***
В машине большей частью молчали. Джинён сначала написал сообщение старшему, а потом надолго уставился в окно. Мелкий менеджер послушно притих, замер на соседнем сидении, за что Джинён был ему несказанно благодарен. Разговаривать не хотелось. Даже о погоде. Даже о предстоящих съемках. Мысли всё так же неотступно вертелись вокруг Туана, будь он неладен. Пак ещё раз перечитал накаляканное сообщение: «Еду на работу. Ещё не завтракал. Как Майло?», — помялся и всё-таки добавил осторожное, — «Как ты? Надеюсь счастлив, что вернулся домой…», — поморщился и стёр последнее предложение. Ни к чему сейчас эти глупые разборки и придирки. Всё ведь обговорено уже. И решено совместными усилиями. Если разобраться, так идея эта дурацкая вообще самому Паку и принадлежала. «Правда, он мог бы соглашаться не так радостно…» Улицы Сеула за окном мелькали привычными осколками калейдоскопа. Вот там они с Марком покупали кофе по утрам, а вот там любили гулять с Майло… Не вместе, конечно же, чаще всего Марк (не давать же лишнюю пищу неотступным агасе), но даже это сейчас надсадно толкалось где-то у сердца. Пусть не вдвоём, но всё равно словно вместе… Один гуляет, другой дома ждёт с мокрой тряпочкой, чтобы обтереть крохотные лапки. Заныло почему-то ещё сильнее, словно кто-то наждачной бумагой прошёлся по сердцу. — Скоро приедем, — почему-то успокоил его менеджер. То ли почуял, что Паку не сладко, то ли просто именно сейчас решил разбавить слишком затянувшуюся паузу. Джинён задумчиво на него посмотрел, тёмные глаза затянулись поволокой. Как там его? Имя ещё такое неказистое, как и сам он весь. Джинсок? А фамилия… Пришлось поднапрячься, в голове кружилась какая-то ядреная смесь из Кимов, Паков и почему-то Чхве… Ах, да… надо бы позвонить Ёнджэ вечером, просил ведь… — Простите, что лезу не в своё дело, — вдруг залепетал парень, Джинён наконец сфокусировал на нем свои очи и нахмурился, — Просто спросить хотел…- он тяжело вздохнул и неловко сложил ручки на коленях, ни дать не взять благоразумный школьник, — Я успел заметить… ну, когда у вас были… Вы переезжаете? Вот она сокрушительная встреча с реальностью. Джинён вздохнул, но всё же ответил: — Да. Парнишка замолчал, видимо задумался. Джинён снова отвернулся к окну, там как раз тонкими струйками побежал дождь. Пожалуй, первый этой весной. Хоть на дворе ещё и февраль… — В агентстве говорят, что вы скоро вообще уедете. — Кто говорит? — удивился Пак. Он даже ненадолго выплыл из своего безразличного состояния и вспыхнул угольками на дне глаз. — Ну, — смутился менеджер, — Многие. Начальство там… Говорят, что вы хотите уехать в Америку. Невиданное дело… Говорят они. Он ещё сам ничего не решил, а они уже судачат. — Меньше слушай всякую ерунду, — хмыкнул Пак. — Значит вы останетесь? Джинён задумался. И что ответить этому недотёпе? Как вообще можно посвящать в тайны души какого-то первого попавшегося задохлика? Уедет он или останется… Нерешённый вопрос. Тяжёлый вопрос… Они с Марком уже все зубы об него обломали. Кажется, даже стали избегать его в разговорах. В тех самых ежевечерних созвонах, которыми последние дни только и живёт Пак. Хочется думать, что и старший тоже… — Если я всё же и соберусь уезжать, — медленно пробормотал Джинён, — То ещё не скоро. Сам знаешь, съёмки в самом разгаре. — А потом? — А потом, суп с кимчи, — хмыкнул Пак, — Лучше расписание мне зачитай. Парнишка послушно зашарил в своей сумке, даже через сидение перевесился от старательности. Выудил наконец планшет, победно воззрился на Пака. — Ну, — подтолкнул его Джинён. — Итак, — поспешно поправил на носу очки менеджер, — В десять ровно — завтрак на съёмочной площадке. В десять тридцать — начало репетиции… Джинён поудобнее устроился в кресле и расслабился. Теперь под это монотонное чириканье можно и подремать. Главное не задумываться о туманном будущем. Его и Марка… Когда контракт закончился и все мемберы радостно рванули в разные стороны из опостылевшего здания JYPE, Джинён как-то не задумывался что будет дальше. Точнее он был уверен, что теперь сосредоточится на актерской карьере. А Марк… Просто будет рядом, как и всегда. Кто бы мог подумать, что у старшего окажутся совсем другие планы… «Поехали со мной, Нёни.» «Ты же знаешь у меня съёмки. Я не могу.» «Тогда может быть, когда они закончатся?» «Хорошо…» Вот только они не закончатся. Сейчас дорама, потом очередной фильм, а совсем недавно Джинёну прислали еще один сценарий… Смогут ли они с такими темпами вообще когда-нибудь увидеться со старшим? Пока он старался об этом не думать.***
