Тимбилдинг

После очередного интервью Джин раздражён сильнее обычного. На обеспокоенные взгляды Намджуна только отмахивается, а в машине обеими руками обнимает Чонгука, и всю дорогу сидит, уткнувшись носом ему в макушку. На тихое «Хён, ты в норме?» не отвечает. Переступив порог общежития, Джин пытается сбежать в спальню, но его хватают с двух сторон Юнги и Хосок, и тащат на диван в гостиную, где усаживают, и окружают коршунами. — Ну? — Не выдерживает первым Намджун. — Что за показательные выступления? Джин молчит пару секунд, а затем выдаёт: — Заебало! — Ёмко. — Юнги уважительно кивает. — Но хотелось бы деталей. — Всё заебало! — Язвит Джин, и Намджун старается дышать глубоко и размеренно, что бы не влепить ему профилактическую пощёчину. — Ким Сокджин, или ты сейчас говоришь всё, что успел надумать в своей прекрасной голове, или я за себя не отвечаю. — Лидер рычит, и от этого звука мурашки ползут по коже. — Я сказал: заебало. Всё. Эти сраные интервью, сраные вопросы, не меняющиеся из года в год, банальщина и тупость. Всё, заебался, не могу больше! Бантаны замирают, растерянно глядя на старшего хёна: он редко позволяет себе истерики, а уж такие и подавно. — Так. — Откашливается Тэхён, и обводит взглядом команду. — Джин, сидишь тут, и никуда не уходишь. Попробуешь запереться — выломаем дверь, ты знаешь, мы можем. Остальные — на кухню. Джин фыркает что-то недовольное, но с дивана не встаёт, зло глядит вслед уходящим согруппникам. — Господа, ваши варианты? — Обращается к команде Хосок, плотно закрыв за собой дверь. — Устал? — Кушать хочет? — Игрушку на телефоне пройти не может? Юнги умиляется с этих вариантов, и подводит в споре черту: — Голодный он. — Под вопросительными взглядами вздыхает, и уточняет: — Секса он хочет, вы что, не видите? Ещё и заебался, видимо, совсем в край. Мы уже сколько времени даже спать не успеваем, не то что что-то ещё. Месяц, не меньше. Он всегда себя ведёт как злобная сука, когда устаёт до грани, и хочет трахаться. — И? — Что — и? Вылюбить его надо, вот и всё. Вылюбить и успокоить. — Юнги пожимает плечами, словно объясняет прописные истины. — Что, прямо сейчас? — Чонгук опасливо косится на дверь. — Он же нас в лоскуты порвёт, если подойдём. Юнги в упор смотрит на Намджуна, ведя с ним какой-то мысленный спор, и лидер уступает: — Хорошо. Но мы сто лет этого не делали. И он очень устал. — Не переживай, — похабно ухмыляется Юнги, — это как на велосипеде кататься — один раз попробуешь, и уже не забудешь. От подобной аналогии Намджун бьёт себя по лицу ладонью, всем видом демонстрируя скорбь и отчаяние. — Поверить не могу. Столько лет прошло, а у тебя всё ещё один способ решения всех проблем. — Потому что действенный! — Юнги снова хмыкает и подмигивает. — Кто пойдёт к нему успокоить и подготовить? Разыграем на КНБ? — Не надо, я пойду. Он действительно вымотан. Дай мне час или около того. — Оки-доки, как скажешь, лидер. — Юнги оглядывает притихших младших. — Ну что, молодёжь, вспомним былое? Младшие понимающе кивают, и, подпихивая друг друга локтями, расходятся по ванным и спальням. В гостиную Намджун возвращается один. — Идём. — Куда это? — Настораживается Джин. — Идём. Наберу тебе ванну. Тебе нужно отдохнуть. Намджун протягивает руку, и Джин сначала смотрит на ладонь пару секунд, а затем протягивает свою в ответ. Нам расценивает это как хороший знак. — Зачем ты делаешь это? — Джин сидит на стиральной машине, пока Нам аккуратно стирает с его лица макияж. — Затем, что ты устал, и я хочу позаботиться о тебе. — Нам оборачивается, что бы убедиться, что ванна наполняется водой достаточно медленно. — Иди сюда. Джин слезает со стиральной машины, и