Акаи Тсубаки

      Дейдара был на грани срыва. Его искусство грязно унизили, исковеркали, обесценили. Так над ним ещё никто не насмехался, кроме брата этого юного сосунка. Саске. Как же он его ненавидел. Ненавидел всем сердцем. Эта ненависть к каждому члену клана Учиха. Они все не понимают, что такое настоящее искусство, ведь они привыкли доказывать своё главенство проклятым шаринганом. Аморально! Безумно! Безвкусно! Так он думал.       Оскорблённый холодными словами брата Итачи, Тсукури не нашёл в своих мыслях ничего логичнее, чем показать последний шедевр его художества, затмив при этом все неверные домыслы Учихи, дабы его признали. Не смотря на то, что он больше не сможет сотворить ни одного взрывного персонажа, он жаждал доказать, что настоящее искусство — это взрыв. При этом он не только сможет доказать Саске о настоящем смысле художественного потенциала, но и своему первому напарнику. «Искусство ведь так скоротечно, верно, Господин Сасори?»       В порыве ярости оголив свой торс, небрежно сорвав с себя сетчатую футболку с фиолетовой майкой, подрывник, безумно ухмыльнувшись, стал в предвкушении разгрызать нити на груди, которые сдерживали его рот, используя зубы на ладонях. Схватившись за один из концов прочной нити, террорист потянул её, выводя тонкую верёвочку из кожных отверстий. Зубастая пасть мигом раскрылась, заставляя юное тело прогнуться в спине, а длинный, острый язык с интересом разгонял воздух вокруг себя.       Учиха напрягся. У него не осталось чакры, чтобы защититься от атаки этого безумца. Он слушал истерическую речь Дейдары о своём последнем шедевре, повторяющего, что искусство — это ничто иное, как взрыв. И это последнее творение заворожит, восхитит и убьёт младшего члена клана Учиха. В этот момент Саске испытал сильнейшую панику от безысходности. Всё что ему давалось — надеяться на чудо. Но радиус поражения взрывной волны огромен, а значит сбежать или же спрятаться он не успеет. Умирать он сейчас не готов. Не сейчас. Ещё слишком рано.       Дейдара и сам испытывал жуткую усталость. Он был полностью обессилен. К тому же, после хорошего падения от удара брюнета, его нога была повреждена. Так что пользоваться ей он пока не мог. Тсукури, всё ещё высказывая громкие речи о изысканности последней работы, разрушал своё тело, расщепляясь на атомы. Частички измотанного тела собирались на огромной пасти на его левой стороне груди, образуя основу формы чёрного шара. Ещё несколько секунд и он сможет оправдать своё прекраснейшее художество раз и навсегда. Этот взрыв станет самым лучшим художеством умирающего подрывника. Даже сейчас, извиняясь перед Тоби у себя в мыслях, он понимал, что не сказал этому чудаку о своей тайной любви. И видимо уже не скажет. Никогда.       Однако, его величайшей, разрушительной технике не дали завершиться. Металлический блеск куная в мгновение ослепил правый голубой глаз и вонзился так же молниеносно в ногу раненного Учихи, приковывая его к земле. Саске зашипел от боли и направил свой взор на оранжевую маску, в глазном отверстии которого с удивлением и страхом вглядывался в алый шаринган. — Учиха?.. — Тоби?..       