***
Наблюдавшая со стороны Сейкацу, улыбнулась и направилась дальше. Идя по улицам Коноха, куноичи заметила Мадару, что шел сидел на скамейке в парке, наблюдая за маленькими детьми, что беззаботно играли. Сейкацу подошла к отца и села рядом, но Мадара не обратил внимания. Просто продолжил смотреть за Черновола девочкой, что гоняла мальчика шатена. Они молчали долго, но первым тишину нарушил сам Мадара. - Она всегда смотрела на то, как дети резвятся, - охрипшим голосом произнес мужчина, - Была куноичи, но... Добрее человека в целом мире не найти. Мама всегда заботилась о нас. Заботилась обо мне, об отце, об Изуне... Она заботилась о всех шестерых детей. Не сломалась, когда погибли все четверо... Держалась, - скрипнул зубами Мадара, сжав руки, что собраны в замок, - Улыбалась. Не давала нам грустить, но... Когда остался только Изуна я побоялся любить окружающих. Все мои три брата и одна сестра были убиты я стал отталкивать всех, боясь снова почувствовать эту тупую боль в груди, - прорычал Мадара, приложив руку к сердцу и сжав ткань блузки, - Эта боль... И я снова чувствую эту боль(!!!). - Мадара... - Я отталкивал собственную мать, - прервал мужчина куноичи, - Стал закрывать глаза на ее слезы, думая, что смогу разлюбить ее. Но я не смог... Ни чуточки... В глубине души я любил маму больше всех. Больше тех братьев и сестер, что потерял. Больше, чем отца и Изуну. Она понимала меня, но... Но, черт подери, не понимал ее(!!!) Я не хотел понимать ее... - закрыл глаза Мадара и прошипел, - Что я наделал?.. Если бы я только не покидал Коноху, ничего бы не случилось. Не было бы тех смертей... Даже этот, чертов, Тобирама был бы жив. Мама бы была жива(!!!) - Что было, то было, - глухо ответила Сейкацу, - Но ты принял правильное решение, вернувшись обратно. Теперь ты должен позаботься о тех, кто рядом, о семье. Не теряй их. Защищай. Даже если придется, царапай ногтями, кусай зубами, но все равно защити свою семью. Нет ничего лучше семьи. - Хех, - усмехнулся Мадара, - А твоя? Ты сама ценишь, любишь? - Да, но... Мой отец. Он болен, - ответила Сейкацу, смотря в черные, как тьма, глаза Мадары, - Я хочу... Нет, я должна его спасти. Есть такой цветок, называемый радужным цветком и... Ради этого лекарства я проделала большой путь. - Радужный, говоришь? - задумчиво спросил Мадара, - Да, есть такое растение. Растет обычно в жерле потухшего вулкана. Если хочешь, завтра можем отправиться. - Мы вдвоем? - удивилась Сейкацу, - Это было бы здорово! Но.. Мне нужно до сегодняшней ночи. - Тогда чего мы ждем? - улыбнулся Мадара, - Идем за цветком для твоего отца. Да. Спасибо, папа...***
Несясь по каменистой местности, Сейкацу и Мадара направлялись к жерлу вулкана. Перепрыгивая скалы, холмы, Сейкацу не оборачивалась ни назад, ни по сторонам. Ее цель - найти радужный цветок. Без передышки и отдыха, шиноби не останавливалась ни на минуту. Мадара был слегка удивлен, но все равно молчал. Возможно в первые он увидел в ее глазах столько уверенности и... холода? Да, ледяные глаза цвета тьмы. Без эмоциональное лицо было бледнее обычного, а губы шептали лишь одно - найти. Когда перед ними появились шиноби Камня, Мадара хотел решить все словами, но Сейкацу, даже не остановившись, на бегу воткнула в одного кунай, а другому свернула шею, как и третьему и четвертому. Мадара, разинув рот, стоял как вкопанный. Даже слова она не проронила, даже не моргнула, просто убила, не слушая ни их, ни его. Когда все уже были мертвы, Сейкацу стояла спиной к Мадаре, сжимая окровавленную руку в кулак. Мужчина наблюдал за ней, но когда она