***
Кушель, скрестив руки на груди, мрачно смотрела на Фило, что поймала возле своего дома буквально десять минут назад. Фило виновато смотрел в стол и на взгляд не реагировал. Настроения не было совершенно. Голова с самого пробуждения раскалывалась, и она так и не смогла вспомнить прошлый вечер. Это было неприятно, но не критично. Больше всего раздражало, что её оставили дома одну, через записку передав, что выбили у Хеймо для неё выходной. Наглые дети. — Фило, — весомо произнесла Кушель, дождалась осторожного взгляда и кивнула на пол, — что это? На полу валялись тонкие серые металлические баллоны, что ещё недавно были завёрнуты в мешковину. Фило глубоко вздохнул и на одном дыхании что-то выпалил. Кушель не разобрала ни слова. — А теперь ещё раз и на человеческом, — благосклонно разрешила Кушель. Фило посмотрел на неё обиженно, но вины в его взгляде было намного больше. — Это газ, — обречённо пробормотал он. Кушель подняла брови в недоумении. Газовыми плитами здесь не пользовались, машин в принципе не существовало, поэтому для чего нужны были баллоны с газом для неё оставалось загадкой. — И зачем он? — невозмутимо спросила Кушель. Фило посмотрел практически оскорблённо. Он прищурил глаза, скрытые треснувшими стёклами очков, и смело сказал: — Я не ребёнок, чтобы ты заставляла меня проговаривать каждую мою ошибку! — и немного испуганно прибавил. — Мисс Кушель, мэм. Кушель насмешливо подняла бровь, и Фило окончательно стушевался. Судя по всему, парень считал, что газ это нечто такое очевидное, что должен был знать каждый, но Кушель не знала. Вероятно, это было очевидно конкретно Фило, а именно полицейскому. «Стоп! — нахмурилась Кушель. — Газ… это не для той штуки, которую использует для полётов армия?» — Если говорю так, а не иначе, значит, есть причина, — холодно сказала она. — Я не могу читать мысли. Фило поморщился и буркнул: — Газ для УПМ. — И для чего ты его притащил сюда? Кушель уже не требовался ответ. Мозг начал работать в ускоренном режиме. Дети с улицы сказали, что у полицейских что-то украли. Что-то важное. Что может быть важнее топлива для их основного средства передвижения по городу? — Только не говори, что мои замешаны в том, что сейчас происходит в городе? — сквозь зубы прошипела Кушель, чувствуя как злость внутри неё поднимает голову. — Не газ своровали, можешь не волноваться, — тяжело вздохнул Фило, Кушель это не успокоило, его виноватый вид говорил, что волноваться ещё как стоит, и он продолжил. — Слушай, да, твои замешаны в этом, но пока на них и не думает никто! — Вот именно, что пока не думают, — припечатала Кушель, начиная подозревать, что пацифизм в воспитании детей не доводит до добра, и, возможно, строгая рука Кенни была бы кстати. — Ты разве не слышал, Фило? Разрешили казнь на месте! Фило неловко помялся на месте и протянул к ней руку, смущённо похлопав её по плечу. — Это же Леви, — неуверенно сказал Фило, — ты же его знаешь. Он справится со всем. Вас, Аккерманов, все себе хотят. Эти слова совершенно не успокоили её. Хотелось свернуть кому-нибудь шею. Она судорожно просчитывала ходы полиции, банд и свои. Картина выходила неутешительная, а она ещё даже не знала, что именно своровали её детёныши! — Что они украли, Фило? — Кушель потёрла висок, предчувствуя надвигающуюся головную боль. — Прости… я не… не могу сказать. Прости. — Неужто тебя запугал мой щенок? — Кушель была так зла и устала, что уже не сдерживала своё настроение. — У него этого не отнять, — неуютно поёжился Фило. — Взгляд на твой похож, но как-то… жёстче, что ли… Кушель поморщилась. Взгляд Леви изредка напоминал ей о Кенни. О непутёвом братце вспоминать не хотелось в принципе. — Но он чаще всего похож на тебя. Жёстче конечно, но не так как уличные дети! Правда, Кушель! Кушель оставалось лишь надеяться, что сын действительно лучше неё.***