позволяет Наму себя раздеть, и затянуть под душ. Вода горячая, как раз в меру, что бы расслабить напряжённые мышцы — Джин только в этот момент осознаëт, что всё тело было будто деревянное от стресса. — Повернись и закрой глаза. Джин замирает, а потом поворачивается спиной. Уставший и беззащитный. У Нама щемит всё внутри от этой хрупкости, и он легонько касается губами шеи. — Всё хорошо. — Он мягко водит губами по шее хёна, гладит по рукам и спине, успокаивая. — Всё хорошо, малыш. Ты устал, я позабочусь о тебе. Мы позаботимся о тебе. Дыши. — Я не могу, Джунни, я не могу. Я так устал. Я не справляюсь. — Тише, малыш, всё хорошо. Ты в безопасности. Ты не один. Джин медленно выдыхает, и Нам буквально видит, как его плечи расслабляются. — Давай, малыш, закрой глаза. — Джин послушно закрывает глаза, и позволяет Наму намылить ему волосы. Он не сдерживается, и тихо стонет, когда Нам мягко массирует кожу головы, облегчая головную боль. Смыв шампунь, Нам берётся за мочалку, и мягко проходится по телу Джина. Джин снова стонет от ощущений. Он весь сейчас — оголённый нерв, и Нам касается руками и губами, снимая напряжение. Джин слегка вздрагивает, когда руки Нама касаются промежности. — Могу я..? — Нам замирает, и ждёт разрешения. — Да. — Джин кивает, и расслабляется. — Делай то, что считаешь нужным. — Спасибо. — Нам улыбается, и покрывает шею и плечи хёна поцелуями. — Малыш, обопрись руками о стену. Джин послушно упирается руками в стену, и расставляет ноги шире. Он слышит, как Нам берёт с полки мыло для интимной гигиены, и моет его, промывая изнутри. — Я воспользуюсь пробкой, хорошо? — Джун обнимает, оглаживая пресс. — Да, пожалуйста. — Джин чувствует, как усталость постепенно сменяется лёгкими отголосками возбуждения. Он глубоко выдыхает, и расслабляется, когда Джун вводит щедро смазанные лубрикантом пальцы. — Ты так хорошо справляешься, малыш. Ты такой молодец. — Нам покрывает шею поцелуями, аккуратно растягивая. Джин шумно выдыхает, когда Нам проходится кончиком плага по кольцу мышц. — Давай, я готов. — Джин тихо стонет, когда Нам вводит крупную пробку. — Нормально? — Джун слегка надавливает на стоппер. — Да, всё хорошо. — Джин глубоко дышит, привыкая к наполненности. Нам разворачивает Джина лицом к себе, и мягко целует. — В ванну? — Да. — Джин кивает, и трётся лицом о плечо Нама. — Юнги ведь не будет ругаться, если мы его немного ограбим? — Оооо, — тянет Нам с улыбкой, — думаю, он нас даже похвалит. Он любит, когда вкусно пахнет. — Он будет с нами сегодня? — Джин укладывается в ванну, и стонет от удовольствия. — Не только он. Мы все хотим позаботиться о тебе. — Джун опускает в воду бомбочку для ванны и высыпает немного соли — всё из личных запасов Юнги. — Ох… — Джин кивает, и слегка краснеет. — Спасибо. Но вы не должны. Я был груб, и… — Малыш, — перебивает его Джун, — мы любим тебя, и хотим сделать тебе приятное. Ты устал, тебе нужно отдохнуть. Позволь нам быть с тобой, и помочь. Мы не виним тебя. Всё хорошо. Джин притягивает Намджуна за руку, и целует в центр ладони. — Спасибо. — Джин смотрит, как Джун наматывает полотенце на бёдра. — Ты не хочешь ко мне? — Не сегодня, малыш, отдыхай. — Джун мягко целует пальцы хёна, обходит ванну, проводит рукой по широким плечам, и начинает разминать мышцы. От глубокого стона Джина у Нама тяжелеет в паху. Джин продолжает стонать, пока Нам массирует его плечи, и они тихо хихикают, когда слышат, как кто-то запнулся, проходя мимо ванной. Судя по сдавленному мату и тихому «да что ж ты с ним там делаешь такое?!», это был Юнги. Когда Намджун помогает Джину вылезти из ванны, и ополоснуться под душем, смывая остатки мыльной пены, того уже