обернулась и он лицезрел ее глаза, Мадара почувствовал, как колени задрожали, пусть и на миг. - Что-то случилось? - безэмоционально спросила брюнетка, - Мадара? - Ты... Нет, ничего. Я не допущу ошибку. Я найду этот цветок... Папа будет жить. Обязательно! Сейкацу, словно загипнотизированная, стала направляться на верхушку горы. Мужчина пару минут помедлил, но потом побежал вслед за ней. Оба молчали очень долго. До самой цели они не проронил ни слова. Когда они оказались на самой верхушке горы, точнее вулкана, Сейкацу осмотрелась и с легкой улыбкой на лице, стала подходить к жерлу вулкана. Мадара хотел ее отдернуть, мол, она может упасть, но потом передумал и сам пошел с ней. Нашла... Папа будет спасен... Куноичи наклонилась и посмотрела на давно уже остывшую лаву. Прямо на холодной, черной смеси лавы и земли рос он - радужный цветок. Такой маленький; хрупкий, словно хрусталь; чистый, как первый снег и такой... красивый: лепестки переливались с солнечным светом и сверкали семью цветами радуги. Даже Мадара, который в жизни не увлекался фауной, засмотрелся на это дивное создание природы, которое можно назвать чудом. - Этот цветок подарит жизнь моему отцу, - улыбнулась брюнетка, - И я снова смогу его обнять... На этот раз живого... Наконец-то он снова назовет меня дочерью... - Красиво, другого и не скажешь, - признался мужчина, - И лишь ради этого цветка ты убила всех тех, кто появился на нашем пути? - Я не люблю тянуть время, - фыркнула Сейкацу, - Надо собрать по скорее и вернуться. Мне оно нужно... Нужно для моего отца. - Нужно? Не будь эгоисткой, - холодно сказал брюнет, - Всем трудно терять близких, но... Убивать десятерых ради одного - глупо и не разумно. Даже, если это для твоей семьи. Сейкацу резко посмотрела на Мадару и замерла. В его взгляде она прочла что-то... Его глаза говорили то, что говорили все вокруг. В них была злоба на нее и страх. Опять эти глаза! Как же ей надоело смотреть на людей, у которых есть эти глаза! Что она сделала не так?! Что она сейчас не так сделала?! Убила шиноби Камня? И для кого? Ради кого она ТАК рисковала?! Ради какой цели заключила контракт с самим Дьяволом?! Ради него! Ради отца! Так почему... Неужели он еще не почувствовал родственную душу?.. Неужели... Она же... Ради него она так старалась.. - Семья? Хочешь, я расскажу тебе о своем детстве? - горько усмехнулась Сейкацу, - Я выросла там, где нету войны. Со мной были родители и младший брат. Но после смерти младшего брата я стала монстром... Я убивала, потому что просто хотела. С того момента моя жизнь превратилась в настоящий ад, - безэмоционально говорила девушка, - Кто-то умрет в деревне, то первый подозреваемый - Я. Что-то взорвалось, первый подозреваемый - Я. Что-то пошло не так, первый подозреваемый - Я!!! - ... - По правде сказать, ты на меня очень похож. Точнее, я на тебя, - оскалила клыки куноичи, - Мы с тобой люди, которые ходят по лезвию ножа. И со временем мы упадем. Я упала не в ту сторону, став настоящим чудовищем из страшных историй. Меня боялись все без исключения. Одно мое существование стало кошмаром для других. Я убивала... Просто так убивала. И знаешь, что? - ... - Мечты, - прорычала черноглазка, - не сбываются, пока ты будешь бездействовать! Мы обречены мечтать, но я... Я - Учиха Сейкацу. И этим всё сказано! Для меня нет никаких препятствий, если у меня есть цель. Мой отец, в каком-то смысле, болен. Неизлечимо, можно сказать. Но этот гребаный цветок может достать его из лап Смерти. Именно отец всегда верил в меня! Не мать, не друзья и даже не жених! А мой отец! Он всегда был