Ясно было как день, что нужно прижать зарвавшихся щенков, что грабанули военную полицию. Кушель, выпроводив Фило, выходила из дома только с таким намерением: поймать своих детей и выбить из них всю дурь на тренировке. Кушель не одобряла насилие, но это больше было похоже на кружок самообороны, поэтому совесть её особо не мучала, когда она заставляла Фарлана и Изабель нападать на Леви. Результат подобных тренировок был налицо, ребята чувствовали друг друга, как никто другой. Не пройдя и трёх шагов от порога, она остановилась. Нужно ли вообще давить на восемнадцатилетних лбов? Да, ситуация опасная, но Кушель же не может оберегать их постоянно? Даже если очень хочет, то не может. Сейчас ставки высоки, не время для урока, но если не научить их сейчас, то позже у неё не будет возможности помочь им. Кушель вернулась в дом, завернула баллоны с газом в мешковину и убрала в угол кухни. Когда они придут, то у них будет шанс рассказать ей. Если не расскажут, ну что же, тогда пусть привыкают к слежке, пока это всё не закончится. Кушель молилась, чтобы все были живы к концу воспитательного процесса. В конце концов она никогда не была хорошей матерью. Той, кем хотела бы быть, у неё не получалось. — Привет, — шмыгнула окровавленным носом Изабель и пролетела мимо, захлопнув за собой дверь в их комнату. В Кушель поднималась холодная, такая знакомая злость. Кто-то тронул Изабель. Если сейчас вернутся Леви и Фарлан и тоже будут избиты, то прольётся кровь. Она не может позволить всякой швали трогать её семью. Но сейчас нужно было заняться ранами Изабель. Кушель тяжело вдыхала и выдыхала. Нужно было успокоиться. Последнее, что ей нужно, это злиться. Дверь в комнату открывать пришлось бедром, руки были заняты коробкой с лекарствами. Изабель, насупившись, сидела в углу своей кровати, обняв колени. Кушель не обратила внимания на тихий, почти отчаянный рык. Она бы тоже не хотела, чтобы её видели в таком состоянии, но Кушель была матерью, а Изабель её подопечной. Изабель шмыгала носом, быстро моргала, пытаясь не пролить ни слезинки. Кушель не смотрела ей в лицо, лишь обрабатывала сбитые костяшки да ладони с кровоточащими ранками от ногтей. Волосы Изабель не были никогда длинными, но тут кто-то постарался и срезал ей один хвостик. Кушель злилась, но всё ещё не показывала этого. Здесь легко заражать своими эмоциями, сейчас ей нужно успокоить Изабель, а не заставлять её чувствовать ответные злость, обиду, стыд и унижение. На кухне послышался негромкий разговор. Леви и Фарлан вернулись. В этот момент дрожащая Изабель не удержала громкого всхлипа. Фарлан раскрыл скрипучую дверь, заглянул и побледнел. Леви отодвинул его в сторону, мрачно посмотрел на открывшуюся ему картину и сказал лишь одно слово. — Кто? — Никто! — крикнула сорванным голосом Изабель. — Волосы ещё отрастут! Леви прищурился. Кушель знала этот взгляд. Сын обдумывал все имеющиеся у него данные и искал ответ. Судя по мрачному торжеству, что на миг вспыхнуло в глубине его зрачков, он нашёл то, что искал. Дверь закрылась. Парни редко заходили на женскую половину. Они о чём-то переговаривались на кухне, Фарлан говорил со странной интонацией, будто пытался остановить или переубедить Леви. Кушель не прислушивалась, но догадывалась о чём идёт разговор. Вскоре хлопнула входная