Прикоснись ко мне

Прикосновение неприятеля похоже на разряд тока. Вожделеющего — на ожог. Касания друзей и возлюбленных ощущаются вполсилы. Когда же человека касается его соулмейт — по телу мгновенно разливается приятная волна дрожи, и само прикосновение кажется мягким, будто шёлковым. Вышло так, что Джон со всеми до неприличия тактильный, а Шерлок избегает близких контактов всеми возможными способами.

***

Шерлок Холмс не должен отвлекаться. Ни на что. Никогда. У него дела сменяются новыми практически беспрерывно, и каждый раз ему требуется быть максимально сконцентрированным, дабы ничего не упустить. Сосредотачиваться и заставлять свой двигатель работать. До эмоций ли тут? До чувств или прикосновений? Шерлок и не вспоминает о существовании других людей, пока случайно не разразится на кого-нибудь своими наблюдениями о них самих. В ответ, как правило, всегда содрогается от прошибающего удара током. Порой даже вместе с пощёчиной или синяком под глазом. Всякое бывало... А тем в ответ ничего, кроме вязкой вибрации на коже. Шерлоку ведь искренне всё-равно... Холмс всегда выбирает пиджаки поплотнее и надевает перчатки с середины осени. Хороший способ защититься от прохожих, которых он временами нечаянно сбивает, шатаясь по улицам в поисках разгадки очередного дела. Можно подумать, так сложно отшагнуть в сторону и пропустить действительно мыслящего человека... Впрочем, некоторых даже сбивать не приходится. Они, почему-то, с первого взгляда находят Шерлока хамоватым и непременно толкают его в бок перед тем, как обойти, хотя это вовсе не Шерлок запустил грибковую болезнь у своего кота и вовсе не он собирается поставить все последние деньги на команду, которая, очевидно, проиграет... Он всего лишь хотел помочь, но кому от этого легче. В какой-то степени Холмс даже рад этой всесторонней недоброжелательности к нему. Таким образом у него исчезают всякие соблазны для удаления в межличностные отношения и появляется больше времени для плодотворной работы. Не всем в этой жизни светит стать любимчиком толпы. Кое-кто нужен ещё и для того, чтобы оправдать свой вид перед лицом цивилизации, и Шерлок счастлив предложить свою кандидатуру на эту роль. По крайней мере, ему кажется, что он счастлив. Казалось, пока в его жизни не появился этот... Джон Ватсон. Искрящийся, как груда стекла на солнце. Компанейский. Добрый, домашний. Все эти розовые глупости, от которых Шерлок всё время отплёвывался, Джон удивительно сочетает в себе... и при этом умудряется быть терпимым. Более того, Холмс едва признался себе в том, что доктор Ватсон иной раз его просто-напросто восхищает. Своей прямотой, выдержкой, проницательностью и умением в нужный момент продемонстрировать силу. Эти качества Шерлок ценил настолько, что, пожалуй, мог закрыть глаза на средний интеллект, который они с лихвой компенсировали. И всё же, несмотря на обаятельность доктора, Шерлок не спешил покупаться на добродушный образ. Его ожидания уже не раз были обмануты. Люди вечно улыбаются, а затем, стоит ему нечаянно коснуться их — его непременно прошибает разряд. Всегда. Разный по силе, но один и тот же по сути. Шерлок вызывает неприязнь. И уж лучше он будет обманывать себя таким образом насчёт Джона, чем позволит себе узнать правду. Всё-таки улыбка доктора действительно греет, если не знать, что он, к примеру, давно желает Холмсу смерти за части тела в холодильнике... Поэтому первое время Шерлок постоянно уклонялся от непроизвольных попыток Джона коснуться. Пару раз пришлось даже перехватывать запястье доктора рукой в перчатке и твердить, глядя в глаза: — Руки, Джон. А доктор Ватсон, как правило, даже не осознавал своих попыток прикасаться ко всем подряд. Как-то само вошло в привычку. Он