на моей стороне! И я пойду на все, чтобы он жил... Даже, если придется убить себя. Если есть какие-то проблемы, то можешь валить! Я справлюсь и одна. - Знаешь? - прогремел Мадара, - Ты права... Ты - монстр. Убивать сотню, ради одного. Даже я бы так не сделал! - Да что ты обо мне вообще знаешь? - сквозь зубы спросила Сейкацу, - Вот, что ты знаешь, а?! - Ты - убийца. Ты убивала, убиваешь и будешь убивать! - закричал Мадара, - Ты и того шиноби прикончила без каких-либо чувств! И после всего этого тебя и монстром назвать невозможно! Ты хуже, чем чудовище! Я? Хуже? Не удивил... - Хех, - горько усмехнулась брюнетка, - Я знаю, что я монстр. Я же говорила... Я знаю, что убивала... Но я заплатила сполна. Даже все еще плачу, - дрожащим голосом сказала Сейкацу, слегка улыбаясь, - Жизнь, она... Я признаюсь тебе... Я убивала не только шиноби, а даже детей, новорожденных... Меня мучила внутри совесть каждый день, ты понимаешь, какого это? Когда ты чувствуешь вину и твоя душа буквально режет тебя изнутри, время вокруг тянется по другому... Один день - это один месяц. Один месяц - один год... - снова усмехнулась Сейкацу, сглотнув ком в горле, смотря на отца глазами, из которых скоро польются слезы, - Ты начинаешь терзать себя и только себя. Боже мой... Я убивала еще маленьких детей... - злясь на себя, прорычала Сейкацу и моргнув, позволила слезам скатиться по щеке, - За эти грехи меня Жизнь... пытала. Резала изнутри так, что я желала только смерти. - .... - Меня рвали и мучали. Все вокруг теряло смысл и я... Я просто... - снова сглотнула девушка и усмехнулась, - ... бездействовала. Но все равно я становилась собой, не смотря на то, что Жизнь меня не особо любила. И все начиналось заново: во мне горела страсть и желание убивать, а потом Жизнь меня наказывала. Я хотела слышать, как плачут люди. Хотела видеть кроваво-красное пятно на их лицах. - .... - В конце дня... - прошипела сквозь зубы Сейкацу, смотря на слегка вытянувшее лицо отца, - В конце каждого проклятого дня я лежала на кровати побитой и израненной Жизнью. Каждый день и одно и то же... - шмыгнула носом брюнетка, - Каждый день я чувствовала себя мертвой. Я жила, но и была мертвой. Я вспоминала, какой была раньше... И знаешь? Я ничего не помнила, - заплакала Сейкацу и закричала: - Я ничего не помнила! Я помню только крики, мольбы и слезы! Я стала палачом в восемь лет! Я не хотела убивать людей, но... Я понимала, что делать этого нельзя, но... Но я... Но я делала ЭТО. Убивала, резала, рвала, мучила и издевалась над врагами. Я хотела мести. За своего младшего брата. Я не могла утолить жажду мести. - .... - Я потеряла счет во времени, - шмыгнула носом Сейкацу и усмехнулась, - Я сломалась. Меня сломали. Я ждала хоть какой-то помощи от окружающих. Но я была слишком гордой, чтобы принять помощь от матери и отца, - Сейкацу раскрыла плащ и разрезав декольте футболки, показала шрам посреди груди, - Эта отметина на моей груди - тамга на моей жизни и память. Память никогда не стоять близко к людям. Я была ребенком. Моего брата убили на глазах и его сердце пересадили мне. Мои близкие предали меня и ТАК поступили со мной и с моим братом. Я не могу насытиться кровью окружающих. Хочу убивать, но... Я люблю человека, который сказал, что я ему нужна. Я убивала, но теперь я сдерживаюсь и плевать, что это трудно. Меня сломали однажды, но теперь мой стрежень внутри стал крепче. И я убью любого, кто посягнется на мое имя, на имя моего отца и на честь моего клана. Пусть я и проклята, но я никогда не предам свою семью. Не предам отца, который всегда верил в