The fact of existence

— Серьёзно? Он тебя поцеловал? — спрашивает Чимин, сидя в своей комнате с Тэхёном, и широко раскрывает глаза. С того момента в кладовке прошла неделя, и ни Тэ, ни Чонгук ничего не говорили, сразу же выходя из помещения, в которую ворвался Хосок, когда заметил, что ребята отсутствуют уже довольно долгое время. Хо просто выломал дверь, налетев на неё всем телом. А Чонгук и Тэхён тут же оторвались друг от друга, после чего сразу же убегая по своим комнатам, запираясь на замок и пытаясь успокоиться. Многие потом спрашивали у этих двоих, что же всё-таки произошло, но понять бы самим, что случилось. И Чимин является первый, кому Тэхён всё же раскрывает правду. Не по своей воле, конечно же — Пак просто всю неделю выпрашивал, умолял рассказать всё, даже грозя тем, что больше не будет делиться моти и сам всё съест. "Довольно весомый аргумент" — подумал Тэ. Поэтому тут же пригласил друга сесть на кровать, перед этим закрыв дверь. А после вывалил всё, что было на духу: и про то, что Чон сначала мялся, и про то, что тому стало плохо, и он завалился на пол, пока Ким не дал ему таблетки, и про то, что тот озверел после них и чуть не задушил до смерти. Пак на это хмурился, сердился, грозился, что выест всю душу из младшего, но тут же был успокоен Тэхёном, говоря, что Чонгук помог ему прийти в себя, нормально вдохнуть воздух, потому что сделал искусственное дыхание, а после поцеловал. — Да, он меня поцеловал, — кивает Ким, отвечая на вопрос, который Чимин задал уже в пятый раз, каждый раз не веря и переспрашивая вновь, сидя с ошеломлённым лицом. Чимин завис, на пару секунд выходя из мира сего. — А ты? Что сделал ты? — сглатывает Пак, поднимая взгляд на друга. — Я ничего не мог сделать. Но мне... понравилось, наверное. Я не уверен, конечно, просто я давно не ощущал его хорошее отношение ко мне, что я просто в тот момент выпал и ничего не делал, — судорожно говорил Тэ, нервно теребя край своей футболки, которая была на нём. — И ты собираешься его простить? — спрашивает Чимин, снижая тон голос, уже почти шепча. Вот теперь замирает Тэхён. Он сидит и не двигается, так и оставляя руку на краю футболки. Ким совсем перестаёт двигаться, отдавая предпочтение просто посидеть, ничего не делая и даже редко вздыхая. — Ну... как бы... — пепельноволосый елозит на месте, одновременно пытаясь подобрать слова. — Не то чтобы прощать, ведь я не злился на него и не был обижен. Я просто... — Стой, стой, стой. Не злился и не обижался? Ты серьёзно? — говорит Чимин, резко подрываясь с места. — Да он же издевался над тобой! — Но это ведь не критично, да? — Тэхён поднимает глаза на парня, виновато кусая губу. — Пиз... кхм, — резко замолкает Пак, пытаясь сдержать в себе слово, что так и рвётся наружу, — ладно, промолчу. Но, Тэ, это ведь неправильно. Он над тобой издевался, бил, унижал, а ты даже обид на него не держишь. Разве так можно? — У него просто время тяжёлое, — отводя глаза, говорит Ким, вновь принимаясь нервно руками перебирать край футболки. — Ага, время тяжёлое, — фыркает Чимин. Пак смотрит на друга, а после тяжело вздыхает, видя там полную растерянность, и обнимает его, обвивая чужую талию своей рукой. Тэхён просто ничего особого не делает, а просто всем телом наклоняется вперёд, падая в хрупкие, но такие сильные сейчас объятия. Чимин второй рукой водит по спине, пальцами чувствует каждый позвонок младшего, что стали заметнее из-за худобы парня, потому что тот вновь сбросил пару килограмм своего веса. У всех может быть тяжёлое время. Пак прекрасно это понимает, ничуть не отказываясь и не