Дальше только смерть

1. - Что мы будем делать, господин лейтенант? – спросил Аррена стоящий рядом десятник. - Свою работу Феннар, свою работу. - Да, я понимаю, но думаете капитан даф-Стехен не доложит наверх о произошедшем? - Я думаю, что капитан Глош-Хирского гарнизона вовсе не идиот и понял, что что-то произошло. – Он на миг задумался, посмотрев в пестрящее крупными хлопьями снега, небо. – По этой же причине он сдаст мой рапорт, как есть, строка в строку. - А… - А лейтенант второй роты сделает тоже самое и его рапорт ничем не будет отличаться от моего. Закрыли этот вопрос, мы уже всё неоднократно обсудили.       Десятник поморщился.Феннар-лав-Куртен был правой рукой лейтенанта, преданный, но до одури мнительный бывший сержант Имперской пехоты, за особые заслуги сосланный на северные границы и разжалованный до десятника, попал к Арренув Горную Стражу более десяти лет назад, и до настоящего времени служил, не подводя своего командира. У каждого из них были тайны, о которых не следовало говорить, но при этом друг другу они доверяли и после долгих споров Феннар всегда и во всем поддерживал своего лейтенанта. Было это и хорошо, и плохо, что порой Аррену приходилось клещами вырывать из десятника слова, которые тот хотел сказал, но сдерживался. - Говори. - Господин лейтенант, у нас без малого пятьдесят человек сейчас и еще семь десяток ждут на постое в Ивендене. – Он протёр перчаткой усы и небольшую кудрявую бороду, до белого покрывшиеся снегом– Допустим им мы ничего не скажем, также допустим, что моя, ваша и Бергвейнадесятки, это глухонемые каменные истуканы, в чем я, в целом, уверен, и они тоже будут молчать. Какова вероятность, что десятки…       Его на полуслове прервал подошедший сзади Бергвейн, и пробежавший мимо пес, с задором, врезающийся в глубокие сугробы, да после выглядывающий из них, словно неумелый разведчик, посматривая по сторонам и ловя огромной пастью снежинки. Следопыт зарос не меньше своих псов, а синеющие под капюшоном племенные знаки, закрывали лицо настолько, что оставались видны лишь глаза. Волчий свалявшийся полушубок только дополнял картину. Перед ними будто встал не десятник Горной Стражи, но Шаман ахеров, недоставало клыков и летающих вокруг духов. - Ты заканчивай, заканчивай. - Что кто-то из десяток Рита и Сиртена не проболтаются? Нет, не высшим чинам или в поселке, а нашим же на постое, а дальше знаете, как снежный ком. И пусть нас убережет Госпожа, чтобы Крысы о случившимся не прознали. Я верю, что Шестерки правое дело делали, и согласен с решением, но всегда думаю о том, что может произойти. Мы же мага убили, ну, формально не мы, а лейтенант второй роты, но всё же. Если он из Крыс, или Гильдии какой? - Или просто свихнувшийся умом обладатель магических сил, который не умел ими управлять.       Аррен и Феннар посмотрели на Бергвейна, будто тот сказал невероятную глупость. - Мы так можем сказать, если что-то пойдет не по плану, так-то понятно, что это был не простой мужик, который вдруг узнал, что обладает неким аспектом. Я в магии не очень разбираюсь, но даже в дурном состоянии он был силён, а значит его точно давно завербовали и учили, может он и мастер какой.       Бергвейн был прав, магов в Меекханской Империи искали ещё с самого детства, любой, кто хоть чуть обладал Силой попадал на обучение в Гильдию, или к Крысам. Таких детей не просто забирали, их искали по всей Империи, а родители, кем бы ни были, не могли препятствовать. Сила крайне опасна, если ею обладают неумелые руки и неокрепший разум. - Займитесь этим, донесите так, чтобы мне не приходилось повторять. Риту и Сертену также. – Твердо сказал Аррен, посмотрев на своих десятников. – Чтобы не пришлось повторять. - Так точно. - Так точно.       Отдали оба честь и бегом, насколько позволял снег под ногами, двинули к своим десяткам. ***       Стены Ивендена появились сразу, как рота вышла из леса на наголо вырубленные поляны. Граница перед Лохаррами была относительно спокойным местом, служба на которой ограничивалась мелкими стычками с отдельными племенами диких горцев, бандитов, заблудших ахеров и неведомо зачем, заплывавших по протокам вверх по реке, немногочисленных пиратах с Авийского моря, что в недолгие летние дни искали легкой наживы.Ивенден, наверное, хоть и самый крупный, но даже не город - поселок близ границы, всё же обладал внушительным гарнизоном Горной Стражи, которая патрулировала всю границу здешних мест, и частенько забредала на Большой Хребет, в погоне за особо рьяными группами нарушителей, загоняя их на ледник, где погода и Госпожа Андай’я довершат за них начатое.       Аррен шёл впереди и дал знак роте остановиться. - Бергвейн, псов на ошейник. Остальные, надеть плащи, не хочу, чтобы нас продырявили собственные сослуживцы. Мы заросли, словно медведи после спячки. – Он поморщился и развернулся в сторону поселка. - Надеть плащи! – Один за одним повторяли его приказ десятники. Аррен улыбнулся, быть может, когда-нибудь он научит их носить знаки отличия Горной Стражи, пусть и сам, будучи чистокровным Вессирцем не любил лишние одежды, сковывающие движения в горах.       Строем, за исключением самого Аррена,рота, нарочито фальшиво, отчеканивая каждый шаг, и сопровождая действие громкими «раззз-два, ррраз-два», то и дело сбиваясь с шага и толкая друг друга в спины, входила в поселок через центральные ворота невысокого частокола, после чего каждый разразился хохотом.       В Ивендене не было капитана гарнизона, поэтому приказы отдавали командиры рот, остававшиеся тут на постое. Оставшаяся часть восьмой роты шестого полка, в отсутствие Аррена, была предоставлена сама себе, но зная своих десятников, всех как один, прослуживших в Горной Страже не меньше десятка лет, он был уверен, что не найдёт тут семь десяток пьяных и растолстевших от лени горцев, ведь у них оставались задачи, да и надоедливый местный староста не дал бы расслабиться, постоянно угрожая докладами высшему начальству.       Поселок был расчищен от снега, а от центральной площади, на удивление, доносились звуки ударов топоров и мечей о щиты – остаток роты, тех, что не стояли на частоколе и воротах, вели занятия.       Госпожа льда уже не бушевала и не показывала свой скверный характер, снега с начала зимы насыпало очень много, но сейчас он, по крайней мере, не шёл ежедневно. К Аррену быстрым шагом шёл один из десятников, что оставался в Ивендене. Он был серьезен. - Господин лейтенант, приветствую. – Чуть ли не по слогам произнес десятник и отдал честь.       Иварс-ан-Верей, коренастый и небольшого роста горец, с гладковыбритым лицом, был одним из немногих, кто сражался в роте большим полуторным мечом, а не привычным для Вессирцев топором. На манер центральных провинций он носил кольчугу поверх овечьего дуплета, а вот голову с длинным хвостом оставлял не покрытой даже в сильные морозы, за что не раз и не два получал нагоняй от своего лейтенанта. - Поменьше официоза Иварс. Что-то произошло? - Да, господин лейтенант. Точнее ничего серьезного, да, но вчера к старосте притащился юноша с запечатанным письмом из деревеньки, как её, Коори-Омат. Я видел его раньше. Староста попросил отправить туда пару десяток, да, Вы бы посмотрели, что в письме, нам он не показал, на что я ответил, мол, пусть ждёт командира, он то всё и решит. Остальные задачи выполнены. – Он остановился под взглядом Аррена, зная, как командир не любил, когда он часто повторял своё любимое «да» и продолжил. – И пили, да, но не много и ни с кем не дрались, разве что пара официальных поединков, да, с особо рьяными местными мужиками. - И? - Что, господин лейтенант? А, наши победили, да. - Взволнован был староста, когда просил о помощи? - Он не просил, да. – Удивленно поднял Иварс свои густые брови. - Он будто приказал, отправьте мол две