Старый друг

      Я проснулся с неприятной пульсирующей болью в висках. О чёрт... видимо переспал немного... Я едва разлепляю глаза. Во рту словно кусок наждачки и мне хочется поскорее освежить пересохшее горло. А потом покурить. И выпить кофе. Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Сколько времени? Надо же, уже почти 5 часов вечера... Я поднимаюсь с кровати, потягиваясь, дабы размять мыщцы после сна и наконец встаю на ноги, направляясь на кухню. Проходя мимо ванной комнаты, я не сразу замечаю, что она не пуста. Я заглядываю внутрь. Мой мыслительный процесс после долгого сна сейчас же активизируется, когда я вижу это... В ванне отвратительной лужей растекаются необильные рвотные массы, состоящие из желчи, желудочного сока и... вкраплений крови... Капли рвоты везде... на стенках ванной, на кафеле... А на полу, довершая сию трагичную картину, лежит Фредди... Он выглядит просто ужасно. Кожа его бледна и поблёскивает влагой, из носа сочится бордовой струйкой, уже сворачивающаяся кровь, сухие, как пергамент, рассечённые шрамами, губы подрагивают, по ним стекают вязкие прозрачные капли слюны, взгляд его тёмных глаз расфокусирован. Он словно даже не замечает меня. Морфий... неужели у него такой долгий отходняк? Утром же всё ещё было хорошо. Хотя... Фредерик вполне мог притвориться, что всё с ним всё в порядке, дабы не привлекать к себе внимания... Сейчас у меня нет времени, чтобы думать о том, какие у него были мотивы для лжи. Нужно действовать. Я беру его обмякшее податливое тело и несу в гостиную, где укладываю моего старого друга на диван, затем открываю форточку. Ему нужна прохлада. И вода. Много воды. Я боюсь, что у Фредди обезвоживание. Вдруг пока я спал, его неоднократно рвало? Пулей я бегу на кухню, а потом обратно, но уже со стаканом чуть подсоленной воды. Надо аккуратно напоить его, дабы не вызвать рвоту снова. Господи, лишь бы он не умер. Я очень осторожно сажаю его, не без некоторого облегчения замечая хоть какие-то признаки жизни на его белом, как полотно, лице и подношу ложку с водой к его рту, медленно вливая её. Он сейчас же смыкает губы и что-то неразборчиво, но явно недовольно мычит. --Чёрт тебя дери, Фредди, открой рот! Неужели он не понимает, по какому острому лезвию он ходит!? Фредерик горячо выдыхает носом и едва-едва нахмуривает брови, но рот всё таки открывает и даже позволяет мне немного напоить его, но его послушание продолжается недолго и уже через пару мгновений, Фредди прикусывает кончик ложки, давая мне понять, что глотать смесь из соли и воды он больше не будет и наклоняет голову, тяжело дыша через нос. Может мне принести ему ведро, на тот случай, если его снова вырвет? Хотя сейчас мне как-то боязно оставлять его в одиночестве. --Надо выпить ещё. Говорю ему я, снова набирая в ложку воды и поднося к его лицу. Мой несчастный бывший одноклассник недовольно мычит, медленно мотая головой, не желая пить. Что ж, придётся сделать всё самому. Я приподнимаю его лицо за подбородок и большим пальцем опускаю вниз его нижнюю челюсть, тем самым открывая его рот. Фредерик хмурится, поднимая взгляд на меня, и невнятно рычит. Я видел, как вздрогнуло его тело. Он испугался что-ли?.. --Не сопротивляйся, я помочь хочу. Честно заверяю его я, в надежде, что хотя бы после этого он перестанет упрямиться. Возился ли я так ещё с кем-то до него? Точно не вспомню. Мне часто приходилось подлечивать своих союзников, да и боевых товарищей ещё в те времена, когда я служил, но, пожалуй, сейчас я делал это с каким-то особым рвением. Неожиданно, это срабатывает. Фредди расслабляет мыщцы лица, раскрывая пошире рот и прикрывает глаза. Я ощущаю на своей ладони его горячее дыхание, когда вновь вливаю небольшое количество воды в его рот. Так продолжается ещё пару минут, пока я не опустошаю стакан ровно