Поцелуи

      В комнате было душно. Зуко обдувал легкий морской ветер, но воздуха все равно словно бы не хватало. Сна ни в одном глазу, и интуиция, подсказывающая ему, что что-то в театре пошло не так.       — О, я не знаю, Зуко, может, сцена в пещере, — прошипел он самому себе и приложил руку ко лбу.       Конечно этот идиот портил каждую историю, которую превращал в театральную постановку, и его труппа была просто отвратительна, но… Мысль о том, что не он один в тот самый момент думал об их с Катарой странной, но все же связи… Да откуда это вообще кому-то известно?! Тяжелый гортанный звук наполнил комнату, и Зуко устало повернулся на бок. Нужно спать — завтра тренировки. Но стоило закрыть глаза, перед глазами возникала только глупая сцена, которой в реальности никогда не случалось… Они не обнимались, ни о какой романтике не шло и речи, и конечно же Катара никогда не говорила «Аанг? Он как младший брат для меня». Потому что это не правда, и это скорее он, Зуко, для нее, как брат. Ну, конечно же Сокка ее брат, но если из остальной команды «Аватар» нужно будет выбрать еще кого-то на эту роль, то это определено он, Зуко. А не Аанг. У них с Катарой вроде как любовь… По крайней мере у Аанга с ней точно, и вряд ли это не взаимно… Это все к тому, что той сцены из спектакля никогда не происходило, и Зуко совершенно не стоило представлять на месте бездарных актеров их самих.       Он снова лег на спину, ощутив, что на боку лежать почему-то тяжело и еще более душно. Но и на спине уснуть не получалось. Устало вздохнув, Зуко поднялся с кровати и на цыпочках вышел из комнаты. Будить других не хотелось (хотя вряд ли скрип половиц бы разбудил кого-нибудь. Из одной из комнат раздался оглушающий храп — не то Тоф, не то Сокки), тем более, что говорить ни с кем не хотелось. Он просто немного прогуляется, подышит свежим воздухом и так же незаметно вернется к себе. Однако составленный план сам собой разрушился, когда прямо на выходе из имения Зуко заметил Катару, сосредоточенную на море (отсюда на него открывался удивительно красивый вид). По крайней мере, он предполагал, что она была сосредоточена на море. У Катары чуткий слух, так что в другой ситуации она наверняка бы заметила, что кто-то подошел к ней сзади. Но сейчас ей будто бы совсем не было дела до того, что происходило вокруг.       Нерешительно присев рядом, Зуко постарался как можно незаметнее рассмотреть лицо Катары в свете яркой луны. Она и правда внимательно смотрела на море, ее глаза отслеживали каждое движение волн…       Неловко. Словно бы залезть в чью-то голову и услышать все его мысли (хотя о чем думала Катара, сказать было невозможно). Но она не прогоняла его, не отодвигалась, да и вообще не обращала на Зуко ни малейшего внимания. Изредка он потерянно смотрел в ее сторону, будто бы надеясь на какой-то знак, однако Катара не двигалась.       — Аанг поцеловал меня, — неожиданно произнесла она. Ее голос, казавшийся удивительно громким в ночной тишине, заставил вздрогнуть от неожиданности.       Аанг поцеловал… Зуко почувствовал укол ревности. Глупой, абсолютно бессмысленной ревности.       — Ого, — потерянно произнес он, наверняка звуча невероятно глупо. Разговоры о чувствах давались ему с трудом, и реакция на слова о смерти первой девушки Сокки это наглядно демонстрировали. Хотя сейчас, кажется, вышло даже хуже, чем тогда.       Будто подтверждая страх Зуко, Катара хмыкнула. Она выглядела слишком грустной, чтобы сказать наверняка, сколько сарказма было в этом тихом звуке, но что-то подсказывало, что довольно много. Невольно Зуко покраснел. Идиот.       Стало неловко, и желание встать и уйти застучало в висках, но он не ушел. В конце концов, если он уйдет, то пожалеет об этом в следующую же секунду. И завтра ему будет еще тяжелее смотреть Катаре в глаза. Катаре, которая наверняка к этому моменту забудет (или просто скроет) все свои печали и метания и будет такой же… невероятной. Зуко почувствовал, что покраснел еще сильнее. Мысли о Катаре всегда (ладно, может быть не совсем всегда) заставляли его смущаться. Чаще всего без причины, несколько раз при дяде и… Зуко тяжело выдохнул. Дядя…       — Это случилось в театре… во время антракта, — словно бы ощутив, что его нужно отвлечь, добавила Катара не менее грустно.       