десятки, посмотрите, поохраняйте, сделайте то, что вы делайте каждый день и ушёл потом, да. - Я поем и зайду к нему, не предупреждай, полагаю, он и так в курсе, что мы вернулись. Помогите парням, проследи, у них была тяжелая неделя, слишком много снега намело в Глош-Хире. – Сказал он, замечая, как за спиной Иварса, десятки поделились и начали играть в снежки, словно малые дети, будто и не было трехдневного перехода, будто и не было сражения с магом, будто не разметали они долгиенедели улицы Глош-Хира и ходили в патрули. Поистине, железные люди. ***       Прошлым вечером Аррен немного дал волю той части роты, что была с ним в Глош-Хире. Пожалел уже утром, поскольку от каждого из десятки Бергвейна, их он не мог не взять с собой, несло, как от грузного потного мула, только что забравшегося на гору. Позади, то и дело раздавались тяжелые харчки, кто-то прочищал горло, кто-то постоянно протирал лицо белым снегом, попутно пыхтя и сглатывая густую вязкую, и наполненную желчью, слюну. Две другие десятки были трезвы и смеялись над сослуживцами, припоминая им, что лучшим выбором было бы отказаться от выпивки, ведь пить столько и не всей ротой, вовсе не полезно даже для несокрушимого горного здоровья Вессирских Горцев.Феннара он оставил за главного на гарнизонной рутинной работе.       Он выдвинулся в Коори-Омат с первыми лучами солнца, вместе с десяткой Бергвейна, лучшего следопыта его роты и десятками Иварса-ан-Верея, да молчаливого БлидаДаварха, тетка которого была родом как раз их этой деревни. Очень уж сильно он хотел проведать родную кровь и лично передать здравицы и пожелания всем, кого она увидит из их родных. Брать родственников на дела, возможно, связанные с родственниками нельзя, но почему-то сейчас Аррен не видел в этом ничего, что могло бы привести к, скажем, непредвиденным последствиям.       Вечером он посетил старосту, жилистого и высокого Вессирца с вытянутым лицом. Старика, что руководил Ивенденом столько, сколько помнил Аррен свою службу в этих местах, и этот старец всё никак не умирал. Надоедливый и крикливый, о чем вовсе не говорила его статная внешность. Стоит отметить, что староста мог добиваться своего всеми способами и поселок жил много лучше, нежели похожие на него соседи, а значит дело своё знал, руководил, как истинный Меекханец, человек Империи, словно и не был он никогда потомком горцев-дикарей, многие и многие годы назад, обитавших в этих краях. Пришлось прикрикнуть и ударить кулаком по столу, прежде чем староста показал письмо. Говорить и требовать можно, что угодно, написанное могло отличаться, поэтому Аррену важно было прочесть подлинные слова самому. И почитать в письме было что.       «Дорогой друг, пишу тебе, как единственному, к кому могу обратиться, зная, что ты сделаешь всё необходимое для исполнения моей, наверное, немалой просьбы. Я могу показаться навязчивым или даже сошедшим с ума, но меня всё чаще посещает мысль, будто в нашей маленькой деревне поселилось зло. Зло истинное, грязное и чёрное, воняющее смертью – то зло, которое мы так боялись будучи детьми.       Я не пишу о том, чтобы ты срочно выслал сюда всю Стражу города или поднимал панику на весь западный АнсарКиррех, но меня не покидает стойкое ощущение, что произойдёт что-то неладное и отвратительное.       Недавно я заметил, что наши охотники всё дольше и дольше не возвращаются с промысла, понимаю, тяжелая зима, но такого не было раньше. Молодые и веселые, теперь они ходят понурив голову и лишь между собой ухмыляются сумасшедшими взглядами, какие я видел лишь у тех, кто познал смерть. Нет, удовольствие от этого познания.       Я не могу рассказать никому об этом деревне, меня и так считают странным, кто послушает немощного старика? Поэтому прошу, если ты, как и в дни нашей молодости, веришь мне, помоги. Помоги не мне и не моей мнительности, помоги им, помоги нам всем, чтобы зло и смерть не обуяла своими мертвыми объятьями наш край.       Твой старый другХХ» 2.       Деревня Коори-Омат, находилась почти на стыке Лохарр и Большого Хребта, на самом краю северной границы Империи. Небольшая, домов в пятнадцать, с маленькой кузней, складом и стойлом для мулов, да небольшим тотемным кругом посредине деревни, в центре которого стояло каменное костровище. Двери домой здесь до сих пор, на старый манер, украшали резьбой или простеньким переплетающимся орнаментом с изображениями животных и растений. Над каждым входом нависала большая крыша, какие зачастую делали на севере, чтобы перед дверьми насыпало меньше снега.       Три его десятки дошли сюда от Ивендена всего за один день, проведя сложный марш по льду и снегу, к длинной ночи оказавшись в назначенном месте. Несмотря на очень снежную зиму им повезло, малые горы на подъеме перед деревней выдуло ветром до самой каменной породы, что они больше боролись со льдом, цепляя ледорубами впереди себя на каждый сделанный шаг. Юноша, что доставил письмо старосте, явно был крайне ловок и силен, в одиночку совершив такой переход, недолгий, но крайне сложный.       Из кузни на отшибе, звонко доносилось железное «дзынь», эхом оглашая деревню, работал горн. - Блид! - Да, господин лейтенант? - Дом старосты? - Так не знаю я, кто сейчас тут староста, совсем мальчуган был, когда гостил в последний раз. – Несколько разочаровано ответил десятник. - А где тётка твоя живёт? - Крайний дом, на той стороне деревни. - Там хватит места твоей десятке? - Если на полу уляжемся, то хватит. Насколько помню. - Идите. Плащи повесьте хотя бы на плечо, мало ли. - Так точно, господин лейтенант.       Сам же Аррен махнул рукой остальным и двинулся в сторону кузни. Они подошли и на них пыхнуло жаром горна и раскаленного металла. В морозном воздухе пахло железом и какими-то травами, словно они находились в харчевне, а не в кузнице, где металл бился друг о друга с монотонностью стука дворцовых часов. Кузнец не обращал ни них внимания, с чёткостью, достойной лучших мастеров, ковал перед собой обычную шахтерскую кирку, с такой любовью, что казалось в руках у него меч для самого Императора. - Приветствую. – Пробасил кузнец не оборачиваясь. - Лейтенант АрренВагрех, восьмая рота шестого полка Горной Стражи. Мои десятники Иварс-ан-Верей и Бергвейн-ан-Атеван. - Нечасто у нас Горная Стража бывает. Я бы сказал, что даже не помню, когда солдаты Империи захаживали к нам в последний раз, места спокойные, сами справляемся. – Кузнец отложил молот, закинул кирку в бочку с водой и размеренно вытер руки о полотенце, висевшее справа на поясе. – Чем обязан, лейтенант Вагрех из восьмой роты шестого полка?       В маленькой кузне было очень жарко, кузнец стоял перед ними в легкой льняной кофте, поверх которой был надет кожаный фартук с полотенцем и инструментами. Он был таким, каким дети и представляют настоящих кузнецов. Могучий в плечах, лысый, с густой чернявой бородой, а головой кузнец едва не задевал балки перекрытий и смотрел на лейтенанта сверху вниз, даже с учетом того Аррен и сам был могучим и высоким. Каждый командир стражи хотел бы иметь в своих рядах такого рубаку, какие могли двуручным топором за раз отрубить голову, без шуток, медведю. Стражников внутрь набилось не так много, но все они чувствовали себя неуютно, словно деревенская пацанва, наблюдающая за импровизированной дуэлью взглядов двух гигантов. - Нам бы переночевать и со старостой пообщаться. - К вашим услугам, лейтенант Вагрех из восьмой роты шестого полка. Я кузнец Юрайх-кер-Вевлавс, из деревни Коори-Омат в провинции Нового Ревендата, званий не имею, в полках и ротах не состою и не состоял. Староста. – Аррена начинала раздражать манера кузнеца вести диалог, но он старался быть вежливым, учитывая то, что он прочёл в письме некоего друга старосты Ивендена. Мало ли, что могло произойти. Но тут кузнец протянул ему свою могучую ладонь. – Попробуем вас разместить. Я полагаю вы по делу, а не просто так забрели к нам в такую зиму? - Да, по делу, но не мешало бы осмотреться. - Тогда часть может расположиться в кузне, думаю, Страже не в новинку спать в таких условиях или хуже, только периодически надо подкидывать уголь и раздувать горн, ночи ныне холодные. Остальных прошу за мной. – Кузнец снял фартук, скинув его на наковальню, протиснулся к выходу на улицу, взяв с собой небольшой фонарь со свечой в стекле, где от его лысой головы исходил обильный пар. - Для них это, как родные казармы. Иварс, располагай свою десятку тут и ставь часовых.