Тоби крепко обнимал со спины уже практически исчезнувшее тело, ликвидируя функциональность техники взрыва. Сильные руки до боли сжимали полупрозрачный торс парня, на котором медленно исчезали черные каналы чакры. Плоть восстанавливалась, возвращая фанатика искусства в реальность. — Если вы сейчас умрёте, то больше никто и никогда не оценит ваше искусство, семпай, или же вовсе забудут про него! Не творите глупостей!       Этот строгий голос абсолютно не присущ беззаботному весельчаку. Интонация, тембр и манера его голоса, как гром среди ясного неба, заставили вздрогнуть Тсукури, а сердце бешено заколотиться от неожиданности. Было страшно. Было волнительный. Было ужасно больно. Было тепло — тепло в изорванной в клочья душе, ведь сейчас его обнимал и спас от смерти его дорогой человек. Неужели перед уходом в другой мир всегда появляется некая надежда на дальнейшее существование и заставляет вернуться «с небес на землю», в буквальном смысле слова? Вряд-ли кто-то ответит на этот вопрос точно или же хотя бы на долю правдиво. Но Дейдара был рад такой расположившейся судьбе, но чувствовал сильную обиду от того, что его искусство вновь не смогли оценить. — Кто ты? Откуда у тебя шаринган? Ты из клана Учиха? — вопросы Саске разрезали тишину.       Юный Учиха с рычанием вырвал из кровоточащей лодыжки вражеский кунай, прекрасно понимая, что лезвие повредило кость. При задействии ноги в беге или даже в шаге, кость может расколоться окончательно и сломаться. Поэтому сейчас ему некуда бежать. Вся надежда на трёх членов его отряда «Змей», если, конечно, те успеют вовремя.       Крепкие объятия вмиг исчезли, а обессиленное, дрожащее тело осторожно опустили на мягкую траву. Парень в оранжевой маске горделиво подошёл к лежащему брату Итачи, с презрением и ненавистью смотря на него. Ярый взгляд пронзал насквозь душу молодого Учихи, когда Тоби присел возле Саске. Схватив того за волосы и придвинув к себе его лицо, Обито вонзил в грудь заточенный кунай, повернул, словно дверной ключ в замочной скважине, и резко вытащил, разрывая ткани сердца. — Итачи не смог убить всех. В отличии от него, твоё сердце очерствело, Саске.       Кровь широкими ручьями выливалась из приоткрытого рта, а устремившиеся глаза в наследственный вид глаза великого клана автоматически закатились вверх, а окровавленное тело упало с грохотом на землю, когда длинные пальцы, облаченный в черную перчатку, отпустили пряди темных волос. Убедившись, что Учиха мертв, Тоби повернулся назад, дабы посмотреть, как состояние Тсукури, но тот лежал без сознания.       Встав с алых растений, Обито, стряхнув с плаща «Акацуки» осевшую пыль, при этом размазывая попавшие капли крови о ткань, подошёл к едва уцелевшему напарнику от столь ужасной битвы и аккуратно взял его на руки. Он был рад, что видел, как Дейдара слабо дышит. Он успел и не дал ещё одному важному человеку в его жизни умереть. Ласково убрав растрёпанную золотистую чёлку за ухо, Учиха насторожился: с двух сторон он чувствовал приближение других шиноби. Оставаться здесь больше не имеет смысла. Активировав одну из своих техник, мужчина перенес себя и пострадавшего подрывника в безопасное место, создав напоследок огромную взрывную волну при помощи взрывных бомб, которые были обезврежены чакрой молнии Саске, но после его смерти, с исчезновением из них игл с электрическим разрядом, они вновь стали вполне работающими.

