Всë как всегда, ничего нового. Эти серые стены уже настолько надоели, что хочется ударить их со всей силы, так сильно, чтобы они рухнули и сломались в пух и прах. Мне надоело слышать одно и то же каждый чëртов день. Я не понимаю, зачем он это делает. Может, он просто хочет свести меня с ума, чтобы я подох в припадках?
—Сука, пойми наконец, Даст, ты не маленький! Нахера ты режешь свои руки? Тебе это блять приятно? — из комнаты на втором этаже доносились крики Хоррора, который не знал, как прекратить эти грëбанные ссоры, которые и так ему уже мозг поебали.
—Сам попытайся нахуй спокойно, без всякой этой ебучей ревности смотреть на то, как твой муж сука с другими гуляет, а на тебя плевать хотел! — кричал ему голос чуть тоньше, явно захлëбываясь в слезах и его голос дрожал, переходя то в плачь, то в истерические крики.
—Да не плевал я на тебя, дебил! — это было последнее, что смог сказать Хоррор перед тем, как Даст выбежал из комнаты. —Блять…— тихо прошипел Людоед, выходя следом.
Из ванной комнаты доносились жалобные всхлипы. Аккуратно подойдя к двери, тот постучал в неë.
—Дасти, ну ты чего? Успокойся, прошу. Я правда не хотел тебя обидеть…
—В-всë хорошо…— в ответ Хоррор получил лишь это, далее всë затихло.
Слегка облокотившись на стену, Людоед сполз по ней вниз, схватившись за голову. Сейчас он правда чувствовал себя идиотом. Ему было настолько стыдно, что этот стыд перекрыл чувство вины. Сложив руки, он уткнулся в них носом, и заплакал. Тихо, чтобы никто не слышал. На него свалилась вся эта ответственность, которую он не мог удержать один. По его щеке потекла горячая слеза, которая уже скоро скатилась на подбородок и упала на пол.
Если бы он только знал, что всë будет так. Что если он женится на Дасте, он получит эти ссоры. Если бы он мог их остановить. В один момент, ему почему-то стало тяжело дышать, ему захотелось закричать. Кричать так, пока не сядет голос. Кричать так, пока не порвутся связки. Кричать, пока на пол изо рта не начнëт течь алая кровь.
Стало трудно сдерживать внутреннюю боль. Хотелось, чтобы она потоком покинула его тело, чтобы больше не приходила. Он не знает, что с ним. Бедный Хоррор, он ничего не слышит. Звон в ушах заглушил другие звуки. Перед глазами мелькает силуэт Даста, он чем-то напуган. Всë размыто, чëтко разглядеть ничего не получается. В глазах то темнеет, то появляются вспышки. Немного прийдя в чувство, Хоррор понял, что всë таки он закричал. Закричал так, как хотел.
—Хоррор, мать твою, не пугай меня так! Почему ты кричал? Что случилось? Хоррор, не молчи! Прошу, ответь, я же вижу что ты блять меня слышишь! Гандон, ответь, пожалуйста, — проговаривал Даст, ему страшно. Он не хочет оставаться один. Все те ночи, дни, минуты с Людоедом, они прекрасны. Все эти поцелуи, которые хоть и были иногда жестоки, всë же, они такие прекрасные.
—Я н-не… Д-даст, прошу, не и-иди за мной… Л-ладно? — прошептал парень, держа руку Даста. Его зрачки сузились, бездыханное тело Хоррора упало на лужу крови. Крик Пыльного, наполненный отчаянием заполнил весь дом. Он умолял супруга, чтобы тот просто взял и встал. Чтобы всë было, как раньше. Дрожа, Даст прижался к холодному телу, и разрыдался ещë больше…
Спустя три дня…
Даст никак не мог перестать плакать. Он не смог принять тот факт, что Хоррор мëртв. Тупая ссора, если бы еë не было. Пыльный чувствовал сильную вину, что раньше не вышел из ванной. Боже, как он страдал. В его черепную коробку лезли мысли пойти за Людоедом.
—Я не могу без него… Сука, слишком тяжело! Я хочу быть с Хоррором, и всë! Я хочу сдохнуть, но быть с ним! — разрывая глотку, кричал он. Ему было больно, грустно, но как он выжил? Он же мог в тот же день умереть… Неважно.
Призрак Хоррора был все эти три дня рядом. Он не на миг не оставлял Даста. Но в этот раз всë пошло по пизде…
—Нет, Даст, не смей! Блять, как я его нахуй остановлю? Пожалуйста не иди за мной, Даст, уëбок! Живи сука, не смей умирать!
Найдя в себе силы, Пыльный встал с кровати и пошëл прямиком на кухню, на которой лежал нож. Острое лезвие, почти без разводов. Его руки неимоверно тряслись, а в горле застрял ком. Он взял нож и направил его прямо себе на сердце. На его глазах навернулись слëзы, а сам весь он побледнел, словно его окрасили белой краской.
Спокойно, и без лишних движений он начал приближать нож к сердцу. В одну секунду он резко дëрнул руку, и нож воткнулся в его плоть, разрывая еë и давая путь крови. Кровь хлынула фонтаном, а труп упал на место, где несколько секунд назад стоял живой и нервный Даст.
—Х-хоррор, я иду к т-тебе, — выдавил из себя Даст, прежде чем окончательно покинуть этот мир.
***
Пройдя этот сложный путь, от смерти к смерти, они снова воссоединились, чтобы стать одним целым с миром. Даже на том свете они неразлучны, хоть и оба отчаившиеся души. Им предстоит не раз станцевать смертную пляску, но они счастливы, и ничто не сможет им помешать…