Бергвейн, скажи псов накормить и на поводки снаружи, сам за мной. - Так точно, господин лейтенант. Эй, снаружи, вы слышали, вперёд. – Прокричал десятник.       Бергвейн, похмелье которого выветрилось ещё на третьем подъеме, был много бодрее, нежели утром, незаметно бегал глазами по домам, выхватывая из темноты редкие силуэты, что выходили на порог из домов посмотреть на пришедших. Таковых было не много, он заметил лишь три приоткрытых двери. В двух, в глубине горели, скорее всего, свечи или разожжённая открытая печь, а вот одна дверь открылась в полной темноте, этот-то дом он отметил, будет, что доложить лейтенанту. На удивление,псы молчали и не высказывали ни малейших опасений по поводу деревни. Лейтенант обрисовал ситуацию в общих чертах и наказал следить за всем, а слушать ещё больше, отмечать всё, что покажется странным, но пока, кроме черной темноты одной из открытый дверей, Бергвейн ничего не заметил. Пока не заметил. Утром он осмотрит всю деревню.       Лейтенант и кузнец ушли чуть вперед, воздух не сотрясали, о чем говорило отсутствие пара изо ртов, и только лысина кузнеца, по-прежнему парила на морозном воздухе, ещё не успев охладиться после жара горновой печи. *** - Пусть ваши люди располагаются в зале, а мы пройдем в комнату. Мне повезло, лейтенант, в доме старосты целых две комнаты, в отличие от остальных домов. Нашему разговору не помещают. Еды не предлагаю, с охотой в эту зиму сложно. – Подумав мгновение он добавил. – И долго, да и чрезмерным гостеприимством я не отличаюсь.       Аррен кивнул головой Бергвейну, но стражники, без приказа, сами начали занимать места на лавках и деревянном полу, всё лучше, чем спать в сугробе, укрывшись шкурами и всю ночь морозить лицо под открытым небом.Кузнецпропустил Аррена вперёд, вошел сам и захлопнул за собой дверь, поставив фонарь на стул, стоящий рядом с огромной кроватью, на которой не лежало ничего, кроме белой медвежьей шкуры, и показал рукой Аррену на другую кровать. - Предыдущий староста жил тут с супругой, умерли два года назад. Медведь в деревню забрёл. Её запорол, он кинулся спасать и сам отдал душу Госпоже. Не успели мы помочь, я то рубанул жрущего зверя, когда уже поздно было. – Кивнул он в сторону стены, на которой висел гигантских размеров двуручный топор. Аррен заметил его ранее, его мысли подтвердились – кузнец мог одним ударом зарубить медведя, белого северного медведя. – Вон тем топором хлопнул его сзади по макушке, зверюга могучая была, издохла сделав ещё несколько шагов в мою сторону, пустьу неёи черепушка до глаз разошлась надвое. Знатно я тогда испугался. Как видите, господин лейтенант, шкурку сохранил, жалко такому добру пропадать, еле отмыл от кишок и крови. Отложим разговор до утра, или сразу обсудим, зачем в одинокую деревню на окраинах дальних границ выслали три десятки стражи? - Вы видели две. - Видел две, а слышал три. Вы не прятались, господин лейтенант, топтали, как на плацу. - Мы обозначали своё присутствие. – Сказал Аррен, снимая верхние одеяния и кладя оружейный пояс рядом. Несмотря на то, что печь пока не работала, в доме не было холодно. – Всегда обозначаем в границах Империи, чтобы нас не приняли за бандитов, которых мы напоминаем внешне. - Ваши воины затопят печь, или мне самому? – Аррен махнул рукой – затопят сами. - Расскажите о деревне, Юрайх.       Кузнец ухмыльнулся одними уголками губ, а после, с глубоким вздохом завалился на шкуру, положив себе скрещенные в замок пальцы под голову. Он смотрел на играющие на потолке отсветы свечи в фонаре и недолго молчал. Аррен не нарушал доверительную тишину, пока в соседней комнате не хлопнула дверь и не раздался глухой звук, падающей на пол древесины – стражники решили затопить печь. Кузнец ещё раз улыбнулся, словно ждал этого. Скоро станет теплее. Он проморгался и начал говорить. - Я здесь не так долго, господин лейтенант, всего каких-то пяток лет, что по местным меркам ничего и не значит. Вы, наверное, только в Страже служите в два, а то и три раза дольше, чем я живу в этой, Госпожой забытой деревне. Знаете, я не Вессирец и не из дальних горных племен, пришёл сюда с долин Ваннавена, из-за Малого хребта, в поисках лёгкой наживы. Вы же обратили внимание, я ковал кирки? Тут рядом в горах шахта, там тоже несколько домов, и некогда в этой шахте находили драгоценные камни. Легенда такая местная что ли. Дивная, докатилась даже до моих краёв, и вот я, через сотни слухов, пришёл сюда, здоровый детина, махать киркой и искать счастье. Один единственный камень, чтобы потом ничего не делать всю жизнь. Как видите, мало что из моей затеи вышло. Думаю, люди по инерции продолжают бить породу, искать свой драгоценный отблеск в серых стенах штолен. Попадались конечно мелкие песчинки, что с руки сдуешь, словно песок, но их хватало только на то, чтобы купить на ярмарке в Ивендене новый инструмент, да еду, которой тут не достать, что-то кроме мяса дичи.Порой приходят в этот край такие, как я, искатели, да мозгов, видимо, у них поболее, что через полгода-год мытарств и истязания себя рабским трудом, они собирают вещи. И правильно делают, скажу я вам. Я остался. Не знаю зачем, почему-то проникся к людям и этому суровому краю. Вскоре перестал бить киркой и тратить найденное на новый инструмент, построил кузню - местные помогли. Начал ковать, править старые, делать новые кирки, да точить ножи и топоры. С тех пор известен, как громила-кузнец. А с недавнего времени, старостой деревни назначили, ну как с недавнего, вот с того момента, как медведь запорол предыдущего старосту с его супругой. – Он побил ногой о медвежью шкуру под собой. - Это ваша история, Юрайх. - В этой истории почти всё, что я знаю о Коори-Омат, господин лейтенант АрренВагрех. - Вы специально называете меня по полному имени?       Староста повернул голову в сторону Аррена, издал тихое «кхех» и снова упёр взгляд в потолок. - Ни в коем случае. Привычка, господин лейтенант, всю свою жизнь старался быть вежливым, порой это вызывает обратную реакцию и люди думают, что я издеваюсь над ними. Прошу меня простить, если мой стиль общения вызывает у вас неудобства. - Ничего, теперь я понимаю и сам привыкну. – Аррен оперся спиной о стену. В комнате становилось теплее, а в печи уютно пели дрова, приятный треск которых, периодически нарушался смехом стражников, которые за стеной рассказывали друг другу свои истории.       Кузнец продолжил. - О деревне…Что ещё сказать, кто-то охотится, кто-то, крайне редко, ходит на дальняк к реке за рыбой. Иногда отправляю Кавалара в поселок за покупками на мулах, он малый смелый и сильный. Ну и шахта.Пожалуй, всё, господин лейтенант, мы скучно живём, почти, как все на дальних северных границах. - Что-то необычное случалось у вас? - Необычнее найденных драгоценных песчинок? – Староста засмеялся. – Нет, господин лейтенант. В шахтах до сих пор находят хорошее железо, за счёт этого и живём. Признаться, я не часто выхожу из кузни, постоянно правлю, да точу инструмент, мало что вижу. Вам бы охотников поспрашивать, если кто может рассказать, что происходит в округе, то они. - По их делу мы и пришли. - Вот как? И что натворили? - Если бы я знал, не расспрашивал бы вас. Они сейчас в деревне? - ТолькоНевер, другие на промысле. У нас их сейчас всего трое, остальные старики совсем. – Он убрал руки из-под головы и, загибая пальцы правой руки, начал считать. - Невер-кла-Дрессер, Овинар Гутах, Клейв-ан-Ковирт, вот, хорошие ребята, все молодые и умелые, года три как сменили других охотников.