дверь. Изабель стиснула крепче челюсть, Кушель показалось, что её зубы скоро раскрошатся от таких усилий. — Расслабь челюсть, Изабель, — тихо сказала Кушель и протянула руку, чтобы пальцами пробежаться по подбородку и шее подопечной. Напряжённые нервы и мышцы расслаблялись от её прикосновений, но из-за этого Изабель лишь сильнее трясло. Сдавленные всхлипы вырывались из её груди. Особенно громкий вдох, и Изабель подалась вперёд, уткнувшись влажным носом Кушель в ключицы. Изабель плакала громко, выпуская всю свою обиду и боль. Кушель крепко прижала её к себе и слабо раскачивалась, напевая что-то, что не могла и не хотела вспомнить.***
Леви и компания молчали, как партизаны. Кушель не допытывалась до них на счёт принесённого Фило газа, лишь делала вид, что не видит их переглядок. Изабель она подстригла. Теперь девушка неловко поводила плечами, не чувствуя привычных хвостиков. Она тоже не рассказала, что с ней приключилось, но, судя по тому, что Леви вернулся в тот вечер в чужой крови, можно было больше не беспокоиться о зарвавшихся ублюдках. Кушель перемещалась по Подземному Городу в тенях. Навещала то одну банду, то другую. Хеймо зарабатывал продажей и покупкой информации, помимо легального заработка мастерской, а Кушель помогала выбивать долги. — Мисс… — тихо позвали Кушель из ближайшего переулка, когда она выпустила ворот бессознательного наркомана, которого ей кинули на откуп пара барыг нижнего уровня. Кушель повернулась и увидела мальчишку, что обычно дежурил у полицейского участка с мелкой детворой. Он выглядел бледным, но мрачная решимость лихорадочно горела в его глазах. — Что такое? — она подошла ближе, не забыв цепко оглядеть переулок, не хотелось тратить время на засаду. Мальчик отошёл подальше в тень, она остановилась на освещённом участке переулка. Кушель ждала. — В-вас приглашает на встречу один человек, — кто бы ни послал мальчишку, но он внушал в своего маленького гонца дикий страх. — Кто? Мальчик замотал головой так, что ей показалось, что его шея сейчас сломается. Он судорожно дышал и явно собирался с силами. — П-п-простите, мисс, — его выдох был больше похож на всхлип, но она не показала, что заметила это. — Г-господин сказал пе-передать только ме-место и время встречи. Мальчик держался хорошо. Да, он до безумия боялся своего нанимателя, но был всё ещё здесь. — Где и когда? — голос Кушель был ровным и уверенным, что смогло успокоить мальчика. — Бордель Оливера, сегодня ночью в одиннадцать. Кушель кивнула, запоминая. Она оглядела переулок, никого не было. — Тебя проводить до центра? — спросила она, эта часть города была очень опасной, понятно почему ребёнок прятался, дети тут не выживали. Мальчик неуверенно оглянулся. Вероятно, он просчитывал сколько ему придётся заплатить за защиту. — Ты мне ничего не будешь должен, — сказала Кушель, но мальчик не выглядел убеждённым. — Мне нужно в центр, поэтому можешь идти за мной, — и, не оглядываясь, пошла прочь. На этом уровне у Кушель ещё были дела, но оставлять пацанёнка одного — бесчеловечно. Тут было достаточно ублюдков, которые были отмороженными настолько, что не боялись никого и не были обременены моралью. Мальчик шёл на расстоянии в пару шагов от неё, но когда какой-то мужик присвистнул ему вслед и опустил что-то пошлое, то он мгновенно преодолел разделяющие их шаги и схватился за руку Кушель. Кушель хватило одного холодного взгляда, чтобы обидчик заткнулся и вжался в стену. Рука мальчика была влажной от волнения и страха, но Кушель не обращала на это внимания. Она уверено держала его за руку и вела