меня... - Сейк... - Помолчи, - шмыгнула носом брюнетка, - Ради Бога, помолчи... Мадара, если бы я могла не чувствовать. Если бы я могла забыть про этот шрам на моей душе и памяти... Если бы я могла утолить свою жажду ненависти и крови... Я настолько ненавижу себя, что смотря на свое отражение вижу не себя, а монстра... Но это шрам навсегда со мной. Я не могу его отмыть, как обычное пятно. Я не смогу от него избавиться. Я - воин. Меня натаскивали и делали сильной, я СЕБЯ натаскивала, делая сильной. Я бы все отдала, лишь бы забыть, как надо чувствовать боль. - Я... - Ты похож на меня и я знаю, как далеко ты можешь пойти, но! - прервала Сейкацу и сверкнула своим Мангекье, - Я сделала длинный путь сюда. Ты даже не представляешь, насколько он длинный. И все это, чтобы спасти одну лишь душу. Не смей говорить, что жертвы вокруг не стоят жизни моего отца. Я не просила тебя идти со мной. Не лезь, куда не просят. Я гораздо могущественнее, чем ты можешь себе представить. Я могу сравнять здесь все с землей. Надо лишь разозлиться... А это сделать проще простого. - Я буду защищать эту деревню и... - Да? - усмехнулась Сейкацу, - Защищать, значит? Если бы ты только хотел защищать, то тебе было бы плевать на тот факт, что Хаширама станет Хокаге. Признайся, ты хочешь власти. - Мне нужна власть, чтобы защищать свою семью. - А жители деревни не семья?! Если ты станешь Хокаге, ты должен будешь защищать свою семью, то есть и Сенджу! Почему ты не понимаешь, что и Учиха с Сенджу могут ладить?! Если вы объединитесь, вы сможете добиться невероятных высот за короткое время! Приди в себя, черт возьми! Если ты истребишь Сенджу, то и детей убьешь! И... станешь таким, как я. Потом все это нельзя будет отмыть от твоей совести и души. - У меня нету ни совести, ни души, - выдохнул Мадара. - Сейчас, в прямом смысле их у тебя нету, - сказала Сейкацу, - Ища силу, ты потерял ее. Ты будешь мучиться. Ты будешь мучиться до тех пор, пока не закроешь глаза на свою гордость. Ты должен научиться... Научиться любить. Цубаки дорожит тобой. Она способна полюбить тебя, как и ты ее. Я уверена, что у вас будет прекрасное будущее. "Цветок без аромата" - "Цубаки". Пойми, прошу, она сделает тебя счастливой. - Откуда столько уверенности? - Я... - запнулась Сейкацу и сглотнула ком в горле, - Потому я - твоя... Я твоя... Правая рука. Я должна всегда верить в лучшее своей Главы. Да и потом, я же предсказала тебе твое будущее, помнишь? Прости, но... Я не могу назвать тебя отцом, а себя твоей дочерью. Но ничего - я скоро вернусь домой. И все будет хорошо. Черная полоса скоро закончится и начнется радужная. - Ну, - замялся Мадара и сделав пару шагов, оказался рядом с Сейкацу. Протянув руку, большим пальцем стер слезы, что ранее покоились на ее бледно-холодной щеке. На это девушка лишь прикрыла глаза, вспоминая теплоту рук отца и слова матери, которые грели душу, - Раз моя правя рука говорит, что все будет хорошо, то забудем всё? Давай соберем цветы для твоего отца. - ... - И потом, ты сеешь не только смерть, - улыбнулся Мадара, срывая один цветок, - Твоя имя "Жизнь" и сейчас ты хочешь спасти самого близкого человека, дав ему второй шанс на жизнь этим цветком. Ну что, Сейкацу, соберем радужные цветы? - Угу, - кивнула девушка, улыбнувшись, - Чем быстрее закончим, тем скорее вернемся. Папа... Ты почувствовал меня. Ты смог понять, как тогда... Как всегда. Спасибо...***