осуждая это. Но всему должна быть мера — грань, через которую не стоит переходить, которая стоит на определённом месте и запрещает двигаться дальше, давая возможность обдумать свои действия и не натворить чего-то ужасного. Но Чонгук, кажется, решил двигаться вперёд, нагло разрывая ленту грани, делая большие шаги к запретному — к ужасным поступкам — постепенно переходя из обычных шагов в бег. Чон может сломать Тэхёна окончательно, если не остановится, не перейдёт на шаг, а вскоре и не вернётся назад. Пока есть возможность всё исправить, пусть этот шанс и ускользает так же быстро, как и песок сквозь пальцы. Возможность есть, время — тоже. Вот только Чонгук делает всё да наоборот. — Тэ, всё будет хорошо, — Пак поглаживает друга по спине, слыша грустные вздохи. — Ты справишься. Мы справимся! — Нет, ничего не получится, — томно говорит Ким, отходя от старшего. — Нам всем давно пора понять: я не везучий, мне должна доставаться только боль. Я ничего не стою, и у меня нет ничего того, что могло бы кого-то цеплять. — Но ты же зацепил нас, значит, ты особенный. — Чимин следит за каждым движением своего друга, улавливает слегка дернувшийся носик, а после и то, как сглатывает ком в горле. — Вы просто увидели, какой я жалкий. Вам всем стало меня жаль, потому что я не должен был появляться на этот свет. Тэхён глубоко и судорожно вздыхает, а после резко разворачивается спиной к Паку. Взгляд устремляет в окно, словно ища спасение, но одновременно и надеясь провалиться сквозь землю. Туда, где никто не достанет и не увидит. Где все забудут про него, и он будет ходить, как просто обычный житель этого мира, ничем не примечающийся и никак не обозначающийся, кроме как "никто". — Брось, Тэ, ты же прекрасно понимаешь, что мы все очень любим тебя. — Чимин вновь хочет обнять Кима, руки на талию укладывая, но парень не даётся, делает шаг вперёд. — Не надо меня жалеть и говорить, что это не так. — Почему ты вообще так на этом зациклился? — Чимин выгибает бровь, складывая руки на груди и обходя друга, становясь перед лицом того. — Потому что так сказал Чонгук, — говорит Ким, понижая громкость своего и без того тихого голоса. — И ты ему поверил? — Я всегда ему верил. В комнате становится тихо. Тэхён договорил, а Пак не решается что-то сказать. Тут, в принципе, сказать даже нечего. А что он скажет? "Это неправда! Ты не должен слушать то, что сказал тебе Чонгук. Особенно после сделанного". Это Тэхён слышал уже очень много раз. Это говорил ему каждый, кто знает про нынешнюю проблему. И вновь повторять это — не имеет смысла. Ким не смотрит на своего друга, предпочитая взгляд устремить в пол, словно он такой интересный и такой красивый, нежели парень, стоящий перед ним. — Тэ, ты ведь сам прекрасно понимаешь, что так нельзя, — говорит Чимин, чуть наклоняя голову. Ответа так и не происходит, поэтому Пак продолжает. — Ладно, тогда давай поговорим о Пак Богоме. Тэхён резко поднимает голову, сталкиваясь с карими глазами. — Между вами что-то было? — задаёт вопрос темноволосый, продолжая смотреть на младшего. — Что? Когда? Между нами что-то было? В каком смысле? — Тэхён начинает заметно нервничать, что-то мямля и не говоря нормально, потому что нервы дают о себе знать, нарушая речь. — Тот день, когда тебя привёз Богом, показался мне довольно странным, — начинает Пак, обходя друга и присаживаясь обратно на кровать. — Твоё поведение было довольно странным. И это было явно не из-за того, что ты вдруг так неожиданно пропал. Это было так, словно между тобой и Богомом что-то произошло. Что-то, что смущает тебя. И я думаю, что