Invictus (Director's Cut)

Do you ever wonder why things have to turn out the way they do? -Nicholas Sparks

Торфинн вёл себя странно. Ну, странно — не совсем подходящее слово. Он по-прежнему вёл себя угрюмо, замкнуто и неразговорчиво, держался подальше от остальных членов банды, — но казалось, что эти очаровательные черты каким-то образом усилились. Он плелся в хвосте отряда и огрызался на каждого, кто смотрел на него слишком долго. Даже схватился за рукоять клинка, когда Фафнир пытался пошутить над ним. Это было несколько чересчур. Аскеладд не возражал против того, чтобы мальчишка следовал за ним по пятам после убийства отца — в конце концов, это оказалось выгодным решением, — но присутствие в отряде кого-то, склонного устроить драку на пустом месте, было неприемлемо. И обнаружив себя, пробирающимся в хвост процессии для неприятного разговора, Аскеладд раздраженно повернул обратно. Просто день был слишком хорош для склок. Не по сезону тепло для осени, ни облачка в поле видимости. Холмы, по которым они шли, едва начинали менять окраску, все еще покрытые травой и зелёные вопреки холоду, медленно расползающемуся по франкской пасторали. Даже обмелевшей реки было недостаточно, чтобы испортить настроение. Возможно, несколько дней даже придётся тащить корабли по суше, но теперь, с украденными из-под носа у идиота Джабба сокровищами, можно заплатить Горму и спокойно осесть на зимовку. Все-таки жизнь была хороша. По мере того, как Аскеладд удалялся от хвоста отряда, настроение улучшалось, несмотря на холодную стену Торфиннова гнева, колющего в затылок. Мальчишка был хорош: шел тихо и крался, не желая встречи со своим командиром. Но, к несчастью, Торфинн шел с подветренной стороны, и его запах становился всё отчётливей, стоило Аскеладду задержаться хоть на секунду, замедляя шаги. И вот тогда Аскеладд заметил. Запах Торфинна изменился. Аскеладд задумался на мгновение, глубоко вздохнул и прокатил запах по языку, как кошка, пробующая воздух. Да, он другой. Обычно от парня пахло грязью и солоноватым мускусом — простой запах немытого человека, и все нюансы взрослого, зрелого запаха ему еще предстояло приобрести. Аскеладд ухмыльнулся: так вот, из-за чего всё было. И хотя в этом ребёнке уже бурлила такая масса подростковых гормонов, что переходный возраст не так уж сильно менял дело, но… Торфинн взрослел, если можно было так назвать эту мрачную трансформацию. Ух, дети. Аскеладд остановился посреди тропинки, и Торфинн больше не мог отставать, чтобы это не выглядело преднамеренным. Он поравнялся с Аскеладдом, склонив голову, лохматая грива светлых волос занавесом закрывала его лицо. Хах. Очень мило. — Эй, Торфинн, — обняв мальчика за плечи, Аскеладд плотно притянул его к себе, так, что идти приходилось бок о бок и шаг в шаг, он знал, что это сразу выведет парня из себя. И действительно, от прикосновения плоть под рукой превратилась в камень. — Что? О, яд в этом голосе! Если бы им можно было убивать, лежать бы Аскеладду сейчас на обочине дороги раздутым трупом. Но он к этому привык. Мальчишка часто лаял, но до укусов не доходило — по крайней мере, когда дело касалось его. — Я слышал, ты доставляешь неприятности, — сказал Аскеладд, сжимая Торфинна за плечо. — Драки затеваешь. С чего бы? — Проблем бы не было, если б все они просто держались от меня подальше, — последовал невнятный ответ. Аскеладд покачал головой, хоть и сомневался, что Торфинн заметит. — Так не пойдет. Ты — часть моей команды, а значит, ладишь с моей командой. Но если ты хочешь, чтобы от тебя держались подальше… — он указал на тропинку перед ними, показывая на раскинувшуюся зелень и широкое открытое небо. — Вперёд, иди! Торфинн поднял голову и уперся в него затуманенным, тёмным от злобы взглядом. «Я убью тебя», — было написано на его лице. — Но пока ты здесь, ты следуешь моим правилам. Понятно? — Аскеладд усмехнулся. Он наклонился, прижавшись лбом к виску Торфинна. Откуда-то из глубины грудной клетки Торфинна вырвалось хрипящее рычание, низкий рокот, который Аскеладд прочувствовал до самых зубов. У парнишки были яйца, надо отдать ему должное. Он