слегка ведёт. Нам с нежностью смотрит на раскрасневшегося и разморённого Джина, и не может удержаться от глубокого поцелуя. — Такой красивый, — шепчет он в приоткрытые губы. — У меня живот сводит, когда смотрю на тебя. — Если не замолчишь, до спальни мы не дойдём, — также шёпотом отвечает Джин, и тянется за ещё одним поцелуем. После ещё одного (трёх?) поцелуев, сладких как первородный грех, Намджун закутывает Джина в большое пушистое полотенце, и какое-то время просто держит в объятьях. — Готов? — Да. Идём. Намджун полагает, что остальные уже будут ждать их в спальне, но там только Чонгук и Юнги. Они просто лежат рядом, Чонгук что-то шепчет Юнги, и Намджун готов поклясться, что слышит, как Юн мурлычет. — Привет. — Сокджин ложится рядом, и утыкается лбом в лоб Гука. — Прости. — Всё хорошо, хён, не волнуйся. — Чонгук улыбается своей самой сладкой улыбкой, и легонько чмокает Сокджина в губы. Джин улыбается в ответ, и трётся носом о нос Гука. — Никогда не пойму, как ты это делаешь, — бормочет Юнги, глядя то на Намджуна, то на Джина, который полтора часа назад рвал и метал, а сейчас мягким котёнком льнёт к Чонгуку. — Магия вне Хогвартса, хён, — подмигивает ему Нам, поглаживая Джина по пояснице. — Я сдам тебя аврорам. — Кого ты сдашь аврорам, хён? — Тэ и Чимин спрашивают хором. Не то что бы это ещё кого-то удивляло. Они заходят, держась за руки, и Нам млеет от нежности. — Ставлю на Джуна, — заявляет идущий следом Хосок, — он опять использовал магию вне Хогвартса, да? Все смотрят на урчащего в объятьях Гукки Джина, и понимают: да, использовал. Нам лишь смеётся с них. Все рассаживаются на кровати перед Намом и Джином. — Иди сюда, хён, — первым тянет руки Тэ, и Джин проскальзывает в его объятья. — Ты такой чудесный. — Тэ гладит хёна по волосам, и легко целует в губы. — Мы волновались за тебя, — подхватывает Чимин, забирая Джина в следующие объятья, и также легонько целуя. Сокджин переходит из одних объятий в другие, и в каждых его нежно целуют и утешают: — Ты очень напугал нас. — Хосок. — Ты не должен проходить через всё это один. — Чонгук. — Мы любим тебя, и не оставим одного. — Завершает Юнги, прижимает Джина к себе, и держит так дольше остальных, а затем передаёт Наму. — Готов? — Намджун смотрит Джину в глаза, готовый к любому ответу. — Готов. — Сокджин кивает, и целует Нама глубоко и жадно. Механизм запускается. Джин слышит краем уха, как остальные выдыхают, и всё приходит в движение. Он чувствует пальцы Намджуна у себя в волосах, и чьи-то руки на всём теле — его гладят, ласкают, возбуждают. Любят. — Повернись, — шепчет Намджун, и разворачивает Джина к себе спиной. — Я сейчас вытащу пробку, а затем войду в тебя сам, хорошо? — Да, — с трудом отвечает Джин, отвлекаясь от вылизывающего его рот Чимина. Чимин стонет в его губы, и Джин, заглянув ему за спину, видит Тэ, играющего со вставленной в него пробкой. Джин стонет в ответ, когда чувствует, как Нам медленно вводит в него член. Войдя до конца, он прижимает Джина спиной к своей груди, и даёт ему пару секунд привыкнуть. — Чимми, детка, — зовёт Нам. — Да, Джун? — Чимин отрывается от губ Джина с громким чмоком. — Детка, оседлаешь Джин-хёна для меня? — Намджун надрачивает член Джина, привлекая к нему внимание Чимина. — Конечно, — плотоядно улыбается тот, и садится ближе. Пару раз трётся своим членом о член Сокджина, вырывая из него всхлипы, а затем оборачивается: — ТэТэ, поможешь мне? — Конечно, милый. — Тэхён выпускает из рук член Хосока, обнимает Чимина со спины, и заводит руку ему под ягодицы, вынимая пробку. Тэ переплетает пальцы с пальцами Намджуна на члене Джина, вырывая стон у обоих, и помогает Чимину сесть на член