вы... Чимин резко замолкает, смотря на Тэхёна, всё ещё стоящего к нему спиной. Тот, кажется, перестал дышать, ожидая, когда Пак договорит. Ким словно боится того, что скажет друг. Но темноволосый всё равно продолжает: — Я думаю, что вы поцеловались, либо же переспали. В комнате снова наступает тишина, а через несколько секунд можно услышать, как Тэ громко сглатывает ком в горле. — Я угадал? — спрашивает Чимин, хмуря брови. — Тэ? — Ответа не следует. — Охринеть, Тэ, ты серьёзно? Вы переспали? — Мы поцеловались, — тихо говорит Тэхён, поворачиваясь к Паку, сидящего на кровати, застыв с лицом, полного удивления. — Ого! Как это было? — Ты же знаешь, как целуются два человека, — недовольно произносит Тэ, садясь рядом с Чимином. — Тц, я не про это. Расскажи, как это было? Как вы дошли до того, что поцеловались? Это он тебя поцеловал? Или же ты его, — играя бровями, говорит Пак. — Он просто поцеловал меня, когда успокаивал, — раскрыл "карты" Тэхён, выдавая всё тихим голосом. — А продолжение было? — ухмыляясь, спрашивает темноволосый, придвигаясь к другу, почти сталкиваясь лицами. — Не было! И не будет, — выкрикивает Ким, резко поднимаясь с места, тут же опускаясь обратно, резко прикладывая ладонь ко лбу. — Что такое, Тэ? — Пак аккуратно хватает младшего за руку, убирая её от лица, и внимательно смотрит на закрытые тэхёновы глаза. Чимин поднимается с кровати, а после помогает парню лечь на постель, аккуратно и без резких движений опуская на спину. Пак отходит от друга, говоря, что сходит за Джином, и направляется к выходу из комнаты. Когда рука касается дверной ручки, после нажимая на неё и открывая выход, то Чимин уж никак не ожидал увидеть Чонгука, стоящего у этой самой двери. — Ты что тут делаешь? — спрашивает Пак, когда уже вышел из комнаты, оставляя Тэхёна в одиночестве. — Они поцеловались? — пропуская вопрос, задаёт свой. — Кто? — Тэхён с Богомом. — Тебе незачем это знать, — складывает руки на груди Чимин. — Уходи. — Значит, поцеловались, — уже тише говорит Чон, переводя взгляд на дверь. Со стороны младшего слышится громкий вздох, и Пак заметно напрягается ещё сильнее, чем до этого. И что нужно Чонгуку? Он опять решил поиздеваться над Тэхёном, сделать больно своим ударом, либо же разбить и так уже поколотое тэхёново сердце, что держится на соплях? Во всяком случае, что бы там ни задумал Чон, Пак не позволит, встанет на пути, перекроет дорогу, но не даст вновь навредить своему лучшему другу. Он и так уже подставил его, пора уже защищать. — Тебя не должно это никак волновать, — фыркает Чимин, делая шаг в сторону, собираясь уходить, но слова Чонгука заставляют остановиться. — Вы с Юнги расстались? — Чон наклоняет голову набок, с ухмылкой смотря на старшего. — И это тебя тоже волновать не должно, — зло проговаривает Чимин, но сам резко задерживает дыхание, потому что вновь вспоминает, из-за чего произошло расставание. Точнее, из-за кого. — А кто сказал, что меня это волнует? — вытягивает руку перед собой и смотрит на неё, чуть задрав подбородок. — Я просто решил поинтересоваться. Интересно было знать, как у вас дела. Даже не думал, что вы расстанетесь, — Чонгук переводит взгляд на Пака. — Ах, кто бы мог подумать. — Это ты виноват! — выкрикивает Чимин, делая резкий шаг вперёд, становясь вплотную к парню. — Разве я виноват в том, что это ты полез ко мне в клубе? — выгибает бровь Чон. — Если бы не ты, то ничего бы не было, — говорит Пак. — Помнится мне, что это ты слёзы лил, тем самым разозлив Юнги. А потом вы повздорили, и ты пошёл в клуб, — слова едко вылетают из чонова рта, заставляя