Сейкацу бродила по деревне, наслаждаясь последними мгновениями вечера в этом мире, в этом времени. Было время вечера, в на улице было прохладно, но все равно, приятно. Дул легкий ветерок, на что волосы колыхались из стороны в сторону. Солнце плавно опускалось, одаривая всех светло-оранжевыми лучами вечера. Иногда мы не замечаем красоты мира, ища сокровища в океанах. А ведь красота природы не сравнима ни с каким-либо камнями и металлами. Люди так слепы. Люди так глухи. Люди так предсказуемы. Сделав пару шагов в сторону парка, куноичи увидела Хидеяки, который сажал дерево. Сейкацу подошла к нему и присела на корточки рядом с ним, молча наблюдая за его работой. Хидеяки лишь улыбнулся краем губ, закапывая руками корни деревца. Слегка надавливая на почву, шатен делал это с таким лицом, что даже Сейкацу загляделась так, что стала совать голову в сторону его руки, пытаясь увидеть, что он делает. В этот момент Хидеяки резко поддался вперед и поцеловал брюнету в губы. На что Сейкацу побагровела от смущения, а потом надулась, но все равно, ответила на этот нежный поцелуй, прикрыв глаза. Слегка отстранившись от девушки, Хидеяки лучезарно улыбнулся и дал легкий щелбан в носик. Сейкацу лишь улыбнулась в ответ, вытерев грязь с носа. Все же, Хидеяки ребенок в душе, как и Сейкацу. - Раз мы сегодня уходим, я решил посадить дерево для нас обоих, - сказал Хидеяки, - Для нас это будет мгновением, а для дерева двадцать с лишним лет. К этому времени оно должно вырасти. - Хорошая идея, - согласилась куноичи, смотря на невысокий ствол, - Здесь уже посажены другие деревья. Как мы определим наше? - Эм... Я об этом не подумал. - Оф! - вздохнула Сейкацу и порывшись в кармане, достала черный камень, заточенный остро, - Ты дал его мне, чтобы я нашла тебя, помнишь? (глава 6 Встреча) Такие камни лежат на краю рек или озер. Это было твое послание, чтобы мы встретились у реки. - Хех! - улыбнулся Хидеяки, - Я помню. Я всё помню, Сейкацу. Вообще-то этот камень у меня с тех пор, как мы участвовали на "Больших Играх". Когда ты была отравлена пиявкой. - Да, и я это помню, - улыбнулась в ответ Сейкацу, посмотрев на правую руку, - Благо, ни синяков, ни шрамов не осталось. Кстати, где Маи? - Маи записывает рецепт вина у Таджимы-сана, - ответил шатен, - Твой дедушка покидает деревню, решил жить в лесу. Ты понимаешь, почему? - Бабушка покинула этот мир в этом лесу, - огорченно сказала Сейкацу, - Я думаю, что по этому. В этом лесу погибло столько людей... Лес Демонов скоро станет Лесом Смерти. - Да, - кивнул Хидеяки, хлопая себя в ладоши, чтобы отодрать с рук грязь, - Сейчас девять вечера. Пошли, погуляем. - Но уже поздно. - М? Меня, что ли, боишься? - Еще чего! Сейкацу встала на ноги и протянула руку Хидеяки. Парень с улыбкой взял, испачкав бледную руку девушки землей. Они молча прошлись по парку, держась за руки, шагая рядом друг с другом. Но когда уже солнце в конец пропало, шиноби и куноичи присели на скамейку. Хидеяки смотрел на ее совершенно бледную, как у трупа, руку, сравнивая со своим. Его собственные руки были смуглыми, грубыми, большими, в мозолях. А ее: бледные, маленькие, тоненькие, холодные. Он словно грел ее холодные руки, делясь с теплом. Они просидели так три часа. Потом разделились, чтобы попрощаться с близкими. До полуночи остался час времени. Сейкацу первым делом навестила отца, что отдыхал у себя в доме. - Что так поздно? - зевнул Мадара, присаживаясь на диван, напротив куноичи, - Утром поговорить никак? - В каком-то смысле, - усмехнулась Сейкацу, - Я ухожу из деревни. Только не паникуй! Меня ждет семья, жених и отец. Я должна донести радужный цветок и дать жизнь отцу. - Так значит... Уходишь? Навсегда... На двадцать два года вперед, папа. - Навсегда? - улыбнулась