Туи и Ла

Катара не винила Зуко в том, что он не знал что-то из традиций её племени. Главное, по её мнению, было то, что он хотел это что-то узнать, а значит его можно было простить. День Туи и Ла. К нему готовились с особым усердием, особенно сейчас, спустя почти что три года с окончания войны. Восстановление Южного племени после войны шло полным ходом и спустя только год они достигли небывалого прогресса. Так что сейчас, они уж точно могли себе позволить перерыв на время подготовки и празднования. — Празднование длится две недели, — объясняла Канна, бабушка Сокки и Катары, — многие выбирают именно это время, чтобы сделать предложение, так как считается, что Туи и Ла в это время благословляют пары на длинную и счастливую жизнь вместе. А так же многие делают в это время подарки. Мужчинам в неделю Ла, женщинам в неделю Туи. — Звучит романтично, — Аанг улыбался, слушая эту историю. Он мало, что знал про водные племена, хотя довольно много знал про Земное Царство или Нацию Огня. — Мой муж, отец Хакоды, сделал мне предложение именно в тот день, когда небо окрасило сияние, — Канна улыбнулась, вспоминая такой дорогой сердцу момент. Она даже достала нож, который подарил её супруг. Полукруглый заточенный камень, с рукоятью сделанной из кости животного. По краям рукояти были вырезаны не самые красивые, но узнаваемые морды волков, чтобы не мешать держать нож. — Я видел такой нож, — Зуко подвинулся чуть ближе, рассматривая рукоять ножа. На том, что он видел не было ничего вырезано, а тут прям таки произведение искусства, — но я думал, что у вас принято дарить ожерелья. Аанг тоже казался сбитым с толку. Канна с пониманием улыбнулась. Мало кто знал про традиции Юга. Потому что мало кто мог их передать подрастающему поколению. — Это улу, мы используем его в основном чтобы свежевать животных, — Аанг едва заметно сморщил нос, под смешок Канны, — а так же просто для приготовления пищи, выделки кожи и многого другого. — Это как обещание? — спросил Зуко, и Канна кивнула, этот мальчик всё схватывал налету. — Обещание, что дом всегда будет полон еды и уюта, это очень символический подарок для нашего народа, — Зуко ещё раз взглянул на нож, а после удивленно распахнул глаза когда Канна положила нож к нему на колени. Он осторожно коснулся пальцами лезвия, а после прощупал вырезку, чувствуя неровные края от полировки. Камень, к удивлению Зуко, оказался довольно острым. — Это красиво, — он обходился с этим предметом так словно это была самая хрупкая вещь в мире. Аанг тоже подержал нож в руках, с куда меньшим трепетом чем это делал Зуко. — А ожерелье не подойдёт? — спросил Аанг с сомнением рассматривая рукоять. У него едва ли вышло что-то более менее приличное из камня, а ведь он занимался им уже год. — Подойдёт, — со смехом кивнул Канна, — думаю для Катары и лента для волос подойдёт, если это подаришь ты. Зуко тоже хихикнул, наблюдая как покраснел при этом Аанг. Подготовка шла в спокойном темпе. Фестиваль обещал быть веселым и насыщенным. Все кто знал про этот праздник чуть больше чем просто его название, сошлись на идеи того, что основное празднование Фестиваля должно пройти в ночь, что соединяет неделю Туи и неделю Ла, чтобы отдать дань уважения обоим духам. — Туи это Луна, — Зуко посмотрел вверх, куда указывал палец Катары. Там было солнце. — Ты её сейчас не увидишь, Зуко, — вздохнула она слишком разочарованно и Зуко покраснел, опустив голову, — и я знаю, что ты знаешь, — опередила его оправдания. — Тогда как мне поможет знание того, что Туи это Луна? Я и так знаю, что Туи это дух Луны. — Туи толкает воду, а Ла тянет её. Поэтому начало празднования это