Чимина вернуться в воспоминания того вечера, вспомнить всё, что произошло, а потом вновь возненавидеть себя. И Чонгук это замечает. — Неужели стыдно стало? Если хочешь, можем повторить. Ну, это я так, мало ли, совесть ещё не проснулась. — А ты? — начинает Пак, да таким злым голосом, что Чон аж дёрнулся. — А разве ты лучше? Говорил, что любишь Тэхёна, жизнь за него отдать готов. А на деле что? Издеваешься, бьёшь, оскорбляешь. Разве так показывают любовь? — Чимин смотрит так же зло, как и говорит, глазами стреляя, словно пытаясь убить. Но слова бьют больнее. — У вас же всё было прекрасно, мы даже думали, что дело дойдёт до свадьбы. А вот как всё произошло. Ты просто бросил его. Не объяснил причину, просто взял и ушёл. А Тэхён давай голову себе ломать, почему же это Чонгук его кинул. А Чонгук просто козлом оказался! Пак не выдерживает, говорит всё, что накопилось на душе, выплёскивая на парня, что даже забыл, что нужно дышать. От сказанных слов становится не по себе, внутри словно всё съёживается, собираясь в один единый комок, который хочется взять крепче в руки и выкинуть от греха подальше, чтобы не было так больно. Но Чонгук и сам понимает, что от этой боли не избавиться, а остаётся только терпеть и ждать, пока тьма не поглотит полностью и не заберёт в свои колючие объятия. Внутри мир рушится, когда вспоминается время, хорошо проведённое с Тэхёном. Словно кусок сердца отрывают, бесстыдно сжимают, кидают и прыгают на нём тысячи раз. Ведь всё было хорошо, и Чонгук даже хотел предложение сделать, кольцо купил, а потом и на годовщину отношений — до них оставалось чуть больше двух недель — сделать сюрприз. Парень даже билеты в Париж купил, потому что Тэхён однажды упомянул, что хотел бы, чтобы предложение руки и сердца произошло романтично, возле Эйфелевой башни. А Чон запомнил, отложил у себя в голове, пометил особым шрифтом и обвёл в красный цвет. Чтобы точно не забыть. Не забыл, но сделать не успел. Та фотография, присланная Чонгуку, всё испортило. Парень и сам не понял, что произошло, а просто встал и ушёл, в руке сжимая жалкую бумажку с Тэхёном и каким-то парнем, где им, наверное, было очень весело, развлекаясь в кровати, безжалостно плюя на чоновы чувства, как раз с той самой башни в Париже. Чонгук на улице рассматривал фотографию, надеясь всё же ошибиться и увидеть там не его, а кого-то другого, перепутав с парнем, похожего на Тэ. Но все надежды рухнули, когда Чон чётко понял, что на фотографии именно его Тэхён. Парень долго плакал, не зная, что делать, а после встал и пошёл собирать вещи, ничего не говоря, с трудом игнорируя ничего непонимающего парня. Бывшего парня. Чон клялся, что будет пытаться не заплакать вновь, но все попытки провались к чёрту, когда он зашёл в свою новую комнату и закрыл за собой дверь. Чонгук медленно скатился по ней вниз, опускаясь на пол, а после рукой закрыл рот, пытаясь не закричать и не завыть. Слёзы настолько быстро лились из глаз, что кружилась голова, а горло начинало болеть. Просидев так около часа, безвольно рыдая и во второй руке держа фотографию, парень не заметил, как его резко стало клонить в сон, после резко падая в обморок. Очнулся он всё так же на том месте, только уже с головной болью и с лёгким дрожанием, вдобавок получая саккадированное(1) дыхание. Чонгук клялся раньше, что будет защищать Тэхёна, но что-то пошло не так, когда сердце вдруг стало покрываться трещинами. Он искал того, кто вновь смог бы залечить израненное, но ошибся, сломав жизнь бывшего парня и только начавшиеся отношения Хёнов. — Ты ничего не знаешь, — ненавистно