Крайне редко с ними пару старожилов ходят, но не в эту зиму, снег глубокий, сил не хватает у стариков, даже снегоступах или на лыжах ходить. - Познакомите меня завтра с Невером? - Конечно, господин Вагрех, познакомлю. – Ответил кузнец и будто бы не было в его доме десятка незнакомцев, укрылся краем шкуры, на которой лежал и быстро уснул. 3.       Утром Аррен с удивлением обнаружил, что проснулся не первый, а постель кузнеца была пуста. С улицы доносился привычный стук молота. Он оделся и вышел в морозное утро.       Солнце ещё не взошло, а на улице, после сна, разминалась Горная Стража, полностью вытоптав круг вокруг уличного кострища, где полыхал разведенный огонь. Их разминка со стороны чем-то напоминала праздничные пляски вокруг костра.Бергвейн стоял у двери, опершись плечом о деревянную, из кругляка, стену. - Докладывай. - Вон из того дома вчера за нами смотрели, без освещения выходил, сегодня я проверил – молодой парень. Кузнец, кстати, тоже к нему заходил. Он вообще спал? Стучать начал, ночь была на дворе, даже мы так рано не встаем. – Сказал следопыт. - Спал. Уснул, только мы закончили наш недолгий разговор. А ты? - Мне было приказано следить и слушать, что я и делал, господин лейтенант. – Аррен похлопал его по плечу. - Пошли. Что ещё? - Парень, тот что с дома, хотел утром уходить, но часовые его настоятельно попросили остаться, Иварсу и мне показалось, что вы не против будете с ним поговорить. Тут вообще деревня рано просыпается, уверен, что виной тому кузнец и его работа. Вместо предрассветных петухов он у них тут со своими «дзынь-дзынь», не захочешь, а все равно проснёшься, господин лейтенант.А мы не в кузню? - Пока нет. Где Блид? - Так он с тётушкой своей пошёл за дровами, ещё несколько людей с собой взял. Костер то зажгли, это они древесину на дрова принесли. - И как они увидели, куда идти в темноте. - Госпожа Мельвес и повела их. Такая бойкая бабушка, дать ей плетку и десятку в подчинение, все ровным строем к концу дня хоть будут.       В неровном и блеклом свете только восходящего солнца, из-за угла крайнего дома, показалась изрядно забавная процессия. Одетая на северный манер в овечью шкуру и шапку, впереди, покачивая палкой из стороны в сторону, шла воодушевленная бабушка, за которой, погрузив на плечи целое бревно, маршировали Стражники из десятки Блида. Сам он шёл последним, держа край бревна и доказывая своей тётушке, что он на службе и вообще-то не его дело таскать бревна. Она же, не обращая внимания на замечания племянника, подбадривала идущих веселым и звонким для её лет, голосом.       Четверо уставших Стражников, включая Блида, подошли к костру и скинули рядом бревно. Другие захлопали с улыбками на лицах, подбадривая пришедших. Госпожа Мальвес наиграно поклонилась в разные стороны, заканчивая импровизированное представление словами «а вы, чего стоите, мои хорошие? Теперь это нужно порубить на дрова», и направилась к своему дому. - Ты прав, Бергвейн, под руководством такой женщины, строем мы все будем ходить, покуда день ещё не закончится.Блид!       Десятник, подбежал запыхавшийся и мокрый. Судя по всему, тетушка заставила их работать задолго до того, как все проснулись. - Да, господин лейтенант. - Я не припомню, десятник, когда твоя тётушка записалась в Горную Стражу и получила звание выше твоего. Соизволишь рассказать мне, сколько я проспал, и когда пришли такие приказы? - Больше не повторится, господин лейтенант. - Надеюсь. Потому что, если я увижу ещё раз нечто подобное, ты потеряешь звание и месячное довольствие. Я ясно выражаюсь? - Так точно. – Десятник вытянулся в струнку и отдал честь. Наблюдая за разговором десятника и командира, остальные побросали топоры и прекратили рубить принесенную сосну. - А вы с чего прекратили рубить? Следовала такая команда? – Крикнул Аррен. И вновь обратился к Блиду. – А сейчас ты тихо расскажешь мне, что успела тебе поведать твоя драгоценная тётушка, и пусть это будет важно, Блид.       Десятник отдышался и докладывал по стойке «смирно». - Госпожа Шейла-кер-Мельвес, донесла до моего сведения, что молодые охотники ведут себя странно, последниймесяц. Обычно, промысел длится не больше двух дней, дичи в горах и предгорьях вполне достаточно, несмотря на снег и морозы, но сейчас они ходят в сторону ледника и отсутствуют по четыре, а то и пять дней, принося с собой в разы меньше добычи, чем обычно. - Вольно. - Десятник взглотнул слюну, чуть расслабился, но стойки не изменил. – Это был приказ, Блид. Давай дальше.       Они двинулись в сторону кузни, откуда по-прежнему звучало непрерывное и мерное «дзынь». - Невер, тот что сейчас в деревне, он самый младший из них, двое других, Овинари Клейв погодки, лет двадцати пяти. Один повыше, другой сбитый, невысокий. Невер изменился меньше, но стал нервным, старшие, говорит, стали грубые, постоянно кидаются проклятьями, когда с ними хотят заговорить. Отдыхают день, максимум два, да снова идут на промысел. - Родители? - Умерли у всех троих. - Я к старосте, а ты со своим следопытом найдите и обыщите дома этих двоих, уверен, что там есть нечто нужное нам. - Так точно.       Жар из кузни, как и вечером предыдущего дня, обдал с ног до головы, казалось, тело мгновенно согрелось. Кузнец ковал не новую кирку, но большой обоюдоострый топор, пока лезвие только приобретало очертания, но Аррен был уверен, что когда староста закончит свою работу, это будет великолепное оружие и успел позавидовать его будущему обладателю. Его боевой топор был меньше и окантован заостренным лезвием с четверть круга, только с одной стороны, уже казался ему игрушкой, в сравнении с тем, что ковал на его глазах Юрайх-кер-Вевлавс. - Вы слишком строги со своими подчиненными, господин лейтенант. – Бросил через плечо кузнец. – Они, как один встали с первым ударом молота и даже успели поработать на благо деревни, за что я благодарен. Вы выспались? - Спасибо, да, я выспался, но сам, к своему стыду, первого удара молота не слышал. Полагаю, я проснулся далеко за сотню ударов. - Это не страшно, выспавшийся и здоровый командир эффективнее того, что спал лишь пару часов. – Он отложил инструменты, напоследок оценив взглядом свою работу, обыденно положил заготовку топота на наковальню. Прошептал – Еще много работы. Ах, простите, господин лейтенант. Я поговорил с Невером, он ожидает вас у себя дома, думаю ваши Стражи видели, где это. - Мне доложили, что утром он хотел покинуть деревню. - Неужели? Я не в курсе, господин лейтенант, сразу после разговора с ним ушёл в кузню и работал. – Бергвейн незаметно кивнул глазами, подтверждая сказанное. - Я пожелал бы, чтобы вы тоже присутствовали при нашем разговоре, также мне хотелось бы знать, кто из жителей деревни мог бы оставить на письме инициалы «ХХ» - ХаренХтацв, полагаю, отец Кавалара, нелюдимый старик. Но что же, пойдемте, господин лейтенант, зайдём и за ним то же, дом с самой высокой трубой. - Можно просто Аррен. И за ним пока не нужно. – Он дал знак Иварсу, и тот вышел из кузни. - Можно, господин лейтенант, простите, Аррен. ***       В доме охотника было свежо, но пространство заполнял некий липкий и непонятный запах, то ли засохшей крови на старой засаленной шкуре, то ли старательно выводимый, мочи. Они оставили дверь открытой. Невера посадили на стул за столом, староста стоял в одном из углов, скрестив руки на груди и морщился, смотря на Невера. Бегрвейн расположился у двери, словно ожидая, что молодой охотник дернется и побежит. Арренже не садился и долгое время не начинал разговор, расхаживая