Кушель

      Во сне Кушель стала видеть небо. Оно всегда было разным. От сине-голубого и алого перехватывало дыхание восторгом, а от чёрного отчего-то сдавливало грудь в немом отчаянии.       Леви научил её летать. На самом деле он учил её многому с самого дня знакомства. Не бояться, идти и не отступать, верности. Львиное сердце в груди Леви вдохновляло Кушель стараться быть такой же, быть той, на кого можно положиться.       Сейчас она вспоминала о многих вещах, что успела позабыть за одиннадцать лет под землёй.       — Ты слишком довольная сегодня, — подозрительно прищурилась Фран.       — Я увиделась с тобой, разве это не повод для радости? — легко улыбнулась Кушель.       Фран оказалась так близко, что кончики их носов соприкоснулись. Она вглядывалась в неё чёрными, как бездна, глазами, а Кушель медленно пьянела от её близости.       Стоило разрешить себе наслаждаться жизнью, как все чувства в груди расцвели новыми красками. Кушель подумала, что может дать себе шанс быть счастливой. Счастливой её делали Фран, семья и стремление к свободе.       — Вроде зрачки в норме, — иронично заметила Фран, — значит наркотой не ширяешься. И только попробуй сказать что-то в духе: «ты мой наркотик». Я эти подкаты слышу от каждого третьего клиента, что обещает на мне жениться. Не скатывайся до их уровня.       — Как скажешь, — усмехнулась Кушель, вытягиваясь во весь рост на жёсткой кровати.       — Так что всё-таки случилось с твоим настроением? — легла рядом Фран, удобно устраивая голову у неё на груди.       — Просто внезапно стало легче дышать, — призналась Кушель.       — Здесь-то? — Кушель не видела, но знала, что светлые брови Фран насмешливо изогнулись.       — Не вредничай, — фыркнула Кушель в её макушку, вдыхая свежий аромат абрикосов.       Долго лежали молча. Кушель чувствовала чуть ускоренное сердцебиение Фран, перебирала её волосы и думала обо всём и ни о чём. Фран водила тонкими пальцами по её животу, скрытому тканью рубашки, скользнула по её ладони и замерла, торопливо убирая руку. Наткнулась на царапины, что оставила не так давно.       — Тебе же можно выходить отсюда? — отвлекая от ненужных мыслей, спросила Кушель.       — А кто мне запретит? — Фран бы задрала гордо нос, но она пригрелась и явно ленилась шевелиться. — С выездом дороже, кстати.       — Думаю, потяну, — поцеловала её в макушку Кушель.       — Куда ты хочешь? — Фран приподнялась, чтобы заглянуть ей в глаза.       — Просто хочу погулять с тобой, — просто ответила Кушель.       Подозрительно прищуренные глаза Франчески были ей ответом.       Сердце Кушель было наполнено воодушевлением. Она даже мечтать не смела позвать Фран на свидание. Ни разу за все эти года. А сейчас у них был шанс.       — Знаешь, — медленно и несколько отстранённо начала Фран, — я сама себе не принадлежу. Если ты хочешь позвать меня куда-то, то стоит мне сказать об этом, а не покупать и тащить непонятно куда.       — Ты сама сказала, что с выездом дороже. Я подумала, что ты сразу провела грань, — Кушель бы пожала плечами, да Фран снова легла на неё.       — Я не хочу граней между нами, — пробормотала Фран и, прежде чем Кушель ответила, сообщила. — Время закончилось.       Тяжело вздохнув, Кушель поднялась, как только Фран скатилась с неё. Собираться особо не нужно было, только обуться. Уже на выходе из комнаты Кушель, перебарывая какое-то ломкое и хрупкое смущение спросила:       — Хочешь сходить со мной на свидание?       Возможно, ей только показалось, но сама для себя она звучала жалко. Неуверенность читалась в каждом слове, звуке, движении.       Фран подошла так близко к ней, что Кушель пришлось вспоминать как заново дышать, настолько велико было её волнение. Чёрные глаза матово сияли довольством, это пьянило намного лучше любого виски.       — Хочу, — сказала Фран, голосом человека всё для себя решившего. — Вечер четверга. Я улизну через чёрный выход. Тебе удобно это время?       — Буду ждать тебя там, — пообещала Кушель, тут же ощутив сладкое прикосновение губ Фран к своей щеке.       Вены защекотали розовые пузырьки. Сердце потяжелело, хоть и билось всё также ровно. Всё звучало и чувствовалось не так, как раньше.       — Иди, — подтолкнула её Фран, — твоё время давно закончилось.