***

      Сонные веки, словно налитые свинцом, медленно размыкались, представляя глазам размытую картину чужого дома. Было сложно держать глаза открытыми, поэтому Дейдара вновь закрыл их, пытаясь прийти в себя. Тело хоть и лежало на мягком футоне, но всё ещё изнывало от полученных в сражении травм.       Тсукури, широко распахнув свои глаза, резко сел на постель, вспоминая все моменты той насыщенной битвы с младшим Учиха. Но фрагмент об окончании сражения так и не всплывал из памяти. «Раз уж я выжил, то что-то уж точно произошло. Нас кто-то остановил», — размышлял подрывник, при этом рассматривая своё тело. Практически полностью оно было перевязано, а не особо значительные раны и ушибы просто заклеены пластырем. Теперь парню стало интересно, кто спас его и так позаботился о его жизни. Он дотронулся до рта на груди и обнаружил на нём швы.       Мельком оглянувшись по сторонам, член Акацуки увидел лежащий на полу аккуратно сложенную одежду. Видимо, хозяин этого дома был очень даже благосклонен. Дейдара взял сверху черную футболку и с небольшим шипением надел ее на себя. Она была слишком большой для него, но делать нечего. Облачив свои ноги и бедра в свободные шорты, пытаясь игнорировать возникшую сильную боль, Тсукури постарался собраться с силами и поискать здесь какого-нибудь человека. В глазах периодически появлялась пелена, которую приходилось убирать с помощью моргания.       Он вздрогнул, когда до ушей донёсся звук удара по металлу, а за ним недовольный мужской голос. Решив дойти до комнаты, в котором раздался этот шум, художник, поправив свои растрепанные волосы, поднялся с постели и, тяжело переставляя ноги, пошел к дверному проёму. Подходя всё ближе он услышал вновь этот голос, только теперь он напевал веселую мелодию, а курносый нос, то и дело, улавливал приятный аромат приготовляемой еды. Желудок был пуст, так что эти запахи дразнили подошедшего к кухне подрывника.       Он увидел стройного брюнета с прекрасным телосложением, облаченного в черную кофту без рукавов, серые свободные шорты, такие же, как и у Дейдары, а поверх кофты был повязан белый фартук. Его взор привлекла оранжевая спиралевидная маска, что не была, как обычно, на лице, а мирно покоилась на черных волосах. Но большое внимание привлекла правая рука этого парня. Она отличалась по цвету своей белизной, да и казалось, что она сделана абсолютно из другого материала. — Вы уже проснулись, Семпай! — радостно пролепетал Тоби и быстро натянул маску на лицо, а после повернулся к напарнику. — Тоби? Не ожидал тебя здесь увидеть.       На слова Тсукури Учиха грустно взглянул на него и с огорчением выдохнул, опуская вниз руки. Ему было несколько досадно, что семпай не оценил его присутствие. Однако, настроение вновь поднялось, и он продолжил доготавливать завтрак. — Скорее садитесь за стол! Самые вкусные онигири и данго от замечательного Тоби!       Пусть это и звучало глупо, но ценитель искусства решил всё же принять такое тёплое приглашение. К тому же перекусить он был как раз не против. Усевшись за стол, Дейдара продолжал наблюдать, как неуклюже Тоби раскладывает на несколько блюдец приготовленный завтрак. Наполнив бамбуковые стаканы зелёным чаем, Учиха быстро поставил всё на стол и сам сел напротив напарника. Взяв в руки бумажную салфетку, брюнет стал вытирать с ладоней попавшие на кожу капельки сладкого соуса. — Приятного аппетита, Семпай!       Учиха отвернул голову и слегка передвинул маску в сторону напарника, дабы не показать ему свой секрет, и засунул в рот сразу же три шарика сладкого лакомства. Дейдара устало смотрел на него. Эта усталость была не из-за нехватки сил, а из-за глупого поведения Тоби. Даже сейчас он скрывает своё лицо. Это раздражало юношу. Тем не менее, он взял один белый рисовый треугольник и стал не спеша его есть. На удивление онигири оказались очень даже вкусными. Он не хотел признавать, но чудаковатый напарник готовил прекрасно. — Что тогда произошло? — быстро спросил Тсукури, заставляя Учиха поправить маску и повернуться к нему. — М? Вы о битве с Саске? — Да. Что там произошло?       