по дому, и осматривая висящие на стенах многочисленные шкуры. - Скажи, Невер, как ваш промысел? - Вы собрали тут судилище, чтобы узнать о промысле? - Судилище? Нет. – Аррен повернул одну из шкур на стене, висящую на толстой бичевой веревке и вернул на место. – Хотя… Всё зависит от твоих прямых ответов, которые я не хочу повторять по нескольку раз. Но мне нужно, чтобы ты понял, мы оказались тут не просто так, не проходили мимо, не вели патруль и зашли погреться. Мы пришли к тебе, и к твоим друзьям. - Но я ничего не сделал, чтобы за мной приходило столько Стражи. - Странно, тогда зачем же ты хотел уйти, после того, как староста. – Аррен кивнул в сторону. – Сказал тебе, что я желаю с тобой поговорить? - На промысел. Зима тяжелая и холодная, мало дичи, мы далеко уходим за ней. - Опять странно. Все говорят, что дичь есть, да и с чего бы ей бежать на север к леднику, когда обычно всё наоборот, разве что одинокий хищник забредет туда, загоняя добычу. Скажу последний раз, и только для тебя, Невер. Я служу в Новом Ревендате почти два десятка зим, и поверь, знаю, как ведут себя животные и, как и когда на них нужно охотится. Мы, Горная Стража, нередко сами добываем себе пропитание месяцами, а в выслеживании дичи, некоторые из нас могут поспорить с охотниками, уверен, гораздо лучше тебя и твоих друзей. – На этот раз он кивнул в сторону Бергвейна, и тот с ехидной улыбкой наклонил голову в небольшом поклоне, мол, да, это про меня, малец.       Невер нервно заерзал на стуле. - А ещё я знаю, что ты и вправду ничего не сделал в отличие от своих друзей. – Аррен бил фразой наугад. – По крайней мере не то, что делали они, Невер. Просто скажи, где их искать, чтобы нам неделю не бегать по тропам отсюда до ледника, туда и обратно, выискивая следы в свежем снегу. - Они же сами придут. – Встрял в беседу староста. - Нет, Юрайх, они, не будь полными идиотами, уже видели нас подходе к деревне. Тропы от ледника много выше, деревня прекрасно просматривается с северных пиков, а я не давал приказа ночью патрулировать всю округу, ведь Невер нам и так скажет, где искать, как… – Аррен вопросительно щелкнул несколько раз пальцами. - Овинар и Клейв. – Ответил староста. - Овинара и Клейва, правильно.Мои люди сейчас обыскивают их дома, уверен, что там будет то же, что я увидел у тебя на стене. Так что, Невер, куда вы ходите на леднике, или, быть может, за ледником?       Молодой охотник, казалось, держался стойко, но лоб его покрылся испариной, а руки затряслись мелкой дрожью на столе, он сжал кулаки так, что затрещали костяшки и смотрел на них, не отводя взгляда. Староста вопросительно посмотрел на Аррена, не понимая, что он увидел среди кучи старых и воняющих шкур на стенах - Я сам ничего не делал. – Начал Невер и Аррен сел напротив него, пытаясь зацепить его взгляд. – Не хотел, не мог. Ох.       Невер наклонил голову к кулакам и несколько раз крепко ударил себя по лбу и поднял взгляд, увидев спокойное лицо лейтенанта Горной Стражи. Аррен молчал. - Это всё книжка, господин, или записи дедовские, я не знаю. Мы нашли её сразу после смерти отца Клейва, прятал он её. Там такое написано, такое. – Он крепко закрыл глаза. – Клейв, а за ним и Овинар, прочитав словно с цепи сорвались, дикое говорили, что их всех убить нужно, изрезать, поймать и оставить умирать во льдах, словно они и не живые существа вовсе. - Я понял Невер. А теперь скажи, где они? - Я ничего не делал! - Где они Невер? – Повторял Аррен спокойным, самым мягким голосом, который могла издать его луженая глотка. - Я ничего не делал! – Бил себя по лбу сжатыми кулаками Невер. - Невер, посмотри на меня. Где Клейв и Овинар? - Я ничего не делал, господин, ничего не делал! – Аррен смачно дал охотнику подзатыльник тяжелой рукой так, что Староста в углу и Бергвейн в дверях выпрямились, пораженные резкой смене обстановки. - На леднике. – Очнулся ошарашенный охотник. - Где на леднике, Невер? – Всё тот же спокойный голос. - Через границу, в сторону Лохарр. Там одна тропа в дне пути, они пометили её красными лентами на камнях, чумы стоят на самом леднике. – Он заревел. Надрывно и жалобно. Больше от него ничего не узнать. 4.       Они вышли из дома охотника, Аррен хотел подозвать десятников, но те уже стояли рядом, а вместе с нимиХаренХтацв, не такой уж и нелюдимый, как говорил староста, раз вышел в свет. Старик был одет в длинный овечий кафтан, покрывающий тело с ног до головы. Кисти его рук украшали племенные Вессирские татуировки – когда-то давно эти руки держали щит и топор. Аррен щурясь посмотрел вверх, уже рассвело, морозный воздух был наполнен запахом горящих дров, но лейтенант, почему-то чувствовал другой запах, воняло смертью, тем злом, которое так боятся будучи детьми, как написал в своем письме, стоящий перед ним человек. - Неужели я был прав? – спросил он. - Боюсь, что да, - Аррен не отвёл взгляда. - В целом. - Что вы будете делать? - Для начала, найду охотников. - Я могу пойти с вами? - Могли бы, будь вам на двадцать зим меньше. Вы слишком нас замедлите, господин Хтацв.       Старик обиженно вздохнул, словно от того, пойдет ли он с ними, зависела его, а не охотников, жизнь. - Очень жаль, я был бы в силах помочь вам. - Чем же? – Вставил Бергвейн. - Словами. Порой словами можно сделать гораздо больше, чем мечом и топором. - Тогда расскажите нам, господин Хтацв. – Аррен указал на татуировки на руках старика. – Вы из здешних племен, что нас может ждать на леднике у подножия Лохарр, за границей Империи? - Можно сказать, ничейные земли, холодные и пустые. Туда редко заходят хищники и дикий зверь. Разве что горные козлы всё поднимаются по отвесным скалам. – Он улыбнулся. – Но есть ли горы, где эти чудные животные не пытаются забраться наверх там, где отступает даже человек с ледорубом и крюком?       ХаренХтацв развернулся в сторону белых пиков Лохарр, подставив лицо навстречу ветру и падающим снежинкам. - Я очень надеялся, что ошибался, когда писал письмо своему другу и крайне разочарован, что мои ощущения не обманули меня. Там, за ледником живут несколько племен ахеров, до прихода сюда Империи они населяли эти земли, некоторые даже научились жить с ними в мире. Да, они другие, но они ведь не те демоны, которыми нынче пугают детей. Вы знали, лейтенант, что они вовсе не те монстры ахеры - Нежеланные, а всего лишь народ гор, обитавшие на АнсарКиррех сотни и сотни лет. Никогда они не преклонялись тьме, жили здесь даже до того, как появились неугодные и начались Войны Богов? Знаете ли вы, какую цену они заплатили? - Откуда же вы знаете? - Знаю, что нашли ваши Стражники в домах охотников, или правду рассказываемой мной истории? - Теперь я разрываюсь в поиске нужного вопроса. - Сам не представляю, что я знаю, как бы глупо это ни звучало. Я слушаю их песни и плач. Порой духов так громко слышно, а плач во мгле самый громкий, он разносится на многие километры в своем одиноком бормотании. И они сражаются, их война на ледниках никогда не заканчивалась, а наши самые кровопролитные войны ещё впереди. Так может стоит хоть немного облегчить их участь? – И старик замолчал, неотрывно и не моргая смотря на белые пики гор, затянувших собой весь горизонт от края до края. - Я постараюсь не пролить крови. – Сказал Аррен и оставил старика. ***       Снег падал медленно, не подгоняемый ни ветром, летал в воздухе, словно остановилось время, как оно давно остановилось для деревни Коори-Омат, как давно остановилось для большинства деревень близ северных границ.       