***
Он не знает, сколько времени прошло, но это неважно. Три размеренных стука по двери кабинки заставили мальчика вынырнуть из его круговорота мыслей. Слезы уже успели засохнуть, стягивая кожу на щеках своими солёными дорожками. Протянув руку вперед, Изуку легонько постучал в ответ, услышав протяжный вздох. Это был Котару-сан, уборщик. Мидория не знал, что именно он мог сказать об этом странном мужчине, но он точно знал, что он другой. В первые дни своей работы в Альдере Котару-сан предстал перед учениками молчаливым и гнетущим, что доводило Мидорию до икоты. Но в один из дней, когда у Изуку случилась паническая атака и он поспешил спрятаться в тихой кабинке туалета, в дверь постучали. Рядом с уборщиком Мидория не чувствовал себя в безопасности, но и знал, что бояться нечего. Мужчина как будто просто существовал рядом, молча кидая взгляды в сторону ребенка. Когда паника усугублялась, Изуку не стучал в ответ, а значит, Котару-сан молча уходил, оставляя на раковине небольшую конфетку с яблочным вкусом. А если же мальчик находил в себе силы оповестить, что он в норме, мужчина ждал, пока тот выйдет из кабинки, чтобы вручить конфетку лично и уйти. Изуку любил этот маленький ритуал, кислый вкус яблока хорошо отрезвлял, пощипывая покусанный язык и десны. Вот и сейчас, получив маленький подарок от высокого мужчины, Мидория тихо его поблагодарил, прежде чем выйти из уборной. Вероятнее всего, мальчику следовало выплюнуть конфету раньше, потому как сейчас Изуку лихорадочно откашливался, чувствуя, как на глазах снова наворачиваются слезы. Причина такого испуга стояла прямо перед Мидорией, виновато держа руки перед собой. — Маленький слушатель! Извини, что напугал тебя! Ты подавился?***
Айзава никогда не признается, что скучал по своей работе. Будь то работа про героя или же учителя в UA. Но всё же каждый раз, стоит Шоте выйти на патрулирование или же заменить у Влада один урок, мужчину охватывает ощущение невесомости, а улыбку приходится прятать за лентами оружия поддержки. Ну, а что он сказал бы точно — он чертовски скучал по своему мужу. В памяти все еще было свежо воспоминание, когда Айзава буквально свалился с крыши на балкон их совместной квартиры. «Черт, как же болят глаза». Вероятнее всего, это была одна из самых первых мыслей, пролетевших в сознании Шоты. Айзава привстал на локтях, морщась от тупой боли в голове и ощущая копчиком твердую плитку балкона. Мозг ощущался как кучка раздробленного желе, разбросанного по стенкам его черепной коробки, а тело ломило, словно его переехал поезд. «Побочные эффекты могут быть серьезными и непредсказуемыми, но у нас нет выбора…» — Почему-то других слов я от тебя не ожидал, Хатсуме, — тихо простонал Шота, вспоминая слова ученицы Погрузчика. В тот день Мэй была темнее тучи, совершенно непохожая на себя обычную. Девушка отвела Айзаву в свою лабораторию, предварительно проверив, плотно ли закрыта дверь. — Маджима-сенсей хотел, чтобы я показала это вам, — ровным голосом сказала Хатсуме, положив на стол большую папку. Со дня смерти своего учителя Мэй часто запиралась в этой комнате, не выходя целыми днями. — Чертежи? — нахмурился Шота. — Эта машина основана на экспериментах Восстановителя над… причудой Эри. Мужчина скрипнул зубами, тяжело вдыхая. Тема Чисаки была несколько травмирующей, но сейчас у них есть проблемы серьезнее. — Ты хочешь сказать, что у нас будет возможность?.. Девушка подняла голову, впиваясь в Айзаву взглядом. Крестовидные зрачки закрутились, делая зеленые глаза еще более притягательными. — У нас будет возможность изменить этот мир к лучшему. Мир должен был «омолодиться», это нельзя