Джина. Сокджин стонет в голос, от наполненности членом Намджуна и узости задницы Чимина. Чимин упирается в грудь Сокджина в поисках опоры, и начинает двигаться, звонко вскрикивая и постанывая на каждое движение. Намджун лежит неподвижно, и придерживает Сокджина: его задача сейчас не трахать хёна, а хорошо растянуть его для следующих своим членом. Он замечает на кровати четыре использованных пробки, и ухмыляется: — Юнгз! — Ммм? — Откликается тот, не отрываясь от губ Чонгука, медленно и сладко трахая его. — Вокал-лайн сегодня решили оторваться? — Это не я, — хрипит в ответ Юнги, — это всё Хоби. — Претензии не принимаются! — Выстанывает Хосок, жёстко натягивая Тэхёна в коленно-локтевой, и втрахивая его в матрас. — Претензий нет! — откликаются Намджун и Юнги. Ответ Хосока тонет в громком стоне Сокджина: он кончает глубоко в Чимина, содрогаясь всем телом в руках Нама. Чимин двигается быстрее, продлевая оргазм Сокджина, и почти кричит, когда Намджун начинает дрочить ему свободной рукой. Он слепо шарит по кровати в поисках руки Тэхёна, и громко кончает, вцепившись в его ладонь, разделяя с ним общий оргазм: Тэхён рычит и бьётся под Хосоком. Сокджин, распластаный по груди Намджуна, стонет, когда Чонгук, сняв Чимина с члена Сокджина, и уложив его на кровати рядом с Тэ, начинает гладить и пощипывать его соски. — Джинни, могу я выйти из тебя? — Джун поглаживает низ живота хёна, но тот хнычет в ответ, и отрицательно мотает головой. — Давай, Джинни, я заменю Намджуна, дай ему отдохнуть. — Юнги приподнимает Сокджина, ставит на колени, и пересаживает его с члена Джуна на свой, прижимая спиной к своей груди. Джин хнычет от трения, и цепляется пальцами за Намджуна. — Я здесь, малыш, я рядом, — утешающе шепчет Нам ему на ухо, и поглаживает по плечу, чтобы не мешать Чонгуку, вылизывающему шею хёна с другой стороны. — Ты такой молодец, ты так хорошо справляешься. — Боже, Нам, ты даже не кончил? — Юнги стонет от узости Джина. — Как ты продержа… о, господи, как хорошо, да, Джинни, вот так, двигайся. Джин цепляется за ладонь Нама, другой рукой придерживает Чонгука — тот явно решил трахнуть рот хёна языком. Сокджин стонет так, что все понимают — у макнэ получается. Член Сокджина ещё не встал после прошлого оргазма, но Чонгук и Юнги глядят и ласкают его в четыре руки, и этого хватает для возбуждения. — Отдай нам Намджуна, хён, — хихикает появившийся из ниоткуда Чимин, отцепляет невменяемого Сокджина от руки Джуна, оставляя его на попечении Юнги и Гука, а Намджуна в шесть рук утаскивают на другой конец кровати. Намджун лежит на спине, и видит звёзды под закрытыми веками — Хосок, Тэхён и Чимин ласкают его без устали: вылизывают, целуют, прикусывают, и снова вылизывают, и звёзды взрываются фейерверком, когда он чувствует сразу два рта на своём члене. «Чим и Тэ» — отстранённо отмечает он. Эти двое до дрожи любят делать минет кому-нибудь вместе. — Хоби, — зовёт Нам, не уверенный, что сказал это вслух: Чим (Тэ?) как раз просунул кончик языка в расщелину уретры, и звёзды снова взорвались. — Да, Джунни, что такое? — Хосок гладит по голове мечущегося по постели лидера. Нам, не в силах ответить, свешивает голову с края кровати, и открывает широко рот. Хосок охает, но всё понимает, и через пару секунд уже трахает Намджуна в глотку. Оборачиваясь на сиплый стон Юнги, Хоби сталкивается с ним взглядом — тот с жадностью смотрит на член Хосока, исчезающий во рту Джуна. — Хочешь? — Дразнится Хосок, и Юнги рычит. Хосок смеётся в ответ низким грудным смехом, и чуть сдавливает горло Джуна, чувствуя ладонью движение своего члена в нём. Смех переходит в глубокий стон. Юнги от такого зрелища рычит громче, и