Сейкацу, - Нет, я буду приходить в Коноху, но ты не будешь меня находить до тех пор, пока не полюбишь Цубаки. Кстати, свадьбу когда сыграете? - Ну... Сейчас много дел и проблем, которые надо решить, - сухо ответил мужчина, - Может через года два. Да и жениться после смерти матери не особо хочется... - Цубаки будет тебя любить настолько, насколько ты будешь любить ее, - произнесла Сейкацу с легкой улыбкой, - Вы будете счастливы. Я уверена... - Раз ты будешь приходить в деревню, то... - замялся Мадара, - Я посажу для тебя радужный цветок. - А? - Да, на горе Джофуку, - улыбнулся Мадара, - Твое имя "Жизнь" - "Сейкацу". Ты подаришь жизнь своему отцу радужным цветком. Я прикажу посадить десятки тысяч цветов в твою память. Ну и в память твоему отцу и твоему имени. "Веер" и "Жизнь"... Необычное сочетание, не правда ли? - Ага. Даже очень.***
Хидеяки решил не лить сопли, а просто посмотреть со стороны, что и как. Все было хорошо, значит и беспокоиться не надо. В последний раз посмотрев на мать, Хидеяки покинул ее покои и направился в лес. По пути увидел Маи, что сидела на калитке. Взяв кошку на руки, Хидеяки посмотрел на полную луну и зашагал в лес. Маи выглядела уставшей, готовая уснуть в любой момент. Когда дошли до леса, парень увидел Сейкацу, что стояла, облокотившись о кору дерева спиной. Они лишь обменялись взглядом и улыбкой, продолжая ждать. Ровно в полночь, как в тот раз, перед двумя шиноби засиял ярко-голубой. Хидеяки и Сейкацу переглянулись, будто бы говоря друг другу "пора". Первой вошла в яркое свечение Сейкацу, а за ним и Хидеяки с Маи. Всё. Дело сделано. П.А: Весь фанфик, как на ладони: Для них это только мгновение, но в этом мире это заняло двадцать два года. Многое изменилось за это время. Хаширама снова встал на ноги, как и Мадара. Но на этот раз они помогли друг другу, как настоящие друзья. Оба стали Хокаге: Хаширама - Первым, а Мадара - Вторым. Проходили дни и они искали Сейкацу и Хидеяки. Но даже перерыв весь мир носом, не нашли. Они же не знали, что перед ними их дети, наследники. Но Мадара сдержал слово и посадил радужный цветок на горе Джофуку. И не просто посадил, а совершенствовал это растение, вместе с Хаширамой, естественно. Теперь собрать радужный цветок не так просто, как раньше. *все ведь помнят, что цветок обладает с некой силой* Шли года... Хаширама и Мито связали узы браком, а после них и Мадара с Цубаки. Как джинчурики, Цубаки и Мито не чувствовали себя несчастными. Рядом ведь есть они: муж, семья и друзья. Когда Хаширама впервые взял в руки новорожденного сына, он назвал его "Хидеяки", что означало "Превосходящий". Он назвал именно так, чтобы его сын превзошел всех Сенджу. После Хидеяки родилась и маленькая принцесса клана Учиха. Цубаки и Мадара назвали ее "Сейкацу" - "Жизнь". Назвали так, что бы она выросла такой же сильной, упорной и умной, как та Сейкацу, которая изменила и Мадару, и Цубаки. Проходило время... Хидеяки и Сейкацу росли бок о бок, но враждовали друг с другом. Со временем создалась команда№-4, капитаном которого стал сам Изуна. В это время Изуна жил с Сакурой. Его жена, Самурай, погибла во время родов, оставив после себя дочь. Спустя время произошел тот самый ужасный момент в жизни семьи Мадары - они потеряли единственного сына, Итами. Но и эта боль позабылась, оставив очередной шрам на сердце отца, матери и маленькой Сейкацу. Время всё текло... "Большие Игры" были проиграны, но! Сенджу и Учиха, настоящие противоположности были сведены. Сейкацу и Хидеяки пошатнулись на ровном месте, когда спустились на землю, после падения. Оба сразу же стали