аккуратно поднял руку, проведя ей по плечу Торфинна и осторожно положил на затылок. — Я спросил, понятно? Аскеладд тоже мог угрожать. Рычание резко оборвалось, сменившись сдавленными словами, которые звучали всё так же злобно. — Я. Понял. Аскеладд держал их прижатыми друг другу ещё два удара сердца, а потом расслабился. — Отлично! — он добродушно похлопал Торфинна по напряжённому плечу. — Ты дал слово. Мы хорошо поговорили. Он подумал, не сказать ли мальчику, что он точно знает в чём дело. Догадался ли сам Торфинн? А может и нет; Аскеладд и сам помнил, каково это было. Период, когда всё либо выводило его из себя, либо возбуждало, но он не мог сложить два плюс два до тех пор, пока несколько дней спустя не произошло представление и всё не встало на свои места. Последний раз хлопнув Торфинна по плечу, он ускорил шаг, намереваясь присоединиться к каравану. Мальчик скоро все поймёт. День клонился к вечеру, они довольно быстро продвигались к своей цели — первой из трёх деревень на пути к полуострову Ютландия. Он подумал, что они успеют к завтрашнему вечеру. Как раз вовремя. Они могут напасть в сумерках, повеселиться ночью, а потом немного поваляться, прежде чем двинуться дальше. Он должен был знать, что с Торфинном не будет легко. Малыш стал призраком. Если бы не редкие вспышки этого странного запаха, Аскеладд подумал бы, что он исчез совсем. Первые реальные признаки его присутствия появились во время нападения. Аскеладд стоял на холме в некотором отдалении от деревни, которая казалась лишь слабым отблеском в сгущающихся сумерках. Отсюда он мог видеть огни. Люди все ещё были на ногах, но это не было проблемой. Они не задержатся здесь надолго. — Давайте, вы же знаете, как это делается! — отдал он приказ, и его люди спустились с холма, слегка позвякивая кольчугами. У них было преимущество. Ветер дул прямо на восток, приближение с подветренной стороны означало, что никакого предупреждения не будет — если только эти чересчур восторженные идиоты не начнут кричать, как только окажутся в пределах слышимости. Он мельком увидел невысокую фигуру с волосами песочного цвета, замыкающую атакующий строй, держась в стороне ото всех остальных. Аскеладд ухмыльнулся и сам начал спускаться с холма, когда раздались первые крики. Это была настоящая кровавая бойня. На самом деле, можно было бы подумать, что некоторые из них стали лучше справляться с людьми, аккуратнее, но нет, — следы крови и внутренности усеивали землю. Впрочем, это было не так противно, как могло бы быть; похоже, это была фермерская деревушка, полная степенных, ничего не подозревающих семей. Они не оказывали вообще никакого сопротивления. К тому времени, когда он прибыл, все, кроме женщин, были мертвы, а тела сложенны в центре деревни. Добыча была скромной. Засохшая еда, какие-то грубо обтёсанные украшения, маленькие мешочки с серебром. Женщины были тем, что больше всего волновало мужчин. Это был разношёрстный набор бет с коровьими глазами, и ни одна из них не приглянулась альфе; никто из них не был особенно красив, но его люди долгое время были в пути. Аскеладд зевнул, когда женщин с криками утащили прочь, и начал обыскивать дома в поисках того, чья дверь осталась не выбита. Он устал. А на следующее утро: сюрприз. Он проснулся поздно, покинув уют дома намного позже восхода солнца. Горечь обрушилась на него минувшей осенью, холод глубоко проник в лёгкие, несмотря на тёплые лучи солнца. Бьёрн мгновенно оказался рядом. Ему не нужно было бормотать предупреждение или показывать большим пальцем на толпу мужчин в центре деревни, чтобы заметить, что что-то происходит. Его уши уловили низкий гул голосов, отметив странные почти возбуждённые интонации. И в последнее время был только один человек, который вдохновлял на такие разговоры. — Торфинн представился. — О? — Аскеладд медленно огляделся, подставив нос ветру. Ничего, кроме слегка металлического привкуса приближающийся зимы и запаха застарелой крови. — Наконец-то. Хорошо. Может теперь этот ребёнок перестанет быть такой занозой в заднице. — Я в этом не уверен, — сказал Бьёрн, и настороженность в его голосе