Две десятки Горной Стражи выдвинулись в сторону Лохарр, подгоняемые нетерпением псов, которых запах тянул вдоль хребта, к малому леднику у их подножия. Белая снежная пустыня между двух величественных гряд серых, словно металлическое пасмурное небо, гор, простиралась на десятки километров. Где-то среди этой пустыни два охотника, чей разум захватила навязчивая и глупая идея, возможно, решали свою и чужую судьбу. - Мы пойдём близко от земельахеров, господин лейтенант, вы уверены? - Не волнуйся, я немного знаю обычаи, Бергвейн, если придётся я постараюсь сгладить ситуацию. - А я волнуюсь, в домах охотников Блид нашёл… Аррен перебил следопыта. - Я знаю, что он нашёл. Удивлён, что ты молчал половину дня. - Откуда, господин лейтенант? - Видел среди шкур в доме Невера женские украшения и кожаное ахерское тряпье. – Ответил Аррен, зло играя желваками.       Они собрались быстро, и так же быстро шли.Аррен решил, что будет лучше добраться до обозначенного Невером места на марше, пока не стемнело и заночевать на леднике. Уже предполагал, что может их ждать, и ничего хорошего отсюда не следовало, это тоже понимали его десятники, но свою уверенность он старался передать и им. Они – гребаная Горная Стража, просто выполняют свою работу. - Мне бы вашу уверенность, господин лейтенант. Как думаете, что за записи они нашли? - Не имеет значения. Важно то, чтобы охотники не сделали лишнего. – Оба сплюнули по бокам и перешли с шага на бег, насколько позволял снег под ногами.       Сейчас бы не помешали лыжи или снегоступы, но где их найти на два десятка Стражников и их командира? Тропу они нашли задолго до наступления вечера и держали приличный темп, ветер выдул с каменных прогалин достаточно снега, чтобы Стража порой могла полноценно бежать, и только ледяной воздух, кусающий изнутри нос и легкие, был против такой упорной прыти.       Малый ледник у Лохарр был почти ровный и крепкий, словно камень. Лед никогда не таял в этих местах, лишь ближе к Авийскому морю, потоками чистейшей голубой воды, впадал в местные реки со стороны горных хребтов. Белая гладь слепила, как солнце в самый яркий день, приходилось щуриться и даже закрывать лицо руками. - Бергвейн! Собак на поводья и идём за ними! - Так точно, господин лейтенант. - Ты видишь следы? - Достаточно хорошо. Ветер сдувает свежий снег, столбцы от следов я ещё различаю. – Буднично сказал, следопыт и довольно добавил. – И если тут помимо наших живут ахерские боги, то они не против, чтобы мы видели куда идём, погода хорошая, но скоро начнёт темнеть. - Я не видел места, где охотники могли бы заночевать по дороге сюда, думаю они тоже шли в один заход и Невер не врал нам. Как они определяли, куда им идти по леднику, каждый раз возвращаясь сюда? – Спросил Аррен, прикрывая нос меховой перчаткой. - Я уж было подумал вы всё умеете, господин лейтенант. – На удар сердца Бергвейн замолчал, прокашлялся. – Простите. Всё просто. Учитывая следы…В этом месте сходятся Лохаррский ледник и то, что сползло с пиков Большого Хребта на западе, снежная гладь плавно, но чуть проседает, незаметно для тех, кто не приметил сразу, и так бросается в глаза следопыту или тому, кто ходит здесь месяц за месяцем.       Вскоре стемнело. Спереди послышался тройной прерывистый свист и ведущий поднял руку. Колонна остановилась, Аррен и Бергвейн, идущие следом за несколькими Стражниками, ведущими псов, вышли вперед. На окраине зрения, слева, появились далекие и черные контуры чумов, ранее скрываемые наметенным снегом. - Вот и добрались, господин лейтенант, а я уж было хотел рассказать вам, как различать двух-трех дневные следы на снежных равнинах, где дует ветер. - Пошути мне ещё. – Серьезно ответил Аррен. –Подходим медленно, псов не отпускать, и не издаём ни звука.       Достав оружие и зарядив скрипящие на морозе тетивы арбалетов, вскоре они вышли на ровную белую поляну, с трех сторон окруженную снежными заносами, ровно так, что видно находящиеся на неё чумы было толькос одной стороны. Хорошее место, чтобы не быть замеченными, подумал Аррен. Шли медленно, так чтобы их шаги казались звуками естественными среди звука ветра и редких всполохов шкур на чумах, с вершины одного из которых, в серое небо уходила чуть заметная струйка дыма, пахло топлёным жиром. Рядом, прикрытые тюленьей шкурой, стояли небольшие ахерские сани, почти по колено набитые аккуратно, полено к полену, сложенными дровами. Вторые были пусты и стояли тут много дольше. Сколько потратили сил, и сколько тащили их сюда от ближайших подлесков оставалось догадываться.Запорошенные снегом валялись всюду ахерские лохмотья рядом с вбитым в лёд железнымколом с крепкой морской веревкой, в которой была закреплена замерзшая, уже черного цвета нога, отрубленная ниже колена. В этом месте снег пропитался кровью, так и застыл алой льдиной невероятного узора. Сложенного оружия Аррен не видел, а потому показал всем окружить чумы и ждать указаний. - Горная Стража, выйти без оружия!       Ответом ему вначале была тишина, а спустя с десяток ударов сердца, резкий звук, в ленивом завывании ветра, пощечины после женского вскрика. - Вы за границами Империи Стражники, уходите отсюда. - Повторяю, выйти без оружия! – Медленно и громко сказал Аррен. - Законы Империи не распространяются на эти края, Стражник. - Сейчас я буду решать насколько распространяются Законы Империи. – Аррен поднял руку и кивнул Стражникам. – Овинар, Клейв, у вас есть буквально несколько секунд, прежде чем я отдам приказ изрешетить эти чумы из арбалетов, и поверь, острые болты пройдут сквозь шкуры, как через лист бумаги,и уж пара из них попадёт в вас. У меня тут две десятки Горной Стражи, и я не намерен шутить.       Некоторое время были слышны обрывистые фразы спора, потом подол чума чуть приподнялся и оттуда показалась рука с отбитыми костяшками пальцев, а после вылез почти голый, за исключением повязки на поясе, жилистый и лысый парень лет двадцати пяти, тело которого было полностью забито татуировками так, что казалось синим. Он поднялся и, сплюнув Аррену под ноги, гордо вздернул голову вверх, да сжал зубы, что было видно, как ходят желваки за щеками. Как только из чума потянулась вторая рука, ту с силой дёрнул на себя один из Стражников и откинул невысокого черноволосого паренька, одетого в одну накидку из лисьих шкур и тоже босого. Он был много крепче другого охотника, но, в отличие от друга, смотрел взглядом не наглым и гордым, но испуганным и понимающим, что для него всё закончено. Аррен часто видел такой взгляд, взгляд, который говорил «я виновен». Его подняли на ноги и поставили рядом, руки обоим сразу ловко связали. - Иварс, проверь второй.       Аррен и Бергвейн, не задерживаясь вошли в чум, из которого вышли охотники. - Великая Госпожа! – Проговорил тихо следопыт. - Развяжи её, Бергвейн и прикрой чем-нибудь – Аррен показал на ахерскую девочку, связанную по рукам и ногам так, что кисти сходились со ступнями в районе ягодиц, лежащую абсолютно голой на подстилке из шкур.       Рядом с небольшим костром посередине, на растяжках, закрепленных на двух, жердях бессильно висела другая – женщина средних лет, итолько коленями оставалась на шкурах. Лицо в кровавых подтёках, а раны на изрезанных спине, груди и бедрах, давно засохли. Она бы истекла кровью, если бы некоторые, особо глубокие из них, не прижигали, чернушным от сажи, ножом, лежавшим рядом. Еле приоткрыв один глаз, что Аррен удивился, что женщина в сознании, она попыталась сказать, но из уст её, вместе со струйкой розовой слюны, вырвалось немое бормотание. - Тихо, тихо, сейчас я сниму тебя. – Аррен крикнул. – Кто-нибудь помогите!       Внутрь забрались ещё пара Стражников. - Ты отрежь веревки, а ты снимай её под руку и дай сесть, потом придерживай спину и голову, чтобы она неупала. – Приказал Аррен вошедшим не разворачиваясь от лица ахерской женщины. Снаружи доносилась ругань. - Что же вы, ублюдки? Будете спасать их? – Кричал один из охотников. – Они должны умереть, чтобы не погибли мы! Должны умереть.       Кто-то успокоил его ударом в живот.       