***

      Свет Подземного Города казался ласковым и тёплым. Тусклое золото свечей вселяло в Кушель веселье и надежду. Она сама признавала, что была пьяна любовью и свободой, как только почувствовала, что может управлять своим телом на высоте.       Изабель и Фарлан рассекали пространство своими виражами. Кушель с лёгкой грустью думала о том времени, когда они продадут устройства на поверхности.       Встречаться с Фило было опасно, особенно, когда её пасли люди Астора Кляйна. Поэтому переговоры с ним взял на себя Фарлан. Вместе они доработали план в отношении действий самого Фило.       Кушель хоть и была на подъёме, но всё равно чувствовала раздражение из-за нежелательного хвоста. Теперь выполнение каждого поручения Хеймо начиналось с того, что она сбивала преследователей со следа. Первые пару дней это было неплохой тренировкой, а потом стало действовать на нервы.       — Господин Шмидт, могу я быть свободна на сегодня? — на недоумённый взгляд Хеймо она пояснила, раздражённо дёрнув плечом, будто отмахивалась от надоедливый мухи. — Хочу решить проблему с хвостами.       — Будьте осторожны, мисс Кушель, — глухим голосом сказал Хеймо, обеспокоенно оглядывая её. — Вам нужна помощь? — и весьма красноречиво переместился поближе к огромному кузнечному молоту.       — Не стоит, я справлюсь, — еле заметно улыбнулась Кушель. — До завтра.       Стоило оказаться на улице, как несколько взглядов впились в неё, как жала растревоженных ос. Преследователей не было видно, но Кушель прекрасно знала, где засел каждый из них.       Она неспешно пошла по улицам, даже не собираясь сбрасывать со следа полицейских. В этот раз это она действовала им на нервы.       Кушель гуляла без малого пять часов. Всем было ясно, что ходит она без цели. А когда один из преследователей почти беззвучно чихнул, она, как воспитанная женщина, пожелала ему здоровья, чем чуть не довела до инфаркта.       Она чувствовала на себе раздражённые, почти обиженные взгляды и смеялась внутри. Детский сад на выгуле.       Что бы там не думали её неудачливые преследователи, но цель у её прогулки была. Даже не одна, а две.       Во-первых, она искала старуху с яблоками. Была в Подземном Городе одна торговка, которая иногда доставала по своим каналам самые настоящие зелёные ароматные яблоки, а потом продавала по таким грабительским ценам, что покупали их только полицейские после получаса угроз и шантажа.       Во-вторых, она собиралась навестить старого друга. Он уж распугает всех преследователей одним своим хмурым видом.       Старуха всегда появлялась неожиданно в абсолютно разных частях города, но на пути патрулирования редких полицейских. Сегодня явно был не тот день, поэтому Кушель просто гуляла, высматривая старческую фигуру полумифической старухи.       Сменялись дома и лица, пока Кушель не остановилась перед ничем не примечательной дверью. Коротко постучавшись, она потянула за ручку и столкнулась с выходящей темноволосой смуглой женщиной.       Не узнать Бруну было невозможно. Каждый житель Подземного Города был болезненно бледен, но только не Бруна. Смуглая, кареглазая, черноволосая. Она была дьявольски красива и властна. Только она могла выбрать клиента, никак наоборот. Она держала в узде весь бордель, хоть формально и сама там работала.       — Олимпия, — холодно приветствовала её Бруна.       — Кушель, — также холодно поправила её Кушель.       Этот спор длился уже несколько лет. Бруна упрямо звала её по псевдониму прошлой Кушель, чем ужасно раздражала. Их вражда обычно выражалась только в таком приветствии. Разговаривали они редко. Кушель даже не была уверена, разговаривали ли они вообще.       Бруна прошла мимо, эффектно откинув тяжёлые кудри за спину. Кушель не обратила на неё больше ни капли внимания.       Кушель прошла в дом, оставив преследователей за дверью. Сюда они зайти не решатся.       — Гоззо! — позвала она, оповещая, что пришла.       Гоззо было уже лет семьдесят. Он любил курить самодельные сигареты, пить дешёвое пойло Подземного Города и ворчать. В его комнате стояла сероватая дымка, которую он с наслаждением пропускал через себя.       Кушель поморщилась от резкого сигаретного запаха. Хотелось раскрыть окна, чтобы свежий ветер ворвался в аккуратно обставленную комнату, но где найти ветер под землёй?       — Явилась, — ворчливо заметил Гоззо, смотря на неё поверх очков, — и ни капли не изменилась. Снова пришла воровать лекарства?       Гоззо каждую новую встречу начинал с этих слов. Всё не мог простить ей кражу шприцов да жаропонижающего.       — Одиннадцать лет прошло, побойся бога, Гоззо, — закатила глаза Кушель, привычно устраиваясь на кушетке.       — Одиннадцать лет и полтора месяца, как меня попёрли из полиции из-за недостачи, — фыркнул он. — Не могла пораньше прийти? После пожара в каждый отчёт вчитывались, и ты, моя дорогая, это знаешь. Я здесь застрял по твоей вине.       А ещё Гоззо любил делать вид, что обижен. Ему доставляло удовольствие наблюдать за извиняющимися людьми. Кушель потребовался год, чтобы это понять.       — Не то чтобы ты был недоволен своим нынешним положением, — спокойно парировала Кушель, откидываясь на твёрдую спинку кушетки       Гоззо усмехнулся в седые усы и тяжело поднялся.       На столе у него царил идеальный порядок. Это место было святая святых в комнате. Никому не дозволялось даже смотреть в его сторону. Были у Гоззо свои заскоки, которые прощались его профессионализму.       — Ну-ка, посмотрим, — Гоззо подошёл к Кушель с линейкой.       Гоззо единственный знал, что с ней что-то не так.       Намётанный взгляд Гоззо много лет назад заметил, что она не меняется. В какой-то степени Кушель была его объектом исследования. Гоззо не скрывал своего научного интереса и готов был делиться догадками, а она… она не хотела оставить Леви сиротой из-за внезапно остановившегося ненормального сердца.       — Поздравляю! — язвительно провозгласил Гоззо, выпуская пряди её волос из рук. — Твои волосы наконец-то отросли на полтора сантиметра. За последние… сколько там? Десять лет? Двадцать?       — Не начинай, — поморщилась Кушель. — Может это их естественное состояние.       Взгляд Гоззо был очень выразителен и ясно показывал, как он относится к естественному состоянию её волос.       — Ты кошку завела?       — Нет. С чего это ты вдруг?.. — Кушель охнула, когда он резким движением поднял её ладонь к глазам. — Поаккуратнее, можно?       — Снова будет месяц заживать… — фыркнул Гоззо. — Скажи своему любовнику, чтобы прекратил распускать руки. Мне не нужно, чтобы ты откинулась до моего приёма.       — Это просто царапины, успокойся уже, — она закатила глаза и, замявшись, признала. — Я не чувствую себя плохо, мне тепло.       Гоззо окинул её проницательным взглядом. Несмотря ни на что, он был её другом. Они не доверяли друг другу полностью (в Подземном Городе доверие — недопустимая роскошь), но беспокоились о благополучии друг друга. Гоззо помогал с ранами всей её семье, а она доставляла ему контрабанду в обход основных торговых точек чёрного рынка да делилась информацией о конкурентах.       — Ногти в порядке, но будь осторожна, не сломай, — осматривая её ладони, сказал Гоззо, Кушель терпеливо ждала продолжения. — Я наблюдаю за тобой много лет, Кушель, — Гоззо отпустил её руки, снял очки, чтобы протереть их краем коричневого жилета, взгляда от её глаз не отводил, — и единственное, что в тебе настолько же неизменно, как и твоё тело, так это твоё отношение к себе. Признаю, сейчас ты меня удивила. Ты часто жаловалась на холод, хоть кровообращение, даже замедленное, было в пределах нормы.       — Ты мог просто сказать, что рад за меня, — усмехнулась Кушель.       — Я рад, — согласился Гоззо. — Поделишься своей радостью?       — Это уж вряд ли, — весело фыркнула Кушель. — Я пришла предложить тебе работу.       Глаза старика мгновенно заледенели. Сам он подобрался, словно готов был вступить в бой. Кушель нахмурилась, Гоззо никогда раньше так не реагировал.       — Я больше не работаю с полицией, — едко сказал он и буквально выплюнул её имя, — Кушель.       — А причём здесь полиция? — спросила спину отвернувшегося к столу старика Кушель.       — Тебя разве не нанял этот мальчишка, Кляйн?       — Попытался, но я не согласилась с ним работать, — удивлённая осведомлённостью старика ответила Кушель.       — Он всем растрезвонил, что ты согласилась работать на него, — Гоззо кинул на неё взгляд поверх очков.       — Пусть тогда платит мне за все эти якобы рабочие часы, — зло оскалилась Кушель.       Гоззо вернулся к ней со стетоскопом в руках. Каждый раз, как Кушель видела рабочие инструменты Гоззо, так ощущала будто попала в музей. Они не были старыми, старик заботился о них так, как заботился бы о молодой любовнице, но сама конструкция для Кушель была словно из иного времени.       Гоззо слушал её сердце долго. Это всегда было долго, он всё надеялся поймать аномалию в ровном неторопливом биении. Пока аномалией было именно спокойствие её сердечного ритма.       — Как ты спишь? — хмуро спросил он, по очереди оттягивая её веки, чтобы осмотреть глазные яблоки.       — Неплохо.       — Точнее.       Кушель бы закатила глаза, да из такого положения это выглядело бы странно.       — Иногда кошмары, иногда темнота. Сплю достаточно, чтобы прожить ещё один день.       Гоззо указывал жестами куда смотреть да бормотал что-то себе под нос каждый раз, как она исполняла указание. Его пальцы были шершавыми и тёплыми.       — Какую работу ты хотела предложить? — наконец спросил он, отходя от неё к запертым ящичкам у стены.       — Что ты думаешь насчёт изготовления протезов? — поднялась Кушель, сладко потягиваясь.       — Дорого на изготовление, в этом месте совершенно не окупится, — фыркнул Гоззо.       — Ну-у-у… — потянула Кушель. — Это может оставить у тебя в должниках господина Шмидта.       Гоззо прищурился на неё, продолжая неторопливо перебирать бутылёчки с травами и лекарствами:       — В жизни не поверю, что этот упрямец попросил моей помощи.       — Это моя инициатива, он не знает, — просто пожала плечами Кушель.       Гоззо довольно усмехнулся, но кивнул.       — Чем его деревяшка тебе не угодила?       — Малоподвижная, передвигаться ему неудобно.       — Зайди через пару дней, заберёшь чертежи. Попробуем что-нибудь придумать.       — Договорились. Сказать ему, кто помогает?       — Пусть будет сюрпризом, — неприятно ухмыльнулся Гоззо, Кушель порадовалась, что не является его врагом. — Вот. Будешь пить это три раза в день.       — Что это? — принимая бумажный пакет, традиционно поинтересовалась Кушель.       — Витамины. Чай завари, — и вредно добавил, — но ты и так это знаешь, его же украла однажды.       — Господи… да забудь ты уже об этом…

***

      — А можно мне тоже, мисс Кушель? — Изабель заинтересованно заглянула Кушель через плечо.       — Это только для мамы, — начал было Леви, но Кушель достала ещё две кружки и разлила чай на всех. — Ты должна бороться за своё здоровье, а не против него.       — Я здорова, когда вся моя семья счастлива, — Кушель поставила кружку перед сыном и легко щёлкнула его по носу. — Не вредничай, не обеднею. К тому же, Гоззо ещё подкинет, если что.       — Спасибо, мамуль, — довольно прихлёбывала чай Изабель.       Любовь Изабель к ягодам была неземной. Настоящей ягоды она никогда не пробовала, но в чае от Гоззо искренне полюбила её вкус и аромат. Старик как-то доставал хорошие травы в обход Кушель. Ей-то приходилось перевернуть весь подпольный мир Подземного Города, чтобы достать хотя бы чай с мелиссой.       