Проверить телефон удалось только часов в пять, когда Джинён смог ненадолго освободиться от съёмок и наконец добрался до своей брошенной сумки. Но долгожданного ответа от старшего не было, вместо него в режиме ожидания весело аж пять сообщений от Бэма. «Хён, я скучаю, приходи сегодня ко мне.» «Я приготовлю ужин по-тайски и достану твоё любимое чилийское…» «Будут Югёми и Ёнджэ, если уж так не хочешь оставаться со мной наедине.» «Джебом возможно тоже притащится…» «Даже если освободишься поздно, я всё равно буду тебя ждать.» Джинён пробежал эти умоляющие строчки глазами и лишь вздохнул. Проходят годы, а ничего не меняется. Разве что… если раньше эта восторженная влюблённость младшего несказанно докучала, то теперь вызывает даже какую-то трепетную теплоту в груди. «Я не приду», — медленно напечатал Джинён, — «Ты же знаешь, вечером должен позвонить Марк.» Отправив сообщение, он подождал, но на этот раз не ответил и Бэм. То ли обиделся, то ли просто решил, что отвечать не стоит. Джинён в десятый раз перечитал своё сообщение для Марка, убедился, что старший так его и не прочитал и разочарованно убрал телефон обратно в сумку. Издали замаячил верный менеджер, знак того, что его уже успел потерять режиссер. Пришлось поспешить на зов.***
Вечер не задался. Мало того что снова зарядил дождь, так и любимой клубники в магазине не оказалось. Грустный менеджер лишь руками развёл, когда вернулся в машину, потом протянул Джинёну пакет с перезревшими бананами и молоком в неизменном тетрапакете. — Ты хорошо посмотрел? — накинулся на него Пак. — Все полки облазил, — кивнул тот. Джинён с минуту созерцал его запотевшие очки и мокрый зонтик и всё-таки решил: — Давай, сам схожу. Парнишка обиженно протянул зонтик и посторонился, пропуская звезду на воздух. Клубники на самом деле нигде не было. Джинён неспешно обошёл отдел со свежими фруктами-овощами, но так ничего не нашёл. Всё полки оказались забиты пресловутыми пятнистыми бананами, над которыми красовалась внушительная табличка со скидкой. Пак на это похмыкал и отправился уже совсем в другой отдел, где купил как раз-таки то самое чилийское и на том успокоился. Но разочарования на этом не кончились. Дома выяснилось, что днём приезжали грузчики и забрали тахту. Джинён повздыхал, сгрузил все свои покупки на подоконник и отправился в спальню. Кряхтя припёр оттуда двуспальный матрас, с трудом втиснул его в маленькое пространство кабинета и с облегчением упал на мягкое. Почему-то сразу стало жалко себя. Даже засвербило в носу, а к глазам подкатила влага. Или это всё пыль? Пак сел и протёр глаза. Не хватало ещё расклеиваться. Что бы сказал Марк если бы увидел его таким? Но стоило быть честным, старший бы тоже пустил слезу. Такая мокрота вообще в его репертуаре. Чуть что — сразу в слёзы. Джинён даже улыбнулся, вспомнив как Туан смешно хлюпает носом и трогательно дрожит влажными ресницами. Сентиментальный дурачок. Чтобы не уподобляться благоверному, Джинён взял с подоконника бутылку и решительно откупорил горлышко. В комнате сразу запахло дурманящим букетом из винограда и лесных ягод. Но он всё же придирчиво обнюхал бутылку и только тогда сделал глоток. Терпкая сладость бархатно прокатилась по языку и сразу стало хорошо. Нутро согрелось, а жалеть себя расхотелось. Джинён сделал еще пару глотков и потянулся за телефоном. Марк ещё не звонил, и так и не прочитал сообщения… Джинён подбодрил себя еще одним глотком и позвонил сам. Но то ли на том конце его совсем не ждали, то ли были очень заняты… Гудки падали в пустоту друг за другом. От нечего делать Джинён прошёлся по пружинистому