сквозь нижний уровень Подземного Города. — Как ты меня нашёл здесь? — спросила она, когда они уже вышли к более спокойным улицам. — Тот, кто меня послал, сказал, что вы будете здесь, — мальчик неловко повёл плечами и осторожно отпустил её ладонь, Кушель сделала вид, что не заметила этого. Тот, кто послал ребёнка, знал её местоположение. Если следил, то почему сам не нашёл? Или мог послать своих подручных, а не мальчишку с улицы. Ей совсем не нравилась эта ситуация. — Я пойду, — неуверенно подал голос мальчик, махнув рукой куда-то в переплетение улиц. — Будь осторожен, — кивнула Кушель и проводила убегающего мальчика взглядом.***
Бордель Оливера Кушель стала посещать, на свой скромный взгляд, чересчур часто. Уже второй раз за две недели. Кушель была бы не против, если бы она сейчас пришла к Фран, но её желания сбываются слишком редко. — Кушель, — кивнул Оливер, одарив её самым презрительным взглядом из своей коллекции. Всё ещё не мог простить унижения из прошлого. Кушель его прощение было не нужно. — У меня назначена встреча, — спокойно сказала она. Оливер поморщился, как от зубной боли. Кажется, ни Кушель, ни тот, с кем у неё назначена встреча, ему не нравились одинаково сильно. — Комната шестнадцать, — скрипнул зубами Оливер и сделал вид, что целиком и полностью увлечён книгой учёта. «Может стоит навестить Фран после встречи?» — подумалось Кушель. Она пришла сюда только из-за места. Если этот человек опасен, а в этом Кушель не сомневалась, то Фран могла грозить опасность. Кушель не могла продумывать на двадцать шагов вперёд, она отвратительно играла в шахматы, но предполагать и прослеживать причинно-следственные связи умела. И не такому научишься в её ситуации. Дверь была не заперта, поэтому Кушель спокойно зашла в комнату. На кровати в весьма недвусмысленной позе лежала Франческа, в которую проникал крепкого вида мужчина. Он бросил насмешливый взгляд на безразличное лицо Кушель и ущипнул Фран за обнажённую грудь. Кушель смотрела на это действо холодным взглядом. Её хотели смутить, возможно ошарашить, что ж… добились противоположного. Мысли были кристально чисты, все эмоции были под контролем, сердце спокойно билось в груди (впервые она была настолько благодарна за это). — Сомневаюсь, что вас возбуждает, когда за вами наблюдают, — безразлично начала Кушель, заметив краем глаза, как испуганно дёрнулась Фран при звуке её голоса, — поэтому предположу, что вы просто не рассчитали силы. Мужчина запрокинул голову назад, тряхнув золотыми кудрями, и рассмеялся красивым смехом. Его обнажённое тело покрывали шрамы и странные полосы, будто натёртые ремнями. «Полицейский», — поняла Кушель. — А вы весьма остра на язык, мисс Кушель, — дружелюбно заметил мужчина. — А вы весьма невоспитанны, — парировала Кушель, присаживаясь на свободный стул в комнате. — Вы моё имя знаете, я ваше — нет. — Это легко исправить, мисс, — мужчина обратил к ней лицо с греческим носом, тусклыми зелёными глазами и холодной улыбкой тонких бледных губ. — Позвольте представиться, капитан Астор Кляйн. Он вышел из замершей Фран и прикрылся простынёй. По его губам блуждала усмешка, взгляд был внимательным и острым. Астор казалось, впитывал все её реакции и жаждал эмоций, которых Кушель не показывала. — Раз я не успел закончить с делами до вашего прихода, может быть вы присоединитесь? — располагающе улыбнулся Астор. Ему нужна была реакция. Кушель всё ещё держала себя в руках и не обращала внимания на настороженный, почти испуганный взгляд Фран. — Я разве похожа на проститутку? — она расслабленно откинулась на