было назвать путешествием во времени, ведь попасть можно было только в «прошлое», имея при этом большой риск разрывов и аномалий, но всё, что у них было, — это чертежи машины и оружие. То самое оружие, способное свернуть горы и осушить моря, — надежда. Как оказалось, Айзава был единственным кандидатом на роль путешественника, ведь только он мог в критический момент использовать свою причуду, чтобы остановить процесс. Наверно, именно из-за этого «омоложения» Шота чувствовал себя… намного легче на подъем. После прибытия в прошлое Айзава ещё неделю находился в неком трансе. И только в одну из ночей субботы, когда Сотриголова вернулся с патруля намного раньше, мужчину словно током пробило, тогда он долго проплакал на плече Хизаши, цепляясь пальцами за рубашку мужа. Последние месяцы прошли относительно спокойно, давая Шоте некое время для адаптации в мире. Пусть первые недели он и вливался в жизненный ритм окружающих, мужчина не сидел сложа руки. Исключив очередной бездарный класс, Айзава погрузился в работу героя, расширив территорию патрулирования, на которой теперь был один не очень примечательный заброшенный бар. Увы, будь Лига Злодеев активной группировкой, Шота, не колеблясь, пошел бы к детективу Цукаучи в участок докладывать место положения злодеев. Но в том-то и было дело. Этих «злодеев» априори не существовало. На данный момент. Все, что оставалось делать Айзаве, — не спуская глаз, следить за убежищем и медленно, деталь за деталью, собирать улики против них. Увы, основной состав, который был хорошо известен Сотриголове, рассеян ветром по Японии и появится не ближе, чем через полтора года. Было время собраться с силами. Большинство членов, состоящих в Лиге, были или мелкими сошками, либо людьми от плохой жизни, либо же линчевателями, поэтому у героя не было труда собрать небольшое портфолио, чтобы в скором времени доложить об этом полиции. Но основная проблема все ещё была под вопросом.***
— Заши? Ты рано сегодня встал, — помешивая в кружке уже остывший кофе, Шота прошагал к дивану, усаживаясь на мягкую подушку. Блондин — причем сегодня на удивление тихий — кивнул супругу, снова погружаясь в стопки бумаг, разбросанных на кофейном столике. — Завтра начнется неделя благотворительности, секретарь сообщила, что за последний месяц рейтинги упали, учитывая дебют двух новых героев. Хизаши оторвался от документов, потянулся до хруста в спине. — Ты же знаешь, я не гонюсь за рейтингами, но мне так трудно выбрать, какие учреждения посетить на этой неделе. Айзава приподнял бровь и отпил из своей кружки, кидая взгляд на первый полупустой лист. Благотворительная неделя была одним из обязательных мероприятий для дневных героев. Это была возможность не только поднять свои рейтинги, пропиарив себя, но и всю неделю герои проводили разные мастер-классы и рассказывали детям о жизни героев. Это была одна из причин, почему Шота терпеть не мог систему. Со стороны Хизаши послышался скулеж. Хотя его муж, в отличие от корыстных коллег, всегда наслаждался этой неделей, посвящая всего себя ученикам. — Там ведь везде столько милых детей! Ямада грустно вздохнул, откинувшись на спинку дивана. Шота прикусил щеку изнутри, ставя кружку на бортик. — А почему бы тебе не выбрать самому? — А? — привстал Хизаши, буквально впиваясь в Айзаву взглядом. — Практически всегда списки учреждений составляли рекламодатели, так почему бы тебе не выбрать самому? Южный спальный район, предположим, в той части появляются довольно мало героев, так как это далеко от центра, но почему бы не попробовать одну из школ там? Мужчина достал телефон из левого кармана его ярко-розовых спортивных штанов. Открыв карту, Айзава развернул телефон к Хизаши. — Средняя школа Альдера, как вариант?***