добродушный человек, и едва ли он хоть раз получал мощный разряд в тело, судя по тому, как смело он распускает руки для объятий или раздаёт рукопожатия едва знакомым людям. Ему и впрямь нечего бояться. Но из уважения к Шерлоку он прятал в себе своё естественное поведение, когда находился рядом с ним. За всё длительное время их знакомства они ни разу не коснулись друг друга. Доктор Ватсон прекрасно видел причину нелюбви Холмса к прикосновениям и понимал, из-за чего тот так же остерегается самого Джона. Вот только детектив, видимо, не подозревал о том, что доктор совершенно положительно к нему относится, и, называя Шерлока своим другом, действительно имеет это в виду. Холмса в этом не убедить простыми словами. Он верит только фактам. И сам же предпочитает закрываться от них, когда речь касается Джона. Возможно, не хочет разочароваться в друге. Или не желает лишний раз испытывать боль. В любом случае, он ни за что не даст прикосновению между ними случиться, и не так давно Ватсону перестало быть всё-равно на этот факт. Раньше они были едва знакомы и пытались ужиться вместе. Старались быть как можно менее неудобными друг для друга, как порядочные соседи. Но затем всё изменилось. Джон пережил довольно много рядом с Шерлоком, и теперь он в действительности убеждён, что они вдвоём — гораздо больше, чем просто соседи по квартире. А раз так — к чему же Холмс до сих пор так страшится прикосновения Джона? Разве может он ударить Шерлока током после всего, через что они прошли? Всё-таки действительно ли он настолько сомневается, или же ему просто-напросто отвратительны прикосновения? Джон хотел бы знать ответ. Холмс превышает свои полномочия и пытается опросить свидетельницу, используя максимально некорректный способ общения, чего та сначала пугается, но, вскоре спохватившись, возмущённо отталкивает детектива и на всех парах несётся к инспектору. Повернувший из-за угла Джон как раз успевает заметить болезненное выражение на лице Шерлока перед тем, как оно снова принимает задумчивый вид. — Всё в порядке? — интересуется доктор, на что Шерлок холодно отрезает: — В полном. Есть зацепка, — и широкими шагами направляется в другой конец коридора. Джон лишь тяжело вздыхает. У него в голове рой вопросов, но едва ли хотя бы один из них касается дела. Он проводил Холмса взглядом и достал мобильный телефон. Это дело обещает быть запутанным. — Подвижки? — они встречаются спустя время в кафе. Джон с очередными сведениями, а Шерлок после детального исследования места преступления. Оба выглядели слегка потрёпанными и истощёнными, но Холмс не заказал ничего, кроме кофе. Доктор Ватсон же довольствовался плотным приёмом пищи впервые за день. За окном уже стемнело, а они весь день в упор игнорировали необходимость поесть из-за чрезмерной занятости. Шерлок, кстати, игнорирует до сих пор. — Почти никаких. Но информацию ты добыл полезную, нужно как следует всё обдумать, — Холмс делает глоток из кружки и подзывает официанта, чтобы заказать две точно такие же. — Может поужинаешь? — интересуется Джон, набирая спагетти на вилку. На другой тарелке остывает бифштекс с овощами, и доктор уверен, что способен осилить оба блюда. Тем не менее он всё равно указывает Шерлоку взглядом на тарелку и искренне надеется, что Холмс положит в рот хоть что-нибудь съестное за сегодня. — Сытость отупляет, — завёл привычную шарманку Шерлок. — Голодные обмороки ума тоже не прибавят, — жуёт Джон. — До голодных обмороков пока далеко, — хмыкнул Холмс и приложил пальцы к вискам. В ту же секунду всё его восприятие удалилось куда-то подальше от объективной реальности, в свои чертоги, и Джон осознал, что говорить с ним в таком состоянии бесполезно. А может даже и не нужно. Чем раньше Шерлок