привлекла внимание Аскеладда. — Хмм? Почему это? После этих слов Бьёрн усмехнулся, но улыбка его была ровной и невесёлой. — Сам увидишь. Аскеладд застонал. — Не нужно быть таким загадочным! — вот значит в чём дело: Бьёрн хотел, чтобы Аскеладд сам нашёл мальчика. Найти Торфинна оказалось легче, чем ожидалось. Он просто проследил за направлением беглого взгляда и указующего пальца, которые привели его к западному краю деревни. Вот и он: колит и рубит деревянное ведро, подвешенное на низко свисающей ветке дерева. Острия кинжалов, как обычно, были тусклыми. Но через тридцать футов он дошёл до него. Запах. Аскеладд моргнул. Запах, исходивший от мальчика был тёплым. Приглашающим. Всё равно, что вонзить зубы в буханку свежего хлеба. Что ж. Он ожидал увидеть ничтожного альфу или сверх меры агрессивного бету, а не омегу. Странно. И, вероятно, это станет проблемой, если украдкой бросаемые на Торфинна взгляды остальных мужчин что-то значат. Торфинн прыгнул, с силой пнув ведро, и то со свистом полетело с ветки прямо в Аскеладда. Отлично, значит, он все ещё непокорный сорванец. Вместо того, чтобы увернуться, Аскеладд поймал его прямо в воздухе. Он швырнул ведро обратно Торфинну, и тот со стуком опустил его на землю рукоятью своего кинжала. Он успел разглядеть лицо Торфинна, прежде чем тот повернулся к нему спиной, и этого было достаточно, чтобы понять. Упрямая гримаса, надута нижняя губа — всё это просто игра. Ничто не могло скрыть оскорблённого замешательства в этих глазах. «Я думал, что стану альфой», — говорил этот взгляд. — «Я думал, что буду таким же, как мой отец». Но Торфинн был совсем не похож на Торса, это было ясно, как день. Аскеладд знал отца Торфинна всего каких-то десять минут, но этого было достаточно, чтобы понять, что разница между отцом и сыном огромна. — Чего ты хочешь? — в голосе Торфинна не было обычного сарказма, он был безжизненным. — Итак, ты представился, — сказал Аскеладд. Лучше всего было обратиться к нему прямо, пока мальчик не утонул в жалости к себе. — Омега, да? Торфинн не ответил. Он снова водрузил ведро на ветку дерева и начал активно атаковать. Аскеладд дал ему целую минуту непрерывной истерики, прежде чем снова заговорил. — Ты будешь первым омегой, которого я пустил в команду. Следующий взмах Торфинна был неистовым, с металлическим скрежетом ударив кончиком лезвия клинка по ручке ведра. Он остановился, бормоча проклятье. — Идём со мной, — сказал Аскеладд и степенно зашагал прочь от деревни. На опушке леса виднелась оленья тропа. Было бы неплохо насладиться зеленью, пока деревья не потеряли все свои листья. Он почти добрался туда, когда услышал за спиной мягкое шарканье ног. Войдя в просвет между деревьями, он повернул голову, чтобы посмотреть, да, Торфинн шёл следом, тащась на приличном расстоянии позади с видом рыбы, бьющейся на конце лески. Аскеладд продолжал идти. Оленья тропа заросла, длинная трава и кустарники цепляли стеганую ткань его льняного гамбезона при каждом шаге. Торфинн, будучи ниже ростом, имел преимущество на узкой тропинке. Он шёл аккуратно, осторожно выбирая каждый шаг. Аскеладд почти не слышал его. Это была одна из черт, которая делала мальчика таким хорошим наемником; это, наряду с тем, как часто их враги глупо недооценивали его маленький рост. Через две минуты тропинка вывела их на небольшую поляну, окружённую деревьями. Затенённую, уединённую, достаточно далеко от Уха. Идеально. Их не подслушают, даже если они буду говорить на повышенных тонах. — Выкладывай, малыш. Он знал, что Торфинн достаточно близко, чтобы услышать его. Молчание за его спиной было практически осязаемым, подчёркнутым, чтобы не быть намеренным. Когда он обернулся, то увидел Торфинна, стоящего на опушке леса, всё ещё склонив голову и излучая враждебность. Хм, это ни к чему его не приведёт. Пора вытаскивать мальчика. — Дай угадаю: ты злишься, что не альфа. Напряжённые плечи Торфинна напряглись ещё сильнее. — Так я и думал, — Аскеладд глубоко вздохнул, уже желая, чтобы этот разговор закончился. Он не умел обращаться с детьми. — Ну, как ты, наверное, уже понял, жизнь несправедлива. Чем