сгибаться от рвотного позыва, готовясь уже рухнуть. Но нельзя. Вокруг было всё как обычно. Только деревья в лесу стали гуще, чем обычно. Да и Акумо... Демон стоял рядом со стволом дерева, ухмыляясь своими острыми клыками. Учиха и Сенджу переглянулись и вздохнули. Сработало. Они в своем мире. - С возвращением, - усмехнулся Акумо. - Даже не верится, - выдохнула Сейкацу, - Стоп! Мы же вернулись на месяц раньше, верно? - Верно, - улыбнулся Демон, - Все, как было написано в контракте. - Если время изменено, то ты не должен здесь быть, - сказал Хидеяки, - Или ты перемещаешься и через миры? - Тоже верно, - кивнул Акумо, - Знаю, я шикарен. - Лучше вали от сюда, пока шанс есть, - предупредила Маи, - спрыгнув с рук парня на землю, - Так и убить хочется... Именно благодаря тебе Мадара заключил контракт и лишился сына. - Всё-всё, - усмехнулся Акумо, - Ухожу я. Когда Демон скрылся, Сейкацу и Хидеяки осмотрелись. Вокруг было темно. Кажется сейчас шесть вечера, время ужина. Шиноби и ниннеко рванули в сторону особняка Учиха. Они хотели убедиться, что с Мадарой все в порядке. Когда Хидеяки пробегал рядом с паркой, он остановился, как и Сейкацу. Хидеяки смотрел на гигантское дерево, где он посадил маленькую веточку. - А наше дерево выросла, - улыбнулся шатен, - Камень, я уверен, именно под ним. - Двадцать два года прошло... Ой! Что мы тут... Вперед! Опомнившись, Сейкацу и Хидеяки стали догонять Маи, которая уже была далеко. Несясь по улицам деревни, куноичи чуть ли не сбивала с пути других жителей. От предвкушения на глазах брюнетки стали наворачиваются слезы, а она лишь смахивала их, чуточку улыбаясь. Распахнув двери своего дома, Сейкацу замерла, как и Хидеяки с Маи. Перед ним стоял Мадара, живой, невредимый, с чашкой в руке, явно, минуту ранее, хотевший вылить ее в кактус, что стоял рядом. Криво улыбнувшись, мужчина посмотрел на Хидеяки и Сейкацу. Девушка смотрела на отца, не веря своим глазам, на которых уже собрались слезы радости. С визгом "папа", Сейкацу накинулась на Мадару и повисла на его шее. Тем самым слегка удивив его. Но тот лишь улыбнулся и похлопал дочь по спине, все равно ничего не понимая. - Сейкацу, что это с тобой? - удивился Мадара, тихо рассеявшись, все еще держа чашку с наптком, - И почему в доспехах? - А! Это... - замялась куноичи, рассматривая себя, но потом принюхалась и зажала нос, - Что за вонь, папа? Что ты там пьешь? - Для здоровья, как говорит твоя мама, - буркнул Мадара, зло смотря на зеленый отвар, - Таким не лечиться, а убиваться надо. Цветок это... Как его там звали, черти? Разноцветный... Нет, не так. Разукрашенный. Тьфу, блин, нет. Как же там? - Радужный? - робко предположил Хидеяки, - Ну я это так... Догадки. - Да, точно, - улыбнулся Мадара, - Радужный цветок. Я его когда-то на горе Джофуку посадил, чтобы не забывать одного друга, с которым я не плохо ладил. - Как это? - буркнула Сейкацу и достала из сумки один цветок, сияющий семью цветами радуги, - А как эе наш, что мы принесли? - Вы от Цубаки выкрали? Выбрась, лучше! - шикнул Мадара, - Мне еще год травиться этой гадостью. Травка сердце очищает. Ну как очищает... - замялся мужчина, - Ну очищает, короче говоря. Я уже третий день пью, а саке под запретом... Я так раньше времени состарюсь. - Вот как, - улыбнулась Сейкацу и спрятала цветок в сумку, - Ну так травись на здоровье, папа. - Выростил дочь-тиранку, - обиделся Мадара, - И в кого ты такая? - Хихихи. - Где вы были? - послышался разъяренный голос Мито впереди, - Мы же договорились, что будем ужинать всей семьей! Хидеяки широко улыбнулся и обойдя Мадару с