говорит Чон, сжимая кулаки и челюсть. — Так расскажи же. Скажи, что тебя заставило так резко поменять взгляды и отношения к Тэ. — Пусть сам расскажет, я не обязан. — И вот ты снова увиливаешь от ответственности, — шумно выдыхает Чимин, закатывая глаза, и снова хочет уйти, но останавливается, а после смотрит на Чонгука. — Ах да, надеюсь, Тэхён станет, наконец, счастливым, потому что он явно не заслуживает того, что чувствует сейчас. Это были его последние слова перед тем, как окончательно уйти. Чон остался стоять один в пустом коридоре, рядом с комнатой Тэхёна, который явно всё слышал. Сейчас Ким один, а значит, у Чонгука есть шанс поговорить с ним лично, что он, в принципе, и делает. Как только темноволосый открыл дверь, то тут же незамедлительно прошёл в комнату, резко запирая дверь на замок. На кровати лежит Тэхён, глаза у него прикрыты, а дыхание еле заметное, рука лежит на лбу, слегка надавливая на голову. Чонгук подходит к кровати, и мысли обрываются, когда прекрасный Хён так близко, что руку даже тянуть не стоит. Эта неделя прошла для всех очень странно: пять мемберов не знали, что делать, а Тэхён и Чонгук были в неведении, словно в каком-то пространстве, полностью отклоняясь от мира и запираясь на все замки, которые только существуют. И если Тэхён хоть как-то поддерживал связь с этим миром, то Чонгук полностью отключился: закрылся у себя в комнате, не отвечал на звонки и сообщения, а просьбы открыть дверь и хотя бы просто покушать полностью игнорировались. Хвала небесам, что в комнате у Чона был запас всяких снеков и газировки с водой, иначе голодал бы. Ел парень в эту неделю мало, потому вес уменьшился, а это не так сильно, как могло бы, сказалось на состоянии организма темноволосого: голова стала сильно болеть, да ещё и кружиться начала. Чонгук вышел из комнаты, чтобы просто выпить нормально воды, потому что осталась только газировка, которая поднадоела. Но планы отошли на второе место, когда из комнаты Тэхёна, находившейся поблизости с комнатой Чонгука, послышался голос Чимина. Чону стала любопытна причина, по которой Пак находился в комнате лучшего друга, а потому подошёл к ней и стал подслушивать, прислоняя ухом к двери. Пока что не было чего-то особенного, просто Тэхён разболтал то, что произошло в кладовке. То, что Чонгук пытался забыть, выкинуть прочь из головы. Причину своих действий не понимал даже сам Чон, что тут уж говорить про Тэ, который до сих пор находился в шоке; про Чимина лучше промолчать — тот, кажется, даже забыл, как дышать. И чтобы разобраться в себе, Чонгук закрылся в комнате, но это мало помогло — мысли не уходили, объяснения не появлялись, а картинки случившегося заставляли ни на секунду не забывать об этом, постоянно мелькая перед глазами. Дальше Тэхён начал говорить про то, что случилось между ним и Богомом — Чонгук тут даже сам затаил дыхание. "Я думаю, что вы поцеловались, либо же переспали" слышится голос Чимина, а Тэхёна голос слышно не было. И что же он там ответил — не ясно. Он так тихо сказал, что просто не смог расслышать. А дальше выходит Чимин, и на вопрос Чона тут же даётся ответ. Они поцеловались. И что должен чувствовать Чонгук? Ну, явно не собственничество и желание загрести Тэхёна себе, укрывая ото всех. Вот только проблема в том, что именно это он сейчас и чувствует. Долбанные прошлые чувства никак не дают жить нормально, возвращаясь в самый ненужный момент. А жалость приходит только после произошедшего. И Чонгук из-за этого ещё больше раздражается, потому что так труднее. Труднее и жить, и бить. Трудно даже просто дышать, ведь