до половины. Я же подмечаю, что Фредерику уже стало немного получше. Он даже сел ровнее. --Сколько раз тебя рвало? Решаю поинтересоваться я. Фредди приподнимает голову и хмурясь, сипло отвечает: --За день? За день..? Значит мои подозрения оправдались. Ему было плохо и утром. И он молчал об этом. Даже не попросил никаких средств, облегчающих состояние после инъекции. Я уже во второй раз поражаюсь его терпению... --Ладно, я понял. Тебе нужно допить эту воду. Желательно прямо сейчас. Как только ты её допьёшь, я налью тебе снова. Поднимаясь с дивана, говорю я, давая стакан в руки моему старому другу. Он недовольно фыркает, рассматривая воду так внимательно, словно пытался понять, не добавил ли я туда чего-нибудь помимо обычной поваренной соли, небрежно вытирает пальцами кровь с носа. --Я не хочу чтобы ты упал в обморок от обезвоживания. Замечая недоверие Фредди, предупреждаю его я. --Принести тебе ведро на всякий случай? Он отрицательно мотает головой, но мне кажется, что скоро мне снова придётся вытирать лужи рвоты с пола. --Ладно. Соглашаюсь с ним я, направляясь в ванную. Мне ещё надо будет её отмыть... Всё это просто отвратительно пахнет, да и выглядит не особенно то и приятно, поэтому я принимаю решение начать уборку прямо сейчас. Взяв из шкафа, где я храню моющие средства, тряпки, швабру и прочую дребедень для дома, то, что мне нужно, я возвращаюсь в ванную комнату, начиная наполнять ведро для мытья полов водой, а тем временем надеваю на швабру свежую тряпку. М-да, такими темпами мне скоро придётся покупать новые тряпки. Прошлая тряпка, которой я вчера вечером вытер пол в коридоре, после того как там вырвало Фредди, так и не отмылась и я принял решение выбросить её. Когда ведро наполняется, я беру его в руки и ставлю на пол. Так, надо сначала убрать остатки рвоты с самой ванны. Очень аккуратно я наклоняюсь над ней и аккуратно достаю из специального держателя, душ, включая воду и смываю уже успевшие немного загустеть, желтоватые рвотные массы. Надо будет вымыть ванну чистящим средством, чтобы уж наверняка. Покончив с этим, я приступаю ко второй части моей вынужденной уборки. Налив в воду в ведре немного моющего средства, очень ярко и даже чересчур сладко пахнущего лавандой, я снимаю с себя носки, дабы не намочить их и обмакиваю тряпку в мутноватый от добавленного средства, раствор, начиная мыть забрызганный мелкими бесцветно-желтоватыми каплями, кафель. На пол уходит всего пару минут, но помимо него придётся намыть ещё и стиральную машинку, и ванну снаружи. Впрочем, это не так уж и много. Сполоснув тряпку, я сажусь на корточки и начинаю обтирать машину снизу, но с этим, я благо, довольно быстро заканчиваю и теперь же приступаю к ванной. Из гостиной доносится хриплый кашель Фредди. Меня настораживает этот звук. Но кажется, с ним всё в порядке. Вот и всё. С уборкой покончено. Я бросаю мокрую тряпку в раковину и выношу полное ведро в туалет, там выливая грязную воду в унитаз, а затем располагаю само ведро в шкафу для всяких хозяйственных вещиц. После всего этого я вновь чувствую неприятную усталость, накатывающую на меня, словно штормовая волна. Нет уж, во второй раз я засыпать не собираюсь. Пора бы выпить кофе. Но сначала я проверю, как там мой несчастный гость. --Выпил воду? Заходя в гостиную, спрашиваю у свернувшегося калачиком на диване Фредди, я. Он ничего не отвечает и лишь кивает на пустой стакан, стоящий на полу. --Я снова тебе налью. Говорю я, поднимая с пола стакан. --Я не буду опять пить эту дрянь! Восклицает Фредерик, хмурясь и сжимая пальцами ткань надетой на него рубашки. Моей рубашки. Неужто, он до сих пор не снял её? --Хватит упрямиться. Неужто ты так хочешь сдохнуть? Замечаю я, направляясь на кухню. Я уже не слышал то, что ответил мне мой бывший одноклассник, хотя вполне возможно, что он