Кровь и сперма

— Ступай осторожно, — шепнула Лланира, — чем меньше привлечём внимания, тем будет лучше. — Ему можно доверять? — Хаджиту? Ха! Я их знаю с детства — отец любил скупать их по дешёвке в Суране и заставлял работать на плантации, пока не сдохнут. Затем покупал новых, и так по кругу. За кристалл лунного сахара сделают всё — предадут собственных родственников. — Ты ему сахар пообещала? — Не пообещала. Прикормила давно. Совсем ручной стал, как зверушка, да они и есть зверушки. Тяжёлая деревянная дверь открылась с трудом и скрипом. Из проёма послышался шум падающей воды. — Здесь иногда бывают ординаторы. Этих встретить сейчас меньше всего хочется. Стараясь ступать как можно тише, два силуэта двигались по тёмному коридору. Шум воды нарастал, отдавая глухим эхом. Из овального отверстия в каменной стене вытекал мощный поток воды, проваливаясь в горизонтальный желоб и убегая куда-то вниз. Рядом в ожидании стояло существо. Двое подошли и пристально посмотрели на него сверху вниз. — Есть новости? — К раай-Дар сделал всё. К раай-Дар хочет оплату. В руке одного появился кожаный свёрток. Существо протянуло волосатые лапы с дрожащими когтями и схватило его. — К раай Дар благодарен. Он голоден, ему надо. Пожалуйста. Лланира усмехнулась и хитро посмотрела на своего друга. — Что я говорила? Существо склонилось, расстелило грязную тряпку на полу и зажгло свечу. В мерцающем свете стали видны жадные кошачьи глаза и шерстяная морда, а из крупной пасти торчали острые жёлтые клыки. Хаджит достал небольшую медную ложку, вынул из кожаного свёртка белый кристалл и положил в ложку. Затем поднёс к свече и начал нагревать в пламени. Второй лапой он открыл стеклянную бутыль и налил в бокал прозрачную жидкость. Запахло спиртом и пряностью. Когда лунный сахар расплавился, превратившись в кипящую смолу, К раай Дар быстро вылил содержимое в бокал, перемешал и, схватив обеими лапами, выпил. — К раай Дар доволен. Он может говорить, — произнёс он шипящим голосом. — Что ты узнал? Он здесь? — Тот, кто вам нужен — здесь. Совсем недавно прошёл мимо и спустился в канализацию. К раай Дар следил за ним весь день. К раай Дар не был замечен. К раай Дар молодец, — замурлыкал он под воздействием самодельной скуумы. — У него был меч? — спросила Лланира. — У него был меч, о котором говорила госпожа. — Где он сейчас? — В Ихинипалит. Это святилище в канализации. — Ты хорошо поработал. Вот тебе ещё, чтобы в следующий раз старался, — сказала Лланира и положила на грязную тряпку ещё пару белых кристаллов. Они отвернулись от хаджита, который уже упал на спину и, мурлыча, перекатывался с боку на бок, и пошли к канализационному люку. — Послезавтра битва, — сказал мужчина, — если мы не добудем меч, мне конец. — Я тебе обещаю, сегодня ты его получишь. — В меня никто не верит. Все смеются надо мной. — Это же прекрасно! — воскликнула Лланира. — Больше заработаем! Эти идиоты поставят на Редгарда. А победишь ты! Я в тебя верю. И это главное. Она резко развернулась, заглянула в его красные глаза и жадно поцеловала. — Самое главное — уйти потом живыми с барышами в кошельке. Толпа поймёт, что её облапошили. Люк в полу открылся со ржавым скрипом. Они осторожно спустились, попав в чёрный туннель канализации. — Придётся красться в темноте. Ничего не было видно. Слышался плеск воды где-то рядом, а ноги скользили по неровной поверхности. Запищала крыса. — Мразь, — зло прошептала Лланира и наугад пнула ногой. Раздался писк, затем звук упавшей в канал крысиной тушки. За поворотом брезжил свет. В стене торчал горящий факел, а дверь охранял воин, облачённый в доспехи, но без шлема. — Как можно меньше шума, — подняла руку Лланира, достала из-за спины арбалет, вложила в него стальной болт и прицелилась. Щёлчок затвора — в голове охранника появился новый предмет. Постояв немного, он сделал шаг, закачался и упал в воду. — Ложь меня не подводит, — довольно сказала Лланира. — Ложь? Ты дала имя арбалету? — Привычка с юности. У нас в деревне даже разделочным ножам давали имена, — смущённо ухмыльнулась она. Они подошли к двери. — Ну что ж, — сказал Азарейн, — всё или ничего. — Всё, — ответила Лланира и открыла дверь. Парочка ввалилась в большое помещение с колоннами. Впереди, спиной к ним стоял воин огромных размеров в тяжёлых доспехах. Склонившись, он молился каменной статуе Шеогората. — Нечестивцы! — из-за статуи выскочил маленький человечек в вычурной мантии и гневно поднял руки. Между пальцев начал расти красный огненный шар, стремительно наливающийся цветом и уплотняющийся. Молящийся воин обернулся и поднялся с колен. Стальная кираса была украшена