закончит с этим делом, тем скорее перестанет упрямиться и насытит, наконец, свой измученный организм чем-нибудь съестным. Доктор Ватсон очень на это надеялся. Он разбирался с бифштексом и от скуки засмотрелся на Шерлока. Глаза того были закрыты, а брови нахмурены. Холмс непроизвольно жмурился, откидывая ненужные мысли, и тени от длинных ресниц на его щеках порывисто вздрагивали. Круги под глазами за сегодняшний день стали темнее, а кожа будто бы сделалась совсем бледной. Или всему виной здешнее освещение? Джону отчего-то непременно захотелось ободряюще коснуться Холмса. Поправить сбившуюся прядь или провести рукой по плечу. Он даже не может объяснить своё желание. Ему всего-то показалось, что Шерлок выглядит очень нуждающимся в добром жесте. Но Джон запрещает себе даже думать об этом, вспоминая болезненное выражение на лице Холмса после очередного нежелательного прикосновения. Лишь продолжает бездумно смотреть на друга и начинает осознавать себя только когда замечает, что светлые глаза напротив прерывисто моргают, уставившись прямо на него. Неудобно... — Джон, нужно идти, — Холмс подрывается с места и набрасывает на себя пальто, подозрительно поглядывая в сторону выхода. — Что? Почему? — отвлекается от размышлений доктор и неосознанно повторяет за Шерлоком — встаёт из-за стола и застёгивает куртку. В ответ никаких объяснений — Холмс лишь устремляется прочь на всех парах, словно что-то заметил, и Джон вынужден последовать за ним. Шерлок несётся к одной из телефонных будок, расталкивая ни в чём не повинных прохожих. Доктор Ватсон едва поспевает за ним, бросая каждому пострадавшему учтивые извинения, но вскоре догоняет детектива и получше всматривается в цель. Он широко раскрывает глаза. Очевидно, улики, полностью завладевшие вниманием Шерлока, скрыли от него нечто гораздо более важное — сияющий таймер на кирпичной кладке неподалёку от будки. Обновляющиеся цифры отсчитывали десять секунд в обратном порядке. Это бомба. От шокирующего осознания дыхание Джона сбилось. Не поддаваясь одолевающему оцепенению, доктор схватил Шерлока за локоть и рывком потянул назад. Джону казалось, будто всё происходит в разы медленнее, чем обычно. Холмс не успел даже возмутиться, как влетел в крепкие объятия доктора. Джон успел заслонить собой Шерлока и обвить руками его голову, когда позади них прогремел мощный взрыв. А затем всё потемнело. Холмс очнулся лежащим на асфальте. В ушах стоял пронзительный звон, а голова гудела, хоть и была заботливо обхвачена руками Джона... Джон! Шерлок с трудом распахнул глаза, и в голову мгновенно ворвались тысячи ярких огней уличных фонарей и вывесок. Пришлось тут же зажмуриться. Нос щекотала плотная ткань куртки Джона. Доктор Ватсон лежал прямо на нём, но всё ещё находился без сознания. Оглядевшись, Шерлок понял, почему. Среди лежавших рядом обломков детектив заметил окровавленный кирпич подле себя. Затуманенное сознание долго обрабатывало полученные данные, и Холмс только через несколько секунд додумался протянуть руку и внимательно ощупать голову Джона. Почему-то он долго не мог себя заставить коснуться кожи доктора. Прежний страх навязчиво преследовал, но сейчас для боязни не было никаких причин. Они буквально лежат друг на друге, и, был бы Джон в сознании — нечто непременно произошло бы. Холмс осторожно коснулся пальцами щеки Джона и тут же одёрнул руку, словно боясь обжечься разрядом тока. Ничего не происходило. Спустя мгновение его мысли прояснились, и он вновь продолжил ощупывать голову Джона. Пока Шерлок осторожно проходился пальцами по его лицу, он всё никак не мог отделаться от мысли, что ему слишком нравятся ощущения от прикосновений. Приятные, наполненные теплом человеческого тела. Холмс мог бы думать