Prisoner

— Ты ведь понимаешь, что Хонкай все еще наблюдает за нами? Даже если ты заберешь тело сейчас, сможешь ли ты сопротивляться влиянию? — 8-ая говорила тише обычного, с печалью и болью в голосе, с трудом сдерживая эмоции внутри себя. — Я попытаюсь. И я бы хотела твоей помощи, — Фу Хуа отвечает спокойно, наблюдая за 8-ой через плечо. — ... Ни за что! Ты хочешь моей помощи? Мозги набекрень? Ой, я забыла, у тебя их сейчас вообще нет, — с каждым словом для 8-ой, говорить становилось все тяжелее, а эмоции сдержать в себе становилось все сложнее, — ты выиграла и я проиграла. Ты единственная Фу Хуа и я просто ошибка. До свидания, и ты больше никогда меня не увидишь, — 8-ая повышает голос в конце собственной фразы, все еще старательно сдерживая в себе нахлынувшие эмоции. В конце концов, по развитию 8-ая была лишь ребенком, который старательно хотел получить любовь и внимание, тех кого она считала друзьями. — Куда ты идешь? — Интересуется Фу Хуа все тем же спокойным голосом, продолжая смотреть на 8-ую через плечо. — Не твоё дело! Я иду туда, куда захочу. Я Судья Разума. Для тебя все равно лучше избегать меня, — 8-ая также повышает голос, вновь позволяя эмоциям заполняющим ее внутри вырваться наружу, едва слышно всхлипывая после обозначения собственного статуса в виде Судьи, продолжая медленно шагать в небытие. Фу Хуа также смотрит через плечо за уходящей 8-ой. Вздыхает, едва слышно, после появляясь перед ней, взглядом в чужие глаза заглядывая. — Чего тебе еще нужно, дре-... — явно раздраженная появлением оригинального владельца тела, 8-ая не договаривает, ошарашенная тем, что Фу Хуа совершенно этого не стесняясь, заключает ее в собственные мягкие объятия. И даже когда секундный шок от действий оригинала проходит, говорить 8-ая все равно остается не в состоянии, потрясенная еще больше, тем что 209-ая губами припадает к чужим ключицам, покрывая их быстрыми и едва ощутимыми поцелуями, медленно поднимаясь к чужой шее, останавливаясь на ней. Прикусывает чужую кожу зубами, оттягивая ее в сторону и после сразу же место укуса поцелуем укрывает. — У нас есть все время этого мира пока мы здесь, — шепчет Фу Хуа на ухо 8-ой нежно, в попытке успокоить, затем чужие губы своими укрывая и в поцелуй ее мягко вовлекая. Не уступая позиции 8-ой, медленно занимает пространство внутри чужого рта собственным языком, время от времени заигрывая с чужим, Поигравшись с ней, языком медленно отступает, уступая верхнюю позицию Судье, на что она незамедлительно отвечает, агрессивно занимая пространство чужого рта, желая доказать, что она лучше, чем оригинальная Фу Хуа. Оригинал же тем временем мягко скользит по чужой спине, вырисовывая на ней пальцами незамысловатые узорчики, глубоко внутри себя жалея 8-ую. Одной рукой выше поднимается, в чужие волосы ладонью зарываясь и поглаживая мягко, в качестве успокоения. Фу Хуа отстраняется, медленно поцелуй разрывая, после Судью к себе прижимая, в собственное плечо чужое лицо закапывая, продолжая поглаживать ее по волосам, успокаивая. — Я рядом, все будет хорошо, — чарующе на ухо 8-ой шепчет, — поплачь, тебе станет легче, — договаривает она. Судья едва слышно всхлипывает, также в ответ обнимая оригинал, прижимаясь к ней, сильнее закапываясь лицом в чужое плечо, с трудом сдерживая слезы и продолжая всхлипывать. Не выпуская из объятий судью, с трудом присаживается вместе с ней, после наконец, отстраняясь и ладонями обхватывая чужое лицо, заглядывая в заплаканные и уставшие глаза 8-ой. — Нам пора, — говорит с сожалением в голосе Фу Хуа, приближаясь к ней и целуя в лоб на прощание, после вставая на ноги помогая подняться на ноги также и 8-ой. — Прощай, древность, — вновь надевая маску собственного превосходства, отвечает Судья, руки на груди складывая и демонстративно отворачиваясь от оригинала. 209-ая молчит, взглядом пропиливая чужую спину, после подходя к ней и обнимая, целуя в щеку. — ... Прощай, — с горечью в голосе говорит оригинал, выпуская ее из объятий и также отворачиваясь, тело возвращая себе.