Ненужная информация

У Линвэнь в дальнем архиве был отдел эротики и там было буквально про всех. Включая Цзюнь У. Никто в этом отделе не бывал, не все служащие дворца даже знали о его существовании. Незачем им было об этом знать, и не было в Небесных чертогах такого ранга, который позволял бы доступ к этим сведениям. Но иногда в кувшине кончается вино, а уроды вокруг — не кончаются, и Линвэнь идёт расслабляться туда. Но иногда она позволяет себе его посещение чаще. — Совершенный Владыка Линвэнь! — с поклоном обратился к ней младший служащий дворца. — Снова молитва для генерала Наньяна. Особая. Вы распорядились относить такие лично вам. «Генерал Наньян! Если вы соответствуете своему прозвищу, сделайте с генералом Сюанчженем…» — Линвэнь быстро пробежала глазами описание. Некоторые смертные весьма смутно представляли себе строение тела — что небожителя, что человека (в сущности, анатомия не различалась), от этого пожелание становилось крайне забавным. «Он уже три месяца не исполняет наши молитвы! Если и последнюю не исполнит, я пополню ряды ваших верующих» — а вот это уже интересно. Му Цин всегда крайне ответственно относился к своей работе, и на целых три месяца забросить ее — немыслимо! Оригинал молитвы — с описанием — стоило отнести в архив, а с генералом Сюанчжэнем — серьезно поговорить. За Му Цином даже посылать не пришлось: он всегда приносил отчеты вовремя. И сам. — Генерал Сюанчжэнь, вы уже три месяца не исполняете молитвы. Ваши верущие негодуют и обращаются за помощью к генералу Наньяну. Извольте объясниться. Кажется, Му Цин смутился. Кашлянул в кулак, чуть отвел взгляд. — Совершенный Владыка… Линвэнь, я могу с тобой поговорить? Наедине. Линвэнь вскинула брови, но кивнула. Обычно Му Цин не снисходил до объяснений, лишь отвечал, что если он не исполнил молитву — значит, она была о сущей ерунде, и не ему о ней беспокоиться. Линвэнь, в целом, была согласна с такой позицией (когда количество твоих верующих столь велико, откликаться на каждый чих никаких сил не хватит), но тут была угроза потери части верующих, а значит — и сил. Так что перемены в поведении Сюанчжэня были весьма кстати, хоть и удивляли. Архив был полон мест, где можно было поговорить наедине, но генерал Сюанчжэнь, взявший на себя в отсутствие Линвэнь заботу о документации, пользовался правом бывать в большем количестве мест. Не в закрытом архиве, конечно, но личное место отдыха, где всегда были чай и мягкие подушки, Линвэнь от него не скрывала. В конце концов, результат его работы не был так уж ужасен. Усевшись за низкий столик на расшитую подушку, Му Цин взял пиалу с чаем и отпил, прежде чем начать. Линвэнь не торопила. — Все дело… — Му Цин снова глотнул чаю. Генерал Сюанчжэнь нервничает? — Все дело в моих духовных силах. Сейчас… Они уменьшились. Я был уверен, что восстановлюсь быстрее. Линвэнь мысленно процитировала старину Пей Мина: «Хо-хо». — Я понимаю. Но о таких вещах стоит предупреждать. Му Цин снова отпил чай и наконец поднял взгляд на Линвэнь. — Что касается моих верующих… Впрочем, об этом преждевременно говорить, — покачал он головой. Линвэнь понимающе кивнула. Это не было беспрецедентной ситуацией — объединение богов в тандем. Разве что обычно это было более… Хм. — Это я тоже понимаю. Но готовы ли вы к последствиям? — уточнила Линвэнь. — Чаще всего в паре богов верующие одного назначают супругой или младшим. Это… влияет. Му Цин вздернул голову, во взгляде плеснулась ярость. — Кто сказал, что я… Что мы… Окружающие стены свитков опасно закачались. Линвэнь бесстрастно отпила из своей пиалы. — Смею напомнить, что если вы сейчас обрушите все это, собирать и восстанавливать свитки вам. Му Цин сильно сжал пиалу в руке, аж костяшки побелели. — Мы говорили об этом. Поэтому… преждевременно. — Как угодно, — пожала плечами Линвэнь, допивая чай. — Но учитывайте этот вариант развития событий. Она поднялась, давая понять, что разговор окончен, все слова сказаны и услышаны, а объяснения приняты. — И передайте генералу Наньяну, что никакие личные причины не должны мешать ему приносить отчеты вовремя. И желательно, чтобы он сделал это лично, а не через вас. Кажется, Му Цин поперхнулся. Но это уже точно не было ее заботой.