой поговорил. "Если бы не был таким ссыклом", - гундосит Хван в голове Линоу. - То есть Хенджин говорит со мной, потому что боится Ханни?.. - Ну типа. Можем забиться, я уверен, они будут вместе. - Давай. Нихрена не верю в это. Нельзя быть вместе с тем, кого хэйтил. На десятку? - На двадцатку и поцелуй. - Чего?! - Поцелуй явно не должен быть таким, согласен... Поцелуй с языком? Феликс тут же становится красным, как помидор. - В споре кто-то должен терять, а тут приобретают оба. - Так ты хочешь? - Чего? - Поцелуй? - Я хочу двадцатку. - Феликс... Тебя задевает мое общение с Ханом из-за него? Или нет? - О ч-чем ты?.. - Ликси, - Минхо наклоняет к уху младшего и аккуратно кладет руку на его коленку, - скажи честно. - М-минхо, отвали, ты же знаешь, что меня не интересует никто, кроме учебы. - Зануда-зубрилка... - Я хочу пойти в мед.колледж! - Целеустремленный зануда... Люблю таких мужчин. Хочется проверить, во всем ли ты такой дотошный. Вот почему Минхо так популярен. Эта его ебаная харизма и сексуальность, его уверенность давит и заставляет прогибаться. - Ликси, ответь, ну пожалуйста, - Ли-старший начинает шептать прямо на ухо и ведёт рукой вверх. Самодовольно улыбается, чувствуя, как под ладонью трясется чужая нога. - Енбок, я приму любой ответ, только скажи что-нибудь. - Я... Твоему обаянию сложно противиться. Все покупаются. - Ты про ноги в обтягивающих джинсах? Ну конечно, все смотрят туда. Минхо вдруг резко отстраняется. Становится обидно, что Ликс такой же, как и куча других людей. Минхо-то надеялся... - Я был бы рад, если бы ты говорил со мной, а не с Сонни. И твои классные ноги тут ни при чем. Ты интересен мне, как человек. Правда, мы мало друг друга знаем... Но если хочешь, можем узнать. Если ищешь, с кем устроить траходром ночью, это не ко мне. - Блять, Ликс, ты тупой! Я говорю с Джисоном, потому что стесняюсь говорить с тобой! Постоянно! Сейчас я чудом себя переборол! Я хочу быть твоим парнем, ясно? Не на одну ночь. - Да брось, это пранк. - Да пошел ты. Линоу встаёт, чтобы уйти, но Ликс ловит его за руку. - Точно не врешь? Минхо от злости надувает губы и вперивает в Ликса недовольный взгляд. - Вижу, что нет... Ладно, можешь вернуться в то положение, в котором был минуту назад? Линоу дважды просить не надо: он тут же садится обратно, прижимает одной рукой Феликса к себе поближе, другую кладет ему почти на пах, чтобы поглаживать бедро, а губы устраивает на щеке младшего. - Если будешь моим парнем, траходром неизбежен. Сразу говорю. - Да поцелуешь ты меня?! Старший снова улыбается слишком довольно и наконец-то делает то, о чем так долго мечтал. Феликсовы мечты были скромнее, поэтому сейчас он от счастья не может даже мозг активировать. Когда Минхо оглаживает его бедро и царапает кожу сквозь штаны ногтями, Феликс не выдерживает и начинает тихо скулить в поцелуй. - Боже, я сейчас раздену тебя, и мы потрахаемся прямо тут. - Давай до вечера. Хен, пожалуйста, урок совсем скоро. Линоу разочарованно вздыхает, но руки от Феликса убирает. - Ты такой хороший, - заключает младший и чмокает своего теперь уже парня в щеку. - Там это! Минликсы! Под ручку пришли в школу! Прикинь! Хенджин кивает с довольным видом - Минхо уже похвастался им всем. - Сработало, прикинь? - Ты бы на меня так наорал, бэйби, я б тоже что угодно сделал. Джисон расплывается в довольной улыбке и открывает руки для объятий. - Ты в курсе, что мелкие вместе? - И банбины тоже. - Так мы... Мы расскажем им? Хенджина правда это беспокоит. - Конечно. Я обещал, что сразу после этих двоих. Хенджин, мне жаль, мне очень жаль, что раньше мы дико срались и продолжили играть в эту хуйню после того, как начали мутить. Феликс до сих пор свято верит, что мы ненавидим друг друга. - Феликс туповат. - Возможно... Прости, я больше ни за что и никогда не стану тебя обзывать. Ни за какие деньги мира. - Где мой Джисонни и кто ты такой? Хенджин смеётся с недовольства на лице своего парня и утягивает его в поцелуй - любимый их отвлекающий маневр друг для друга. - Ты можешь быть таким милым, Джисон, я в шоке. Я тоже прошу прощения, я тоже ебланил знатно, я тоже... - Да плевать, это в прошлом, - выдыхает Хан и снова прижимается к Хенджину. На следующий день они сидят в столовке все вместе: Сынмо с Нини немного поодаль, Чан и Чанбин весело болтают со всеми остальными, Джисон и Хенджин переглядываются влюбленно, а Феликс дуется на Минхо, потому что двадцатка - это большие деньги. Минхо, правда, уже задумал купить на нее Феликсу еды. Феликсу, если честно, все равно - он и так держит Минхо за руку под столом.