Ярый любитель данго положил последнюю палочку, на котором были раньше нанизаны шарики, и сложил руки в замок, опираясь на них подбородком. — А вы разве ничего не помните, Семпай? — на вопрос Тоби Дейдара лишь отрицательно махнул головой. — Скажем так, вы спаслись, а Саске был убит. Так что вы смогли отомстить за смерть Орочимару. Тоби не врёт.       Подрывник старательно пытался вспомнить что-нибудь сказанное из данных слов, но в голове не всплывали никакие ключевые моменты. Хотя нет, один момент был. — У меня есть ещё один вопрос, — обратился он к парню, думая, точно ли его стоит задавать. — И какой же? — Тоби внимательно слушал напарника, при этом пытаясь сложить простенькое оригами из салфетки. — Ты из клана Учиха?       Парень замер, держа в белых пальцах кусок бумаги. Взгляд был направлен именно на этот объект. — Не имеет значения из какого клана Тоби. Учиха, Сенджу, Нара, Тсукури, Фуго — всё это не важно. Важно лишь то, что Тоби хороший мальчик. А вот… — начал задумчиво брюнет, но его перебили. — А вот что?! — сердито спросил Дейдара, сжимая крепко кулаки. — Дейдара-семпай, не напрягайтесь вы так, а то раны раскроются, им нужно больше времени на заживление, ежели неделя.       Такая новость шокировала подрывника, но он сразу же успокоился. Если учесть то, как он вымотался в последней битве, то вполне естественно, что на восстановление сил организма придется пребывать в бессознательном состоянии не одни сутки. — Но всё же, что ты хотел сказать?       Учиха сел поудобнее на стул и закинул руки за голову, слегка потягиваясь. — Я же вам не говорил, что именно Тоби спас вас. Я всего лишь помог вам добраться до этого места. А спас вас действительно человек из ненавистного вам клана. Я бы вас познакомил, но вы его недолюбливаете, — Тоби демонстративно сложил руки на груди и театрально помахал отрицательно головой, слегка повесив нос — Что?! Почему ты раньше молчал?       Художник возмутился таким поворотом событий. Только он хотел уничтожить двух заклятых братьев, а теперь появился ещё один Учиха, который спас его. Это бред. Невозможно. К тому же, если напарник говорит про его ненависть к великому клану, то и Учиха должен знать многое о личности и жизни Дейдары. — Вы не спрашивали, вот и не говорил. Однако, я могу вас познакомить, если вы не будете испытывать такое же отвращение. А то получится не очень хорошее знакомство, если вы будете ненавидеть незнакомого вам человека. Думаю этот Учиха расстроится, — с насмешкой сказал Тоби и завел руку за голову, слегка цепляясь пальцами за край резинки маски. — У меня нет оснований его ненавидеть, наверное. Раз уж он меня спас, то наверное у него были на это причины, — объяснил подрывник. — В таком случае, я вас познакомлю, семпай. Прямо сейчас! Знакомьтесь!       Тсукури насторожился, когда Тоби стал снимать скрывающую маску со своего лица. Положив оранжевый спиральный предмет на стол, парень смотрел на удивленный взгляд своего напарника. — Учиха Обито. Рад знакомству, Дейдара, — представившись подрывнику своим голосом, Учиха протянул руку для рукопожатия.       Дейдара пребывал в сильном шоке. Он ожидал встретить Учиху, но совсем даже не догадывался, что им может быть его напарник. Судьба решила конкретно поиздеваться над подрывником или же это всего лишь сон, из которого он всё ещё не проснулся. Даже если это реальность, то любовь, которую он испытывал, исчезла в ту же секунду, когда маска была снята. Личность Тоби умерла. — Обито? А как же Тоби? — Тоби лишь был одной из моих масок, личностью, помогавшей мне жить в этом мире. Но ни одна маска не может скрыть настоящую личность. Но так как мы считаемся что мертвыми и находимся очень далеко от Акацуки, то можно и раскрыться тебе. Надоело всю жизнь скрывать себя, — он откинулся на спинку стула, наклоняя его назад. Чтобы не упасть, он схватился за ножку стола, тем самым балансируя равновесие. — Я даже не знаю, как реагировать на всё. Получается, что