скорее ты примешь это, тем счастливее будешь. Торфинн вскинул голову. — Тебе легко говорить. Ты альфа! — прошипел он, скривив губы в уродливом оскале. Что ж, Аскеладд ожидал такого ответа. Это была старая пословица; альфы были больше, быстрее, сильнее, и всегда и во всём были лучше. Торфинн ещё не знал достаточно, чтобы смотреть на жизнь шире. — Ты что, шутишь? — Аскеладд фыркнул. — Быть альфой — это ни что иное, как заноза в заднице. Мелкое позёрство, оскал зубов и ссоры, как у животных, из-за земли и женщин. У вас, омег, всё просто. Потерпеть немного дерьма, и ты сможешь управлять королевством. Если общество было тотемным столбом, то наиболее распространённым было расположение альф наверху, бет посередине, а омег внизу. Сильный правит слабым. На самом деле так думало большинство людей, но только потому, что они были глупы. Ограничены. С его опытом предательств, Аскеладд понял, что ничего не бывает так просто. Торфинн бросил на него косой, явно недоверчивый взгляд. — Что, не знал? Королями управляют их наложницы, мальчик. Хотя, это не было совсем уж правдой, но и не так уж далеко от истины. Многие альфы теряли рассудок, как только их члены становились твёрдыми, обещая свои королевства в муках экстаза. Он держал пари, что не одна провинция управлялась, сидящими за кулисами хитрым омегой или бетой. На самом деле он знал; такова была реальность его матери до того, как её похитил отец. Лицо Торфинна, поначалу задумавшегося, снова приняло упрямое выражение. — Не хочу быть чьей-то игрушкой для секса. — Тогда не надо! — Аскеладду хотелось придушить его. — Быть омегой — вот, что ты делаешь. Это точно так же, как быть альфой или бетой. Он покачал головой и пошёл прочь. Теперь дело за Торфинном. В самом деле, о чём он думал, тратя столько времени на сопляка, который никогда не хотел и не просил его помощи? Он больше не совершит подобной ошибки. Он продолжил идти назад к разрушенной деревне и выкрикнул команду. Конвой шёл в ногу, баркасы взвились над головой. Они вышли на дорогу и направились к следующему городу, шаги их ускорились в ожидании новых трофеев. Аскеладд не оглядывался. Либо Торфинн придёт, либо нет. Через полторы недели они почти добрались до второго города. Аскеладд не видел и не чуял Торфинна два дня после их разговора. Он думал, что действительно потерял мальчика, пока Торфинн не появился хвосте конвоя, словно никуда и не уходил. Более того, его отношение, казалось, изменилось. Он вернулся к своему исходному уровню угрюмости, а это означало, что он, должно быть, обдумал слова Аскеладда. Теперь оставалось только разобраться с реакцией мужчин на него. Торфинн определённо, привлекал к себе гораздо больше взглядов. И более того, некоторые из наиболее хищных альф начинали кружить вокруг него. Аскеладд уже видел это. Они изо всех сил старались быть поближе к Торфинну. Некоторые из этих идиотов даже пытались быть любезными с ним, болтая, как с какой-нибудь хорошенькой девчонкой из родного города. Торфинн, конечно, ни на что из этого не отвечал, поэтому Аскеладд в основном игнорировал их. Единственное исключение он делал по вечерам, когда настороженно следил за тем, куда уходит спать Торфинн. Он не мог допустить, чтобы кто-то из них просто взял то, что хотел, и не собирался позволять подобное. Назовём это гордостью альфы, но он не хотел делиться. Это была его команда. Его человек. Его сокровище. Даже отнимать друг у друга в конечном счёте означало отбирать у него. А брать то, что принадлежит ему, не дозволено никому. После первых четырёх ночей число людей, пытавшихся «случайно» пройти мимо места отдыха Торфинна, сократилось до трёх: Ульф, Ивар и Скард. Последнего он спугнул, когда ждал в кустах в нескольких ярдах с подветренной стороны, и вышел только тогда, когда Скард подошёл на десять ярдов к тому месту, где спал Торфинн. — Ах, Скард, — пробормотал он, нарочно поворачивая ножны в сторону крупного альфы, застывшего на месте. — Как раз тот человек, которого я хотел видеть. Пойдём со мной. Уводя Скарда прочь, он наступил на ветку и первые несколько шагов старательно шаркал каблуками. Если