Обычно всё лекарственное, что давал Кушель Гоззо, никто не трогал, но однажды Изабель не удержалась и попросила попробовать чай с засушенной ягодой. Кушель помнит, как удивлённо распахнулись огромные глаза на худом измученном голодом лице. Это была любовь с первого глотка.       — У него тоже ресурсы не бесконечные, — проворчал Леви, но кружку принял. — Что там говорит Хеймо?       — Всё готово, — отозвалась Кушель, — просит прийти кого-то из вас, чтобы он объяснил как ухаживать за ними.       Громко отворилась дверь, усталый Фарлан кивнул им всем и ушёл в комнату. Кушель, вздохнув, поднялась разогревать обед.       Фарлан работал очень много. Он пытался быть везде и всюду, чтобы контролировать поток слухов и домыслов, но это уже было невозможно. Леви сразу пошёл к другу, Изабель уткнулась в кружку. Кушель искоса глянула на неё и промолчала.       Изабель — девушка-действие, девушка-огонь. Она с трудом понимала как работают слухи и правильно преподнесённая информация. Гораздо легче она воспринимала передачу контрабандного товара из рук в руки обходными путями, тут её фантазия работала на полную.       Леви, Фарлан и Изабель давно разделили обязанности по своим сильным сторонам, но Изабель всё ещё болезненно воспринимала то, что где-то она помочь не в силах. Однажды она призналась Кушель, что внутри неё сидит страх, что её посчитают бесполезной и избавятся.       — Заваришь Фарлану чая? — поинтересовалась Кушель, и Изабель тут же подскочила с места.       Во время позднего обеда Фарлан выглядел уже живее. Он негромко делился подробностями о том, до чего дошли информаторы Подземного Города насчёт кражи у полиции.       — Брэд сам начал говорить, что товар у него.       — Зачем? — комично округлила глаза Изабель.       — Пытается так клиентов привлечь, — презрительно фыркнул Леви.       Фарлан кивнул:       — Полиция хоть и не сообщила официально о том, что у них украли, но каждый поддерживает свою догадку. Брэд решил, что будет самым быстрым и неуловимым контрабандистом с УПМ.       — Его так полиция быстрее повяжет, чем Фило, — смешливо сморщила нос Изабель.       — Идиот, — заключил Леви под короткий смешок Кушель.       — Даже подставлять его не пришлось, — покачала головой Кушель. — Фарлан, давай помою.       — Не стоит, мисс Кушель, я сам, — поспешно замотал головой Фарлан, вцепляясь в тарелку так, будто её сейчас силой будут отнимать.       Кушель закатила глаза. Снова её оберегают от всего на свете.       — Лучше бы вы так нервы мои берегли.       — А почему бы нам устройства не продать? — внезапно спросила Изабель, и все замерли. — Судя по всему за них можно много выручить. Не только пропуска на поверхность, но и безбедная жизнь там!       — Изабель, не теряй голову, — строго сказал Леви, он продолжал что-то говорить, но Кушель больше не слышала его голоса.       Стоило этой обычной фразе сорваться с губ Леви, как Кушель словно ударило молнией. В ушах зашумело, а грудь сдавило болью и слезами. Паника медленно подбиралась к горлу Кушель, впиваясь острыми пальцами в нежную кожу. Она не могла дышать, не могла понять почему ей внезапно так плохо, а одна-единственная фраза продолжает эхом звучать в голове.       — Мисс Кушель? — обеспокоенные глаза Фарлана находились прямо напротив неё, но она не могла ничего ответить.       «Изабель, не теряй голову».       Весёлое отчаяние забурлило где-то под горлом. Безысходность равномерно стучала в висках, будто всё уже предрешено.       Кушель затошнило. Мерзкий привкус желчи наполнил рот. Она задышала глубже, пытаясь перебороть взбунтовавшийся организм. Сердце на миг сбилось с ритма и… всё прошло, стоило почувствовать крепкую ладонь сына на своём плече.       — Мам?       — Пойду прилягу, — онемевшими губами сказала она. — Что-то я устала.