неделя Туи, которая толкает его, а Ла тянет его на себя, во вторую неделю. А в ночь когда соединяются эти две недели, они сталкиваются вместе. Вот почему подготовка к этой ночи такая важная, понял? — Зуко кивнул. Он только и мог, что кивать на любые объяснения, которые ему давали относительно нового для него праздника, — вот почему важно знать, что Туи это дух Луны. Луна пропадает в эту неделю с неба, вне зависимости от того какая у неё фаза. Её просто нет всю неделю, понимаешь? Так же как и Океан становится беспокойным в неделю Ла. — То есть на время праздника Луна исчезает? — с сомнением приподнял бровь Зуко, — как себя чувствуют маги воды в это время? — У вас тоже есть время, когда вы чувствуете себя наиболее уязвимыми, — фыркнула Катара, складывая руки на груди, отворачиваясь от Зуко и поднимая подбородок. — Но это всего восемь минут, а не чертова неделя! — Воскликнул, а после постарался сделать глубокий вдох. У него ещё были небольшие проблемы с удержанием гнева, хотя он уже не был тем самым подростком шестнадцати лет, ему уже было двадцать и он мог справится с обычным гневом. Он мог! — Зато мы чувствуем себя максимально сильными в полную луну, каждый месяц, — Зуко удивленно посмотрел на Катару, а после тихо хихикнул. К нему почти сразу присоединилась и Катара. — Хорошо, теперь это имеет смысл. Смех постепенно затих. Они находились недалеко от племени, что теперь представляло собой относительно крупный город, в который постепенно стекались самые разные люди со всего мира. Зуко не хотел даже вспоминать трудности, которые преодолел вождь Хакода когда он объединял разрозненные племена Юга. По итогу все племена подписали соглашение, и Зуко даже там присутствовал как представитель от Нации Огня. Но спроси у него сейчас, что было в том соглашении и о чем все говорили, он не вспомнит ни слова. — Значит, магия воды в эту неделю будет слабее? — Её не будет, — пожала плечами Катара, — это сработало, если бы Луну просто не было видно, понимаешь? Такое ведь бывает, но маги воды все равно могут гнуть воду. Но эта неделя, это отсутствие Луны на небе в принципе. Никакая магия воды не будет работать, даже Аанг не сможет гнуть воду. — И ты не чувствуешь себя, не знаю, больной? — Зуко чуть подвинулся к девушке, пока они сидели на снегу. Катара решила, что лучше рассказать некоторые подробности вдали от города и от Сокки, что постоянно влезал со своими ненужными подробностями. — Это было бы сложно, если бы не полнолуние, которое дает нам силы раз в месяц, помнишь? — Зуко кивнул, — так что это не совсем болезненно, просто непривычно и, ну, — Катара притянула к себе колени, обнимая их, — слегка беззащитно. Она хотела поговорить об этом, но чтобы это было только между ней и Зуко. Ведь он был тем, кто мог её понять как никто другой. Только маги воды и огня были настолько связанны с духами и с небесными телами. И она думала, что Зуко поймёт её. Аанг тоже умел гнуть воду, но у него все ещё был воздух, огонь и земля. А магов воды было не так уж и много, даже не смотря на то, что в их племени уже начали появляться дети со способностью к магии воды. Подвинувшись, Зуко обнимает Катару за плечи, в знак молчаливой поддержки. Когда девушка подвигается ещё ближе и обнимает крепче. Он и забыл, насколько люди водных племен были контактными, особенно Южане. — Я рада, что ты будешь с нами на этом фестивале. — Как бы сильно я не хотел, думаю, пустой Оазис с духами будет не столь интересным, как ваше сияние, — Катара усмехнулась. — Зуко? — Да? — Оставь шутки Сокке, ладно? Первый день подготовки был своего рода так же маленьким фестивалем. Сокка и Зуко вышли прогуляться