Торфинн ещё не понял, что ему нужно быть осторожным, возможно, это поможет. Скард не стал проблемой. Он, как и многие другие альфы, завял, как весенний цветок, как только Аскеладд оскалил зубы. Даже если это была улыбка, резкость запаха Аскеладда не оставляла сомнений в его намерениях. — Милый малыш, не правда ли? — сказал он непринуждённо. — Э-э… сэр? — коротко спросил Скард. Аскеладд вздёрнул подбородок, впуская свежий ночной воздух через горловину своего гамбезона. Он сделал глубокий вдох, холод обжёг ему нос. Дни ещё могли быть тёплыми, но темнота приносила холод, который можно было назвать почти зимним. — Нечасто видишь омегу, путешествующую с наёмниками, а, Скард? Небо над ними было жидким бархатом чернильницы, усыпанной звёздами, мерцающими холодным огнём. В эту безлунную ночь он ясно видел Фискикарлар [1], три ярких точки смотрели на него так же яростно, как и сама Фригг. — Нет, пожалуй, нет… — Знаешь, почему? — Аскеладд остановился. Он отвёл их в сторону от главной дороги, и Скард, казалось, впервые осознал, насколько они изолированы. Взгляды, которые он бросал на окружение, становились всё более нервными, а запах, исходящей от него, приобретал едкий привкус. Аскеладд, не снимая руки с рукояти меча, шагнул ближе, понизив голос до интимного шёпота. — Это потому, что такие болваны, как ты, не могут отвлечься от своих членов. Ты здесь затем, чтобы заработать нам на пропитание этой зимой, а не трахать любую дырку, какую только найдёшь. Большинству альф было трудно контролировать свои феромоны. Скард, конечно, не мог, едкая тревога переросла в острую смесь страха и гнева. Его губы скривились, как будто он хотел зарычать, но, по крайней мере, он был достаточно умён, чтобы держать рот на замке. — Когда мы доберёмся до следующего города, ты сможешь забрать всё, что захочешь у выживших, — сказал Аскеладд, все ещё улыбаясь. — Но до тех пор держи себя в штанах. Понял? Скард лишь коротко кивнул. — Молодец. А теперь убирайся с глаз моих. Когда Скард быстро исчез в ночи, Аскеладд снова поднял лицо к небу и вздохнул. Вид отсюда был совсем не таким, как из Уэльса. Местность была более плоскогорной, мягкие холмы и долины — ничто, по сравнению с суровой красотой гор, где небо казалось достаточно близким, чтобы его можно было коснуться. Ему хотелось снова оказаться там. Более простые времена, даже если воспоминания были больше горькими, чем сладкими. Такие дни, как сегодня, заставляли его жалеть, что он не выбрал другую профессию или же не смог собрать команду с большим количеством бет. Он был наёмником, а не нянькой! Торфинн, ты даже не представляешь, как у тебя всё хорошо. Конечно, омеги часто идут к тому, кто больше заплатит, но он не лгал раньше. Хитрость, терпение и просто правильная возможность — вот, что нужно, чтобы достичь успеха в этом мире. Это настоящая сила. Такие вещи часто растрачивались альфами впустую. — Осторожно, — тихо предупредил он самого себя, поворачиваясь, чтобы вернуться в лагерь. — Ты начинаешь завидовать. А через три дня случилась катастрофа. Они отправились в путь рано утром, и Аскеладд был уверен, что через полтора дня они уже прибудут к следующей деревне. Оттуда по короткому пути на побережье, а затем в открытое море. А потом… Из задней части каравана послышались громкие голоса. Аскеладд проскользну сквозь толпу к источнику шума, хотя прекрасно представлял, что он там найдёт. И вот. Кольцо людей окружило две фигуры: первую — Торфинна, обнажившего клинки. И другую — Ульфа, поморщившегося с кровоточащей щекой. — Что здесь происходит? — Этот маленький ублюдок порезал меня! — прошипел Ульф, прижимая ладонь к лицу, чтобы остановить кровотечение. — Просто ни за что! Торфинн оскалил зубы и разозлился. — Чушь собачья, ни за что! Ты обнюхивал меня, ублюдок! — при виде Аскеладда он скривился и опустился на колени, чтобы вытереть клинок о землю, понимая, что бой окончен. — И не думай, что я не чувствовал твоих рук. Держи их при себе, иначе в следующий раз ты их потеряешь. — Довольно, Торфинн, — Аскеладд пренебрежительно махнул мальчику рукой, который усмехнулся, но попятился, а затем