вообще ничего не сказал. Надеюсь, что и на этот раз мой укор на него подействовал. Я ставлю стакан на столешницу и наполняю его водой из графина, её осталось мало, надо бы скипятить ещё, затем достаю с верхней полки пакет с поваренной солью и при помощи ложки, отмеряю нужное мне количество и щедро накладываю его в стакан, после размешивая. Нехитрая смесь готова. Осталось напоить ей Фредди. --Вот, держи. Вернувшись в гостиную, я протягиваю ему подсоленную воду и смотрю прямо ему в глаза, стараясь понять по его взгляду, не обманет ли он меня и будет ли он действительно пить это. Заметив мой заискивающий взгляд, Фредерик выхватывает стакан из моих рук и отворачивается. Видимо, ему не нравятся пристальные взгляды. Прямо при мне, мой старый друг делает пару небольших глотков, но затем, морщась отставляет стакан и вновь ложится. Он всё ещё очень бледен, но уже не так сильно как тогда, когда я нашёл его в ванной. Фредди прикрывает глаза и сворачивается в комок, прижимая колени к груди и, приподняв рубашку, залезает под неё руками, распологая ладони под мышками для того, чтобы было теплее. Может, принести ему одеяло? Недолгий поход в комнату, и вот я уже стою рядом с облюбованным Фредериком, диваном с тёплым пледом в руках. Видя, что я всё ещё здесь, он приоткрывает глаза и недовольно хмурится, как бы спрашивая, что мне от него ещё надо. Я лишь осторожно накрываю его пледом сверху и отхожу. Он недовольно бурчит что-то себе под нос, но через пару секунд уже с удовольствием кутается в мягкий и тёплый плед, готовясь заснуть. Мне кажется, или на его губах даже на секунду мелькает довольная улыбка?.. Что ж, я хотел выпить кофе. Возвращаясь на кухню, я мою руки, а затем достаю ту самую кружку медведем из которой я пил ещё утром, ставя её на столешницу. Для начала нужно скипятить воды. Я беру с подставки белый электрический чайник и подношу его к крану, раскручивая вентель и наполняя посудину холодной водой. Нажав на кнопку, я ставлю его обратно на подставку и достаю с полки пачку кофе, а из посудного шкафчика-чайную ложку. Насыпав себе четыре ложки вместо двух, дабы получить более густую консистенцию, я опираюсь спиной о подоконник, ожидая, пока скипит чайник и сонным взглядом блуждаю по моей небольшой кухне. Почему же мне так хочется спать? Надеюсь, хоть кофе меня взбодрит. Через пару минут, я слышу приятный мягкий щелчок и снимаю чайник с кипящей водой с подставки, заливая тёмные кофейные гранулы, которые при соприкосновении с водой, начинают источать восхитительный терпкий аромат. Я никогда не слащу кофе, так как не люблю портить его природный горький вкус, поэтому быстро перемешав содержимое кружки и совсем чуть-чуть разбавив его, я подношу её ко рту и с наслаждением делаю небольшой глоток. Чудесно. С кружкой в руке, я иду к своей куртке и достаю из кармана пачку сигарет и зажигалку. По-быстрому перекурю на кухне, потом открою окно. Сделав ещё глоток кофе, я ставлю его на стол и достаю пальцами сигарету, беря её зубами, несильно сжимая, поднося к её концу зажигалку и прокручивая пальцем прохладное зубчатое колечко. Зажигалка потрескивает и выдаёт мне небольшой синеватый язычок пламени, сейчас же поджигающий конец сигареты. Я убираю её в сторону и затягиваюсь. Как хорошо. Я вдыхаю снова и снова горький дым, изредка убирая сигару изо рта, запивая его кофе. Какой приятный, однако, вечер получается. Усталость не уходит даже от кофе, но теперь она становится какой-то томительно приятной, концентрируясь в каждой мыщце, суставе и заодно в моём мозгу, парализуя тело и разум приятной истомой. Я бы просидел так целую вечность: просто выкуривая сигарету, потягивая горячий кофе и не думая ни о чём. Впрочем, меня никто и не торопит. Я могу позволить себе сидеть здесь столько, сколько захочется. Я даже с неким усилием заставляю