Вне закона

Нурлан так зол, что готов рвать и метать, но на ситуацию повлиять нет никакой возможности. У них в Зеленоградском отделении автоинспекции полнейший раздрай и нехватка кадров. Вплоть до того, что он — офисный работник, снова должен приступить к патрулированию дорог. Неужели он зря учился, а потом несколько лет морозил жопу на дорогах, выбил кое-как повышение, чтобы снова вернуться к истокам службы? Участок, который за ним закрепляет начальство, находится у самого выезда города, где нет ничего, кроме заброшенного завода в паре километров от трассы. И Нурлан даже не знает, радоваться ему, что это не оживлённое место, или горевать, что на такой службе можно будет удавиться от скуки собственноручно. Зачем там устанавливать патруль Нурлану не ясно, но оспорить решение генерала не имеется никакой возможности. Он всего лишь подневольная сошка, которая зависит от слова главнокомандующего. Сабурову такой расклад неприятен, но какова альтернатива? Уволиться и пойти в какое-нибудь частное охранное предприятие? Ну, уж нет, он не сдастся так просто. Перетерпит, а там, глядишь, и повышение заслужит. Главный намекнул, что за временное понижение ему воздастся. Амбиции у Нурлана не хилые, ещё не успела слететь спесь молодости. Поэтому парень просто берет жетон, гласящий, что он теперь инспектор дорожно-патрульной службы, и отправляется на свой участок. Место, которое ему придётся патрулировать четыре раза в неделю, абсолютно не примечательное. Пустырь с порослью полыни и другого бурьяна по обе стороны от дороги. К смене Сабуров теперь готовится тщательно, на заднее сидение машины с дома перекочевали небольшая подушка и плед, на случай особо холодных и скучных ночей. Также мужчина обзавелся термосом и контейнерами для еды, ибо сидеть сутки голодному ему не улыбается. Первые несколько смен проходят спокойно, Нурлан даже умудряется поспать немного в промежутке между часом ночи и пятью утра. К слову, за этот промежуток, оставленная на всякий случай камера не зафиксировала ни одной машины. КПД его пребывания на этом участке равно нулю, но Сабуров продолжает упрямо выполнять скучные обязанности, запасая с собой все больше и больше еды. На его телефон скачано около десятка разнообразных игр, от аркад до головоломок, но даже эта незамысловатая приблуда скоро надоедает. Ютуб и сериалы действовали усыпляюще, а книги читать при тусклом свете машинной лампочки равнялось самоэкзекуции. Тем не менее, каждая смена проходила по одному сценарию — сначала Нурлан заполнял постовой журнал, который остается пустым на протяжении всей его деятельности. Листы только и украшают новые даты, да подписи. Затем он читает, играет, смотрит документалки или «Теорию лжи». И так по кругу. В одну из ночей, когда дрема почти одолевает патрульного, из лап морфея его выдергивает рев двигателя стремительно приближающейся машины. Сонливость в одночасье испаряется, и руки механически хватаются за ключи, проворачивая их в замке зажигания. Чем ближе подъезжает автомобиль, тем выше становится его скорость, будто лихач намеренно провоцирует инспектора. Едва машина проносится мимо, на секунду освещая фарами пустую трассу, как Нурлан вдавливает педаль газа, устремляясь следом. Для пущего эффекта он включает мигалки, но нарушителя не впечатляют его ухищрения. Спорткар, при желании, давно бы оторвался от преследования, но почему-то продолжает маячить задними фонарями, намеренно дразня патрульного. Нурлан матерится и изрыгает проклятия в адрес нерадивого водителя. Эти кошки-мышки раздражают мужчину, который прекрасно понимает, что его водят за нос, но из государственной тачки не выжать больше, а просто прекратить погоню не позволяет совесть и внутреннее упрямство. Спустя пару десятков километров по пустой трассе лидирующая