указал на наблюдающую толпу. — Один из вас, зашейте Ульфа. Аскеладд подождал, пока его приказ будет исполнен, а затем повернулся к остальным мужчинам, которые всё ещё пялились на них. — Ну? Вперёд, нам до следующей деревни ещё день пути! Когда они подняли баркасы, он отступил назад, пока не остался наедине с Торфинном. Торфинн полировал свой клинок о капюшон, вытирая остатки крови, когда заметил Аскеладда. Его брови были нахмурены, а глаза блестели подозрением. — Что тебе нужно? Аскеладд улыбнулся, хотя, больше ему хотелось встряхнуть мальчика. — Я, кажется, сказал, чтобы больше никаких драк? Торфинн усмехнулся. — Ты что не слышал, что я сказал, плешивый? Он первый начал. Я слышал, как он, чёрт бы его побрал, тяжело дышит мне в ухо, и он схватил меня за задницу! Медленно, неторопливо Аскеладд наклонился и осторожно понюхал волосы Торфинна. Ему не нужно было находиться так близко, чтобы уловить соблазнительный запах, но это было частью урока. Несколько распускающих руки альф — не самое худшее, с чем придётся иметь дело Торфинну. Если он научится становиться толстокожим, в один прекрасный день это вряд ли будет… Постойте-ка. Он сделал ещё один вдох, на этот раз медленнее. О. В нём чувствовалось что-то отчётливое, хотя он и не мог точно определить, что именно. Что бы это ни было, он зацепил его, заставляя осторожно засунуть палец под воротник и настойчиво потянуть. — Может, ты отвалишь? — рявкнул Торфинн. Аскеладд моргнул, а затем улыбнулся медленной хищной улыбкой, чтобы скрыть тревогу. — Ты омега, парень. Тебе лучше привыкнуть. А после он сделал ещё один вдох. Просто, чтобы позлить этого ребёнка. — Тогда тебе лучше привыкнуть к тому, что твои люди будут орудовать топорами без рук! — выплюнул Торфинн. Они стояли, не сводя друг с друга глаз. Аскеладд, теснящий, Торфинн, отказывающийся отступать. То, что он был омегой, едва ли повлияло на его дух, большинство альф было бы трудно встретить взгляд Аскеладда. Затем он пожал плечами. — Прекрасно. У тебя есть моё разрешение. Но только, если они не оставят выбора. Теперь Торфинн смотрел на него, моргая. Это был момент явного удивления и замешательства, прежде чем он снова нахмурился. — Что? — Ты слышал, что я сказал, — после чего он повернулся на пятках и ушёл, ускорив шаг, чтобы добраться до передней части каравана. Это может обернуться неприятностями. Он был далеко не специалистом в этом вопросе, но существовала явная вероятность того, что Торфинн готовился к течке. Чёрт возьми. Три четверти его людей были альфами, и это закончится кровавым беспределом, если они не найдут убежища, где можно будет изолировать Торфинна до того, как она начнётся. Если, конечно, это была течка. Может быть, он только что впервые почувствовал запах чистых волос. — Этот мальчишка загонит меня в могилу, — вздохнул он, запрыгивая в повозку, в которой везли их сокровища. Низкий любопытный звук слева. Бьёрн смотрел на него сверху вниз, небрежно держа в руках поводья. — О, просто половое созревание и всё, что с ним связано. — Течка? Доверься Бьёрну, он сразу всё поймёт. Правая рука Аскеладда был весьма умён. Аскеладд кивнул, прислонившись к доскам и закрыл глаза под мерные покачивания повозки. — Уже? — По-видимому, так. Значит, он был не единственным, кто подумал об этом, Аскеладд не был уверен, то немногое, что он знал о гормональных циклах подразумевало, что они начинаются только через несколько месяцев после представления. Его опыт, казалось, отражал это — его первый гон был почти год спустя. Бьёрн на мгновение замолчал. — Что ты планируешь делать? — Делать? — Аскеладд приоткрыл один глаз и посмотрел на Бьёрна, который лишь безмятежно оглянулся. — Ничего, если повезёт. Может, я ошибаюсь. Теперь его взгляд стал более суровым. Как Бьёрн умудрился сделать это, не пошевелившись даже на волосок. — А если нет? Он махнул рукой, пытаясь развеять опасения Бьёрна. — Я разберусь. Как бы легкомысленно это не звучало, его мозг уже лихорадочно работал, выстраивая рамки планов. Время и место, всё это имело значение, но, в конце концов, всё действительно зависело только от одного: Торфинна.