матрасу и замер у окна. Там всё ещё струился дождь. Кажется, даже уличные фонари слегка запотели от бесконечной влаги и мерцали какими-то мутными пятнами. Джинён шмыгнул носом и осознал, что степень мутности ещё зависит и от его собственной влажности, которая снова вернулась на глаза. Пришлось применить ещё немного вкусно-пахнущего лекарства и попробовать дозвониться снова. Но там за океаном всё ещё было тихо и пусто. — Скотина, — почему-то вслух выругался Пак и ненадолго полегчало. Чего это он в самом деле? Если хён решил заняться чем-то более интересным чем разговор по телефону с собственным мужем, то тут уже ничего не попишешь. Не сидеть же и не ждать у моря погоды… В конце-концов он сам актер и вполне может быть занят по самую макушечку. Ему и не до разговоров… Джинён сделал круг по матрасу и уселся скрестив ноги. Занят он, ага… фыркнул и оглядел зажатую в руке бутылку. Несказанно занят… Бананы оказались невкусными. Во всяком случае тот, который Джинён сжевал без особого энтузиазма, снова поминая недобрым словом так не к месту исчезнувшую клубнику. Потом выбросил шкурку обратно на подоконник и улёгся. От выпитого вина слегка клонило в сон. Он лежал и смотрел на то как капли безостановочно скатываются по стеклу и вел мысленный диалог со старшим. Кажется, вначале он зачитывал ему длинный список претензий и обвинений, а Марк как обычно лишь молчал. Пак легко мог представить его, сидящего рядом на матрасе. Слегка склонённая голова, худые плечи проступающие под домашней растянутой футболкой и нестерпимо прекрасные пальцы, которые беспокойно теребят веревочки на коротких шортах. Никакой не старший… так тощенький подросток, виновато заслоняющийся челкой от гневной тирады Пака. «Бросил меня здесь одного!» Молчание. «Да, я сам тебя отпустил, потому что съёмки, но можно же было не соглашаться!» И снова молчание, только очень знакомо напряглись любимые плечи. «Я убеждал, что буду в порядке… Но это не так!» — Не в порядке, — одними губами произнёс вслух Джинён и замер. Он правда только что снова разговаривал сам с собой? Того и гляди это войдёт в привычку… Со старшим и не мудрено… Даже если это всего лишь его проекция. Снаружи утихло. Видимо даже дождь решил отправиться на боковую. Только у Джинёна снова прошёл весь сон. Вино на этот раз плохо справилось со своей задачей, обычно Пака срубало уже от первого бокала, а сейчас счет шел уже… Он внимательно оглядел стеклянную ёмкость. Полбутылки. Надо же… Когда это он пил так много? В последний раз, когда они с Марком отмечали ту дурацкую идею с выкупом JYPE. Ну, а что мелочиться? И всё же это был полный бред… Такое только на пьяную голову и придумывается. Самое смешное, остальные даже поддержали и очень бурно порадовались. Вот только радости хватило ровно до утра, а потом все как-то примерились, посчитали каждый свои доходы и затухла идейка. Джинён вытащил смартфон и снова убедился, что старший даже не думал читать сообщения. Сразу захотелось разбить телефон. Безжалостно и одним ударом, запустить в стену, чтобы во все стороны посыпались разноцветные осколки. Всё же не стал, пожалел, да и спать на усыпанной мелкой крошкой постели совсем не хотелось. Вместо этого написал ещё одно сообщение: «Мог бы и здесь подождать окончания моей работы, жабятина!». Немного похихикав над словом «жабятина», заметил что с канала JYP пришло уведомление. Это ещё больше его раздухарило, в голове закрутились быстрые шестерёнки. Не долго думая, он вышел и снова зашёл уже из-под аккаунта старшего. Добросовестно заценил новый клип Twice. И, конечно, оставил лаконичный комментарий в стиле Марка: «Наён толстуха». Потом посмотрел несколько клипов Рейна, где тоже не упустил возможность высказаться и о сценических достоинствах: «Во, жжёт!», и о физических: «неплохие хлебобулочные»… Он так увлёкся просмотрами и комментариями, что опомнился только на десятом или пятнадцатом клипе. Как раз, когда на экране замаячил папка JYP в своих легендарных прозрачных штанах, вино закончилось. Джинён с досадой потряс пустую бутылку и осознал, что спать уже совершенно