машина замедляется и уходит вправо, полностью останавливаясь на обочине. Нур едва не проносится мимо, но вовремя успевает нажать на педаль тормоза так, что колодки издают жалобный визг. Ему хочется одновременно восхититься навыками вождения неизвестного гонщика и отвинтить ему голову за нарушение правил дорожного движения. Но приходится играть роль инспектора-паиньки, поэтому с максимально невозмутимым лицом он подходит к припаркованной ауди и наклоняется, чтобы постучать костяшками по прохладному стеклу бокового окна. — Чем могу помочь? — Окно опускается и на Сабурова устремляется взгляд двух небесно-голубых глаз, светящихся наивной невинностью. Если бы он не преследовал эту машину все это время, Нурлан бы и сам усомнился в причастности блондина к происшествию. — Здравствуйте, лейтенант Сабуров, вы значительно превысили скорость. Предоставьте ваши документы и покиньте транспортное средство, будьте добры, — он действует согласно уставу, стараясь оставаться вежливым, но строгим. Возможно, этот спектакль бы прокатил, если бы в ответ ему не прилетела самая потрясающая улыбка из всех, что патрульному приходилось видеть. Водитель улыбается так ярко и искреннее, что вся злость вмиг улетучивается. Нурлану приходится приложить огромные усилия, чтобы тут же не поддаться чарам этого обаятельного засранца и не отпустить его с миром. От следующего действия водителя Сабуров едва ли не падает замертво на пыльную обочину. Блондин вместо того, чтобы просто потянуться и достать необходимое из бардачка, всем корпусом поворачивается к противоположной двери и грациозно прогибается, демонстрируя инспектору свою филейную часть, надо сказать, очень привлекательную. Нарочито долго парень копается в ящике прежде, чем сесть обратно, а потом и вовсе покинуть автомобиль. — Прошу, господин инспектор, — хитрый прищур светлых глаз выдает несерьезное отношение нарушителя к ситуации. Но Нурлан сейчас меньше всего сосредоточен на том, чтобы выписать штраф наглецу. Он просматривает документы, зачем-то, вместе с правами и страховкой, штудируя паспорт, в особенности страничку с семейным положением. Да, это не вписывается в обязанности инспектора ГИБДД, но Сабуров слишком слаб, чтобы отказать себе в этой вольности. Щербаков Алексей, рожден в городе Зеленоград, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Не женат. Мужчина старше Нурлана на четыре года, но за счет меньшего роста и неряшливой прически казался совсем юнцом. — Куда же вы так спешили, Алексей? — Очевидно, что на встречу с самым красивым инспектором, — отшучивается парень, пока Сабуров краснеет щеками от неловкости. — Как-то вы много болтаете. Алкоголь употребляли? — Все еще пытается сохранить хоть какую-то профессиональность Нурлан. — Сегодня или вообще? — Так, ясно. Поедем на медицинское освидетельствование? — Как-то не хочется, а есть еще варианты? — Начинает ломаться нарушитель. Очевидно, что лихач всем своим поведением провоцирует инспектора, а тот и ведется, как щенок на поводке. Нурлану не помогают не всплывающие образы начальства, угрожающие увольнением, ни голос совести. Очарованный привлекательным гонщиком, он согласен на любые ухищрения, лишь бы провести в компании этого парня лишние пять минут. — Есть, — коротко отвечает Сабуров и возвращает документы владельцу. — Что даже штрафа не выпишите? А протокол? — Подначивает Леша, его межевания инспектора смешат, но натянув маску идиота, парень продолжает отыгрывать свою роль. — Успеется. Успеется так успеется. Леша не спорит, он бросает документы на водительское сидение и снова поворачивается к мужчине в форме, показывая, что он весь во внимание. — Первое, что нужно сделать, это проверить наличие запаха алкоголя изо рта, — как по рапорту выдает брюнет. — Надо — проверяй. Леша