трахает Сокджина вдвое быстрее и жёстче. — Ты такой прекрасный, хён, — шепчет он Джину на ухо, — так хорошо нас принимаешь. Такой узкий и горячий для нас. Судя по стонам Чонгука, он тоже всё прекрасно слышит, и чувствует. — Наш самый красивый хён, — продолжает нашёптывать Юнги, — сделаешь так, что бы Гукки кончил? Давай, хён, сделай приятно своему любимому младшенькому. Юнги тянет Джина на себя, отрывая от губ Чонгука, и подталкивает вниз, к его члену. — Давай, Джинни, отсоси Гукки для меня. Сокджин послушно открывает рот, принимая член Чонгука наполовину, и сосёт, заглатывая глубже. Юнги притягивает Гука к себе за шею, и жадно целует, слизывая вкус Джина с его губ. — Ты кончишь ему в рот, Гукки? — Юнги отрывисто целует макнэ. — Тебе же нравится, когда твой член глубоко в его глотке? Чонгук трахает Сокджина в горло, и, не осознавая себя, повторяет: да, пожалуйста, да. Юнги держит его двумя руками за плечи, прижимается лбом ко лбу, и командует: — Давай, малыш, сделай это для хёна. Кончай, Чонгук. Гука накрывает оргазм, и он с криком выгибается в руках Юнги до хруста позвоночника. Сокджин послушно глотает, и почти кричит сам, когда Юнги с рыком кончает в него. Намджун снимается с члена Хосока, поворачивает голову на крик, и, глядя на затраханного Сокджина, кончает в рот Чимину. Чимин принимает всё, но не глотает, а притягивает Тэхёна для поцелуя, щедро делясь с ним. — О, боже, — в благоговейном ужасе произносит Хосок, глядя, как эти двое передают сперму Намджуна изо рта в рот, как она стекает по губам, и как они слизывают её друг с друга. Все остальные также замирают, как заворожённые. — Я слишком стар для такого, — заявляет Юнги, и отодвигается в угол кровати, прихватив с собой Чонгука. — Это была твоя идея взять их комплектом, — отвечает Намджун, повторяя за Юнги, и утягивая Сокджина в другой угол. Намджун и Юнги ложатся, касаясь друг друга висками. Сокджин сворачивается под боком у Намджуна, Чонгук — у Юнги. Они наблюдают за разошедшимися Тэ и Чимином, а Хосок глядя на них беззастенчиво дрочит. По комнате разносятся мелодичные стоны, когда Тэхён и Чимин начинают тереться друг об друга, ласкаясь и жадно целуясь. Они кончают громко и красиво, ни на секунду не отрываясь друг от друга, и Хосок падает в оргазм вслед за ними. В воцарившейся тишине раздаётся шёпот Чонгука: — Вау… — Это нормально, что у меня встал? — Тихо спрашивает Юнги. — Нормально, — кивает Нам, — у меня тоже. Юнги хмыкает, и тянется к губам Намджуна: — С утра об этом думаю, — заявляет он, и глубоко целует, сразу проникая языком в рот Нама. Намджун придерживает его под челюстью, нежно оглаживая щёку большим пальцем. — Боже, пожалуйста, нет, — хнычет Хосок, глядя на Намджуна и Юнги. — Я не могу смотреть, как вы трахаетесь, если кто-то в это время не трахает меня, это слишком горячо, я не вывожу. Чимин и Тэхён, смотревшие на хёнов жадными глазами, переглядываются: — Не бойся, Хоби-хён, мы тебя спасём. Чонгук и Сокджин сдвигаются, давая место для Чимина и Тэ, когда Чимин перекидывает ногу через бёдра Юнги, а Тэхён седлает Намджуна. — Так и будете смотреть прямо со сцены, — обращается Чимин к Гуку и Сокджину. — Или перейдёте в первый ряд? — Тэхён заканчивает фразу, и кивает на Хосока. Сокджин и Чонгук молча переглядываются, и отползают в изножье кровати. — Да что такое?! — Возмущённо восклицает Юнги, отрываясь от губ Намджуна. — Чего вы тут… ох, бля. Джун, очнись! — Мммм? — Недовольно стонет Джун, продолжая вылизывать шею Юнги. — Джун, нас чуть не трахнули без нашего ведома. Намджун переводит взгляд на трущегося об его член Тэхёна: — Оу. — Нет-нет, не отвлекайтесь, — успокаивает их Чимин. — Мы тут