жалость сильно душит, а бывшие чувства бьют ножом прямо в сердце. Тэхён так близко, что дыхание спирает. Чон садится на кровать, приземляясь возле талии Кима. Пепельноволосый тут же немного подвинулся в противоположную сторону, всё так же держа руку на лбу, даже не открывая глаза. — Чимин, куда ты ходил? — спрашивает Тэ, надеясь получить ответ на свой вопрос. Вот только совсем не ожидает того, что сейчас в комнате не Пак. — Хрен знает, куда он свалил, — выплёвывает слова Чонгук, складывает руки на груди, наблюдая за тем, как парень резко убирает руку от головы и открывает глаза, а после отодвигается к другому краю кровати. — Ты чего здесь? — Ким тяжело глотает ком в горле. — Просто увидел то, как Чимин выбежал из твоей комнаты, — говорит Чон, зачесывая рукой волосы назад. — А ещё он мне кое-что поведал. Он сказал, что ты, — темноволосый придвигается к парню и руками цепляется за острый подбородок, проводя по нему пальцами, — целовался с Богомом. Чонгук выдыхает горячий воздух, дуя прямо в лицо Хёна, который, кажется, и вовсе застыл от услышанного. Чон ещё пару секунд оглаживает подбородок старшего, ведёт большим пальцем к левой скуле, слегка надавливает на щёку, а после прикасается пальцем к чужим губам, задерживаясь на них. Он чувствует, что Тэхён дрожит. — И как тебе? Понравилось? — едко шепчет Чонгук, придвигаясь к уху, кусая мочку. — Шлюшка. — Я не... — Тэхён пытается что-то сказать, но парень больно кусает за ухо. — Не смей отрицать, здесь и так всё ясно. Чонгук второй рукой касается ног Кима, поглаживая по бедру, медленно двигаясь к внутренней части. Он чувствует, как парень заметно напрягается, а свою руку тянет к чоновой, наверное, желая убрать. Но Чон другой рукой, до этого спокойно находившейся возле лица Тэ, хватает её и крепко держит. — Чего ты хочешь? — Тэхён пытается сказать нормальным голосом, но выходит только шёпот. — Ничего не хочу, — медленно мотает головой Чонгук, продолжая гладить внутреннюю часть бедра Тэ. — Просто скажи ему, что у тебя есть одна способность. — Какая? — Ким глубоко вдыхает, пытаясь нормально мыслить, потому что чужая рука на бедре мешает и даже возбуждает. Чон резко поднимает голову, смотря прямо в прикрытые глаза Тэхёна. Он вновь придвигается к уху, а после, горячим дыханием опаляя кожу, выдаёт: — Что ты умеешь трахаться с другим, будучи в отношениях. Тэхён резко открывает глаза, встречаясь с чоновыми. Осознание сказанных слов приходит слишком быстро — Тэ проматывает их в своей голове. В мыслях надеется, что послышалось, но потом всё же понимает, что далеко не послышалось. — Думал, я не узнаю? — Чонгук не сводит взгляда, с удовольствием наблюдая за огоньком страха в глазах напротив. — Ну конечно, ты же скрывал это всё. Скорее всего, ты даже спал с ним, когда меня не было дома. — Он вновь хватается за острый подбородок, водит по нему пальцами, где-то царапая короткими ноготками. — Скрывал, а тут, бац, и я всё узнал. — Я ни с кем не спал, — сглатывая ком в горле, говорит Ким. — А вот это, извини, что? — Чонгук вытаскивает фотографию и, держа её в руке, с силой ударяет по тэхёновой груди. Слышится болезненный стон. Тэхён смотрит на фотографию, берёт в руки и замирает: на ней он и тот, кого бы Ким предпочёл забыть навсегда, никогда не вспоминать и выкинуть из своей жизни. — Я до конца не мог поверить, что это правда. Я отрицал, пытался найти этому объяснение. А оказалось, что мой парень просто был шлюхой! — Чонгук добивает своими словами, делает больнее, чем раскалённое железо. — Я не хотел спать с ним, — шепчет Тэ, всё так же смотря на фото в