по рынку, на который приехали торговцы с Земли, Севера, и один единственный торговец из Нации Огня, чья красная палатка ярко выделялась из общей массы голубых цветов. — Нам нужно купить подарки, — упрямо заявил Сокка, когда Зуко не захотел вылезать из теплого спальника. Зуко откровенно был удивлен тем, как нарушался его режим, стоило оказаться на любом из полюсов. Он едва ли мог встать с восходом солнца, а засыпать начинал уже в середине дня. — Почему ты такой бодрый? — расстроенно и сонно протянул, натягивая теплую парку, которую ему в прошлом году сделала Канна. И только эта парка была искренней радостью к тому, что он не рос. Потому что он это было для него особое событие. До этого он просто носил то парку Сокки, то парку Хакоды, что было смущающе. Ведь одежда изготавливаемая народом Огня не была пригодна для Южных морозов. Даже одежда сделанная для Юга не выдерживала испытание холодными ветрами. — Нужно купить подарки Катаре и Пра-Пра, так что вставай, — Зуко послушно поднялся, оглядываясь в поисках своих ботинок, когда они мелькнули прямо перед ним. Когда Сокка бросил их. — Жду на улице! — крикнул Сокка, скрывая из комнаты. Хакода что-то крикнул ему, чего Зуко не смог разобрать. Зуко постарался как можно скорее обуться и выбежал вслед за Соккой, натыкаясь на него возле входа. Он казался очень возбужденным в этот конкретный день. На самом деле Сокка всегда был эмоциональным, особенно если им нужно было сходить за покупками. Но сегодня он едва ли не подпрыгивал на каждом шагу, от чего Зуко не смог сдержать слабой улыбки. — Я помню как мы отмечали последний праздник, ещё во времена войны, — Зуко подошел чуть ближе, чтобы лучше слышать Сокку, и не мешать другим людям идти по дороге, — у нас не было торговцев и все подарки мы делали своими руками. Точнее, я пытался сделать подарок, но думаю Катара его не сильно оценила, — Сокка едва заметно покраснел, вспоминая праздник который был почти пять лет назад. — Думаю она оценила, — попробовал поддержать Зуко. — Пф, тебя когда-нибудь пытались убить китовым усом? — Сокка усмехнулся увидев легкий шок на лице друга, — а меня да. — Меня едва не зажарили молнией. — Засчитано. Они прогуливаются по рынку некоторое время в полной тишине, лишь просматривая товары. Пока Сокка не хватает Зуко за руку и не тянет к одному из прилавком, попросив торговца что-то показать. — Как думаешь, это понравится Катаре? — Зуко смотрит на искусно вырезанный деревянный гребень с волнами изображенными на рукояти. — Она твоя сестра, не моя. — Если она попробует меня убить этим гребнем, то виноват в этом будешь ты. — Зуко закатывает глаза, но согласно кивает: — Я думаю ей это понравится. Сокка улыбается и расплатившись за гребень прячет его в карман парки, продолжая путь по рынку. — Как думаешь, купить папе что-то на следующую неделю сегодня, или лучше подождать? — Сокка, — серьезно начинает Зуко, смотря на Сокку, — я никогда не бывал на подобных праздниках. И я даже не знаю, чем могут отличаться товары от этой недели в сравнении со следующей. Сокка смотрит на него несколько секунд, а после громко смеется. — Ты такой дурак, — Зуко удивленно моргает не до конца понимая логику Сокки, который уже движется к палатке, где продаются некоторые заколки для волос из нации Земли. Они бродят по площади ещё некоторое время, пока Зуко не натыкается на красный цвет. Ярко красная палатка, которую они ранее даже не заметили, что было удивительно ведь она так ярко выделялась во всем этом буйстве голубого, синего и прочих оттенках любимого цвета племени воды. — Не думал, что кто-то из нации Огня осмелиться приехать на фестиваль, — шепчет