демонстративно разводит руки в стороны, показывая свою готовность сотрудничать. Чтобы услышать запах, Нурлану приходится подойти практически вплотную. Мужские тела разделяют всего лишь жалкие сантиметры пространства. Голова склоняется и в этот момент Леша выдыхает, опаляя горячим дыханием прохладную кожу. Это до невозможности интимно и ни капли не профессионально. Нурлан зависает, в тусклом свете фар разглядывая морщинки у глаз и шрамик на переносице. Становится очень жарко, несмотря на прохладу летней ночи и обдувающий со всех сторон ветерок. Хочется поднять руку и оттянуть тугой ворот рубашки, но Сабуров боится пошевелить даже бровью, чтобы не испортить магию момента. Возбуждение постепенно зарождается где-то в брюшной области и с клокотанием несется по венам, разгоняя кровь. Удивительно, что форменные штаны еще не торчат палаткой, с потрохами выдавая помыслы инспектора. Естественно, алкоголем от водителя не пахнет. До Нурлана доносится лишь мятное дыхание вперемешку с древесными нотами парфюма. — Что теперь? — Первым не выдерживает Щербаков. — Хм, проверим неустойчивость походки и неустойчивость позы. — Звучит интригующе, — но Леше невдомек, что именно здесь он попадет впросак. Сабуров просит сначала пройтись Лешу по разметочной линии обочины, но отчего-то парня заносит и качает, потом надо дотронуться до кончика носа поочередно указательными пальцами, и Щербаков промахивается оба раза. — Вот же блять, — не сдерживается и матерится Алексей, пока красивый инспектор рядом давится смешками. — Что ж, устойчивость походки у вас никакая, гражданин Щербаков. Надеюсь, с позами дела обстоят получше. Леше хочется ответить что-нибудь колкое, но он проглатывает двусмысленность фразы инспектора и просто ожидает указаний. — Подними правую ногу и согни в колене, простой так минуту, — водитель покорно поднимает, но его тут же начинает пошатывать. — Вот это, вот так? — Ну, нихуя не так, получается, — почти откровенно ржет Нурлан. — Позы у вас дурацкие, лейтенант, — злится Леша, опуская ногу. Еще секунда и он бы точно навернулся. Собственный вестибулярный аппарат работает ни к черту, хотя в его крови нет ни грамма алкоголя. Все дело в природной неуклюжести. У Щербакова есть только два состояния, где он максимально сосредоточен и грациозен, аки гепард на охоте. Это — за рулем и в сексе. Первый вариант явно недоступен для демонстрации, а вот со вторым еще можно что-то придумать. — Сожалею, но это не моя прихоть, а распоряжение медиков, наверное, им виднее. Будь моя воля, я бы тоже использовал другие позы. — Что-то я тут медиков не наблюдаю, лейтенант. Кому-то могло бы показаться, что Леша специально заигрывает с инспектором, чтобы избежать наказания, но это сущий бред. Даже если бы лейтенант выписал штраф, оформил протокол и отобрал права, блондин бы сделал все, чтобы забраться ему в штаны. Уж слишком ему понравился высокий и скуластый патрульный. Такой откровенный намек проигнорировать сложно. Именно сейчас, в ночи, внутри Сабурова борются две стороны. Одна взывает к разуму, убеждая, что правильнее всего будет оформить штраф и отпустить этого соблазнительного гонщика, другая, наоборот, рычит и командует действовать. Он должен делать свою работу. Он не хочет делать свою работу. Нурлан принимает правила игры. Он медленно движется к водителю, останавливаясь лишь тогда, когда тот упирается задней стороной бедер в капот спорткара, вынужденно отступая. Он замирает, словно отдает ход оппоненту, и тот не заставляет себя ждать. Конечно, Сабуров понимает, что его не оттолкнут и нарушитель не свалит, воспользовавшись его слабостью, но все равно вздрагивает, когда ощущает на своей талии чужие лодыжки, которые смыкаются за его спиной. — Попался, — голос Леши хоть и звучит тихо, но с отчетливыми