сами справимся, — подтверждает Тэхён. — Ну, это не худшее, что с нами случалось. — Пожимает плечами Намджун, и втягивает Юнги в новый поцелуй. Тот издаёт какой-то урчащий звук, соглашаясь, и они стонут в поцелуй, когда Чим и Тэ опускаются на их члены, крепко держась за руки. Сокджин, Чонгук и Хосок за их спинами бормочут что-то, и постанывают, прижимаясь друг к другу. Атмосфера неуловимо меняется. Юнги и Намджун теряются в пространстве, вылизывая рты друг друга, пока Чим и Тэ скачут на их членах, держась за руки, и глядя только друг на друга. Сокджин жмётся так близко, и так отчаянно трётся, выпрашивая ласку, что Чонгук, не выдержав, вставляет в него сразу три пальца, и чуть не кончает, почувствовав внутри сперму Юнги. Он трахает хёна пальцами, натирая простату, и Сокджин скулит в его руках. — Трахни меня, Гукки, — просит он, вставая на колени и упираясь ладонями в матрас. — Вставь мне. Чонгук встаёт на колени за его спиной, и входит одним слитным движением. Джин рвано выдыхает, и смотрит на Чонгука через плечо: — Давай, детка, трахни меня прямо по сперме Юнги-хёна. Чонгуку срывает тормоза. Он хватает Джина за волосы, заставляя выгнуться до боли, и трахает без передышки, каждым толчком проходясь по простате. Джин скулит и воет, когда Чонгук заламывает ему руки, втрахивает лицом в матрас. — Ещё, Гукки, пожалуйста, сильнее! — Кричит Джин, и Чонгук резко шлёпает его по ягодице. Джин на это взвизгивает, вздрагивает всем телом, и — ещё, Гукки, пожалуйста, ещё! Чонгук жёстко трахает Сокджина, сопровождая это шлепками по ягодицам и бёдрам. Джин где-то в открытом космосе, теряет себя, повторяя молитвенное «пожалуйста, Гукки, да, ещё, ещё, Гукки, сильнее». Он почти рыдает, когда Чонгук резко кусает его за плечо, вонзая зубы до крови, и оргазм накрывает с головой. Когда Сокджин приходит в себя, он чувствует на себе руки едва дышащего Чонгука. Его член всё ещё внутри Джина, в паху всё пульсирует, и это заставляет его постанывать от остаточного удовольствия. Он переводит взгляд на середину кровати, и чуть не кончает снова: там, откинув голову и выстанывая на одной ноте, Чимин скачет на двух членах сразу — его придерживают Тэхён и Хосок, но он едва замечает это, полностью отдаваясь чистому удовольствию. Он обнажён, кажется, до последнего закутка своей души, и абсолютно прекрасен. Он где-то в своей эйфории, ласкающий себя, и принимающий ласки от тех, кто готов поклоняться ему в этот момент как божеству. Чимин стонет высоко и чисто, звук исходит, кажется, из самого его нутра, и весь он светится неземными всполохами. Когда его настигает оргазм, он замирает на секунду, и выгибается всем телом, отдаваясь удовольствию, а после падает обессиленный в руки Тэхёна. Они снова делят оргазм на двоих, и Хосок отстаёт от них всего на пару секунд. Они лежат втроём, переплетением тел и душ, и хочется отвернуться, чтобы не запятнать их своим взглядом. Намджун и Юнги сидят у самого изголовья кровати, лицом к лицу, прижавшись друг к другу. Им не нужны слова, что бы понимать друг друга, — они давно научились обходиться взглядами. Юнги кладёт руку на щёку Намджуна, и тот льнёт к ладони, прикрывая глаза. Здесь и сейчас, безмолвно прикасаясь, они растворяются друг в друге, в своём единением душ. Морок постепенно спадает, сознание проясняется. — Боже, пятый час утра. Хей, — Намджун пихает ступнёй Хосока в бок. — А ну не спать. — Джунни, я не могу… — Сонно бормочет Хосок в ответ, и ближе притягивает таких же сонных Чимина и Тэхёна. — Хоби, нет. Мы не будем спать здесь, залитые спермой по самые уши, — строго отчитывает Нам. Юнги молча уводит полу-спящего Чонгука в одну ванную, вторую занимают Намджун