не хочется. Как и дальше сидеть в этой тесной комнатушке… Шёл четвертый час ночи. Душа рвалась на волю. На свежий воздух! И он решил с ней не спорить. В конце-концов вставать на пути у собственной души то ещё не благодарное занятие. Поэтому он поднялся, натянул любимую серо-мышиную толстовку и подался наружу. Искать, так необходимые сейчас, волю и свежий воздух. На улице оказалось пустынно. Видимо любители ночных променадов уже успели разбрестись по домам, а ранние пташки ещё смотрели десятый сон. Джинён поёжился, всё-таки зима ещё не закончилась и ночью даже в тёплой толстовке было прохладно. Он затянул капюшон и засунул руки поглубже в карманы. Можно было согреться привычной пробежкой, но было чертовски лень. Алкоголь хоть и выветрился частично от промозглого ночного ветерка, но мышцы всё ещё желали лишь расслабления. Мелькнула бредовая мысль отправиться в любой ближайший бар и напиться там уже до чёртиков. Но сделав пару кругов по району Пак с досадой осознал, что из-за карантина закрыто практически всё. Только с третьего захода он всё же наткнулся на какой-то малопримечательный барчик, где на входе светилась тусклым огнём вывеска, а перед дверью непреодолимой стеной высился накаченный охранник. Джинён ещё сильнее затянул капюшон и поправил на лице маску. Отправился на штурм. — Куда? — басовито осведомился у него громила. — Туда, — кивнул куда-то за его спину Пак, — Внутрь, в смысле. — Не пущу, — прогудел охранник, — Сегодня там закрытая вечеринка. — Меня при-ла… при-ла… сили, — не с первого раза одолел слово Пак. Громила смерил его заплывшими глазками и явно не пришёл в восторг. — Приглашение? Джинён старательно зашарил по карманам. Он принялся обхлопывать джинсы, толстовку… Весь его вид говорил о высокой степени озабоченности. Он даже закружился на месте, обыскивая сам себя. И когда его слегка повело в сторону, охранник предупредительно удержал его на месте. — Нет приглашения — нет прохода, — неумолимо прогудел он. Тогда Джинён поднял на него очень тоскливые глаза. Они как раз отчётливо выделялись на фоне маски. Этот взгляд не оставлял равнодушными никого и никогда. Он был самым беспроигрышным оружием Пака с самого раннего детства и за годы лишь прокачался, стал ещё более проникновенным. Рядом с ним даже кот из Шрека смотрелся бы обычной посредственностью. Больше того, даже все котики мира бы проиграли рядом с этими бездонными колодцами полными трепетности и наивности. — Лучше уходите, а то полицию вызову, — пробормотал охранник и почему-то покраснел. — О! — вдруг подпрыгнул на месте Пак, — И ты здесь! Давно не виделись! — неожидавший такого выпада охранник испуганно закрутил головой, но Джинён явно обращался к кому-то за его спиной. — Что? К тебе? Иду! — Джинён легко оттеснил в сторонку дезориентированного громилу и шагнул внутрь, — У меня там приятель, я пойду… Он даже успел дойти до стойки. И даже заказал себе какой-то забористый коктейль. Вокруг ничего, было весёленько. Какие-то радужные висюльки, шары, перья… То ли бар принадлежал каким-то трансвеститам, то ли любителям бразильского карнавала. Даже на стойке везде красовались мохнатенькие гирлянды. За одну из которых Пак ухватился, когда за ним всё-таки пришёл охранник. — Я ведь вам сказал, без приглашения нет прохода, — снова затянул свою волынку парень. — Не пойду! — намертво вцепился в стойку Пак. Но охранник явно не собирался сдавать свои позиции, он решительно потянул Джинёна за толстовку на спине. Заскрипел барный стул, Пак слегка отъехал назад, но тут же ухватился за край стойки ещё сильнее. Затрещала ткань… Очень разноцветная и очень флегматичная барменша поставила перед Джинёном его заказ. Или это был бармен? Джинён даже позабыл на время о кряхтящим за спиной охраннике, всерьез задумавшись на эту тему. А потом как-то всё неожиданно завертелось… Сначала подвёл хлипкий стульчик, он неожиданно подкосился на сторону и Пак, вылив на себя содержимое собственного коктейля, полетел на пол… А уже потом лопнула по швам толстовка и охранник растерянно застыл с лоскутом трикотажной ткани в