Сокка Зуко на ухо и последний согласно кивает. Война окончена, но все ещё долго будут помнить то, что сделала Нация огня и не долго забудут. Так что мало кто из торговцев осмеливается приезжать в другие города кроме города Огня, чтобы продавать свои товары. Особенно так ярко выделяясь. Обычно используют нейтральные цвета. — Пойдём посмотрим! — Сокка тянет его в ту сторону и Зуко покорно соглашается, останавливаясь перед выложенным товаром. По другую сторону торговец кажется сразу узнает Зуко и кланяется ему в привычном жесте нации Огня. Зуко слабо улыбается, кланяясь в ответный жест. Что ни говори, а встретить кого-то со своих земель всегда приятно. — Я могу предложить что-то принцу Зуко и его другу? — Сокка поднимает голову и торговец вздрагивает, кажется тоже узнав и Сокку, — прошу прощение, принц Сокка. Сокка кривит лицо и торговец в панике смотрит в сторону. — Почему все из Нации Огня продолжают называть меня принцем? — шепчет он Зуко, но кажется торговец их слышит. — Ты сын Вождя, вот почему. Сокка возмущенно фыркает, и Зуко слабо улыбается, пряча улыбку за кулаком. В такие моменты Сокка напоминает ему щенка полярного волка-медведя, только он никогда этого Сокке не скажет. — Что это такое? — спрашивает Сокка ткнув пальцем в привычную для нации Огня заколку. — О, это заколка для волос, принц Сокка, — Сокка едва заметно морщит нос, — её вставляют в заплетенные волосы специальной техникой, чтобы лучше держать волосы и украшать их. — Пф, бессмыслица, — фыркает и отходит в сторону, к соседнему торговцу. Зуко остается ещё на несколько минут, находя глазами несколько красивых по его мнению украшений. Он молча кивает на них торговцу и тот так же молча собирает их, после получая плату. — Не красный, пожалуйста, это должен быть сюрприз, — торговец понимающе кивает, убирая красную ткань в которую хотел обернуть покупку и заменяет её на привычную для Южного племени светло-серую. Всё же лавка от Нации Огня тут только одна и если кто его заметит с красным можно сразу понять, что он купил. Они проходят рынок ещё два раза, уже ближе к обеду возвращаясь в дом. По возвращению их уже ждет обед, который приготовил Бато. Зуко просит несколько секунд, чтобы сходить в комнату, под понимающую усмешку Бато. Сокка так же сбегает следом. Зуко складывает купленное в свою сумку, перед этим еще один раз взглянув на подарок. Это смотрелось идеально. Особенно для Сокки, как бы сильно он не фыркал на украшения. Зуко знал, что Сокка любит такие подарки, любит красивые вещи пусть и не показывает этого. И это ему точно понравится. — Что делаешь? — Зуко вздрагивает и резко прячет подарок в сумку. Катара за его спиной тихо хихикает. — Это для Сокки? — Зуко что-то неуверенно бормочет, застегивая сумку под ухмылку Катары. Она поняла всё без слов. Хорошо хоть тут не будет Тоф, иначе Зуко не отделался бы от сотни завуалированных шуток. Таких, чтобы никто кроме него и Тоф не поняли, о чем она толкует. — Мой рот на замке, — обещает Катара и Зуко благодарно улыбается, возвращаясь в общую гостиную ради обеда. Неделя Туи проходит на удивление бодро и быстро. Катара так и не убивает Сокку подаренным гребнем и даже обнимает его. Зуко дарит ей заколку для волос, которую она уже видела. Аанг не дарит ей ничего, бормоча что-то про основное празднование. Зуко только понимающе смотрел в его сторону, а Сокка был…собой. — Во-первых, буэх, — он тыкает вилкой в пару из Катары и Аанга, что сидят по другую сторону стола, — а во-вторых, — он переводит вилку со своей сестры на отца, что сидит неподалеку перешептываясь о чем-то с Бато, — бэ, — и возвращает вилку в тарелку под всеобщий