и Сокджин, оставляя самую большую для Хоби, Чимы и Тэ — эти не в состоянии даже стоять, так что Джун милостиво уступает им комнату с ванной. Намджун и Сокджин целуются, стоя под струями воды в душе, крепко обнявшись. Руки Джина оглаживают грудь и пресс Нама, дразняще касаются сосков и члена. Намджун отрывается от его губ, прикусывает челюсть, и спускается мягкими кусачими поцелуями на шею, ласкает в ответ. Джин резко вздыхает, когда Нам с силой проводит пальцами по его члену. — Хочешь ещё? — Да, пожалуйста. — Джин тяжело дышит в руках Нама, трется лицом о плечо, вжимается бёдрами в пах. Нам целует крепче, глубже, распаляя желание, Джин постанывает ему в губы, и трется членом о член. Нам сдвигает их, что бы Джин упирался спиной в стену. — Малыш, подними ногу. Джин послушно закидывает ногу на бедро Нама, и стонет, когда тот входит одним слитным движением. — Боже, как хорошо… — Нам двигается медленно, член мягко скользит не по смазке, а по чужой сперме внутри Джина, и это знание возбуждает ещё сильнее. — Ты такой молодец, малыш, был таким хорошим для нас. Мы так тебя любим. Джин почти плачет от обострившихся ощущений и слов Намджуна. — Такой славный малыш, такой растянутый, делаешь мне так хорошо. — Нам змеем-искусителем нашептывает ласковые слова, трет чувствительные соски, влажно целует шею. Джина буквально размазывает по стене от затапливающей нежности и удовольствия. Он цепляется пальцами за плечи Намджуна, жмурится, и тяжело дышит широко открытым ртом. — Хочешь, что бы я тоже кончил в тебя? — Нам лукаво улыбается, двигаясь слишком медленно, выходя почти полностью, и резко вставляя до упора. — Да, пожалуйста, да. — Джин еле дышит. — Не могу отказать тебе, боже, ты такой красивый, особенно сейчас. Джина снова выбрасывает куда-то в космос, когда Нам резко начинает вбиваться в податливое тело, надрачивая его член. — Давай, малыш, кончи для меня. Джин стонет на одной ноте, изливаясь в руку Намджуна, и чувствуя, как тот кончает в него, как заполняет его тёплая сперма, смешиваясь с уже находящейся в нём. У него подкашиваются колени, и он почти падает, но его вовремя подхватывает Намджун, прижимает к себе. Джин постанывает что-то неразборчивое, просящее в изгиб шеи, и Нам крепко целует, слыша в ответ благодарный стон. Сокджин капризничает и хнычет, когда Намджун разворачивает его лицом к стене в душевой, и вводит в него пальцы. — Давай, малыш, мы должны помыть тебя. — Нам разводит пальцы внутри Сокджина, приобнимает его второй рукой, и слегка давит на живот. — Расслабься, иначе завтра тебе будет плохо. Сокджин грустно вздыхает, и расслабляется. — Вот так, умничка. — Ладонью он водит кругами по животу Джина, слегка надавливая, и чувствует, как по пальцам стекает сперма. — Молодец, малыш, ты так хорошо справляешься. Джин снова хнычет, когда Джун вынимает пальцы, а затем вставляет их обратно, уже с мылом. — Вот так, будешь у нас чистенький. — Он покрывает поцелуями шею и плечи, мысленно возвращаясь в прошлый вечер, когда они готовились. — Как ты, малыш? Тебе легче? — Да, Джунни, спасибо. — Джин ждёт, пока Нам домоет его, оборачивается, и обнимает. — Спасибо. — Повторяет он, и крепко целует. Они целуются какое-то время, стоя под водой, пока глаза не начинают слипаться от усталости. Они домываются и вытираются насухо, прерываясь на короткие сладкие поцелуи. Намджун и Джин выходят из ванной комнаты, и замирают в коридоре. Из соседней ванной отчётливо слышны стоны Чонгука — они с Юнги явно не насытились друг другом этой ночью. В большой ванной наоборот тишина, и это вызывает подозрения. — Я пойду в гостиную, подготовлю диван, а ты иди к этим троим. Если спят — полей их