руках. Кажется, именно в этот момент бармен потерял свою флегматичность и всё-таки зашёлся в раскатистом дробном смехе. Джинёна неминуемо поволокли к выходу. Почему-то именно в этот момент нестерпимо захотелось спать и он покорно повис в мощных руках громилы… А очнулся уже на лавочке, непосредственно перед самим баром. На плечах обнаружился какой-то весело-розовенький плед видимо заботливо подаренный взамен порвавшейся толстовки. Стало почему-то приятно, даже немного трогательно… Проверив не нарушилась ли маскировка (но маска и капюшон оказались, как ни странно, на месте), Джинён всё же покинул лавочку и потащился в сторону дома. Приключений уже не хотелось. Хотелось тепла и уюта. Именно поэтому был сейчас нестерпимый соблазн заявиться к Бэму (приглашал же), но врождённая вежливость и хорошее воспитание всё-таки удержали от этого опрометчивого шага. Вернувшись домой, он не с первой попытки ввёл пароль, прошёл внутрь, задумался и всё же вернулся обратно. Сменил пароль и только тогда с чистой совестью захлопнул за собой дверь.***
Кто-то скулил. Или нет? Джинён прислушался, но так и не смог определить источник звука. Голова болела просто ужасно, словно превратилась за ночь в большой и гулкий котёл. Он медленно облизал пересохшие губы и попытался открыть глаза. Утренний яркий свет сразу ударил по сетчатке и пришлось зажмуриться обратно. Кто-то снова заскулил. Надрывно и настойчиво. — Майло! — хрипло гаркнул Пак, но тут же вспомнил… «А, ну да…» Он всё ещё был здесь один. На подоконнике дозревали бананы и потихоньку кисло молоко в тетрапакете. Там же красовалась пустая бутылка из-под чилийского… Где-то завибрировал телефон. Джинён поспешно зашарил в складках незнакомого розовенького пледа. Вспоминать откуда он взялся почему-то очень и очень не хотелось. Жгучий стыд обдал уши и спустился до самого копчика. Подумать только, устроил скандал в баре! Ладно хоть на папарацци не нарвался и на том спасибо… Телефон заткнулся именно в тот момент, когда Пак наконец извлёк его на свет. Пропущенный от Югёма. Один из… Джинён быстро пролистал всю скопившуюся историю пропущенных и лишь горестно вздохнул. Этим ранним утром он понадобился практически всем. Младшенькому, БэмБэму, менеджеру и даже неожиданно самому JYP. Почему-то именно этот звонок заставил напрячься. В голове ощутимо заскрипели шестеренки. Что-то такое… связанное с полиэтиленовыми штанами… Но на этом ночные воспоминания обрывались. «Марки песню выпустил», — гласила одна из смсок от Джексона, — «Про тебя. Зацени.» «Вышла та самая песня…» — как-то расплывчато намекал Джебом. Но что взять с лидера, на роду написано использовать такие пространные формулировки. Джинён вздохнул. Прислушался, но пока в квартире царила лишь тикающая тишина. Тикало видимо левое веко, из-за пережитых ночных волнений. Неожиданно завибрировал телефон и Джинён от страха выронил его из рук. На экране ярко высветилось имя «Марк». Пак несколько секунд просто тупо пялился на эту светящуюся надпись, а потом принялся в спешном порядке приглаживать взъерошенные вихры. Мысленно прикинул успеет ли он смотаться в ванну и побриться, но как-то сразу забил на эту идею. Просто глубоко вдохнул для храбрости и всё же поднял надрывающийся телефон. Нажал на зелёную кнопочку… И вот он — Марк. Во всем своём голоколенном великолепии… Старший восседал среди подушек в неизменных спальных шортах. Судя по всему он как раз уже собирался отойти ко сну. — Привет, — сипло поздоровался Пак. Вся недавняя обида и злость на любимого выветрилась без остатка, стоило наконец увидеть его лицо. Тоже весьма небритое, кстати, и слегка недовольное. — Значит я — жабятина? — вместо приветствия уточнил старший. Джинён почувствовал, как уши стремительно наливаются теплотой. Он смущенно сощурился и глянул в экран. — Ещё какая, — тихо вздохнул он. Марк похмыкал, устроился поудобнее в своих подушках. С интересом оглядел помятую мордашку возлюбленного, оценил и жесткую щетину на подбородке, и задрипанный плед на плечах. Не выдержал, всё-таки улыбнулся. Брызнул своей солнечной теплотой с экрана