Великое Зло?

      Кэролайн смотрела, как Хоуп разламывала очередной манекен на части в темном тренажерном зале. Рядом с ней уже лежала куча мусора, но подросток продолжал вымещать злость. И Кэролайн была не против, вот только это длилось уже несколько часов. И она начала беспокоится за Хоуп. — Она вся в тебя, — тихо прошептала Кэролайн, точно зная, что если дух Клауса обрёл покой, то он находится рядом со своей дочерью. — Вы что-то хотели, директор? — Хоуп повернулась и враждебно посмотрела на неё.       Раньше девушка была слегка агрессивной, иногда нейтральной, но никогда не относилась к Кэролайн с такой ненавистью. — Да, — Кэролайн подходит ближе и окидывает взглядом грязный паркет, — поговорим? — О чем? — девушка фыркает и отворачивается. — О твоих чувствах, очевидно, — хмыкает Кэролайн и закатывает глаза. — Я не хочу говорить с вами о них, — с презрением оглядывается девушка, так сильно напоминая Ребекку. — Я тоже потеряла обоих родителей, — сообщает Кэролайн и видит легкий след заинтересованности, поэтому продолжает, — мой отец ушел, когда я была подростком. Он изменял моей маме. И как бы я не старалась быть идеальной для него, всегда во всем первой, он не остался. А вернулся только для того, чтобы попытаться исправить мой вампиризм, — Хоуп слушает и поворачивается полностью, — но, в конце концов, все закончилось и мы с ним нашли взаимопонимание. Правда он предпочёл умереть, чем становится вампиром, — Кэролайн внимательно смотрит на девушку, — и все же я отпустила его без сожалений. — А мама? — тихо спрашивает Хоуп. — У неё был рак. И я хотела это вылечить, но оказалось, что кровь вампира только ухудшает положение. И вместо того чтобы провести с моей мамой последние дни, я обустраивала домик на озере, — Кэролайн моргает, сгоняя слезы, — я почти опоздала, только успела с ней поделиться одной мечтой-воспоминанием. — Зачем вы мне все это рассказываете? — спрашивает Хоуп и скрещивает руки на груди. — Потому что ты потеряла родителей, — Кэролайн ловит её бегающий взгляд, — и злиться и горевать нормально. Но тебя тревожит что-то ещё. И я хочу знать, что именно. — Почему? — Много причин, — Кэролайн мягко улыбается, — но одна из них: потому что я близко знала твоих родителей. — Разве вы не пытались убить друг друга раз сто? — фыркает подросток и Кэролайн усмехается от того, как сильно она сейчас напоминает Хейли. — Твоя мама лично свернула мне шею один раз, — шутит Кэролайн, но девочка не улыбается, а только кривит губы, — что тебя беспокоит? — Его никто не оплакивает, — тихо признается она и оглядывается, будто не хочет, чтобы кто-то услышал, — мне кажется, что все готовы просто закатить вечеринку. Даже мои тети и дядя не скорбят по-настоящему. — Им тысяча лет, — Кэролайн кладёт руку на плечо девочки, — их скорбь отличается от нашей. Поверь им больно, конечно не так как тебе, но они переживают смерть твоего отца и Элайджи. — Но все остальные, все просто рады, что это случилось, — Хоуп качает головой, — что его больше нет. — У твоего отца было мало друзей, особенно тех, кто остался в живых. — А вы? — она внимательно смотрит на Кэролайн и со злостью продолжает, — вы были его другом? Он провел с вами последний день своей жизни, но вы не выглядите так, будто скорбите. Кто вы были для него? — Это мог сказать только твой отец, — пожимает плечами женщина и отводит взгляд. — Хорошо. Тогда кто он был для вас? Великое Зло? — у неё блестят слезы на глазах, — Я просто устала от того, что все в лучшем случае сдерживают улыбку, когда слышат о его смерти. Я его почти не знала, неужели он и вправду был таким ужасным, как считает доктор Зальцман? — Так, ладно, — Кэролайн хватает её за руки и заставляет сесть вместе с собой на пол, — я покажу тебе кое-что. Но это очень личное для меня и я прошу не распространятся об этом. Хорошо? — Хорошо, — кивает Хоуп и в замешательстве смотрит на неё. — Просто расслабься и открой свой разум, — говорит Кэролайн и успокаивающе выдыхает.       И Хоуп видит, погружаясь в пелену воспоминаний и чувств. Она видит девочку, на которую напал монстр, видит страх и её отчаянье. Видит, как девочка погружается в мир, о котором не подозревала в полном одиночестве. Видит, как её отец оставляет её, а мать не понимает. Видит, как девочка становится сильнее, как она меняется и как верность своим друзьям дает ей силы. Хоуп наблюдает, как ей и её друзьям приходится бороться каждый день со своими принципами, неизбежностью меняющегося мира и как все они жертвуют чем-то ради безопасности друг друга.       А потом она видит своего отца, глазами этой девочки. Сначала ужасающий только своим именем и призрачным присутствием, затем он превращается в жестокого мальчишку, который угрожает всему, что она знала. Но вскоре, этот парень раскрывается, меняется и показывает острые грани своей личности, а девочка обнаруживает, что они прискорбно похожи. Хоуп наблюдает, как отец становится очаровательным, спокойным и даже веселым, а затем честным.       Девочка раскрывает его с той неимоверной силой и крушит все маски, будто ничего не стоящую шелушу. А за этим скрывается мужчина. Заботливый, честный в своих пороках, иногда испытывающий стеснение и скромность. А еще этот мужчина делает для девочки то, что никто не делал до этого. Он вдохновляет её, удивляет, учит и легко обещает целый мир, ставит на первое место и видит её настоящую. И все это так пугающе и ново, но совершенно прекрасно и противоречиво.       Хоуп наблюдает, как эти двое людей меняются вместе, расстаются и все же её отец понимает эту девочку лучше, чем кто-либо еще. Он поддерживает кажется любое её решение и может успокоить только словами. И даже, когда они не общаются, девочка просто спокойна тихим счастьем, что где-то в этом мире существует мужчина, который ждёт и готов помочь.       А затем она наблюдает, как эта уверенность, в его, нет их, вечности раскалывается, трескается и болит. Как глубоко внутри девочка боится вечности, сожалеет о потерянном времени и тоскует по тому, что могло бы быть. Затем Хоуп открывает глаза. — Он значил для меня очень много, — у Кэролайн дрожат руки и слезы блестят в уголках глаз, — и я только представляю, кем бы он мог стать для меня, если бы у нас была та вечность, на которую мы рассчитывали. — Вам больно, — Хоуп сама еще не верит себе, перемалывая ворох чужих воспоминаний, — вы любили его. — Недостаточно, — Кэролайн смахивает слезы, — но я всегда верила, что однажды это случится. Теперь я могу только заботиться о том, что он оставил после себя и никогда его не забывать. — Я не знаю, что сказать, — шепчет Хоуп и смотрит на свою директрису новыми глазами. — Все в порядке, Хоуп, — женщина протягивает руку. — Нет, — признается подросток и её губы дрожат, она цепляется за женщину и прижимается, — нет. — Нет, — соглашается Кэролайн и прижимает рыдающую Хоуп ближе, раскачивая в своих объятьях.       Хоуп не знает, сколько прошло времени, но, когда она успокаивается, дышать становится чуточку легче и тугой комок в груди ослабевает, позволяя гневу уйти. — Так Великое Зло Клаус Майклсон помог подобрать вам платье на выпускной? — они хихикают и, вдруг отчетливо, ощущают чужое теплое присутствие, будто объятья обернутые вокруг них.