смех. — Почему они должны быть такими мерзкими? — ворчит Сокка, когда они идут вечером по улице, что уже была украшена к празднику. — Они влюблены, а сейчас идут недели всех влюбленных, конечно они будут мерзкими, — просто отвечает Зуко, пожимая плечами, но при этом прекрасно понимая, что имеет ввиду Сокка. Его дядя частенько заигрывал со взрослыми женщинами, и всякий раз это вызывало у Зуко не самые приятные эмоции. Конечно, сейчас он относиться к этому проще, но раньше это было очень странно. — Я имею ввиду, что мы с Суюки не были такими мерзкими, — фыркает, складывая руки на груди и отворачиваясь в сторону. — Вы расстались через месяц после войны. — Это детали, — махнул рукой, выпрямляясь и чуть тормозя, когда они выходят с ярко освещенной улицы, за пределы основной части города, где все ещё остались стоять старые хижины. — Отсюда хорошо видно звезды, — Сокка показывает пальцем на небо и Зуко следит за его рукой, рассматривая то самое небо и отмечая отсутствие Луны. Сокка ничего не говорит, только убирает руку и проходит немного вперед, садясь на снег. Хлопает рукой по снегу рядом с собой, приглашая Зуко и вот они уже вместе сидят на снегу. -Ты скучаешь за ней? — Сокка молчит некоторое время, рассматривая небо, а после смотрит на Зуко. Зуко смотрит на него. Или у Зуко богатое воображение, или Сокка и вправду едва заметно краснеет отворачиваясь. — Иногда, — шепчет себе под нос, смотря на свою обувь. — Знаешь, — неуверенно начинает Зуко, желая разрядить обстановку. Неловко поднимает руку, чтобы почесать свой шрам, как бывает когда он нервничает, — когда ты сказал, что твоя девушка превратилась в Луну, я подумал, что ты…ну… — Спятил? — Ну, — виноватая улыбка, — только если слегка. Вообще, я думал это какая-то ваша, — он опускает руки вниз, делая ими плавное движение в котором Сокка узнает имитацию волн. Так обычно делала Катара, пытаясь научить маленьких магов воды, — ваша, даже не знаю, метафора. — Метафора, — тупо повторяет Сокка, после осознает и начинает хихикать. Зуко кажется, что это самый красивый звук который он слышал за последний год, — как когда Май пыталась сказать, погоди, как она это назвала? — Во имя Агни, нет, — разочарованно стонет Зуко, закрывая лицо руками под смешки Сокки. — Стой-стой! Ах да, что ты танцуешь по обе стороны костра, — Сокка делает плавные движения руками. Зуко выглядывает из-за пальцев, желая испариться. — Ну и как, нашел себе какой-нибудь язычок по какую-то из сторон? — Зуко ярко краснеет, а Сокка начинает смеяться ещё громче, — язычок пламени! Типа, тоже метафора, а ты о чем подумал? — Ни о чем! — возмущенно воскликнул, убрав руки и зло взглянув на Сокку. Сокку его злость ни капли не впечатлила, он скорее был сосредоточен на том, что Зуко был явно смущен. — Как вы могли о таком подумать, молодой человек! — Сокка в притворном ужасе хватается за грудь, отпрянув от покрасневшего Зуко, — ужас, что за молодежь пошла! Стыд и срам! — Я старше тебя! — Зуко отворачивается, обнимая колени и пряча свое красное лицо. Сокка ещё некоторое время смеется. Постепенно смех сменяет хихиканье. Постепенно жар с лица уходит, а Сокка подвигается поближе, опираясь на спину Зуко под удивленный вздох последнего. — Зуко? — М? — Сейчас, когда Юэ нет на небе, кажется, звезды стали ярче, — Зуко тоже поднимает голову, рассматривая небо. И вправду, кажется звезды начали светить ярче. Словно компенсируя отсутствие Луны на небе. — Ага, красиво, — Сокка кивает и Зуко чувствует это своей спиной, когда Сокка опирается полностью на него. Они сидят в уютной тишине ещё некоторое время, рассматривая звезды. Зуко все ещё смотрит на