Женщина всё ещё пыталась что-то сказать, но Аррен не мог разобрать ни слова, да и не смог бы, ведь говорила она на древнем ахерском наречии, а в его роте только Рит-кла-Фервель, обрывками фраз, знал их язык, да и тот остался с основной частью роты отдыхать в Ивендене. - Девочка? – Спросил он. - Жива и до одури напугана, господин лейтенант. – Быстро бросил через плечо Бергвейн, накрывая девчонку своим плащом и тяжело кивнул несколько раз, отвечая на не заданный вопрос командира.       Женщин на дальних северных границах, бывало насильничали и убивали. Особо банды там, куда зимой, по глубокому снегу сложно было добраться с патрулём, и в целом это не было из ряда вон выходящей редкостью, или особой проблемой, но изнасилованные женщины ахеров, эта девочка… Ахеры могли начать мстить, и за деяние это пролилась бы кровь во многих отдаленных деревнях у северной границей Большого Хребта, и ни одна рота Горной Стражи не сунулась бы за ледники к их поселениям. Аррен вышел наружу, его сразу окружил морозный воздух, но в носу стоял запах крови. Подошёл Иварс. - Там ахер, связанный по рукам и в коленях. Замерз заживо, потом эти твари... – Он с отвращением показал на двух охотников, которых поставили на колени. – Отрезали ему ногу и затащили труп внутрь. Даже стрелы, которыми его ранили не вытащили, так он и замерзал, истекая кровью. У нас могут быть очень большие проблемы с этим, господин лейтенант. – Сказал он уже шепотом. Аррен кивнул. - Знаю, Иварс, знаю. Поставь-ка пока часовых вокруг, вытащите труп и пусть кто-нибудь разведет костер внутри второго чума, нам придётся переночевать здесь, как бы мне не хотелось уйти. – Аррен встал напротив жилистого охотника и смотрел на него сверху вниз. –Ты, верно, Клейв?       Охотник мерзко улыбнулся, он дрожал и стучал зубами на холодном ветру, от того улыбка его смотрелась, наверное, страшнее, чем он думал сам. - Сам то как думаешь, Стражник? Кто ты у них…- Охотник не успел договорить, как ещё раз получил в живот от рядом стоящего горца и закашлялся глухим сухим кашлем. - А молчаливый, Овинар, полагаю?        Второй охотник молчал, вперив взгляд вниз, на покрытые мехом ботинки Аррена. Старался не шевелиться, но его тоже била дрожь, пусть и меньше – от холодного ветра спасала лисья накидка. - Говоришь они должны умереть? – Аррен снова обратился к Клейву. – Так что же не убили? - Не успели, вы приперлись. Больше всех надо вам? Клыкастый давно замерз, одна издохла почти. Так что да, должны убить и убили бы! - Вы неделями над ними издевались, тварь. Ты хоть понимаешь, чем это грозит всем, кто живёт у границы? - Чем? Чем? – Он расхохотался. – Ты лучше меня знаешь, Стражник. - Быть может они бы и простили их смерть, убей вы их быстро, списали на бандитов, что далеко забрели, но это. – Аррен показал рукой в сторону чума. – В последние дни свои молись Госпоже, чтобы души твоих знакомых и друзей не пожрали ахерские духи, они вырежут всех. - Мы убили их, а потом бы и тех, кто пришёл. Всё их племя нужно вырезать, неужели не понятно. – Плюясь, орал Клейв, дрожа всё сильнее. - Мне не понять. – Аррен присел на корточки и приподнял голову Овинара, чтобы видеть глаза. – А ты, что скажешь?       Овинар молчал, и смотрел в глаза лейтенанту взглядом смирившимся, возможно, понимающим даже понимающим произошедшее, но ничуть не сожалеющим, и заговорил. - Мы должны были убить, да, просто убить. Но кровь… Кровь пьянит, а чужие страдания привлекают так быстро, что не успеваешь осознать, а когда осознаешь, то уже не можешь остановиться. - Никогда. - Никогда!? – Снова захохотал рядом Клейв. – Никогда ты, Стражник, не чувствовал запаха крови врага и желания рубить топором их тело и кости? Никогда не хотел мстить за погибших товарищей? Ты лжец, Стражник.       Аррен наотмашь ударил Клейва внешней стороной ладони и приказал оттащить его в чум, где минутами ранее лежал замёрзший и исколотый стрелами туп ахера. - Девочка, Овинар, зачем? Совсем она мала, чтобы таким способом кому-то мстить… - Не мы трогали девченку. - А кто же? Невер в истерике сидит под стражей в деревне. Что же вы начали творить, что он ушёл от вас в последний раз?       Тут и немногословный Овинар усмехнулся. - Невер? А что он сказал, что никого не трогал и не хотел этого? Да он сам первый взял девку, первый окропил её своим семенем. Мы к ней не прикасались почти, она была его игрушкой. Мы убили ахера и резали её. – Чуть кивнул в сторону охотник. – Сам не помню с чего началось. - А ты вспомни, потому что от этого многое зависит.       Сзади подошёл Бергвейн и прошептал на ухо. - Господин лейтенант, заговорилапо-нашему вроде, тихо бормочет одно и то же. – Аррен кивнул не поворачивая головы и ждал продолжения от Овинара. - Что зависит? - Придумаю ли я, как прикрыть всё это, чтобы спасти поседения на границе и казню вас сам, будто и не видел ничего. Или оставлю в живых, но отдам ахерам, дабы решали судьбу ваших душ, в надежде, что они поймут мой жест. - Такого ахеры не поймут, господин лейтенант, это плохая идея! – Проговорил следопыт. - Записи или дневник? – Спросил Аррен. - Дневник? Ах, дневник деда Клейва. Обычные байки горцев, как казалось. Он так ловко описывал, за что и зачем нужно бить ахеров…мы прониклись, а поводов много не нужно, с самого детства нас и так приучают к ненависти к этим отребьям. Встреть их у границ деревни, я бы не побежал, бил бы стрелами, пока не стёр пальцы в кровь. - Когда-то наши предки жили с ними в мире. – Вспомнил слова старика Аррен.       Молодой охотник проигнорировал его слова и рассказывал, что помнил. - Мы выслеживали одинокого снежного барса, очень долго шли за ним, хотели трофей, пусть и поймать такое животное почти невозможно,он же петлял, уходил от нас, словно от неумелых детей. Зашли за ним далеко за границу угодий, быть может зверь думал, что у нас хватит мозгов, чтобы не идти за ним на ледник. А потом случайно набрели сюда по следам, и увидели, что ахер поймал, поймал нашего барса, уже свежевал его. Поймал! Один! – Овинар говорил и мерно качал головой, вперив взгляд в одну точку. – Клейв выстрелил в него из лука, я видел, какахер потянулся к оружию и тоже пустил стрелу, а потом ещё, и ещё. А дальше? Дальше мы почувствовали вкус смерти и крови, нас будто подменили, и мы делали то, что делали. Часами, днями, неделями. - Вы же могли просто совершить обмен.       Вдруг охотник перестал покачивать головой и поднявеё, улыбнулся почти также мерзко, как и Клейв ранее. - Уведите, связать крепко обоих. – Сказал Аррен и зашёл в внутрь чума.       Девочка сидела поодаль от всех, прижав колени к груди, ошалевшими глазами, на каждый удар сердца перемещала взгляд по фигурам Стражников и на время немного большее, останавливая его на женщине, которая бормотала одни и те же слова. Аррен подошёл ближе, встал на колени и почти прислонился ухом к растрескавшимся губамахерской женщины. - Оставьте жизнь моему ребенку. Оставьте жизнь моему ребенку, она есть дар.       Последние слова с тихим и глухим выдохом вырвались из её уст и голова, бережно придерживаемая Стражником, опустилась на истерзанную грудь. Она умерла. - Словно ждала, пока мы придем. – Сказал один из Стражников. - Наверное так и есть. – Ответил ни к кому не обращаясь Аррени встал. – Положите девочке рядом еды, старайтесь не подходить близко и постоянно показывайте, что и пальцем до неё не дотронетесь.       