***

      Она стояла на коленях посреди горячего тумана. Липкая влажность окутывала с ног до головы. Она не могла дышать, лишь смотреть на застывшее мёртвое лицо на оторванной женской голове.       Она не могла вспомнить, кем является, кто мёртв перед ней. Если бы она могла дышать сейчас, то она задыхалась бы, но она лишь медленно умирала от невозможности пошевелиться.       Туман был окрашен розовым. Когда тело сделало судорожный вдох, то на языке мгновенно почувствовалась кровь.       Позади послышались голоса людей, ржание лошадей, а она продолжала сидеть у останков своего брата и головы своей сестры.       Она медленно моргнула и поняла угасающим сознанием, что у неё нет тела, она умерла, а перед ней на коленях стоит брат с больными серыми глазами. Мысли застыли.       Она видела огромные руки, что тянулись к ней. Ноги были придавлены обломками разрушенной крыши. Последнее, что она почувствовала, боль от непрекращающихся слёз и треск сломанного позвоночника.       Она лежала под обломками огромной стены и с затухающим, как и сознание, отчаянием смотрела на землю.       Она смотрела на выпавший из рук дневник за миг до того, как огромные зубы разгрызли её голову.       Она чувствовала…       — Рано, — шепнул чей-то ровный голос в пространстве бесконечных звёзд и всё поглотила темнота.

***

      Леви не выпускал её из дома. После того приступа паники она проспала два полных дня, чем перепугала своих детей до полусмерти.       Изабель практически не отходила от кровати Кушель всё это время вместе с Гоззо, над которым мрачной тенью возвышался Леви, Фарлан подменял её у Хеймо. Ясно было, как день, что план застыл на одном месте. Из-за неё. Из-за беспокойства детей о ней.       — Я в порядке, — попыталась сказать Кушель, но Изабель со слезами на глазах сунула ей под нос чашку с чаем.       — Я больше не буду просить ваш чай, мисс Кушель, только поправляйтесь.       — Изабель, — закатила глаза Кушель, но её особо не слушали.       Изабель убежала на кухню, а Леви следил за ней так, будто она была хрустальной. Кушель хотела выйти, тем более дело близилось к четвергу.       — Ты в курсе, что ты мне не начальник? — вздёрнула бровь Кушель, пока Леви мрачным взглядом смотрел в лысеющий затылок Гоззо.       — Кушель, иногда мне кажется, что твой сын начальник всему этому пропащему месту, — громким шёпотом поделился старик, а потом хлопнул в ладоши, выпуская её запястье из крепкой хватки. — Здорова твоя матушка, можешь отпускать и меня, и её из плена.       — Это было не нормально, — сурово сказал Леви, — и не здорово.       — Приступ паники. Маменька твоя особа впечатлительная, вот и поймала срыв. Могла перенапрячься, могла устать, могла вспомнить что-то, — перечислял Гоззо. — Всё с ней в порядке будет.       Взгляд Леви по-прежнему был недоверчивым, но из-под домашнего ареста Кушель выпустил как раз в день встречи с Фран.       — Вы точно будете в порядке, матушка? — Изабель не отлипала от Кушель до самой двери, пока Леви сверлил мать недовольным взглядом.       — Я сейчас в порядке и буду в порядке. Просто развлекусь, — в сотый раз повторила Кушель. — УПМ на месте?       — Если тебя накроет во время маневрирования… — начал было Леви.       — Я буду не одна, не переживай ты так, — несколько легкомысленно отмахнулась Кушель.       — А тому человеку, с которым вы будете, можно доверять? — поинтересовался Фарлан.       Кушель много думала об этом в своём вынужденном заключении, но так и не смогла прийти к однозначному ответу.       — Я думаю, что да, — кивнула она, не уверенная до конца.       — Матушка, только вернитесь обязательно вечером домой! — беспокойно сверкала глазами Изабель, Кушель с улыбкой потрепала её по голове и кивнула.       Следить за ней не стали, всё же все знали, что она может сама о себе позаботиться. Слежка от полиции сошла на нет ещё в тот день, когда она ходила к Гоззо. Тот навёл шуму в участке, приписал Кушель в свои ассистентки и довёл Астора Кляйна до нервного тика.       