Тот самый Час

Готы расположились на кладбище с зачитанным ещё до их появления на свет томиком «Снов мастера замков» за авторством некой Терезы. Они давно прочли не только сам текст, но и то, что явно сквозило меж его строк, и сейчас просто наслаждались компанией книги в безмолвном окружении мертвецов. Который день они приходили сюда и пытались выбрать, кому посвятить своё служение, но так и не могли определиться. — Может Ворону? Боль Ночи бы оценил, кажется, он сам был его последователем, — предложил Майкл, раскуривая сигарету. — И будем как вампиры носиться с кровью и тащиться от красного цвета? Нет уж, — отмахнулась Генриетта с такой силой, что сигарета чуть не вылетела из её мундштука. — Мы разделим мир, как разделил себя Волк, и все захлебнутся в крови и безмолвии… — прошептал Фиркл, одержимый гранью, что было совершенно не удивительно при его характере. — Может Элегиаст? Смерть, память… Творчество опять-таки, — предложил Пит. — Ну… Можно, только где мы будем искать рецепт эликсира? Или он подарит его нам за саму попытку? — Майкл провёл пальцами по надгробию. Костяной Голубь был более чем готичным Часом по всем параметрам, но посвящать себя ему… Если слухи верны — путь предстоит весьма тернистый и неприятный. Лично Майкл не хотел питаться мертвецами. — Тогда три часа ночи — Тисовая Спираль, — пожал плечами Пит. — Всё равно мы традиционно собираемся к этому времени. — Лес, значит? Неплохо, но я видела нас последователями зимы. Завершающий холод, безмолвие мертвецов и вечные снега Южного парка, — затянулась Генриетта. — Прекрасно всем, кроме музыки, — Пит бросил взгляд на их любимый магнитофон. Зима любила тишину, а готы любили депрессивные песни. — Тогда что, Громовая Кожа? — вскинул брови Майкл. Он не имел ничего против танцев, но… — Сердце? Нет, — хором ответили остальные. — Мениската и Рогатая Секира? — внёс очередное предложение Пит. Стук был ему ближе прочих, и он бы, пожалуй, последовал путём Святой Раны. Остальные готы замялись, не зная, соглашаться ли. В конце концов они всё равно не понимали, в чём принципиальная разница и кто именно из Часов поможет избавиться от домашки в школе и посеет как можно больше страданий. — А что у нас вообще есть? — спросил Майкл. Он кинул в центр их импровизированного круга киноварный амулет, доставшийся ему от кого-то из предков. Вещица была подёрнута влиянием Кузни Дней, и хоть Майкл питал страсть к огню, как вариант они это не рассматривали. Генриетта положила крылатую куклу, найденную в одном из опустевших домов. Отпутать её от чужих волос так и не получилось, но в них то, что могло быть игрушкой, выглядело зловеще и вызывало массу беспокойства и хаотичных мыслей — всё по заветам Мотылька. Фиркл выложил клинок Бьедда, о происхождении которого говорить отказывался, но сомнений в том, что он чертовски острый, не возникало ни у кого. Пит выложил иконку Святой Агнессы и «Атлас снов» — изображение женщины, крепко связанной со стуком, и книгу тайных историй. — Негусто, — подытожила Генриетта, разглядывая их вещи. — Грань более весома… Фиркл улыбнулся напомаженными губами, ибо планировал преуспеть на этом поприще, и так как из всех присутствующих был ближе всех этому аспекту, то стал бы главой их общества. Пит и Майкл переглянулись. Им обоим эта тема не была близка, как и Генриетте, но задел был лучше, чем на всё остальное. — Ещё можем за мотыльками и стуком, — заметила девушка, перебирая вещицы. — В истории, если честно, влипать надоело. — Давайте решим уже что-нибудь! Пока мы тут собираемся с мыслями, Маковски уже припёр Шепчущий Кубок и наплодил кучу посвящённых, которые окрестили его Отрадой… — Пит поморщился от одной мысли об этом. Ему очень не хотелось проигрывать вампирам в этой борьбе, а те хоть и были позёрами, но двигались к вознесению семимильным шагами, потому что бросили все силы на помощь Майку и служение Алой Чаше. Готы же тащили одеяло каждый на себя, потому что все тяготели к разными силам и хотели следовать за собой, а не за общей целью. — Может просто по очереди? А там сменим тему и все дела. В конце концов раньше мы вообще поклонялись Ктулху, пока он нас не разочаровал, — Майкл постучал тростью о надгробную плиту, привлекая внимание. — Отлично. Тогда у каждого свой Час, — улыбнулась Генриетта. — А мы все — последователи того, кто найдёт, куда мы идём. — Мы идём в Никуда, — зловеще улыбнулся Фиркл. — Мы все там будем… Порыв холодного ветра затушил последнюю свечу. В лесу завыли волки вместе с метелью, а после пришла тишина. — Тогда за отмену домашки, — Генриетта положила руку на куклу, и все её друзья последовали примеру, выбрав по вещи, с которой свяжут себя на ближайшее время. Со стороны города раздался женский крик — вампиры нашли очередную жертву. Не всегда они стремились их уболтать сладкими речами, были среди них и те, кто предпочитал острый нож красивой фразе. — И нам нужно поторапливаться, потому что мало ли, чего там ищет Маковски… Или уже нашёл. Готы переглянулись. Высшая цель подождёт — может, сначала стоит разделаться с соперниками? Кажется, был в городке человек, специализирующийся на яде, что открывает тела во множестве мест… Недолго литься крови в вампирском обществе, а пир их будет прерван самым жестоким образом. Майк узнает об этом в последний момент и перестанет быть Отрадой. Сама эта мысль согревала готов, и все распри остались в стороне. Никакой культ не способен сплотить людей так, как это делают общие недруги.