Волшебные руки

Тонкий бледный месяц скрылся за облаками, звезд тоже не было видно, и Муландир погрузился во тьму; хотя за вратами Нексуса горели и костры, и древние магические светильники, оставшиеся от Создателей, многие из тех, кто нес дозор в эту ночь, то и дело вглядывались в бездонную черноту, невольно думая, что во всем мире не осталось больше ничего. Тахар могла бы тоже поддаться тревожным мыслям — возможно, ей и следовало разделить их вместе с остальными. Но в эту ночь она была не одна, и догорающие свечи еще отбрасывали золотистый свет на сбившиеся простыни. — Хочешь попробовать кое-что новое? — прошептала Тахар на ухо Аренор, когда они лежали в постели, усталые, но довольные. — Смотря что именно, — ответила Аренор — настороженно, но с явной ноткой заинтересованности; ее рука, лениво гладившая бедро Тахар, остановилась. Тахар не сумела удержаться от улыбки: — Всего лишь… — ее пальцы еле заметно засветились в полутьме, на них заплясала пара голубоватых искр, — вот это. — Я тоже умею направлять энергию, этому учится каждый, кто владеет магическим даром. Что же тут нового? — Бьюсь об заклад, в таком качестве ты никогда ее не использовала, — Тахар медленно провела рукой по плечу Аренор и улыбнулась снова, увидев, как настороженность в ее взгляде сменяется удивлением. — Ложись на живот, — сказала Тахар. — Может быть, сегодня ты узнаешь о магии больше, чем когда-либо раньше. — У тебя слишком длинный язык, Тахар, — проворчала Аренор, последовав совету. — О, правда? А ты не жаловалась на это полчаса назад. Аренор не удостоила ее ответом — или удостоила, но безмолвным, а разглядеть неодобрительно поджатые губы и тяжелый взгляд трудно, если собеседница при этом лежит лицом в подушку. К тому же ладони Тахар уже коснулись ее спины — и вот на это Аренор ответила, прерывисто вздохнув. Тахар знала, что она сейчас чувствует — приятное тепло, растекающееся по всему телу, нежное, едва ощутимое пощипывание, не причиняющее боли. Наверное, такими были бы касания богов, если бы Стражи занимались любовью со смертными; впрочем, делиться такой богохульной мыслью с Аренор явно не стоило. Это еще не было по-настоящему интимной лаской, только подготовка к ней — но и Тахар, и Аренор знали, что подготовка не менее важна. Ладони Тахар умело скользили по плечам, спине, рукам Аренор, — она уже хорошо знала это тело. У них было мало времени друг на друга, и тем больше обе старались извлечь из каждого часа. Если бы кто-то еще из ближайшего окружения Тахар узнал об этом, то счел бы такую связь в такое время безумием; Тахар и сама иногда поражалась, как вышло, что Аренор согласилась на ее предложение — но тем не менее теперь она лежала здесь, на кровати, узкой для них двоих, но широкой для одной Тахар. Аренор резко перевернулась на спину и протянула руки, желая коснуться Тахар, но та увернулась. — Терпение, — хрипло произнесла Тахар и провела языком по пересохшим губам. — Я… не смогу удержать контроль, если ты будешь отвлекать меня. — Тогда не останавливайся, — чего в голосе Аренор было больше, приказа или мольбы, разобрать не получалось. Глаза ее сверкали. Тахар не считала себя мастерицей в этом искусстве — боевые заклятия давались ей лучше, да и применять их приходилось гораздо чаще, — но Аренор не жаловалась, совсем наоборот. Сначала она крепилась, кусая губы, но не сдержалась и застонала в голос, когда ладони Тахар легли ей на живот, еле заметно надавив, а потом двинулись ниже — но к бедрам, а не между них. Дотронувшись до нежной чувствительной кожи на внутренней стороне, Тахар послала чуть больше энергии в свои пальцы — свечение стало ярче, скульптор или художник восхитился бы, как оно оттеняет белизну бедер, но им обеим не было дела до эстетики. Аренор вцепилась в простыню, издав новый стон. Стиснув зубы, чтоб не застонать тоже, Тахар продолжала эту игру — возбуждение, охватившее ее саму, пылало не меньше; она изо всех сил сосредотачивалась на заклинании, отрешившись от собственного жаждущего тела и еще свежих воспоминаний о недавних прикосновениях Аренор. Аренор металась на постели, хватая воздух ртом; она ни за что в жизни не стала бы умолять о завершении, но ее тело говорило само за себя, гордости в нем было меньше, чем в затуманенном наслаждением рассудке. Руки Тахар снова медленно двинулись выше, и еще чуть выше… На этот раз Тахар вскрикнула вместе с ней, словно удовольствие было достаточно острым, чтоб пронзить обеих. — Что ж, — отдышавшись, признала Аренор. — Возможно, ты была права. Тахар медленно кивнула и легла рядом, прижавшись к ней — не в поисках нежности, просто от недостатка места; впрочем, этот недостаток она считала скорее достоинством. Прошло совсем немного времени, и полуприкрытые от блаженства глаза Аренор снова целеустремленно заблестели — она не любила и не умела долго предаваться неге. Отстранившись, Аренор села; ее руки, сильные и изящные, окутало знакомое голубое свечение. — Может, сегодня ты тоже узнаешь что-нибудь новое, — губы Аренор не улыбались, но во взгляде мелькнули синие искры под стать магическим. — А ты… быстро учишься, — выдохнула Тахар, подавшись навстречу ласкающей руке. Аренор, метнув испепеляющий взгляд, склонилась и впилась в ее губы поцелуем. Контроль над заклинанием она при этом потеряла — но Тахар было не до того, чтоб возражать. До утра еще далеко, а Аренор не из тех, кто позволяет себе долго терять контроль над чем бы то ни было.