С Фран они буквально столкнулись. Кушель спешила на встречу, а подруга торопилась покинуть место своего заключения. Без единого слова Фран схватила Кушель за руку и утянула вглубь улиц.       — Всё в порядке? — решилась поинтересоваться Кушель, когда они в молчании преодолели трущобы.       — Тише, — приказала Фран, сверкая лукавыми чёрными глазами, — ты же не хочешь испортить сюрприз.       Сюрпризы Кушель не любила. Совершенно. К тому же, в этом месте сюрпризы зачастую означали что-то плохое.       Вскоре Кушель узнала дорогу. Они шли к полицейскому участку. Тут уж она не могла промолчать.       — Ты всё-таки решила меня сдать? — иронично спросила она.       — Только за твои тупые подкаты, — хмыкнула Фран, сбавляя шаг.       Пробраться в участок удалось просто. Фран всего лишь кокетливо похлопала ресницами перед моментально поплывшем дежурным и провела их внутрь.       — Почему каждый раз, как я здесь оказываюсь, они постоянно бухают? — под смешок Фран пробормотала Кушель.       Полицейские явно что-то праздновали. Причём на широкую ногу. Тут было много коллег Фран, выпивки и, если Кушель не обманывали глаза, наркоты.       Кушель перевела внимательный взгляд на Фран. Та закатила глаза.       — Тебе нужно лишь немного подождать. Я привела тебя сюда не для того, чтобы ты смотрела на их пьяные рожи.       Фран отвела их подальше от основного веселья, каким-то образом нашла два стакана с водой и отшивала всего несколькими словами каждого, кто хотел к ним присоединиться.       — Ты разве не должна сегодня работать? — нахмурилась Кушель, присаживаясь на табуретку в самом углу приёмного зала.       — Я купила себя сегодня, поэтому сейчас работаю сама на себя, — это прозвучало почти самодовольно, но Кушель не обманулась бравадой. Фран сомневалась, была не уверена в принятом решении, но храбрилась.       — Зачем мы здесь? — не стала акцентировать внимание на очевидном Кушель, сейчас её больше интересовали планы подруги.       — Ты же любишь музыку, — словно назвала самое очевидное Фран.       — Откуда ты знаешь?       — Не так важно. Подожди немного и всё увидишь, — весело фыркнула Фран. — А теперь расскажи мне что-нибудь, пока мы ждём.       — Я должна что-то рассказывать? — удивилась Кушель.       — Ну не я же, — усмехнулась девушка. — Я уже организовала нам культурный отдых, хотя позвала меня ты.       Кушель покачала головой и негромко заговорила. Она рассказывала о девушке, что забывала своё имя и практически не чувствовала таких чувств как ревность или зависть. Закончить она не успела, все внезапно затихли, пришлось замолчать и ей.       Бруна вышла в центр зала, за ней тащился Фило с гитарой. Фило выглядел ужасно неуместно тут. Словно небрежный мазок краски на идеальном чертеже.       Изящная рука откинула копну тяжёлых волос. Бруна оглядела зал томным взглядом и под аккомпанемент гитары запела.       Это было похожи на романсы из далёкого детства. Бабушка их любила, а она нет. Но сейчас это было хорошо, будто привет из прошлого.       — Бруна прекрасно поёт, но делает это редко, — поделилась Фран, прижавшись к её плечу.       — Заплатили хорошо, раз она здесь выступает? — Кушель повернула голову.       — Какой-то начальник приехал с проверкой, они и раскошелились, чтобы скрыть какие-то свои дела, — смешливо мурлыкнула на ухо Фран.       Кушель весело фыркнула, наслаждаясь звучанием гитары. В Подземном Городе редко можно было услышать музыку. Только от пьяниц, но у них был весьма ограниченный репертуар.       У Бруны был сильный красивый голос. Она пела что-то о военных, о походах, о жизни короля. Кушель искренне наслаждалась музыкой и неспешным разговором с Фран. Давно не получалось отдохнуть так.       Кушель поймала взглядом непривычно нежную улыбку на губах Фран и поспешно отвернулась. Хотелось наблюдать за такой подругой, но смущение обожгло щёки.       