небо, желая запомнить как оно выглядит без луны. Это казалось таким странным, чуждым. Многие не обращали внимание на отсутствие Луны в небе в эту неделю, мало кто смотрел наверх в принципе. Но теперь, когда он знает, что Луна не просто невидима. Её нет. Это кажется странным. — Я помню, что случилось когда Туи убили, почему сейчас всё нормально? — Сокка пожимает плечами. — Может, потому что она ушла добровольно. Ну, знаешь, не умерла, а пошла по своим духовным делишкам. — Духовным делишкам, — хихикает Зуко. Возвращаются они домой ближе к ночи, когда все уже легли отдыхать. Сокка клюет носом как раз перед ночью, что объединяет две недели. Зуко тактично молчит весь завтрак, но спрашивает что происходит, сразу как они выходят на улицу. — Не мог спать, — ворчит Сокка, потирая глаза. Зуко мерещиться, или он и вправду покраснел? — Почему? — румянец становиться ярче, что казалось невозможным из-за темной кожи Сокки. Румянец тянется вниз по лицу и точно сейчас распространился и по его шее. Не то чтобы Зуко знал, как Сокка должен краснеть. Нет-нет, точно нет. — Ну, моя комната рядом с комнатой отца, и, — Сокка на секунду жалеет, что оставил свои волосы собранными. Теперь ему нечем занять руки и он просто горбится, пряча руки в карманы, — и, там теперь живет и Бато, и… — Ой, — Зуко наконец понимает. — Ага, ой, — шипит Сокка, отворачиваясь в сторону, — знаешь, как это неловко? — Даже знать не хочу, — ворчит Зуко, но его мозг словно нарочно строит у него в голове эту картинку. — У меня из головы никогда не исчезнут эти стоны. — Зачем ты мне сказал! — Зуко возмущённо кричит, отворачиваясь. Сокка смеётся, только тише. — Ну, теперь не только я буду мучиться. — Ты ужасен. Сокка игриво толкает Зуко локтем. — Хэй, — Зуко отворачивается, словно не знает его, демонстративно обижаясь, — да ладно тебе, ты же всё равно меня любишь. Зуко удивленно оборачивается. Сокка выглядит не менее удивленным, сказанным только что. — Что ты сказал? — переспрашивает. — Я…ам, я имел ввиду как друзья, конечно, мы друзья, — ещё раз толкает его локтем, — братаны и всякое такое, ага! Знаешь, как ты и Аанг, или я и Суюки…нет, стоп, ужасный пример! Не думай об этом! — Ты начинаешь болтать, когда волнуешься, — с нежностью отмечает Зуко. Сокка снова краснеет, отворачиваясь. — Ничего я не болтаю, ты выдумываешь. Это всё наговор, я буду жаловаться, что ты на меня наговариваешь! И как тебе не стыдно, наговаривать на своего дру- — Сокка, — Зуко улыбается, когда Сокка замолкает и съеживается, смотря куда угодно, но не на него, — Сокка посмотри на меня. — И чего это я должен на тебя смотреть? Ты же на меня смотришь, этого достаточно, — ворчит как ребенок, хотя самому уже двадцать. — Посмотри на меня, — Сокка наконец смотрит на Зуко, со смесью какого-то страха и настороженности. Он смотрит на него недолго, снова отворачиваясь. Закусывает нижнюю губу, закрывая рукой половину своего лица и словно прячась от Зуко. — Я тебе нравлюсь? — спрашивает осторожно и тихо, подходя на пол шага вперед. — Ну, это слишком громкое слово, — хихикает Сокка, пытаясь списать это на шутку, — может…ты просто, красивый. Знаешь, многие считают своих друзей…горячими. Наверное. Тоф постоянно говорит, что ты горячий. — О, ну, — Зуко чуть краснеет, опуская свой голос до едва слышного шёпота, потому что кажется их заминка привлекла внимание некоторых людей, — я тоже думаю, что ты горячий. Сокка переваривает сказанное несколько секунд: — Стоп, что?! Зуко уже нет рядом. Во имя Туи и Ла, и кто додумался предложить ему носить синие цвета?! Сокка не может найти Зуко как бы сильно он не старался рассмотреть его в этой