телефона. — Я скучаю, Нёни. — Несмотря на жабятину? — осторожно уточнил Джинён. Смотреть на старшего было хорошо и больно одновременно. Хотелось искренне улыбнуться ему навстречу, но к глазам уже подступали слёзы. — Несмотря ни на что, — хрипловато уронил Марк и задрожал ресницами. И вот тогда стало понятно, что не один Пак тут на грани слёз. — Будешь реветь — отключусь, — пригрозил Джинён, но губы уже предательски подрагивали. — Не буду, — хрипло откликнулся старший и судорожно вздохнув принялся вытирать глаза краем одеяла. Джинён тоже незаметно вытерся своим дурацким пледом и с нежностью смотрел на тонкие кисти старшего, на его голую коленку с улыбающимся смайликом, на съехавшую с плеча лямку от майки… Всего этого было слишком мало, не хватало родного запаха и шелковистой кожи под пальцами. До изнеможения не хватало. До детской истерики, когда чего-то хочется настолько сильно, что больше ни о чём другом думать нет сил. — Я приеду, — неожиданно для себя выпалил он, — Закончатся съёмки и приеду. Марк улыбнулся, карие глаза прозрачно заискрились ласковостью. — Может тебе и не придётся, — прошептал он, — Я вернусь раньше. Джинён ощутил как внутри всё начинает предательски таять, расплываться в лужицу. Захотелось по-глупому переспросить, — «Правда?» — Майло скучает, — смущено пробормотал Марк, — Да и родителям я быстро надоем, зачем им великовозрастное дитя под боком? Да и…- он всё же поднял глаза и встретился с растерянным взглядом Джинёна, — Я ведь клятву давал. — И в горе, и в радости, — прошептал Пак. — Другую, — улыбнулся Марк, — Быть твоей жабятиной во веки веков. — Аминь, — усмехнулся Пак и почувствовал, как по щеке всё-таки поползла одинокая слезинка. «Аминь», — как эхо повторил Марк. Можно было, конечно же, расспросить и уточнить, узнать когда именно, но Джинён вдруг понял, что всё это не важно, важнее было то, что их на самом деле не разлучить. Вернётся ли Марк к нему, или он сам рванёт в Америку первым же рейсом, уже не играло роли. Они встретятся и очень скоро… Неминуемо. — Ложись спать, — прошептал Джинён. Марк послушно брыкнулся на бок и заворочался, устраиваясь в своих бесчисленных подушках поудобнее, поднёс телефон к самому лицу. — Ты только пока не отключайся, — попросил он, — Ещё ведь рано на съемки? Джинён кивнул, хоть и совершенно не представлял сколько сейчас времени. Ничего, подождут. У него тут свернувшийся калачиком хён прямо на экране телефона. Средоточие тепла и всего мира. — Спи, — тихо сказал ему Пак, а сам принялся осторожно выпутываться из своего пледа. Нужно было умыться, принять душ и заказать себе кофе… Как раз когда он уже прополоскал рот и убрал щетку, старший уснул. Джинён полюбовался на милую спящую мордашку, послушал знакомое пыхтение и всё-таки отключился. Ничего не поделаешь день подгонял, наступал на пятки. И пора было сосредоточиться на этом дне… Прямо за дверью обнаружился менеджер. Он безмятежно дрых, привалившись к стенке. Очки смешно съехали прямо на кончик носа, а из приоткрытого рта тянулась тоненькая ниточка слюны. Джинён полюбовался, вытащил из кармана смартфон, сделал фото на память и только потом гаркнул идеально поставленным голосом: — Рядовой Джинсок! Парень испуганно вскинулся. Вытаращился на Пака во все глаза, явно не понимая, где он находится. Джинён усмехнулся и щедрым жестом кинул ему на колени потрёпанный плед. — На, вот. Поди продрог дрыхнуть на голом бетоне. Парень поспешно вытер слюну и принялся ошарашенно расправлять подарок. — Не благодари, не надо, — жестом руки пресёк любые вопросы Пак и неспешно, пружинящей походкой, направился в сторону лифта. Парнишка торопливо завозился, вскочил, бережно подхватив плед, рванулся следом. — Зачитать вам расписание на сегодня, Джинён~щи? — спросил он, заскочив следом за Паком в лифт. — Не надо, — покачал головой Джинён, — Обойдёмся сегодня без этой тягомотины, — смерил растерянного менеджера веселым взглядом и добавил, — Только забей в поиске «Марк Туан -One in a million», послушаем пока едем. Джинсок послушно зашуршал своими бесчисленными сумками и папками.