спинку стула. — Старые профессии накладывают отпечаток на всю жизнь, мисс Кушель, — почти ласково сказал Астор. Кушель приложила все силы, чтобы не допустить напряжения в плечах и взгляде. Визуально она всё ещё была расслаблена и спокойна, нельзя было недооценивать противника. У того была информация. — Но это не значит, что нужно следовать за этим отпечатком всю оставшуюся жизнь, — заметила она и не дала ему вставить ни слова. — У меня ещё есть дела на сегодня. Для чего вы хотели встретиться, капитан Кляйн? — Для вас, мисс Кушель, просто Астор, — улыбка мужчины не произвела на неё никакого впечатления, но он уже и не старался. — Возможно, до вас уже дошли слухи о том, что военную полицию… ограбили. Кушель молча ждала продолжения, Астор ждал реакции на свои слова. Тишина длилась долгие минуты, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Фран, прижавшейся к стене спиной. — Я бы хотел рассчитывать на ваше содействие, — продолжил он, холодно улыбаясь ей. «Не помощь, а содействие», — отметила про себя Кушель. — И зачем мне это делать? Астор довольно улыбнулся, он ждал этого вопроса. — Я мог бы помочь вам, мисс Кушель, в исполнении ваших тайных, честолюбивых желаний, — он говорил, как змей-искуситель. Кушель еле сдерживала отвращение, что испытывала к этому человеку. — Откуда вам знать, какие у меня желания, если они тайные? — Кушель опёрлась подбородком о ладонь. — Как я мог пригласить столь прекрасную женщину и не узнать о её желаниях? — Астор встал, простыня соскользнула на кровать, Кушель спокойно следила за глазами мужчины, он подошёл к ней и склонился к её уху. — Вы желаете богатства, мисс Кушель, столичной жизни. Я могу вам всё это дать. Он прошёл мимо к своим вещам и начал неторопливо одеваться. Внутри Кушель вспыхнуло торжество. «Ничего ты обо мне не знаешь». — И какого же рода содействие вам нужно? — незаинтересованно спросила она, наблюдая за капелькой пота, что скатилась по груди, сидевшей прямо напротив Фран. — У вас есть хобби, мисс Кушель? — внезапно сменил тему Астор и, не давая ей ответить, продолжил, — Я, например, коллекционирую бабочек. Весьма интересное занятие, не хотите попробовать? Кушель обернулась, одарив его холодным взглядом: — Боюсь, в Подземном Городе лишь одни черви, — её взгляд был весьма красноречив, Астор сразу понял, о ком она говорит, он чуть прищурился, — никакого удовольствия от их коллекционирования. Их холодные взгляды столкнулись. Они смотрели друг на друга долго, каждый ждал, когда противник сдастся. — Что ж, мисс Кушель… — потянул Астор. — Кажется, нам не по пути. — Очевидно, — кивнула Кушель. — Думаю, всё было несколько иначе, если бы вы, капитан Кляйн, не ходили вокруг да около, а сразу сказали, что именно вам нужно. Астор прищурился, но ответил. Впрочем и он, и Кушель знали, что от его слов ничего не изменится. — У военной полиции украли важное оборудование. Нам нужны виновные и возврат украденного, — в голосе Астора чувствовались сила, военная выправка. — Вы весьма видная фигура в криминальном мире этого города, мисс Кушель, хоть и предпочитаете оставаться в стороне. Неужели из-за сына? — Я думала, вы расскажете, чего именно вы хотите, а не историю моей жизни, — резко ответила Кушель и тут же поняла свою ошибку. Нельзя показывать свои эмоции. Астор ласково улыбнулся, будто не заметил её оплошность, но она видела, как блеснули торжеством его глаза. — Как пожелаете, мисс Кушель, — медовым голосом сказал он. — Мне нужны воры, ваша сила, влияние, дата торгов, когда она появится. Если вы поможете с казнью виновных, — взгляд