нотками ликования. Растрепанный и довольный он напоминает дьявола-искусителя в чистом виде, разве что рожек и хвоста не хватает. Зато с другими частями тела точно нет проблем, это Нурлан хорошо чувствует своим животом даже через слои одежды. Парень ерзает, желая увеличить трение между телами, но это удается с трудом, потому что большие ладони нурлановых рук фиксируют стройное тело на капоте автомобиля. — Заткнись, блять, Леша, — не выдерживает Сабуров и первым тянется за поцелуем. Он отпускает всех своих демонов на свободу и те незамедлительно пользуются ситуацией, в пух и прах разнося самоконтроль полицейского. Губы соединяются, а языки переплетаются в сумасшедшем танце без ритма и музыки. Каждый из парней пытается взять главенство, но вскоре Леша уступает. Эта самозабвенная борьба перерастает в более нежные и спокойные касания. Мозг вовсю вопит, что так не целуют первых встречных на обочине трассы, что так ласкают горячо любимых и тех, единственных, в жизни, но Сабурову наплевать. Он буквально ощущает, как трепещет все его естество, как здравый смысл распадается на атомы, в ходе сильнейшей химической реакции соединения, как их тела выделяют тепло, а души выпадают в осадок. Поцелуй прерывается так же быстро, как и начался, а в следующее мгновение Щербаков уже лежит на капоте распластанный и без футболки. Нурлану на секунду кажется, что он перегнул, но довольный стон, что срывается с зацелованных губ блондина, развеивает все сомнения. Брюнет влажными поцелуями принимается исследовать чужое тело на наличие эрогенных зон и ему везет практически сразу. Стоит немного прикусить яремную венку, как гонщик начинает лихорадочно сучить ногами, ударяя по капоту пятками, которые и без того постоянно съезжают с покатого металла. —Сними, расстегни, — невнятные просьбы срываются с губ блондина и Нурлан послушно тянется к его джинсам, но получает ощутимый удар по руке, а за ним еще поток хнычущих просьб. — Свои штаны, сними, блять. Быстрее. Пальцы путаются, а пуговица до последнего не хочет поддаваться и выскальзывать из петли. Сабуров даже подумывает рвануть посильнее и испортить форму, сейчас это кажется наименьшей из бед. От этих жарких просьб член в штанах стоит колом и заливает предэякулятом белье. Маленькие ладошки правонарушителя обхватывают истекающий смазкой член и начинают надрачивать, явно наслаждаясь своей вседозволенностью со стороны инспектора, который едва не рычит и остервенело метит укусами чужую шею, перемежая засосы с громкими стонами, разлетающимися по округе и растворяющимися в тиши ночи. Оба жмурятся от едкого удовольствия, что топит их. Времени, чтобы разобраться с одеждой Щербакова уходит меньше, и вскоре они оба оказываются со спущенными штанами, прижимающиеся друг к другу. Леша шипит, когда ягодицы напрямую касаются холодного капота, но от неприятных ощущений его отвлекают пальцы Сабурова, что сжимают и поглаживают головку, размазывая вязкую смазку по поверхности. Вот сейчас Щербаков точно чувствует себя пьяным от этих ощущений. Полицейский гнет его как шарнирную куклу, умело касаясь руками и губами возбужденного тела. Нурлан не может остановить свой порыв зацеловывать каждый открытый участок кожи, словно он сладкоежка, который дорвался до любимого десерта. Больше всего внимания достается шее, ключицам и соскам, что ярко-карминовыми горошинами выделяются на бледной груди. Как бы ни было хорошо, но такого контакта становится мало и Сабуров отстраняет чужую ладошку от своего члена, чтобы обхватить оба органа своей рукой. Их бедра ритмично двигаются навстречу, а стволы скользят друг о друга, капая смазкой на живот блондина. Леша стонет так громко, что скорее всего на следующий день его горло будет сильно саднить, но Нурлан упивается этими звуками, что