Что случилось в ночь с тридцать первого на первое? И что особенное отнял и подарил взамен мне две тысячи двадцать первый год?
Итак.
Предновогодняя атмосфера заставила людей немало побегать. Люди думали об интерьере и новогодних декорациях в доме, трапезы, подарки, музыкальный плейлист и о много тому подобных вещах. Ведь этот праздник был для каждого особенным, да и в целом мировоззрение людей таково, мол в новый год все начинается с чистого листа. Только вот не все можно оставить в прошлом, стерев из памяти и смело шагая вперед. В тот день раздался телефонный звонок с неопределенного номера. Бездушный голос на другом конце телефона заставил сжаться все внутри. Блея, словно робкая девочка после первого поцелуя, я переставал понимать реальность, а вскоре и отвергать ее. Опасаясь за раскрытие своей личности, собираясь в спешке, я немедленно отследил перемещение Сиеры. Да-да, меня можно было назвать тронутым на голову, ведь следить за своей женой с помощью маячка нормальный человек не станет. В тот момент я покинул номер отеля и помчался немедля к ней, как глупо было с моей стороны, оставить комнату без присмотра. Вечером этого дня, к нам пожаловали наши старые друзья, Лукреция и Алессандро, которые также загорелись идеей встретить Новый Год в Венеции. За последние полгода, им пришло просветление касательно их взаимоотношений, и отправив свою дочь к бабушке на каникулы, обрели вновь семейное счастье. Похоже им сильно не хватало взаимопонимания и простого внимания. А ведь изначально стоило спокойно поговорить наедине. Теперь они совместно заботятся об Альбе и лелеют друг друга. Я не сразу заметил изменения в номере, правдивее сказать, я полностью ослабил бдительность, после утреннего звонка моего брата с косвенными угрозами. Стоило обратить больше внимания! Мы расселись за круглым столом, выпивая, и болтая о новостях и событиях нашей жизни. Алессандро позвал меня покурить на террасу, попутно обсуждая план проекта, над которым руководили мы совместно. — Хэй, ты не чувствуешь? — задал он мне вопрос. В тот момент я посмотрел на него с недоумением, слегка изогнув бровь. — Запах крови, такой отчетливый. Это заставило меня насторожиться, но для полного обследования территории необходимо было заставить всех выйти из помещения, не вызывая никаких подозрений. На дворе стояло одиннадцать часов вечера, и гости начали собираться домой. Попрощавшись с ними возле входной двери, а затем показав мобильный телефон Лукки, я попросил Сиеру отнести ей его, пока ребята не ушли далеко. Думаю, в тот раз ее эмоции взяли верх и она приоткрыла свою маску, но согласившись отнести потерянное ребятам, ушла из дома. Хватило четырех минут, чтобы я смог найти источник зловония. Первое, что я нашел — это была рука, отрезанная по запястье, и спрятанная в микроволновой печи. Второе, язык, который очутился на люстре. И третье, полуживое тело Джулиано, один из семьи Конте, которого я схватил и держал в закрытой комнате в Риме. Его тело, вывалившееся из шкафа, облитое ни одним флаконом духов. Он упал на ковер, продолжая истекать кровью и пачкать ковер. Но его присутствие сейчас было нежелательным, и стоило за короткое время избавиться от этой туши. Мне пришлось его закинуть обратно в шкаф, завязав ручки самой мебели поясом. Я быстро напечатал сообщение своему брату, обещая себе, что однажды доберусь и до него, при следующей встрече он станет обладателем бездыханного тела и сможет самостоятельно прочувствовать все мои способности. Женушка вернулась спустя пятнадцать минут, закрыв дверь с внутренней стороны и как ни в чем не бывало, неторопливыми шагами направилась в сторону кухни. Дотронувшись до уже открытой бутылки красного сухого безалкогольного вина, мои пальцы разлили жидкость по бокалам. Неуверенно коснувшись полупрозрачного пакетика с порошком, напоминающий сахар, мои мышцы непроизвольно сократились, но решительность не отступила. Мимолетное движение, тяжёлый вздох, содержимое смешалось с кислой средой вина. Белый мышьяк — идеальное средство, не имеющее ни вкуса ни запаха, но концентрация вещества была слишком сильной, поэтому слегла металлический слабосолоноватый вкус все же присутствовал. Параллельно достав второй пакетик и насыпав в идентичном количестве с предыдущим в соседний бокал, мне оставалось лишь дожидаться пока субстанция растворится окончательно и отпраздновать сей праздник в мнимо семейной обстановке в последний раз.15 минут до полуночи
Мы переставили столик ближе к террасе, Сиера настежь открыла двери, вслед за которыми в комнату проникли утонченные ароматы новогодней пищи, смешиваясь с холодным воздухом о окончательно заставляя поменяться в лице. — С Новым Годом. — лицемерная, но счастливая улыбка появилась одновременно, в тот миг, когда наши пальцы соприкоснулись, потянувшись за одним бокалом. — Чтобы наша жизнь была под покровительством Бога Януса. — под звонкий звук соприкоснувшегося стекла проговорила девушка, выпивая до дна содержимую жидкость. Мои глаза распахнулись моментально, словно зимнее утро встретило меня ледяной водой. Самым пугающим была безмятежная реакция Сиеры на свои слова, которая улыбалась самой счастливой улыбкой. Посторонний шорох со стороны места, где находился шкаф, сбил меня с толку и легкая паника неожиданно начинала накрывать. Мысли в голове то и дело вертелись, повторяя одно и тоже: » Нет, нет, сейчас не время…» Наши эмоции были написаны одним пером, имея совершенно разную природу появления. В прохладную, наполненную уличными ароматами комнату, пробрался совершенно новый источник, смешанный запах крови и духов. На лице по соседству стоящей девушки отразился ужас. — Никки. — продолжая упорно ползти вперед, приближаясь к нам, в дрянном состоянии, он продолжал шептать ее имя. — Что… Что… Ответная реакция не заставила ждать себя. Подручная сервировка стола вонзилась мне в подмышку, попав прямиков в одну из болевых точек на теле человека. Левой рукой я обил летящую вслед вилку, но удар разъяренной девушки пришелся кратчайшим путем по паху и боль отозвалась по всему телу. Последний выдох и живот, словно прилипший к позвонку. — Ты не умрешь, важные органы не задеты. — Ее одолевало безумие, которое она теперь не прятала в своих глазах. — Я заставлю тебя потерять самое важное в твоей жизни. Эта ненависть, вынашиваемая столь долгий промежуток времени, любовь и даже ребенок были лишь прикрытием для истинной цели. Хотелось бы верить в такой исход, но в душу продолжали лезть оправдания, не могло же быть все действительно лишь маской. Я настолько привязался к тебе, что даже не хотел замечать ничего плохого, ты и впрямь сделала меня словно наркоманом, который стремился домой за очередной дозой. — Ты переиграла меня. Звуки приближающейся сирены кареты скорой помощи раздались в дали. Мое сознание пошатнулось. Два идиота намеревающихся причинить боль друг другу, но в первую очередь — себе. Ты действительно обошла меня даже здесь, носить под сердцем столь сильную ненависть и скрывать ее под идеальной маской, не выдавая признаки какой-либо враждебности. Было поздно исправить свои ошибки. Мы заглянули в истинное лицо друг другу, и в отличие от наших друзей, семейное счастье нам не светило.Правда у каждого своя, но истина одна.