Кушель похолодел, — то ваша жизнь здесь изменится. Это я вам обещаю. Вы можете стать карающей дланью правосудия. — Иными словами, стать собакой на цепи, которой вы будете отдавать команды. Я права? — Кушель уже не старалась скрыть своего презрения. — Это будет лучший вариант для вас, мисс Кушель, — Астор подошёл к ней и погладил по щеке, — и вашего сына. Кушель еле удержала себя от необдуманных поступков. Например, сломанная рука капитана полиции явно относится к безрассудству. — Вы добры, Кушель, — продолжил Астор. — Здесь не так много людей, что проводили бы мальчишку-посланника до безопасного места. Вам нужен кто-то, кто будет в ответе за всю ту грязь, что вы оставляете за собой. — Уж не хотите ли вы сказать, что готовы стать таким человеком? — процедила Кушель. — Так и есть, Кушель, — он наклонился к ней, заглядывая в глаза. — Поверьте, другого такого, как я, вы не найдёте. Я готов взять ответственность за каждый ваш поступок, каждое действие. Я лучший вариант для вас и вашей семьи. Он отстранился и направился к выходу из комнаты. На пороге он остановился и повернул к Кушель голову. — Подумайте над моим предложением, Кушель. Вы слишком добра, а ваша сила слишком ценна, чтобы тратить её на ваше, несомненно, чистое сердце. Я вам нужен. Буду ждать результатов ваших поисков. Как только он сделал шаг за порог, Кушель подала голос: — Я ещё не согласилась. — Вы уже согласились, как только пришли сюда, Кушель, — улыбнулся Астор и ушёл. Кушель смотрела на закрытую дверь и обдумывала варианты. Подчиняться этому человеку не хотелось. Всё её существо было против этого. Убить его было нельзя, полицейские тут были особыми вип-персонами. Убьёшь одного и волна зачисток пройдётся по городу. — Что это было, чёрт возьми? — вдруг услышала Кушель, она повернула голову. Фран прикрывалась простынёй и ошарашенно смотрела на дверь. — Какого, блядь, дьявола, Кушель! Но Кушель лишь молча смотрела на неё. На грудь, словно давила громадная скала. Кушель не обманывала себя, ей было неприятно видеть как кто-то трахает Фран. Она конечно знала, чем занимается подруга, но обычно она этого не видела. Разговор с Астором достаточно вымотал её, чтобы она переключилась на никому не нужные сейчас чувства. — Будь осторожнее, Франческа, — наконец сказала Кушель, когда Фран уже начала закипать из-за её молчания. — Этого разговора ты никогда не слышала для твоей же собственной безопасности. Кушель встала с места, чтобы уйти. Она больше не могла находиться в комнате, пропахшей сексом. Да и сама Фран вряд ли хотела, чтобы она тут была. — А ну стой! — возмутилась Фран и схватила её за запястье. Кушель автоматически дёрнулась, чтобы вырвать руку, но Фран заметила движение и выпустила её сама. — Вот как. Голос Фран еле уловимо задрожал. Кушель не знала, что сказать. — Прости, Фран, — выдохнула Кушель, повернувшись к ней. Она ожидала увидеть слёзы в её глазах, но не было даже намёка на них. Фран держалась непривычно прямо. Казалось, что на её плечи свалилось небо, а она стоит и пытается не рухнуть от его тяжести. — За что же ты извиняешься? — голос Фран звенел от обиды. — За то, что не хочешь прикасаться к проститутке? Так я понимаю, всё нормально! Судя по голосу, нормальным здесь не было в принципе ничего. Проблема была в том, что Фран сейчас выплёскивала на неё свои мысли и догадки. То, что чувствовала бы Фран, если бы была на месте Кушель. Кушель притянула Фран к себе, простыня упала на пол. Фран, процедив что-то нецензурное, попыталась вырваться, но Кушель держала крепко. Когда Фран устала сопротивляться