я тебя совсем не знаю, — досадно выдал Тсукури, опуская в пол глаза. Он чувствовал неприятное чувство в груди, якобы не может перенести большой утраты. — Я же сказал, что ни одна маска не может полностью скрыть настоящую личность, — вновь повторил Учиха, пытаясь приподнять настроение погибшему напарнику. — Можешь тогда сам объяснишь, что ты не скрывал? А то я совсем запутался, — попросил подрывник, смотря на бывшего Тоби голубыми глазами. — Ну ты всегда находился с тем, у кого прекрасное и очень сексуальное телосложение, — он согнул руки в локтях, позируя и показывая свои накачанные мускулы. — Идиот.       Обито чуть не упал со стула от оскорбления. Махая в разные стороны руками и схватившись за стол, он сел нормально, с наигранной обидой смотря в нахмурившееся лицо. — В любом случае, что с твоим телом? Выглядит так, будто Орочимару проводил над тобой опыты. — А? Нет, это не так. Такому искажению тела способствовала моя любовь, — начал рассказ Учиха, впадая в воспоминания о прошлом. — Любовь? — Да. Тогда я был ребёнком, и нас отправили на задание. Мне нравилась одна девочка, Рин. На нас напали, а Рин похитили. Я и мой напарник пытались спасти ее. Но враги были очень сильными, разрушили пещеру, в которой проходило сражение. Моего напарника практически придавило камнями. Так бы и было, если бы я его не оттолкнул. И в итоге под тот камень попал я, — он вытянул правую руку перед собой, рассматривая белую материю из которой она состоит. — Мою правую половину тела полностью раздавило, и тогда мне казалось, что я умираю, ведь травмы не совместимы с жизнью. Но тогда меня спас другой человек из клана Учиха. — Ещё один? Итачи не всех убил? — перебил Дейдара, заинтересовавшийся историей Обито. — Ну как тебе объяснить. Этот человек был одним из создателей Конохи. Так что фактически этот старик считался мертвым. Возможно ты о нём уже слышал, о Мадаре Учиха.       Тсукури ничего не ответил. Он, конечно, знал о старой легенде и о боях Хаширамы и Мадары. Но он не думал, что лидер великого клана жив. — В любом случае, он спас меня и заменил поврежденную часть тела. Я был под его присмотром долгое время, а когда восстановился, то хотел вернуться домой. Широ-Зецу оповестил о том, что мои бывшие товарищи в беде. Я ринулся спасать их, но было слишком поздно. Рин, девушка, которую я любил, умерла от руки Какаши. И тогда весь мир превратился в омерзительный ад. Со стариком мы подготавливались к одному плану. Но так как Тоби сейчас считается мертвым, то и план исполнить мне не удастся. Да и не горю большим желанием воплощать его в реальность. Ну, а дальше я творил много дел, но в итоге вступил в Акацуки и стал твоим напарником. Ну, а дальше ты сам всё знаешь.       Не очень приятная история прошлого Обито завершилась. Дейдара искренне сожалел о такой судьбе и хотел бы, чтобы жизнь Учихи в дальнейшем была намного лучше. Не каждому пожелаешь подобного, даже если этот человек обладает ненавистной фамилией. Подрывник внимательно рассматривал напарника, его тело, как тот часто моргал. Видимо он пытался сдержать слезы или же глаза защипало. — А что это был за план? — Воскресить Мадару и создать Вечное Цукуёми, если кратко. В своём Цукуёми я бы мог находиться вечно рядом с Рин и Какаши. И тогда мы все жили бы вечно. А Мадара превратил бы весь этот ад в настоящий рай. Стал бы богом и следил за благополучным сном каждого человека, чтобы все были счастливы, — объяснил Учиха, наблюдая за расстрепанным подрывником. — Раз уж этот план на столько прекрасен, то почему ты не решился его осуществить?       Этого Тсукури не понимал. Любой человек пойдет на всё, чтобы избавиться от вечных мук и страданий, дабы обрести счастье и покой. Этот план хоть и безумный, но каждый стремиться к своей мечте по своему. — Каждый человек в мире живёт лишь в своей иллюзии. Но что в моей настоящей иллюзии Рин мертва, то и в Цукуёми она будет такой же. То есть самая обычная фальшивка. Что-то имеет смысл лишь тогда, когда оно существует. А так, это всё бессмысленно. Но это не единственная причина, по которой мне пришлось имитировать нашу смерть. Но о ней чуть позже, а пока давай съедим эти онигири, — предложил обладатель Шарингана и стал уплетать вкусный завтрак, наслаждаясь прекрасным послевкусием.       