гелем для душа и сверху залей водой. — Командует Джун. — Есть, мой генерал! — Хихикая отвечает Джин, и уходит выполнять поручение, чмокнув Намджуна в губы. Джун заходит в спальню, где они провели ночь, и морщится от резкого запаха. Он открывает окно и зажигает пару ароматических свечей, которые стоят тут именно для этого — эту «гостевую» спальню они используют только по одному назначению. Закрывая дверь Джун молится, чтобы в этот раз запах выветрился хотя бы к следующему вечеру. Он слышит шум воды и хихиканье из большой ванной комнаты, и улыбается: как дети, ей-богу. — Джунни? — Зовёт его тихо Юнги. — Где ты потерял Чонгука? — Джун двигается, уступая место Юнги, и они вместе раскладывают огромный диван в гостиной. — Отправил в ванную к мелким. Надеюсь, мы не затопим соседей. — Они пару секунд прислушиваются, и надежда гаснет. — Ну, или сделаем им ремонт. — Готовьте деньги, парни, пизда нам от соседей. — Докладывает Хосок, выходя из ванной, и подтверждает их опасения. — Ты их там нахрена одних оставил? — Негодует Юнги. — Да нормально всё, там хён, он присмотрит. — Хосок уходит в сторону спален. — Может, скажем ему? — Переглядываются Юнги и Намджун. — Хотя, ты прав, пусть верит в это. — Ненавижу, когда вы двое так делаете. — Бубнит Хосок, кидая на диван подушки и одеяла. — Делаем как? — Переспрашивает Джун. — Разговариваете молча. Аж бесит. — Завидуешь? — Хмыкает Юнги. — Завидую. — Просто отвечает Хосок, и пожимает плечами. Втроём они укладываются на диван, и устало выдыхают. Намджун и Юнги лениво целуются — традиционный ритуал перед сном — не возбуждая, а проявляя любовь и привязанность. Нам зарывается пальцами в волосы Хосока, лежащего головой на его коленях, и задремавшего от ласки. — Люблю, когда мы спим все вместе, — сонно бормочет Хосок, — чувствую себя цельным. Намджун и Юнги согласно хмыкают, чувствуя то же самое. Когда к половине шестого становится понятно, что добровольно эти четверо храбрых из ванной не выйдут, приходится применить силу. Сначала Джун вытаскивает вяло, но громко сопротивляющегося Джина. Следом Юнги тащит Чонгука, который в тёплой воде совсем размяк, и ластился мокрым кроликом. На Хосока смотрели с жалостью, но не помогали — он сам взвалил на себя этот крест, ему и тащить. Тёплых и таких уютных, их вытирают, переодевают в пижамки, и отпаивают водой. — Как они вчетвером-то в одну ванну влезли?! — Возмущается шёпотом Юнги, скашивая взгляд на Чонгука. — А хрен их знает, — пожимает плечами Джун. — Пьяным море по колено, а они в таком состоянии любому пьянчуге сто очков вперёд дадут. — И то верно, — соглашается Хосок. — Сейчас бы спать их загн… Хосок обрывает себя на полуслове, когда мимо него проходит Тэхён, и ныряет в кучу одеял. Чимин подходит также тихо, берёт Хосока за руку, и утягивает под одеяло к Тэхёну. — Это что такое?! — Вопит шёпотом Хосок, когда его обнимают с двух сторон. — Это магия вне Хогвартса, Хоби, — улыбается Джин, и подталкивает Чонгука в руки Юнги. Когда все укладываются под одеялами, обнимаясь и держась за руки, совсем как морские выдры, Джин шепчет: — Надо мне почаще такие срывы практиковать, мне нравится лечение. — Джин, а ты чего взбесился-то? — Спрашивает, наконец, Джун. — Да репортёрша эта дурацкая задолбала, «Как вы прожили вместе столько лет без скандалов и ссор?». А что я ей ответить должен был? Что мы 10 лет трахаемся как бешеные кролики? Тимбилдинг у нас такой? Пару секунд стоит тишина, а потом стены сотрясает хохот. — Теперь это официально называется не ебля, а тимбилдинг! Отсмеявшись, бантаны засыпают, крепко прижимаясь друг к другу, а долгожданный выходной благополучно просыпают, но никто об этом не жалеет.