объятиям, Кушель негромко заговорила: — Не знаю, что у тебя в голове, но сейчас я ужасно зла и расстроена. Мной пытаются манипулировать, угрожают, а ты явно не хотела, чтобы я видела тебя за работой. Я посчитала, что моё присутствие здесь никому не сделает лучше. Фран фыркнула ей в шею и больше не шевелилась, лишь тонкими, худыми пальцами вцепилась в рубашку Кушель. — Ты не чувствуешь отвращения ко мне? — совсем тихо спросила Фран, словно надеялась, что её не услышат. — Сейчас я чувствую лишь злость и усталость, — отозвалась Кушель, перебирая влажные волосы Фран. Помедлив, она честно ответила, — Мне неприятно было видеть, как этот урод находится в тебе. Фран сильнее вжалась в Кушель. Лёгкий аромат абрикосов с трудом пробивался сквозь тяжёлый запах мужского пота. — Так когда это случилось? — спросила Франческа, потеревшись носом о её шею. — Что случилось? — чуть повернула к ней голову Кушель. — Когда в тебе появилась эта извращённая черта… когда тебе начали нравиться женщины? — в голосе Фран была лёгкая, ласковая насмешка, она явно пыталась перевести тему и сделать ситуацию полегче. Они уже подошли к черте, которую ни одна из них никогда не собиралась переступать. — Мне не нравятся женщины, — ответила Кушель, шагнув за невидимую грань, — мне нравишься ты. Признание, которого они обе так долго избегали, прозвучало слишком громко, хоть и сказано было шёпотом. Фран сжалась в её объятиях, будто старалась убежать от признания. — Неужели тебя никогда не привлекали мужчины? — Франческа сделала вид, что не услышала последних слов. В памяти на миг вспыхнули насмешливые сверкающие сталью серые глаза. — Привлекали, но… — Кушель нахмурилась, пытаясь сформулировать мысль. — Я не вижу разницы. Мужчина, женщина… мне нужен человек рядом, а не что-то сверх этого. — Я не тот человек, что должен быть рядом с тобой, — сказала Фран и отстранилась, Кушель не стала её удерживать. — Мне нужно идти, раз клиент ушёл… Оливер будет орать. Снова. — Сколько у него осталось времени? — внезапно даже для самой себя спросила Кушель. — У кого? Оливера? — подняла брови Фран, избегая её взгляда. — Если продолжит доводить Бруну, то немного. — У Астора. Помедлив, Фран ответила: — Полчаса. Кушель подалась вперёд и поцеловала Фран. Та вцепилась в неё, как утопающий в спасательный круг. Сейчас им это было нужно. — Это не твоё время, — сорванным шёпотом сказала Фран, когда оторвалась от неё глотнуть воздуха. — Именно поэтому я могу целовать тебя сейчас, — ответила Кушель, заметив уязвимое выражение глаз Фран, и вновь поцеловала, погружаясь в абрикосовый аромат, что перекрыл собой всю грязь сегодняшней ночи. Кушель сидела на полу, прижавшись к Фран, что оседлала её бёдра. На кровать они не пошли бы и под дулом пистолета. Они неторопливо целовались, успокаивая что-то тоскливое и отчаянное внутри себя. — Пора, — шепнула Фран, не делая никаких попыток отстраниться. — Не хочу, — ответила Кушель, снова поймав желанный поцелуй. — Если не хочешь, чтобы к нам присоединился Оливер, то придётся заканчивать, ненасытная, — усмехнулась Фран, осыпая лицо Кушель поцелуями. Они никогда не проявляли друг к другу такую нежность. Никогда ещё не переходили черту не то что дружбы, отношений клиента и работника. Давняя ночь, проведённая вместе, не в счёт. Кушель считает, что она была не нужна Фран. Им было хорошо и так. — Твоя нога прошла? — тихо спросила Фран, обняв Кушель за шею. — Да, я в порядке, — Кушель погладила Фран по спине. — Хорошо. Это хорошо, что ты в порядке. «Да, — подумала Кушель, прикрыв глаза, — это хорошо».