Тсукури сделал небольшой глоток ещё горячего чая и поставил стакан обратно на стол. Он наблюдал за расходящимися к стенкам водными кругами, которые образовались из-за физического внешнего воздействия. Всё таки, поверить в услышанные истории и принять их было очень сложно. Он даже не знал, можно ли верить ему, а вдруг Тоби убили, а этот парень сильно похож на него. Мало ли кем он может быть, да и какие планы в его голове. — Ты сказал, что мы далеко от Акацуки. Так где мы сейчас находимся? — спросил Дейдара, решив съесть ещё один рисовый сендвич. — Мы в заброшенной стране, которую считают исчезнувшей. Но жители этой страны тайно создали деревню и живут только для себя. Не думаю, что ты слышал о стране Цветов. Население здесь небольшое. Путников принимают вполне хорошо, главное не говорить им о шиноби, а уж тем более не показывать им ни один из видов дзюцу. Так что отныне мы беженцы из страны Огня. Всё будет хорошо, если нас не найдет Зецу. Но он был на переговорах с Нагато, так что вряд-ли он успел проследить за нами. А подделка твоего взрыва была практически сравнима с реалистичным взрывом. Так что некоторое время поживем здесь, а потом что-нибудь придумаем.       Внезапно, Обито упал на пол, потеряв сознание. Дейдара соскочил со своего места и в спешке прибежал к Учихе. Он не понимал, что произошло и что могло вызвать отключку у напарника. Тсукури пытался привести его в чувства постучав ладонью по шрамированной щеке, но тот так и не открывал глаза. Единственное, что успокаивало подрывника — стабильное дыхание брюнета. Возможно, Обито просто переутомился, только от чего? Это пока неизвестно.       Не теряя времени, Тсукури приподнял бессознательное тело и взял его на руки. Из-за такой нагрузки, раны, полученные от лезвий сюрикена, раскрылись, пропитывая кровью белые бинты. Но он не обратил на это должного внимания. Сейчас он должен донести бывшего напарника до футона и дать ему отдохнуть.       Осторожно уложив на постель Учиху, Дейдара перетянул испачканными бинтами руки, дабы в скором времени не очутиться рядом с Обито от большой потери крови. Не очень этого и хотелось, ведь он только вышел из недельного сна. Остановив кровь, Тсукури посмотрел на мирно спящего Учиху, рассматривая его тело. Ужасные шрамы на правой стороне лица не давали ему покоя, если Обито и вправду попал под обвал камней, то тогда такие шрамы вполне к месту. Белая рука очень сильно напоминала ему Зецу. По крайней мере внешнее очень походила на левую половину «человека-алоэ». Да и Тоби пришел в Акацуки вместе с Зецу. Тогда, возможно, они оба были под крылом Мадары. Он дотронулся до руки, но особых отличительных признаков от особой кожи не почувствовал.       Дейдара и сам стал проваливаться в сон. Он ещё полностью не оправился от ранений и ещё долго пролежит в постели. Поэтому он пошел осматривать дом, дабы найти комнату Обито. Но, как оказалось, комната, где находились вещи этого парня, не было спального места. Это немного озадачило блондина, однако, ничего лучше, как лечь с Учихой он не придумал. Был вариант пристроится за столом на кухне, но это было бы не очень хорошей идеей. Вернувшись обратно в комнату, он, слегка замешкавшись, лёг с краю. Пусть футон и был небольшим, но они прекрасно вмещались. Сильная рука сразу же притянула юное тело к себе и прижала к спящему брюнету, заключая в крепкие объятия. Дейдара вскрикнул от удивления и постарался убрать от себя чужую руку, но тело болело, а сил не хватало, чтобы хоть что-то сделать. Решив, что после пробуждения Обито хорошенько получит, Тсукури стал проваливаться в сон.       