головой льва с рогами и разинутой пастью. Выхватив огромный двуручный меч, он двинулся на незваных гостей. Огненный шар набрал наконец-то силу, оторвался от пальцев мага и стремительно полетел в сторону Азарейна, попав ему в грудь и опалив лицо. Азарейн упал и потерял сознание. Раздался металлический щелчок, и болт проткнул горло мага. Брызнула кровь, послышался захлёбывающийся хрип, тело рухнуло на пол. Дрожащие руки схватили торчащий из горла стальной стержень, отчаянно пытаясь выдернуть. Увидев, как громадный воин поднял вверх непомерных размеров меч и приготовился рубить лежащего на полу Азарейна, Лланира швырнула в сторону Ложь, вытащила из-за пояса короткий тонкий клинок и по-кошачьи, с визгом, прыгнула на воина. Тот был вынужден отвлечься, наотмашь отбросив женщину в сторону. Очнувшийся Азарейн поднялся на ноги, размахнулся и ударил стальной клейморой, которая зашла во вражеские доспехи и застряла в них. — Ты умрёшь, — громыхающим голосом произнёс воин и повторно занёс меч над врагом. Послышался лязг металла и женские проклятия, с которыми Лланира совершала удары ножом в спину, стремясь добраться сквозь доспехи до уязвимой мякоти. Бой затянулся. Они с трудом кромсали гиганта, закованного в металл, нанося ему небольшие повреждения, и вынужденные увёртываться от его ударов. Убить так и не удалось. Множественные ранения заставили громилу остановиться, движения замедлились и, в конце концов, он рухнул обессиленный, истекая кровью через бесчисленное количество отверстий в доспехах. Крик ликования, и затем передышка. Грабить. Отбирать. Потрошить. Всё, что можно было продать — собрали. Но самый главный трофей, ради которого они неделю кормили хаджита наркотиком, заставляя выслеживать наёмника, и пошли на риск неравного боя, это был даэдрический двуручный меч. Лланира расхаживала по святилищу, как хозяйка у себя на кухне, внимательно выискивая, что ещё можно украсть. Она подошла к умирающему воину. Тот тяжело дышал и смотрел на неё с ненавистью. — Убей уже, — хрипло сказал он. Она поднесла нож к горлу, намереваясь вскрыть вену, но остановилась и задумалась. Затем отошла от него и оглядела. Ужасающие рваные раны, лохмотья кожи, из-под которой выглядывало мясо. Лланира снова подошла и начала делать надрезы на одежде солдата, раздевая его, внимательно разглядывая мощную мускулатуру, его мужское достоинство, украшающее это умирающее, окровавленное тело, затем выпрямилась, положила руки себе на талию, и неожиданно кожаные поножи отлетели в сторону, обнажив сильные, сухие бёдра. — Ты что творишь? — удивлённо спросил Азарейн. Она развязала стягивающие петли, сбросив с себя остальные доспехи, и повернула голову к стоящему сзади компаньону. На него посмотрели хитрые красные раскосые глаза, в чёрных зрачках таилась зловещая игривость. Азарейн выдохнул, замер, также хитро улыбнулся и начал снимать свою амуницию. Раздевшись, он прижался к ней, обхватив разгорячённое тело и укусил в шею. Святилище Шеогорада наполнилось стоном. Азарейн лёг на пол, а его подруга присела на корточки и стала ласкать его член рукой. Раздался ещё один мужской стон: на этот раз, умирающего воина. Лланира с восхищением посмотрела на него, потянулась и потрогала рану, набрав рукой густую кровь. Раздался новый стон боли. Она смазала член Азарейна кровью, села на него и начала двигаться. Её гибкое тело извивалось, а в свете факелов пепельная кожа приобрела бронзовый оттенок. — Убей, молю, — стонал воин и смотрел на неё. В его глазах уже не было ненависти — только просьба. Возбуждённая данмерка не отрывала взгляда от него. Охваченная похотью и ликованием она двигалась всё быстрее и быстрее. Сзади стонал от наслаждения Азарейн, а впереди, от боли, обречённый враг. Её лицо перекосили конвульсии, пальцы тёрли потную промежность, помогая быстрее достичь разрядки. Когда она кончила и открыла глаза, то увидела пустой стеклянный взгляд мёртвого солдата. Она приподнялась, с чавкающим звуком вытащила член и, взяв его в руки, стала ублажать своего любовника. Когда струя белой жидкости окропила её живот, Лланира размазала сперму, перемешанную с кровью врага, по всему телу, оставляя липкие отпечатки рук у себя на груди. Вдруг она увидела перстень на мизинце мертвеца. Осторожно сняв его, надела украшение на большой палец и стала внимательно разглядывать. Удовлетворённо улыбнувшись, она с удовольствием прикусила нижнюю губу. — Он идёт тебе, — сказал Азарейн, обняв её сзади. — Я проголодалась. — Пойдём в “Эльфийские народы”, перекусим. — Нет. Там нельзя снять комнату. Хочу в постель, — она повернула голову и поцеловала его, — хочу продолжение.