Внезапно, у противоположной стены, она заметила Астора Кляйна. Он смотрел на неё, приподняв насмешливо брови и искривив губы в странной ухмылке. Кушель холодно ему кивнула, надеясь, что он не подойдёт к ним. Она была не готова с ним говорить сейчас, но конечно же у Кляйна были свои планы.       — Мисс Кушель, рад вас видеть, — обольстительно улыбнулся капитан полиции, приблизившись к ним.       — Не могу сказать того же, капитан Кляйн, — спокойно отозвалась Кушель.       — Как и всегда холодна, — усмехнулся он, бросив взгляд на Фран, что смотрела только на Бруну и ни на секунду не отводила взгляд. — Франческа, принеси нам выпить.       Кушель незаметно сжала пальцы Фран в поддержке и отпустила. Фран напряжённо кивнула и скрылась в толпе. Она явно не ожидала внимания капитана.       — Что вам нужно?       — Так сразу? — деланно удивился Кляйн. — Я подумал, что вы пришли дать мне свой положительный ответ.       — Должна вас разочаровать, я здесь только ради выступления Бруны, — безразлично сказала Кушель.       — Не могу сказать, что не понимаю вас, — усмехнулся он. — Но всё же лучше бы вам не отказывать мне, чтобы не было нежелательных последствий.       — Думаю, я сама вправе решить это, — отрезала Кушель.       Вернулась Фран со стаканами в руках. Отдала виски Кляйну, а Кушель воду. Глаза Астора странно сверкнули, но он ничего не сказал, лишь попрощался с ухмылкой и ушёл.       — Пойдём отсюда? — Фран неуютно поёжилась.       Кушель задумалась. Она всё ещё чувствовала липкий взгляд Кляйна, уход будет восприниматься побегом, но и оставаться здесь и заставлять Фран беспокоиться не было желания.       — Пойдём.       Они шли по улицам в молчании. Фран чувствовала себя неуютно.       — Извини, что так получилось, — слова оказались быстрее мыслей Кушель.       — Ты-то за что извиняешься? — Фран иронично подняла брови. — Этот придурок заебал и твоей вины в этом нет. В пизду его!       Кушель рассмеялась, Фран не отрывала от неё взгляда. Когда Кушель посмотрела на неё, Фран сказала:       — Я… наше следующее свидание будет не скоро. Я не смогу накопить достаточно быстро.       — Хорошо, я буду ждать, — кивнула Кушель.       Фран никогда не позволяла им зайти дальше в искренности, когда Кушель платила Оливеру. Только когда время заканчивалось, она позволяла себе поцеловать её. Кушель принимала это. Возможно, Фран просто хотела, чтобы хотя бы любовь в её жизни не покупали.       Они долго обнимались недалеко от борделя. Время ещё было. Фран обнимала её так крепко, прятала лицо у неё на плече.       — Я хочу попробовать. Очень хочу, — будто в лихорадке шептала Фран на ухо Кушель. — Ну зачем тебе шлюха? Зачем, Кушель? Ты достойна лучшего. Лучше отпусти меня, — и лишь отчаяннее цеплялась за рукава платья Кушель.       Кушель крепче прижимала к себе Фран.       — И что? Мне ты нужна, — говорила Кушель, уничтожая неуверенность Фран. — Позволь быть рядом. Просто быть. И сама будь. Нам же этого достаточно.       Фран кивала, жмурилась и снова кивала. Когда она уходила, то часто оглядывалась на ласковую улыбку Кушель.       Когда Кушель зашла домой, все уже спали. Она подошла к плите, поставила чайник. Долго ждала, когда закипит вода, а потом искала по всем ящикам, куда Изабель убрала чай.       — Думаешь, он сможет оставить полёты? — послышалось позади, Кушель поднялась с коробочкой чая.       Кушель неторопливо заварила чай и разлила на две кружки, одну подвинула, чтобы незваный собеседник взял сам.       — Если придётся, то я заставлю его летать, — хмуро отозвалась Кушель, немного расслабляясь, почувствовав тёплое плечо рядом.       — Почему? — Ханджи заинтересованно заглянул ей в глаза, и Кушель почувствовала, как начинает просыпаться.       — Потому что иначе он не будет жить.       Сон таял чем-то земляничным на кончике языка. Кушель удалось вспомнить яркие понимающие карие глаза. Остальное растаяло в момент пробуждения.       — Почему… — пробормотала Кушель, сжимая ноющие виски. — «Почему», а не «как»… почему это так важно?       Чем больше она старалась вспомнить, тем сильнее болела голова. С ужасом она поняла, что не помнит как вернулась домой.