Сон был вполне спокойным, будто кто-то сторожил его. Было так хорошо, что и возвращаться в реальный мир из Царства Морфея вовсе не хотелось. Этот сон был небольшим миром, в котором процветала чистая гармония и умиротворение. Идеальный мир. Мир, в котором только он и Тоби. Или же всё же Обито… Эти две личности, как стороны одной медали. Только вот какая из этих сторон должна лечь на сердце юного Акацуки. В нежном сне он и пытался найти ответ.       Дейдара блуждал по бескрайним степям против теплого летнего ветра, добираясь до высокой скалы. Не зная почему, он шел туда, душа якобы стремилась добраться до этого места. Он шёл не спеша, наслаждаясь прекрасными цветами, что колыхались под лёгким дуновением ветра. Голубые глаза обратили внимание, что к его любимому кимоно прицепились несколько разноцветных лепестков и зелёных стебельков. Но он шел дальше, не став их стряхивать с красивого одеяния.       Добравшись до нужного места, Тсукури вошёл в темную пещеру, из которой тускло пробивалось красное свечение. Делая шаг за шагом по каменной земле и входя в самую глубь к алому свету, что сильно слепил глаза, Дейдара увидел множество красных цветов. Раньше он никогда не встречал таких растений, но они сразу же понравились художнику. Хотя, присмотревшись, бутоны по форме очень сильно напоминали камелии.       Пройдя чуть дальше, через тропинку вдоль алых цветов, Дейдара увидел Обито. Он был в оранжевой маске, видимо вновь прячась за личностью Тоби. Учиха сидел на небольшом выступе и плёл венок из этих цветов. Делал всё неспешно, а Дейдара только и смотрел, как гибкие пальцы перекручивают и вплетают к зелёным стеблям другие, образуя довольно прочное переплетение.       Обито закрепил концы прекрасного венка и подошёл к золотоволосому парню, осторожно коронуя самоизготовленной короной. Тсукури с удивлением смотрел на оранжевую маску, на которой стали распускаться эти же цветы, пробивая материал своими стеблями. Яркие осколки с грохотом падали вниз, открывая взор на скрываемое годами шрамированное лицо. Красные бутоны формировались на повреждённой части лица, закрывая все изъяны. Но не только лицо подверглось оккупации растений. Вся правая часть тела уже была облачена красной камелией. Даже через чёрное кимоно, в которое был одет Обито, обладатель сна видел каждый лепесток на чужом теле.       Дейдара проснулся от чувства, что кто-то трогает его волосы. Перевернувшись лицом к нарушителю сна, он увидел лежащего на боку Учиху, который бесцеремонно перебирал в руке пряди длинных волос. Взгляд темных глаз был слегка печален и одновременно напряжён, как показалось подрывнику. Видимо, золотые волосы о чем-то сильно напоминают. И это далеко не самое приятное воспоминание.       Обито быстро отпустил чужие волосы из ладони, когда словил на себе вопросительный взгляд голубых глаз, при этом слегка краснея. — У меня даже нет сил, чтобы возмутиться на тебя. Но это не значит, что ты можешь трогать меня, пока я сплю, — сонно возразил Дейдара и убрал волосы от Учихи, а после вновь перевернулся на другую сторону, пытаясь вновь обрести спящее состояние. — Прошу прощения, семпай. Я немного задумался. И машинально это сделал. Я не специально.       Тсукури не стал никак комментировать слова брюнета, потому что напросто не хотел сейчас нарушать свой покой. А разобраться по поводу лишних прикосновений он может и после пробуждения. Или же нет. — Ты как? — внезапно для старшего выдал Дейдара. — М? Да вроде нормально. Не думал, что при вас отключусь. — Подожди, — подрывник привстал на руках и сел на постель, возмущённо смотря в растерянное лицо. — То есть и раньше ты терял сознание?       Дейдара переживал за Обито, так как до сих пор считал его своим напарником. В голову лезли различные варианты где и при каких ситуациях Тоби мог бы потерять сознание, а Дейдаре пришлось бы защищать его. — Я вам обязательно всё расскажу. А пока вам нужно отдохнуть. Всё же ваше тело восстанавливается не очень быстро.       Подрывник фыркнул в сторону Обито и улёгся обратно в удобную позу, ожидая скорейшего рассказа. Им нужно ещё многое обсудить, а раз уж они теперь считаются мертвыми, то и время на разговоры имеется.