Информация о Деку была засекречена после того, как он был объявлен пропавшим. По какой-то причине Айзаву не подпускали к папке с документами, хотя герой был причастен к расследованию. Увы, мужчина не мог знать, было ли это влияние какого-то продажного копа или же что-то иное, но даже знание такой информации не повернуло бы стрелки назад. Ведь пропавший Мидория Изуку вернулся, ворвавшись с громким «Деку!». Тот день был трагичным для Мустафу и Японии в целом. Был совершен теракт на среднюю школу Альдеры, в участии которого непосредственно принимала Лига Злодеев и сам Мидория. Учреждение подорвали. Выжил только один человек. Эта новость быстро разлетелась по новостным каналам всего мира, сообщив о дне дебюта нового злодея — Деку. И только когда люди начали немного отходить от трагедии, они осознали свою громадную ошибку: вся информация о прошлой жизни и личности «Изуку Мидория» была стёрта и уничтожена. Полиции пришлось восстанавливать малые крохи, используя свою же память и чёртовы сплетни. Мидория Инко — мать злодея — не смогла дать показания вовремя. Её нашли лежащей без сознания в своей же квартире на кровати. Кома. По словам криминалиста, приехавшего с полицией на обследование дома, коматозное состояние было вызвано извне, вероятнее всего, каким-то препаратом или причудой. В тот день Шота окончательно отрекся от образа застенчивого и нервозного мальчика в своей голове, которого он видел на вступительных экзаменах. Этот ребенок был настоящим дьяволом. Айзава каждый божий день думал о том, что этот злодей должен был учиться в его классе так же, как и другие его ученики. Эта мысль заставляла его содрогаться. Хизаши долго отрицал, что маленький слушатель, который был единственным из всех детей, кто перед экзаменами прокричал ему в ответ «Хэй!», пусть потом и закрывался от любопытных взглядов руками, мгновенно краснея, был предателем. — Он ведь ребенок, откуда мы знаем, что сделали с ним эти твари из Лиги? — прошептал мужчина, выключая новостной канал. Тогда Айзава хотел в это верить. Правда. Но все надежды полетели в бездонную пропасть прахом, стоило появиться самим Злодеям. — Видно, вы уже познакомились с Зуку-куном? — губастая, мужеподобная женщина расхохоталась. — Ха, старшая сестрёнка гордится! Шота содрогнулся, прищурив глаза на Магме. — Что вы… Мужчина прервался. — Айзава-сенсей! Я вас везде искал! — на фоне темных деревьев черный силуэт тенью пробрался к полю боя. — Простите, что опоздал на встречу, учитель… Я просто хотел познакомиться с великолепной Регдолл. На молодом лице растянулась хищная улыбка. Айзава почувствовал, как у него внутри все похолодело. Сбоку на колени упала Пиксибоб. — Нет… Вероятнее всего, тот день можно было наречь началом конца.***
— Шо, ты уверен? — Ямада неуверенно отвёл взгляд. — Я не настаиваю на твоём присутствии, ты не должен себя заставлять… Мужчина оторвался от готовки. — В том-то и дело, что я сам этого хочу, Хизаши. Шота выдохнул. Он понимал волнение мужа. — Я знаю, — блондин всплеснул руками, вставая из-за стола. — Просто… За последний месяц ты начал вести себя… по-другому! Ты часто выпадаешь из реальности, стал более дерганным и меньше спишь… Я… Айзава отложил нож в сторону, развернувшись к Хизаши. Положив руки на плечи мужа, Шота заглянул в его нежно-зеленые глаза. — Заши, послушай, — начал он. — Да, я и вправду устал. Дневной герой молчал. — Но всё нормально. Поэтому-то я и хочу пойти с тобой, — мужчина мягко улыбнулся. — Я взял выходной, пусть даже и так, я проведу время с тобой. Да и то… Улыбка превратилась в ухмылку. — Будет интересно посмотреть, какой потенциал у этих детей.***