толпе. — Пап, ты не видел Зуко? — уже был вечер. И за всё время с самого утра Сокка так и не нашел его. Кажется Зуко специально избегал его, хотя им надо было обсудить все, что между ними случилось. — Он забегал домой, после обеда, а потом я его не видел, — Хакода взглянул на расстроенного сына, — что-то случилось? Я думал, что он будет с тобой. — Он меня избегает, — фыркнул Сокка, спрятав руки в карманы и отвернувшись. Хакода слабо улыбнулся. — Вы поссорились? — спрашивает он на всякий случай, но Сокка лишь качает головой уходя в толпу. Сокка быстро выходит из толпы, и недовольно фыркнув пинает кучку снега. Он и его большой рот. И почему он должен был ляпнуть что-то такое, и именно Зуко. Зуко, который ему нравился вот уже два года. И ведь за два года ни одного прокола, а тут на тебе. Кажется в одном Катара все-таки была права, иногда он был слишком болтлив. — Сокка! — вышеупомянутый отскакивает назад, вздрагивая когда перед ним приземляется Аанг. Какого черта?! — Прекращай делать эти свои воздушные штучки! — возмущается Сокка, под настороженный взгляд мага воздуха. — Всё в порядке? — В порядке, в порядке, — отмахивается, пока Аанг осматривает его с ног до головы. Маг воздуха лишь пожимает плечами, хватая Сокку за руку и уводя ещё дальше из толпы. Сокка уже отвык, что Аанг стал не только старше, но и сильнее, так что вырваться не получается. Выходит только возмущаться. — Смотри, — они отошли от толпы настолько далеко, насколько это вообще было возможно. Сокка осмотрелся, они стояли в каком-то переулке, между двумя большими ледяными домами. — Такое чувство, что ты мне порошок огненной лилии продаешь, — хихикает Сокка, пока Аанг что-то достает из кармана. — Что такое порошок огненной лилии? — Эм, не важно, что тебе нужно? — Сокка сразу переключается со своей проблемы с Зуко на Аанга. — Вот, — Сокка смотрит на ожерелье в руках Аанга со скукой, а после его глаза комично расширяются и он понимает, что это такое, — я подарю его сегодня, во время сияния. Как думаешь, Катаре понравиться? — Сокка отрывает взгляд от ожерелья чтобы взглянуть на Аанга, который сейчас нервно закусывал нижнюю губу и смотрел на ожерелье так, словно оно было бомбой вонючкой. И его руки, которыми он держал подарок, немного дрожали. — Она полюбит это, я обещаю, — Аанг тихо и нервно смеется, пряча ожерелье в карман. Когда Сокка обнимает его. Юный аватар уже не был ребенком и теперь Сокка не мог захватить его в медвежьи объятья, но Аангу все равно нравилось обниматься с друзьями. — Теперь ты мой шурин, — ухмыляется Аанг, меняя расстановку сил и сам обнимает Сокку, под его хриплые возмущения. — Всё-всё, иначе придется праздновать мои похороны, а не вашу свадьбу, — Сокка крепко стоит ногами на земле и выдыхает под смех Аанга. Ярмарка вместе с небольшим, но ярким и красочным фестивалем длиться почти до половины двенадцатого ночи. Сокка пересекается с Катарой, слегка (а может и не слегка) пьяными отцом и отчимом, и даже встречает Хару, что приехал по приглашению Катары. Празднование утихает в течении десяти минут. Все песни спеты, фонари потушены и даже мельчайший огонек встречается шиканьем. Люди расходятся на небольшие группки, перешептываясь и смотря на небо. Сокка наконец находит Зуко, который стоит один. Слишком очевидно. — Ты бегал от меня весь день, — возмущенно шипит, дергая Зуко за рукав и вставая рядом. — Я думал, — спокойно отвечает Зуко не сводя взгляда с неба. — И, — Сокка нервно почесывает затылок, опускается ногтями по шее и останавливается около воротника, вцепившись в него пальцами, — что надумал? — Не делай так, — просит Зуко, протянув руку и отдернув руку