Сейкацу, обнял мать. На что Узумаки удивленно заморгала. Для них это странно, но для Хидеяки и Сейкацу - нет. Они были рядом, но обнять их никак нельзя было! Как же Сейкацу скучала по отцу. Как же она хотела назвать его папой! И вот, наконец-то всё закончилось... - Да что с вами? - не выдержал Мадара, - Мы рады вам, но я с голоду помираю. Давайте уже приступать к еде. Я этих яблок уже позеленею скоро! - Да, конечно! - улыбнулась Сейкацу, - Я тоже проголодались. Хочу поскорее попробовать мамину еду. - Дочка, а с тобой всё хорошо? - подозрительно покосившись на куноичи, спросил Мадара, - Ты раньше вообще не ужинала. - Просто соскучилась по вам, - рассмеялась Сейкацу, - Мам, ты где? - Руки вымой и доспехи сними! - послышался рык Цубаки со стороны кухни, - Мы и так-то вас заждались. Хаширама, Мадара, садимся за стол! - Ну наконец-то! - выдохнул Хаширама, потирая руки и облизывая губы от предвкушения еды, - Кстати, а где вы были? - Ну, - замялся Хидеяки, - Просто... Затерялись во времени. За всей этой картиной наблюдал Акумо, сидя на ветке дерева. Но потом рядом с ним появился еще один. Демон. У этого Демона были белоснежные волосы, торчащие назад, и темно-оранжевые глаза. Кожа была совершенно бледной, словно у мертвеца. На лице альбиноса были три полосы: на щеках и подбородке. - Ну что скажешь, Тобирама? - оскалил клыки Акумо, - Ты был прав, они смогли, но... Хех! Хоть и прошло столько времени, я хочу спросить, почему ты захотел стать Демоном? - Когда Маи рассказала мне про контракт и про яркое будущее... - произнес безразлично и холодно Тобирама, смотря на то, как семья Учиха и Сенджу ужинают, смеясь над какой-то шуткой, - ... я хотел увидеть. По этому заключил с одним из Демонов контракт, продав чужую душу и сделав себя после смерти Демоном. Но вот сжигать мой гроб было слишком, даже для тебя, Акумо. - Ну надо же было забрать твое тело, - буркнул Демон, - А я только огнем и могу телепортировать. Кстати, почему ты хотел меня видеть? Акумо встал и посмотрел на альбиноса. Тобирама молчал, молчал... И воткнул свою руку в Акумо, проделав дыру. Акумо закашлял кровь, а глаза были наполнены страхом и удивлением одновременно. Альбинос лишь усмехнулся и произнес: - Я не настолько глуп, Акумо. Пусть они вернулись на месяц раньше, ты все равно, любой бы ценой захотел поглотить душу Мадары, ведь ты хотел этого с самого начала. Одного раза тебе было мало, верно? И ты захотел вернуть время вспять, чтобы Мадара снова воскрес, ведь потом ты бы смог еще раз поглотить его душу, ведь у него душа темная... Темнее самой кромешной тьмы. Я прав? - Т-Тобирама... - прохрипел Акумо, смотря на рану в груди, - П-почему? - Я буду защищать эту деревню, Акумо, - прошипел Тобирама, - И их жителей, тоже. То есть и Мадару. Да и потом... Давненько ты действовал на мои нервы, чертов выродок. Акумо закашлял и застыл. Глаза стали темнеть и вскоре, Демон стал таять, словно лед. Спустя минуту в руках Тобирама уже ничего не было, только дым рассеивался по воздуху. Сам альбинос вздохнул и посмотрел на ужинающуюся семью. Двадцать два года он оберегал их... Но чем другим заниматься мертвому? Вернуться он не может, ведь он сделал ужасную ошибку - заключил контракт Демоном, чтобы стать одним из них, ведь именно так он бы смог дожить до этого момента. Вы справились, Сейкацу, Хидеяки, - улыбнулся Тобирама, но потом вздрогнул, - Чертов Акумо, хвостов за собой притащил, что ли? Ну, раз всё закончилось, то вернусь к своей работе - уничтожу всех Демонов. А потом и себя... Вот и фанфикку конец, но... Я добавлю еще эпилог, целых два)