Изуку думает, что он спит. Да, он, наверное, потерял сознание в той самой кабинке и все это ему снится. Но ощущение конфеты, застрявшей в горле, и заземляющие хлопки по спине от чертвого — простит его мама и весь фанатский форум этого про-героя — Сущего Мика были вполне себе реальными. — Ох, малыш, прости! — звонкий голос героя заставил мальчика вздрогнуть. — Ты в порядке? Язык Изуку онемел, не желая ворочаться во рту. Он не знал, это от кислой конфеты или встречи с кумиром. — Мик, ты нервничаешь, пацана, веди себя тише, — Мидория не знал, может ли он подавиться той самой конфетой второй раз. В паре метров у стены застыла темная сгорбленная фигура. Серый шарф — лента? — элегантно восседал на острых плечах. Изуку мог узнать эти жёлтые очки даже на ощупь. Конечно, вряд ли кто-то такой, как Мидория, хоть раз в жизни прикасался к оружию поддержки даже низкорейтингового героя, но даже по смазанным фотографиям в интернете он мог хотя бы предположить материал. Плотное и матовое, но, несмотря на это, вполне себе лёгкое вещество. Сплав? Вероятнее всего, смесь нескольких металлов и примесей. Над этим работал курс поддержки? Какой именно? Изуку знает, что про-герой Погрузчик работает в UA и даже смог найти парочку его старых разработок — вероятнее всего, со старых лет обучения его в Академии? — но это не было похоже на что-то… — Малыш? Что-то не так? Черт. Мидория резко закрыл ладонями рот. Он бормотал. Он бормотал в присутствии двух про-героев. Волна паники захлестнула мальчика, а глаза истерично забегали по стенам коридора. Изуку чувствовал, как кончики пальцев заледенели. Он крепче сжал руки. Боже, что он делает?! Он знает, как сильно это раздражает людей, Каччан много раз говорил ему, что Изуку следует закрыть свой грёбаный рот, полный дерьма. Он опять это сделал. Что же дальше? Герои отругают его? Да. Наверняка они сильно зляться на него. Они ударят его? — Дерьмо, Заши, у него паническая атака. Изуку не слышит, как Сториголова — боже, это ведь и вправду его любимый подземный герой? — взолнованно окликает Сущего Мика. Он не слышит и гражданского имени героя. Он не слышит, как Сущий Мик опускается перед ним на колени и пытается разорвать крепкую хватку на лице Изуку. — Малыш, ты слышишь меня? — рука Изуку без его же ведома оказывается на груди у Мика. — Дыши. Что ты чувствуешь? Мидория ещё сильнее сжал пальцы. — Назови вещи, которые ты чувствуешь. Это не было приказом. Предложение было сказано спокойным тоном. Изуку моргнул. — К-кожа, — взгляд был все ещё расфокусированным, но мальчик четко ощущал гладкую структуру под мазолистыми пальцами правой руки. — Ко-ожзам?.. — Молодец, что ещё? На плече было точное ощущение тяжести. И тепла. — Т-тепло?.. — что-то лежало на его плече, не сильно давя, словно сдерживая Изуку на месте. — Умница, — только теперь Мидория смог сморгнуть набежавшие слезы и увидеть встревоженное выражение лица Сущего Мика в нескольких сантиметрах от него. Изуку судорожно вздохнул, только поняв, какого размера ком застрял у него в горле. Мальчик отсупил на полшага назад, опустив руки по бокам. У него была паническая атака? И заземлиться ему помог герой?! — Ты как, ребёнок? — хриплый голос заставил Изуку вынурнуть из его мыслей и резко повернуть голову в сторону говорившего. — Д-да, — он опустил взгляд, стараясь не смотреть в глаза подземному герою. — Я в-впорядке. Всё хорошо… — Малыш, — Сущий Мик все ещё сидел на корточках перед Изуку. — У тебя была гипервентиляция, я не думаю, что это можно охарактеризовать как «хорошо». Тебя