Сокки от шеи, на которой остались красные борозды от ногтей, — тебе не нужно нервничать. — Из-за этого я ещё больше нервничаю, — усмехается Сокка, выставляя свой защитный механизм. Ухмылка и сарказм. Это то как он защищался от всего в этом мире. Будь они в центре войны или рядом с Зуко в темноте под чистым небом. — Смотри, — Зуко берет Сокку за подбородок и поворачивает его голову чуть влево. Туда где стоят Аанг и Катара, — как думаешь, сколько раз Аанг на нервах скажет слово «дорогая»? — Семнадцать? — Ставлю на двадцать. — Идёт. Аанг нервно пытается что-то сказать, яростно жестикулируя и едва не попадая Катаре по носу, но она только смеётся с его неуклюжести. После он смотрит вверх, вниз и копается в карманах, пока Катара смотрит на него с явным интересом. — Один, — шепчет Сокка, всматриваясь привыкшими к темноте глазами в лицо Аанга, пока он говорит с его сестрой. — Два, — шепчет Зуко рядом с ним и Сокка вздрагивает, резко оборачиваясь и замечая лицо Зуко в нескольких миллиметрах от его. — Три, — говорят в унисон, пока Аанг роняет ожерелье и быстро поднимает его, под уже откровенный смех Катары. А потом Сокка сбивается, поднимая голову на вспыхнувшее тысячами огней небо. Никогда ещё сияние не было таким ярким, а огни такими красочными и цветастыми. Сокка был выращен в условиях войны, когда не было даже намека на праздник, но в последние годы всё стало лучше. Кажется мир и вправду восстанавливается. Катара на фоне кричит «Да», пока Сокка рассматривает огоньки. Кусочек Луны появляется на небе нехотя. А потом океан словно сходит с ума, почти сразу как гаснут огни в небе. Это длилось несколько минут, но кажется он стоял там вечность. Поднимаются несколько яростных волн, что обрушиваются на берег с плеском, словно без духа Ла вода не знает, что ей с собой делать. Он то поднимается, то опускается неровными волнами и ударяется об берег, унося в воду причал. Благо хоть все корабли были в безопасности, а их город далеко. — Это было красиво, — Сокка чуть краснеет, и смотрит на Зуко, что кажется смотрит только на него. — Ага, красиво, — кивает Зуко, поддаваясь вперед и оставляя на губах Сокки мимолётный поцелуй, — у меня подарок, — он отводит взгляд. Сокка узнает в его нервных движениях Аанга буквально пару минут назад. — Вот, — протягивает завернутую в белую ткань заколку, — я хотел, чтобы у тебя было что-то напоминающее обо мне и о доме, — Сокка смотрит на заколку словно завороженный. Проводит пальцами по небольшой волне, что украшала заколку и слабо улыбается. — Теперь мы совпадаем, — хихикает Сокка, намекая на заколку Зуко с огоньком. — Да, совпадаем, — улыбается Зуко, — я хотел подарить тебе с Луной, но потом решил, что не хочу быть между тобой и Юэ. Ты…любишь её. — Да, я любил её. И знаешь, это умно, — Сокка перекидывает заколку из одной руки в другую, указав ею на Зуко, — а то носить у себя в волосах, буквально, символ моей бывшей, это такая себе идея. Зуко смеется, не замечая как за ними на улице вновь зажигают фонари. — С тебя двадцать монет, — тыкает Сокка в него заколкой, — я победил. — Ты сбился на трех, — устало, но счастливо звучит Зуко. — Ты сбился на трех, я считал, — невозмутимо, чуть задирая голову вверх, прикрывая глаза и вздернув нос. — Ага, конечно. — Ой, заткнись, — едва ощутимо бьет Зуко по руке. — Ой, заткнись и…? — И поцелуй меня уже по нормальному! — Зуко исполняет просьбу, едва она вылетает изо рта Сокки. Между ними едва заметно блестит заколка, которую Зуко подарил. Катара и Аанг счастливо обнимаются неподалеку, смотря на парочку. — Чёрт, я должен Тоф двадцать монет, — бормочет Аанг и Катара едва слышно хихикает.