What's wrong? You've been asking but I don't have an answer How come? I'm still thinking, let's pretend to fall asleep now
Комната Хлои напрягала Макс. Стены, потолок крыши с окном, через которое они вместе вылезали, под общий хохот сбегая от Дэвида, привычная и неизменная мебель, аккуратно сложенные в коробки вещи, подписанные маркером: абсолютно все. Колфилд не знала, зачем она здесь. Абсолютно одна. Без Хлои пусто, без Хлои до дрожи холодно и одиноко. Комната стала тем, что оставила после себя Прайс – воспоминанием. Воспоминаниями. Такими теплыми, но не приносящими ничего, кроме ледяных мурашек и слез. Такими важными, особенными – и их хотелось забыть. Забыть, чтобы не было этой нескончаемой и щемящей боли в груди. Когда у Макс находились силы, что было редкостью, она вставала и оглядывала комнату. Находила убранные в коробки – сложенные очень аккуратно – старые детские рисунки. Ее и Хлои. И вот, прямо перед глазами: две девочки, смеющиеся, кажется, даже в унисон. Макс с Хлоей почти постоянно были вместе, точно неразлучны. Прайс всегда хотела уехать из Аркадии, из города, который ей практически постоянно не нравится, а Макс раньше считала, что она шутила, не воспринимала всерьез ее желание покинуть город. Воспоминание, прямо нынешнее, словно и не несколько лет назад это было, ударило Макс в голову с новой, болезненной силой: «Мы обязательно свалим отсюда, Макс. Покорим сначала Сиэтл, а потом Нью-Йорк! Вместе.» Колфилд помнила, как она смеялась, а Хлоя, совершенно серьезная – Макс поняла это слишком поздно – дулась на подругу.When we get old, will we regret this? Too young to think about all that shit And stalling only goes so far when you've got a head start
Макс подходила к пепельнице. Каждый раз будто ожидая увидеть скуренные окурки, но керамическая емкость была пуста. Непривычно пуста. У Колфилд не получалось не думать о том, как они вдвоем сидели у стола, Хлоя, что свойственно ей, по-хозяйнически закидывала ноги на стол, сметая бумажки, и курила, некрепко держа сигарету за фильтр, а Макс, неудивительно, уже была готова сделать очередную фотографию – неизвестно, какую по счету. Та фотография все еще у нее, в кармашке потрепанной сумки. Хлоя, освещенная закрадывающимися в окно лучами заката, с торчащими голубыми волосами, с расслабленным и таким совершенно спокойным лицом.'Cause we could stay at home and watch the sunset
Но Прайс не любила сидеть, ничего не делая, даже если была уставшая – и вот она уже открывает некрепкие створки окна и вылезает на крышу. С Хлоей никогда не было скучно. Девушка постоянно находила все новые авантюры – для себя и для Макс. Прямо настоящая пиратка.But I can't help from asking, "Are you bored yet?"
Макс всегда охватывали грусть и одиночество. Смотреть на пепельницу она не могла, отходила и ложилась обратно на кровать, устремляя взгляд в потолок. Неизменно скучный.And if you're feeling lonely you should tell me
Ведь это все – только лишь воспоминания.Before this ends up as another memory
Макс знала: Хлоя ветрена. Непостоянна. Такой она стала за время ее отсутствия, которое никого не щадило. Макс знала, что Хлое что-то не нравилось, об этом говорил язык ее тела, ее резкость и обжигающая грубость вкупе с колкостью. Прайс уже не говорила Макс, что они обязательно уедут вместе. Хлоя утратила привычку говорить о том, что ее как-то не устраивало. Макс знала, что Хлоя сбежит, не знала когда, как скоро. Не могла быть готовой к этому.Will you tell the truth so I don't have to lie?
Колфилд была уверена, что Хлоя ей недоговаривает, скрывает что-то, что Макс обязана была знать. Ведь много в поведении девушки было не так – она не могла не заметить это, слишком долго они знакомы. Словно всю жизнь. Как бы не менялась Хлоя, она оставалась для Макс все той же, ее Хлоей Прайс.Feels like I've known you my whole life I can see right through your lies
Колфилд была готова на все, что предложила бы Хлоя. Если бы та предложила. Была готова сделать то, что не позволило им расстаться. И тогда сейчас не было бы так плохо. Не нужно было бы плакать, пытаясь остановить слезы и всегда терпя неудачу.I don't know where we're going But I'd like to be by your side If you could tell me how you're feeling Maybe we'd get through this undefeated Holding on for so long
Вырываясь из потока воспоминаний, которые держали крепко, до синяков, Макс погружалась в полудрему. Тревожную, как сама девушка. Какое-то время назад после уезда Хлои – она все еще не имела понятия, сколько дней прошло – когда Макс глупо полагала, что в постели Прайс спать будет не так неспокойно, как в собственной, Колфилд заявилась на порог дома Мэдсенов и Джойс впустила ее чуть ли не с распростертыми объятиями. Макс была ей почти как дочь. Сама женщина чувствовала себя ничуть не лучше Макс, это было ясно, как день, хоть она и пыталась скрывать это за косметикой и измученной улыбкой. В доме Мэдсенов было напряженно, пусто и тихо – музыка с дисков не раздается больше за закрытой дверью комнаты Хлои. Но Макс слышала сквозь некрепкий сон то, как злился Дэвид в гараже, как он бил ладонями по капоту машины, как, возможно от рассеянности, стал чаще ронять инструменты, или же из-за трясущихся рук. Прямо, как у Макс. Колфилд догадывалась – мужчина винил себя. Стремившийся стать хорошим отчимом Дэвид брал на себя слишком много ответственности. Девушке не до этого. Не хватало ей думать о том, как кто-то другой винит себя, когда ты сама утопаешь в вине, которая тянет на дно и жадно откусывает по кусочку, медленно, тягуче медленно. Макс была пуста. Осталась лишь горечь, засевшая где-то внутри нее и сердце, кипящее чувствами – так безответно и жалко. Она не могла упустить Хлою. Все еще не хотелось верить в действительность происходящего, не хотелось верить в то, что комната Хлои теперь вечно будет пустовать. Хлоя покинула ее, лишив и без того беспомощную Макс возможных шансов связаться с ней. Хлоя ее бросила. Ее Хлоя. Макс проснулась, приоткрыв глаза, когда ее зрение чуть прояснилось – золотые лучи заката спешно залезали по ногам к ее лицу, оставляя на бледной коже горячие царапины. Прямо как тогда, такой же чудесный закат. Лишь Хлои недостает.