весна

Лорд сидит на подоконнике и читает. За окном просыпаются листья, шумит смехом и отборными крысиными ругательствами двор, но ему, кажется, все равно, он весь в смазанных буквах, жителях пожелтевшей, залитой пьяными слезами и алкоголем бумаги. Обложка у книги красивая и даже пара дыр от непотушенных вовремя бычков её не портят. Особенно мне нравится закладка— золотистая лента с бисерными лилиями ( их, наверное, вышила Русалка).Я бы забрал такую драгоценность себе в коллекцию, не будь это книгой Лорда. Он и не знает, на какие жертвы я иду ради его блага, сидит себе и впитывает лучи, бьющие сквозь щёлочки в шторах— фотосинтезирует, не иначе. Копит солнце всю весну и все лето, чтобы зимой не он не терял жизненные силы, а волосы- золото. Хитрые они, эти драконы. Запасливые. Выбираюсь из одеяльного плена и кое-как вскарабкиваюсь на подоконник, чтобы разглядеть его получше. Лорд бывает таким спокойным, только когда другие миры утягивают его в свои владения, оставляя только почти неподвижное тело. Я знаю, они хотят поглотить его целиком, хотят собственного Белого Дракона и они может быть, уже приманили бы его чем-нибудь вроде вечной жизни или дикой рыжей колдуньи, но я не могу допустить такое. Я ужасно жадный, поэтому Лорда отдавать никому не буду. Честно признаюсь, другого дракона я бы отдал, пусть и без особого желания, но Лорда— никогда. Сами поймите, своего дракона отдать никак нельзя. — Что ты смотришь так? — С подозрением спрашивает Лорд, почуяв мои корыстные мысли. — Как будто сейчас сожрешь. — А вдруг и впрям сожру? Что ты будешь делать? Он наклоняет голову, раздумывая над ответом. — Наверное, съем тебя в ответ. — А ты не успеешь. Лорд, очевидно, не согласен с таким разворотом событий, поэтому притягивает меня за ворот жилетки и целует тепло, лениво и долго. Отстраняется, любуясь произведённым эффектом, но я не желаю отлипать , поэтому ложусь на него и обвиваю его спину руками, чтобы даже при желании меня невозможно было отцепить. Хотя Лорд, кажется и не собирается : складывает лапы мне на спину и опять утыкается в книжку. Интересно, кто её написал? /Я лежу, утопая в высокой траве. Лежу на спине, поэтому вижу только кобальтовое небо с редкими перьями облаков и особенно высокие травинки и васильки, касающиеся на ветру. Сажусь, чтобы осмотреться и тут же закрываю глаза, чтобы зрение не мешало пропускать ветер через волосы. Ветер пахнет влюбленностью и цветущей яблоней, он проходит сквозь меня туда и обратно, и вскоре я понимаю, что я и есть ветер, легкий и невесомый. Взмываю в небо вместе с очередным порывом и лечу над лугом и озером, не приближаясь к солнцу слишком сильно. Все ведь знают, что если приблизиться к нему ближе, чем оно позволяет, непременно подпалишь себе что-нибудь и свалишься. Внизу проплывает удивительный мир. Я никогда прежде в нём не был, но твердо знаю, что те, кто его населяют — самые счастливые существа на свете. Они просыпаются по утрам и поют песни на языке, который мне не знаком, но в нём нет ни единого злого слова. Если им что-то не нравится— они качают головой. Или головами, если их несколько. / — Эй, а вы чего на обеде не были? Там такие сосиски сегодня, закачаешься! А макароны... — Ещё слово, и твои сосиски выйдут из места, которое для этого не предназначено. — ледяным шепотом угрожает Лорд. Мне становится ужасно приятно и я зарываюсь носом ему в рубашку, стараясь не выдать своего пробуждения, но не справляюсь с самим собой. —Из ушей? Или из носа?