об этом неопределённо долго, но внезапно вляпался пальцами в кровь. Худшие подозрения Шерлока сбылись, и в районе затылка доктора он обнаружил сильное повреждение. Холмс соображал непривычно сбивчиво и медленно, но даже это не помешало ему по-настоящему испугаться. — Джон? — позвал Шерлок доктора, но не услышал ничего в ответ, кроме непрекращающегося гула в собственных ушах. Он сам был оглушён звуком взрыва. Страшно представить, насколько сильно угрожала жизни Джона полученная им травма. Холмс пытался не думать об этом и бросать все силы на то, чтобы встать, но у него ничего не выходило. Его тело словно сделалось в разы тяжелее, а мысли перестали подчиняться, вместо детального плана действий выдавая лишь тревожные опасения. Шерлок чувствовал, что его охватывала паника, но пытался препятствовать этому. — Джон, я не могу подняться, — Холмс упрямо потрепал его по плечу и попытался высунуть вторую руку из-под тела доктора. Тот лежал неподвижно и совершенно не думал внимать чьим бы то ни было словам. Шерлок почувствовал, что паникует. Он провёл пальцами по голове доктора, не задевая рану, и повернулся лицом к его уху. — Джон... Джон, услышь меня! Но доктор не мог. К ним подъехала скорая помощь, шумя сиреной. Из остановившейся машины выбежали несколько человек. Врачи оперативно сгрузили Джона на носилки, а Шерлоку помогли подняться и отвели в машину. Холмс так и застыл в салоне, не отрывая взгляда от доктора Ватсона и будучи даже не в силах думать. Он только надеялся, и в голове его не проносилось ничего, кроме имени Джона. В палате с белыми стенами царила удручающая тишина, изредка нарушаемая звенящими оповещениями о пришедших СМС. Шерлок не смотрел на свой телефон. Его внимание было сосредоточено исключительно на спокойном и безмятежном лице Джона. Доктор всё ещё не очнулся, хотя они торчат здесь уже пол дня. Врачи заверили, что Джону повезло, и, попади кирпич в то же место углом, например, он бы давно уже прекратил дышать. А так — травма головы средней тяжести. В худшем случае будет мучиться несколько месяцев от головной боли. Рациональный Шерлок давно уже поставил точку на этом и прекрасно осознавал, что беспокоиться больше не стоит, однако презираемая им его собственная человеческая натура каждые несколько мгновений тревожно спрашивала себя: "Почему Джон не открывает глаза?" "Всё ли в порядке?" "Он точно очнётся?" Именно поэтому Шерлок до сих пор отсиживается здесь, в больнице, в то время как интереснейшее дело так и остаётся неразрешённым. А бесконечно звенящие СМС-ки наверняка дело рук беспокойного Лестрейда, который не привык к задержкам. Что ж, подождёт. Холмс смахнул чёлку со лба и попытался изменить неудобное положение. Шерлок сидел так долго, что у него заболела спина и заныло в области шеи. Он не придумал ничего лучше, чем дать своему телу расслабиться и опереться локтями о кровать Джона. Так гораздо удобнее... Легче наблюдать. Холмс перестал шуршать одеждой, и ему показалось, будто он теперь слышит дыхание Джона. Шерлок мгновенно уставился на белое одеяло, которым Джон был укрыт. Грудь доктора медленно вздымалась раз за разом. Джон дышал ровно, что не могло не успокаивать. Каждый вдох словно твердил о том, что всё на самом деле в порядке, и Шерлоку не стоит так сильно нервничать. Придёт время, и Джон откроет глаза, а пока... Пока им двоим стоит хорошенько отдохнуть. Холмс уже и не помнил, какие по счёту сутки он не спал, но, стоило ему коснуться головой груди Джона, как он мгновенно потерял возможность что-либо помнить. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, Шерлок почувствовал мягкое прикосновение к волосам и согревающее тепло в области затылка. Подозрительно ощутимое для сна... но безумно приятное.