руке. — Сказки лить не обязательно. Я прекрасно знаю, что ты — шлюха. — Прекрати, пожалуйста. Тэхён поднимает глаза, в них уже накопилась влага, которая тут же скатилась по щекам, падая на руку Чона. — И чего же ты плачешь? — он наклоняет голову набок, чуть дуя губки, и с заметной издёвкой смотрит на бывшего. — Шлюхи не могут плакать. Чонгук вытирает скатившиеся слёзы, размазывая их по щекам, и губами касается красного носика. — Я не шлюха, — вздрагивая, говорит Ким. — Не говори так про меня, пожалуйста. — Почему же не говорить? Я считаю, что Богом тоже должен знать, кто ты на самом деле. — Чон губами касается мочки уха. — Не стоит его огорчать. Он ведь хороший. — Мажет языком по шее, а после возвращается к ушку, вновь кусая мочку. — Верно же я говорю, — и выдыхает последнее слово, — шлюшка. По комнате раздаётся всхлип, и Чонгук отстраняется. Заплаканный Тэхён — это то, что нравится Чону сейчас, в данное время и в данный момент. И пусть в своей комнате он вспоминал счастливого Тэ, но сейчас удовольствие складывается от полной противоположности воспоминаний. В дверь начинают стучать, и Чонгук смотрит на Тэхёна, который перевёл взгляд к той самой двери. — Тэ, это ты закрылся? Зачем? — слышится за дверью голос Чимина. — Я пришёл с Джином, он сказал, что осмотрит тебя. — Что с тобой такое случилось, что аж Джина позвали? — спрашивает Чонгук, смотря на парня. — Ничего. Уйди, пожалуйста. — Скажи, что с тобой, — настойчивым голосом говорит Чонгук. — Тэ, ты меня слышишь? — кричит Пак. — Тэхён-и, открой дверь. — В этот раз слышится голос Джина. — Сейчас, — громко произносит Тэхён, порываясь встать с кровати. — Ты не ответил на мой вопрос, — сердится Чонгук и прижимает Кима всем телом к кровати. — Что с тобой случилось? — У меня просто закружилась голова и потемнело в глазах. — Когда ты в последний раз кушал? — Не помню. Вчера утром, наверное. Чонгук хмурит брови, но всё так же не слазит с парня. Он рассматривает чужое лицо, задерживаясь на губах. — Когда ты пил воду? — Не помню. — Тебе надо выпить воды, у тебя губы сухие, — говорит Чон, смотря в глаза. — И спать надо лучше. — Зачем ты сейчас мне это всё говоришь? — тихо спрашивает пепельноволосый. — Потому что ты совсем не следишь за своим здоровьем, — Чонгук понижает голос, делая его почти тихим, и наклоняется ниже, касаясь своим носом чужой щеки. — Не забрасывай себя. Хорошо питайся и побольше будь на свежем воздухе. — Зачем ты это всё говоришь? — спрашивает Тэхён, смотря парню в глаза. Тот смотрит в ответ, замирает на несколько секунд, а после резко поднимается и встаёт с кровати. — Шлюхи должны хорошо следить за собой, — кидает слова Чонгук и подходит к двери. — Не расстраивай Богома. Это было последнее, что сказал Чон, а после открыл дверь и вышел из комнаты, даже не взглянув ни на Тэхёна, ни на Чимина с Джином, что пришли в шок, когда увидели его. Чонгук ушёл, оставив Тэхёна на кровати и с фотографией в руках, которую тот сжимает и слёзы глотает. Ким даже не обращает внимание на вбегающих в комнату Джина с Чимином. Он просто чувствует, что сердце вновь режется на мелкие кусочки. *** — И что ты думаешь по этому поводу? — раздаётся в динамике телефона. — Думаю, Тэхён не сдержал обещание, — отвечают грубым голосом. Мужчина берёт в руку рамку с фотографией, до этого спокойно стоящей на столе, рассматривает молодую пару на бумаге. — Поэтому убираем Чонгука, как и обещали, с лица земли. Пусть Тэхён знает, что со мной лучше не шутить. Рамка с фотографией летит в стену, и улыбающиеся Тэхён с Чонгуком покрываются осколками разбитого стекла.