Театр, антракт, Аанг, поцелуй… Второй укол ревности. По той же причине. Просто теперь Зуко было легче это представить, и стало только хуже. Надеясь, что Катара не заметит, он позволил себе скривиться на короткое мгновение. Так, как и должно быть, но все равно неприятно. Его актер оказался прав в одном… Зуко и правда считал, что эта чудесная покорительница воды — девушка Аватара.       Катара тихо вздохнула, на этот раз не дождавшись никакой реакции, медленно легла на спину и закинула руки за голову. Может ей просто опротивел вид моря (сколько она уже здесь сидит?..), и она решила посмотреть на звезды и луну. Почему-то тут же появилась необходимость сделать так же… Сомневаясь, правильно ли он поступает, Зуко осторожно лег рядом с ней и так же начал созерцать ночное небо. Раньше оно не казалось таким красивым, но сейчас… сейчас в нем словно появилось нечто особенное, нечто по-настоящему прекрасное. Первый раз это осознание пришло, когда Катара сказала, что обожает смотреть на луну. У нее хороший вкус, и вряд ли она ошибается в чем-то красивом… В общем-то, правда не ошибается.       Но даже в такой почти что приятной тишине на двоих из головы не выходили мысли о том, что сказала Катара. Зуко не должно было так задеть это, но задело. Не то чтобы он заслужил ее поцеловать, но Аанг… что бы не происходило, Аанг всегда казался таким ребенком. Сначала, когда они враждовали, это раздражало, а когда стали одной командой, наоборот заставляло улыбаться (хотя, пожалуй, все равно иногда раздражало). Зуко любил Аанга сейчас, всей душой любил, но он и Катара… все равно где-то там это казалось словно бы неправильным. И совсем не хотелось думать, что это может быть как-то связано с тем, что Зуко чувствовал к Катаре. На самом деле, он никогда не пытался объяснить это, придумать этому слово, хотя и отлично понимал, что это такое. Может, если не произносить этого даже в голове, легко будет сделать вид, что это неправда?       Но… ладно, Зуко уже признал, что ревновал (как и почему — неважно), и поэтому не позволял себе открыть рот и сказать что-нибудь. Потому что это будет какая-нибудь ревнивая глупость, а никто кроме него не должен знать про это противное чувство, на которое у него не было прав.       — Я должна была с кем-то поделиться. Не хочу говорить об этом с Соккой, — Катара скривилась, и Зуко полностью ее понимал. Сокка чудесный, но не тогда, когда дело доходит до чужих отношений, — и с Тоф тоже, — это мнение тоже было вполне понятно. Тоф могла сколько угодно притворяться серьезной и взрослой, но на деле казалась еще большим ребенком, чем Аанг. Просто очень капризным, — а Суюки… Не знаю, наверное, стоило обсудить всю эту ситуацию с ней. Не стоило тебе говорить…       Ветер, не слишком сильный, все равно заглушал голос Катары, и чтобы лучше ее слышать, Зуко повернулся к ней лицом. Она говорила скорее сама с собой, нежели с ним, хотя и обращалась к нему… Да, ему самому порой это казалось необходимым. Но… слушать теперь стало даже тяжелее. Он видел ее грустный и от этого почему-то более глубокий взгляд, направленный ввысь, и это… это было красиво — сияние звезд, сияние луны и темно-синие небо отражались в огромных глазах, заставляя их выглядеть совершенно необыкновенными. То есть, даже сильнее, чем обычно в ярком солнечном свете. Возможно именно из-за этого Зуко полюбил ночь. Не просто из-за того, что Катара об этом сказала, но из-за того, какой великолепной она казалась ему в это время суток.       — Я не уверена, что мне понравилось. Не думаю, что хочу еще раз целовать Аанга, и не думаю, что хочу, чтобы он целовал меня… — призналась Катара чуть ли не со слезами в голосе и неожиданно повернулась к Зуко лицом. На секунду ему показалось, что весь воздух вышел из легких. Глаза в глаза. Такие… такие грустные, потерянные и виноватые, — Я ведь сказала ему, что запуталась… — куда более спокойно добавила она, — Хотя я все равно неправильно с ним поступаю, да? — впервые за эту ночь прозвучал вопрос. Впервые за эту ночь Зуко нужно было сказать что-то.       — Если ты правда запуталась, то в этом нет ничего неправильного, — кое-как сформулировав эту не такую уж сложную мысль, неуверенно произнес он. Не хотелось подталкивать Катару к чему-либо (на самом деле хотелось. Ох как хотелось…).       — Я уже не знаю, запуталась или нет, — со вздохом сказала Катара.       Показалось, что она собирается вновь лечь на спину, возвращая взгляд к звездам, но почему-то вместо этого она продолжала смотреть на Зуко. И он, конечно же, смотрел в ответ. Луна и звезды могут быть удивительными, но самое удивительное, что здесь есть, — Катара.       — Раньше я хотела, чтобы он поцеловал меня снова…       — Снова? — не сдержавшись, перебил ее Зуко. Так они с Аангом целовались раньше? Наверное, это правильно и логично, и, наверное, ему стоило держать язык за зубами, но просто не получилось…       Катара слабо улыбнулась.       — Дважды. Один раз перед вторжением. Аанг поцеловал… — она замолчала, будто бы ей не хотелось говорить «Аанг поцеловал меня», будто для нее это звучало неправильно, — И я не думаю, что была против, но и не думаю, что была за. Мне хотелось — до сих пор, наверное, хочется — чтобы была, но… кажется нет.       Зуко неуверенно взял ее за руку и успокаивающе коснулся костяшек пальцев. Весь ее растерянный вид кричал о том, что она запуталась, и ей тяжело. И почему-то создавалось впечатление, что Катара хотела именно его помощи. О, лучше бы вместо того, чтобы кричать на всех подряд, принц Зуко изучал людей… Дядя бы точно нашелся с подходящим советом в такой ситуации…       Неожиданно Катара переплела с ним, Зуко, пальцы и, чуть покраснев, притянула его за руку немного ближе к себе. Жест без цели, обычное желание кого-то рядом. Абсолютно объяснимое.       — Хочешь обняться? — шепотом спросил Зуко, нервно сглотнув. И к его стыду Катара только отрицательно покачала головой.       — Тебе хочется меня поцеловать? — неожиданно спросила она, и показалось, что ее взгляд переместился на его губы.       — Что? — потерянно переспросил он. Ему послышалось. Ему точно послышалось.       Катара слегка повела плечами и еще сильнее сжала его ладонь в своей. О, ответ был таким простым. Да, хотел. Сейчас, когда она обняла его после их путешествия вдвоем, когда она зашла к нему в комнату в Храме Воздуха, в пещерах под Ба Синг Се и… О, гораздо раньше. Зуко хотелось поцеловать ее гораздо… гораздо раньше. Когда по ее ожерелью выследил их с Соккой, когда прикладывал это самое ожерелье к ее шее в лесу у реки… Зуко хотелось нежно коснуться ее губ в один момент и страстно вжать в себя или ближайшую вертикальную поверхность в другие. Ему хотелось поцеловать каждый сантиметр ее тела, все места, которые только можно поцеловать… Но, нет, Зуко никогда в этом не признается.       — Возможно мне хочется тебя поцеловать, — тихо-тихо призналась Катара, и следующее, что Зуко помнил, как целовал ее руку, которую до этого держал в своей.       Он не решился сразу целовать в губы — это как-то неправильно. Медленно, поцелуй за поцелуем, Зуко касался ее пальцев. Медленно, поцелуй за поцелуем, Зуко придвигался все ближе к ней. Катара ощущалась удивительно холодной, подобно воде, которую она покоряла… А ощущал себя огнем, который вот-вот обожжет, если будет слишком неосторожным, слишком напористым.       — Да, — тихо выдохнул Зуко, подняв смущенный взгляд на Катару.       И она, мягко улыбнувшись, коснулась его лица с необожженной стороны. Он мог продолжать — вот что она имела в виду. Это ощущение поглотило с головой, и Зуко, кое-как сдерживаясь, расцеловал Катару в обе щеки. Губы оставались чем-то запретным. Да и зачем губы, если есть вся остальная Катара? Прекрасная невероятная Катара.       — Я могу?.. — неуверенно спросила она и переместила ладонь на другую сторону его лица. На ту, где был шрам. Прикосновения еще не было, но Зуко уже его ощущал. Ощущал прохладные нежные пальцы на грубой коже…       — Да, — повторил он, и Катара тут же осуществила задуманное.       Ее касания успокаивали шрам, который уже давно не болел, и от удовольствия Зуко захотелось закрыть глаза. И может даже замурчать, подобно какому-то коту. Как знак полного доверия, как капитуляция: «делай, что захочешь, я не буду тебя останавливать». Внутренние барьеры из недоверия к другим кричали, но Зуко не слушал и опустил веки. Перед глазами темнота, и нежные прикосновения теперь ощущаются еще ярче… О, как это прекрасно, как же это прекрасно…       В тот момент, когда Катара коснулась его губ своими, Зуко на мгновение забыл, кто он такой… Его глаза все еще плотно закрыты, и он не смеет их открывать. Как будто Катара может испугаться, как будто все может закончиться. И он целует в ответ (как он может не поцеловать?), неловко забрав инициативу. Кажется, что она смущена куда меньше, но опыта не хватает, чтобы вести. А Зуко счастлив. Ему почти страшно от того, как он счастлив…       — Знаешь, — когда они отстранились друг от друга и коснулись лбами, начала Катара, — мне кажется, я больше не запуталась.