звучат лучше, чем песнопения райских ангелов. Он смакует чужие всхлипы, что оседают на собственных губах. Услышать их некому, но заткнуть гонщика хочется на уровне инстинктов и Сабуров припадает к раскрытым губам, проникая языком внутрь, обводя ряд зубов и небо. Леша выглядит так греховно и разъебанно, что Нурлан готов кончить только от этой картины, как парень под ним ерзает и толкается бедрами навстречу. В поисках опоры он хватается за оголенные половинки чужих ягодиц и тянет на себя, оставляя на нежной коже луновидные отметины, которые еще несколько дней точно будут напоминать Нурлану это ночное рандеву. Движения бедер становятся все лихорадочнее и быстрее, парни неистово двигаются навстречу друг другу, пытаясь нагнать оргазм, который уже маячит на горизонте. — Я скоро, — выстанывает Сабуров и получает в ответ кивок, который затуманенное возбуждением сознание воспринимает за одобрение. Он чувствует, как скручивается тугой узел в паху, сводит пальцы на руках, они немеют от напряжения. Дышать становится тяжелее, от учащённого дыхания сухо во рту, в горле и даже в лёгких, он не может даже простонать, так сильно саднит в глотке. Все тело сначала замирает натянутой тетивой, а потом расслабляется, когда белесые струи спермы пачкают рубашку и голую грудь Щербакова. Кульминация достигнута, но мужчина продолжает тереться о парня распластанного под собой, он двигает рукой до тех пор, пока Лешу не выгибает дугой над капотом так, что захрустели позвонки. Его голос хрипит и полноценного стона не выходит, но даже этот почти мурчащий звук все равно вызывает дрожь у полицейского. Тела содрогаются в послеоргазменной неге, а ветерок уже не приятно холодит, а скорее заставляет мерзнуть, но никто не спешит оторваться друг от друга. Нурлан позволяет себе последнюю слабость, когда утягивает блондина в нежный поцелуй. Он мягко поддерживает лицо двумя пальцами и целомудренно касается губами, едва задевая кончиком языка чужой рот. Но волшебство момента все равно улетучивается. Сабуров вспоминает, что он все-таки на патруле, а под ним правонарушитель, штрафа который, конечно же, не получит, что бьет по чувству справедливости еще больше. Он не просто отпустил лихача, а практически выебал его на капоте дорогущей тачки. Но уже поздно думать о принципах и тяготеть муками совести. — Не грузись так, лейтенант, — бросает Леша, замечая, что патрульный завис, явно думая о случившемся. Нурлан только морщится и поправляет на себе форму, которая теперь кажется раздражающей и неуместной. Одежда помялась, и он выглядит отвратительно, точно не так, как полагается благочестивому полицейскому. Щербаков же не утруждает себя муками совести, он стирает остатки подсыхающей спермы футболкой, а потом швыряет ее куда-то в овраг за обочиной. С заднего сидения он выуживает чистую и одевает. Ситуация выглядит паршиво, будто секс с гаишником посреди трассы что-то обыденное, по крайней мере так кажется Сабурову. — Счастливого пути, — язвит он, усаживаясь за руль своей рабочей машины и даже не замечает, как счастливо улыбается Лешка. Ему ведь совсем невдомек, что гонщик приметил его в отделении еще несколько месяцев назад, когда заезжал оплатить штраф. Он буквально с первых секунд вкрашился в сурового и высокого тогда еще работника отдела. А потом, перед очередным заездом, просто катаясь по округе города он увидел его же на посту. Нужно было лишь подгадать время и повести себя определенным образом, чтобы инспектор клюнул на его удочку. И это сработало. Их первая встреча вышла очень страстной, но Леша уверен, что впереди их ждут еще более жаркие ночи, даже если это вне закона, даже если ему придется лишиться прав. Он сделает все, чтобы получить себе этого мужчину, вкус поцелуев которого до сих пор чувствуется на языке.