Вновь оказавшись на улице, он сделал большой вздох. Наконец, воздух не пах кровью и смертью. По крайне мере так казалось. - Бергвейн! Иварс! Десятники уже были рядом. - Да, господин лейтенант? - Часовые? - Расставлены, вся моя десятка в карауле ночью, будем меняться каждые пару часов. – ОтрапортовалИварс. - Без костров снаружи - дров не так много, и смотрите в оба. Найдите какую-нибудь жердь поменьше из чума, навесьте плащ Горной Стражи, закрепите и выставьте снаружи, метрах в пятидесяти от лагеря. - Так точно. – Звонко сказал Иварс и убежал выполнять приказ. - Похоже снова очень тяжелое решение, за столь короткий срок. Не хотелось бы, чтобы такие решения стали традицией роты. - О чём ты, Бергвейн? - Слова охотника, господин лейтенант… Что вы решили, зависит ли от них что-то? – Аккуратно поинтересовался Бергвейн. – Если позволите, как по мне, так важнее будет…       Он не успел закончить, Аррен перебил его. - Знаю, как важнее и безопаснее, но пока не знаю, как правильнее. – Ответил он, смотря вдаль, через единственное место вокруг, где не намело снежных завалов и где, в свете луны, один из Стражников, устанавливал импровизированный флаг. – Нам ещё нужно пережить эту ночь. 5.       Ночь была долгой, в воздухе так и чувствовалась нервозность Стражи. Один Бергвейн и несколько горцев из его десятки спали, словно младенцы, на них сказывались почти двое суток на ногах, среди холода, льда и снега. Сам Аррен заснуть не смог. Он всё слушал, как гневно бормотал Клейв, рассыпая проклятиями на него, Стражников, и в особенности на ахерское племя, но так и не высказал ничего, что как-то могло помочь Аррену решить их судьбу, а потом охотник и вовсе погрузился в глубокий сон. В целом,Аррензнал, как поступит, но такое это могло стоить им жизни. Случай же решил за него, оставив один единственный вариант.       Снаружи часовые окликнули остальных. Даже заспанные и изрядно помятые двумя быстрыми переходами, Горная Стража в каких-то десять ударов сердца высыпала наружу, с оружием на готове.       Рассвело, и на чистое небо поднималось ослепляющее солнце, алмазными бликами отражаясь от, покрывающего всё вокруг, снега. Это боги рады случившемуся, или усыпляют наше внимание? - подумал Аррен.       У плаща Горной Стражи, чуть колышущегося на тихом ветру, стоял отряд ахеров. Худые, в разномастных шкурах, с копьями, украшенными перьями и топорами с изогнутыми рукоятями, пугали не столь своей решимостью, но мощными нижними клыками, перекрывающими верхнюю губу и видом, очень отдаленно напоминающим человека. - А вот теперь вариантов у нас не так много остаётся, верно, господин лейтенант? – Спросил, как всегда оказавшийся рядом Бергвейн. – Мы же не будем с ними сражаться? Пусть их с десяток, но они на своей территории, будут потери.       Часть Стражников держала арбалеты, направленные в сторону ахеров и ожидали приказа. - К утру у меня остался один вариант, просто теперь не придётся самим тащить охотников к ахерам, через ледник,Бергвейн. - Господин лейтенант… - Не спорь. – Резко бросил Аррен и дал команду остальным. – Опустить оружие! Стражники задержались на пару ударов сердца, но приказ выполнили. - Пойдёшь со мной, но ни слова, пока я не разрешу говорить. - Так точно.       Аррен и его следопыт медленным шагом двинулись к ахерам, те, словно каменные фигуры, стояли не шелохнувшись, и лишь шкуры чуть подергивались на ветру. Они остановились так, чтобы плащ Горной Стражи был точно между ними. - Лейтенант АрренВагрех, восьмая рота шестого полка Горной Стражи Меекханской Империи. – Представился Аррен.       Отвечал ему, довольно крупный, по крайней мере для их расы, ахер в медвежьей шкуре. Отвечал медленно и коверкая слова, язык Империи давался ему очень тяжело. - Вы далеко зашли, лейтенант. - Нам пришлось. – Аррен немного подождал, - чтобы исправить ошибки других. - Там. –Ахер показал кручковатой рукой с топором в сторону чумов. – Члены нашего племени. - Я знаю. Но они мертвы, кроме девочки. – Аррен вновь ждал реакции ахеров, но никто из них не шелохнулся, только прищурили свои глубоко посаженные почти черные глаза. - И потому мы оказались здесь, чтобы передать вам тех, кто совершил это деяние. Никто не хочет войны между нашими народами.       Ахер, казалось, больше обнажил клыки. - И поэтому наши соплеменники мертвы? Почему я должен поверить, человек? - Потому что я не тот, кто ради убийц рискнёт жизнями жителей всех деревень в этих местах. В случившимся нет их вины, но есть вина тех двоих, что связанные лежат в чуме, их я отдам вам, а третьего, который далеко отсюда, казню сам.       Ахер обернулся назад и окинул взглядом каждого, кто стоял за ним. - Все они готовы отправиться в Дом Сна в бою, за честь своего народа. - Как и мы. – Ответил Аррен. - Что сделали ваши люди? – Гортанно спросил ахер. - Это сделали не мои люди, мои люди тут, чтобы такого не повторялось. Один старец сказал мне, чтостоит хоть немного облегчить участь тех, кто всё своё существование ведёт борьбу за жизнь. - Что сделали убийцы? - То чего не следует делать верному воину, даже на самой кровопролитной войне. – Аррен обратил внимание, как ахеры крепче сжали оружие, а Бергвейн еле удержался от того, чтобы не схватиться за топор. – Девочку мы нашли живой, вам следует забрать её самим, а мои люди выведут виновных.       Ахер оскалился, но кивнул. Тот час же отдал приказ на своём наречии.       Это был не обмен. Девочку, уже укутанную в шкуры, ахер вывел наружу и расчистив одни их саней, посадил в них. Двоих охотников, Стражники толкали в спины чуть ли не на каждый шаг, к своей чести ни Клейв, ни Овинар не проронили и слова, отворачивая лицо от озлобленных ликов ахеров.       Аррен и ахер, всё это время, стояли друг напротив друга не шелохнувшись. Вдруг ахер начал говорить. - Это была инициация, человек. Они должны были вернуться в племя около недели назад, но мы не стали искать сразу. Ритуал мог затянуться. - Инициация? - Время, когда она, дочь Шепчущейся с Духами - Ахер указал на девочку, - смогла бы начать давать потомство. Мать с дочерью должны стать едины, учиться слышать духов друг друга, делиться своими мыслями, радостями, страданиями. Именно в это время мать пытаетсяпередать ей свой дар, так и она будет передавать его своему ребенку. Из всего, что они могли и успели, они прошли только через страдания, но ритуал завершен. Стоил ли он такой цены, человек?       Аррен молчал, смотря в тёмные глаза ахера и потом спросил. - Что будет с ними? - Для них? – Спросил с отвращением ахер. – Для них дальше будет только смерть, жестокая, долгая и мучительная. - Она понесёт? - Наверняка. - Что будет с ребенком? - Возможно он станет тем, кто вновь вспомнит былые союзы с людьми, а возможно, узнав, как был зачат, сам принесёт вам смерть, которую ты так старательно избегаешь, человек. – Сказав последние слова, ахер, что-то выкрикнул, и они начали собираться. Никто из них не обернулся. Аррен ещё долго стоял, вглядываясь в черные, на фоне солнца, уходящие силуэты. ***       Рота шла молча, переходя с шага на быстрый марш и обратно. Солнце всё ещё светило так ярко, будто была не середина зимы, но самый разгар лета.       Он остановился на верном решении, а ахеры приняли его и оставили свой подарок, некий намёк мудрости и силы. Стоит ли вообще называть их дикарями? – Думал Аррен. - Невер врал нам, что ничего не сделал. – Рядом, как всегда обыденно, оказался Бергвейн. - Это вопрос или утверждение? - Полагаю утверждение, господин лейтенант, вы считаете иначе? - Он мог врать, а мог врать и Овинар, я не знаю, но Невер точно был в курсе, и мы будем его судить, как только вернёмся в Ивенден. Я должен буду лично отсечь ему голову. – Ответил Аррен равнодушно. – Главное, что ахеры не устроят резню. А Невер, может он врал из страха, может сам поверил в то, что не совершал ничего постыдного. Страх…Он заставляет делать разные вещи, врать, убегать, но порой и сражаться до последней капли крови, когда тебя загнали в угол. Сегодня я его ощутил, Бергвейн, пусть и не подал виду. - Аахерам можно верить? Они могли не вступить в битву, ведь их меньше было. - Я бы спросил другое – можно ли верить нам, Бергвейн?       Следопыт задумался, оставив вопрос командира без ответа, покачал головой и так и шёл рядом до самой деревни рядом с командиром.