отвести к медсестре? Мидория был смущён. Мальчику и вправду было приятно, что кто-то о нём заботится. И не просто кто-то — а герои! Пусть это и была их работа. Пусть они пока и не знали, что он такое. Изуку отрицательно покачал головой, всё ещё страшась поднимать взгляд. Кажется, пошарпаный ламинат коридора был интереснее. — Н-нет, спасибо вам… я и вправду в-впорядке, — вздох. — и я не очень хочу видеть медсестру… Мик приподнял бровь, изредка кидая взгляд в сторону Сотриголовы. Видимо, мужчина что-то обдумывал, прикусив губу. Изуку показалось, что эти пару секунд молчания растянулись в годы, пока мужчина не встал. — Хорошо, маленький слушатель, — он похлопал зеленушку по плечу. — Но при любых признаках недомогания сразу же обратитесь к врачу! Когда Мидория резко кивнул в ответ, ему показалось, что в шее что-то хрустнуло. — Сп-спасибо вам, Сущий Мик, сэр, — быстро пробормотал Изуку, сцепив пальцы в замок. — Ох, не надо таких формальностей, можно просто «Мик»! — Изуку чуть не икнул. Мальчик опустил голову ниже, сильнее сжимая руки и теребя мезинец правой руки. Предложение так и вертелось на языке. — М-м-м… — Мидория смотрел на про-героя из-под густой челки. Кажется, скоро ему придется подстричься. — Не могли бы вы…? Изуку закрыл рот. У него не было даже бумажки, что бы получить автограф! Все его вещи были плотно запихнуть в жёлтый рюкзак, который в данный момент был в классе. Почувствовав себя ещё глупее, чем обычно, мальчик поджал губы. Но, видимо, Сущий Мик всё понял, растянувшись в успокаивающей улыбке. Мужчина похлопал по карманам своего костюма героя. Плотная черная кожа блестела в вечерних — солнце уже садится? сколько времени он провёл в кабинке? — лучах. Вынудив из маленького кармана не большой красный блокнот, Мик кинул заговорческий взгляд на Сотриголову. Темноволосый страдальчески вздохнул, открыв отсек на своём поясе. — В следующий раз бери с собой ручку, это ты раздаешь автографы, а не я. Мужчина в черном протянул блондину такую же тёмную шариковую ручку. Дневной Про-герой не колеблясь, быстро взял её и улыбнувшись, начал что-то быстро писать на бумажке. Изуку склонил голову на бок, а его массивные кудряжки комично подпрыгнули. Улыбка Сущего Мика была успокаивающий. Она отличалась от яркой, которую он натягивал во время интервью или на каком-нибудь шоу, от задорных вздёрнутых уголков губ, которые можно заметить во время патрулирования улиц города. Эту улыбку Мидория видел на тех коротких видеороликах на HeroTube, где очевидцы трясущимися руками и с плохой камерой могли во время захватить в объектив про-героя, пока тот успокаивал жертву. Этой самой улыбкой. Лёгкой, но надёжной. Изуку почувствовал, как его окатила волна облегчения, а его плечи потеряли эту напряжённую нить. Он был в безопасности. Мальчик почувствовал, как его щеки защипал свежий румянец. Он опустил голову ещё ниже, стараясь спрятаться от смущения. Его успокаивал герой. Изуку не думал, что когда-нибудь такое вообще случится. Но если Мик и заметил смущение ребёнка, то не подавал виду. Изуку не был уверен, почему он так долго расписывается на клочке бумаги, но задавать вопросы не собирался. Буквально через пол минуты блондин протянул мальчику бумажку, в которую Изуку вцепился трясущимися и холодными пальчиками. Он с благоговением посмотрел на размашистую подпись. «Может, скажешь что-нибудь?» — промелькнул в голове злорадный голос. Мидория судорожно вздохнул, сузив глаза. — С-спасибо, — быстро пробормотал Изуку, решившись поднять голову на героя. Сущий Мик всё так же улыбался. Мальчик почувствовал, как его губы исказились в нежелательной улыбке.<i></i>