себя встать с табурета, обитого тканью и подхожу к окну, приоткрывая форточку, дабы дым выветрился. На улице прохладно. Мне кажется, ночью будет дождь. До моих ушей доносится тихое сонное бормотание Фредди из гостиной. Надеюсь, что когда он проснётся, то не забудет попить ещё. Может, дать ему какое нибудь токсиновыводящее средство? Воду с солью я давал ему, чтобы задержать влагу в его обезвоженном после рвоты, организме, но теперь соль задержит не только влагу, но и остатки морфия. Надо будет поискать в аптечке что нибудь в таком роде. Я допиваю кофе и, щелком стряхнув с догоревшей сигареты пепел в открытое окно (надо купить себе пепельницу), выбросив туда же окурок, направляюсь в ванную. Мне хочется принять душ, хотя время ещё не особенно позднее. Пока я возился с Фредериком, прошло не более часа. В ванной всё ещё отвратительно пахнет лавандой. Надеюсь, этот запах скоро выветрится. Надо будет оставить ванную комнату открытой, чтобы это произошло как можно скорее. Я, не запираясь, сразу начинаю раздеваться. Я бы мог понежиться в тёплой воде, но как мне кажется, от этого меня ещё больше начнёт клонить в сон, а я не хочу, чтобы эта приятная кофеино-никотиновая истома превращалась в гадкую сонливость. Включив прохладную воду, я встаю под душ и несколько секунд просто смотрю в стену, словно загипнотизированный. В моей голове пусто, и хоть некоторые мысли иногда посещают меня в этот момент, они слишком размыты и неуловимы. Я просто не могу, да и не хочу на чём либо зацикливаться сейчас, поэтому просто пропускаю их мимо себя. Я просто... отдыхаю? Вряд ли это, конечно, можно назвать отдыхом, но все же это делают по-разному. Нехотя я заставляю себя взять, наконец, в руки банку с гелем для душа и выдавить немного её содержимого себе на ладонь. Пихта. Или ель. Почему производители вдруг решили, что мужчинам нравится запах именно хвойных деревьев? Ладно, мне же без разницы, чем это пахнет, главное, что оно отмывает, верно же? Я даже тихо мысленно посмеиваюсь над своими рассуждениями. М-да, вот приспичило же мне стоя под душем думать о том, почему продукция для мужчин почти всегда пахнет именно так? Смыв со своего тела ярко пахнущую пену, я ещё несколько минут бесцельно стою под душем, прислушиваясь к тем ощущениям, которые испытывает моё тело в этот момент. Приятный холодок будто обволакивает меня, я чувствую, как покрываюсь мурашками от него. Надо бы выходить, а то так можно и простудиться, но мне пока не хочется. Я так глупо растрачиваю своё время, если так подумать. Да, признаться честно, я зачастую не знал, чем занять себя до того времени, когда назначалась следующая игра. У меня не было никаких хобби или увлечений, да и искать занятие себе по душе я не хотел. Зачем? У меня и так есть, так скажем, "развлечение". Да, оно незаконно, но ведь правила созданы для того, чтобы нарушать. А не забыл ли я почистить оружие? Только сейчас я вспоминаю о том, что я оставил свою винтовку непочищенной. И непочищенной она лежит уже со вчерашнего вечера, а вернее ночи... ночь, вечер, какая разница? Если темно-вечер, я бодрствую если светло-день, я сплю. Я выхожу из ванной и беру в руке мохровое полотенце, обтирая им своё тело. Жаль, что у меня нет халата, мне так не хочется снова надевать на себя всю эту одежду... Пересилив себя, я всё таки одеваюсь и, позёвывая, покидаю ванную комнату, направляясь в свою небольшую спальню. Включив свет, я беру в руки винтовку и кладу её на кровать, затем, недолго покопавшись в шкафу, достаю шомпол и всё необходимое для чистки, располагаясь на кровати. Довольно быстро вычистив её, я кладу моё любимое оружие в специальный чехол и убираю под кровать. Место хоть и ненадёжное, но по крайней мере, она всегда будет рядом со мной. У меня так много свободного времени, а я даже не знаю, на что его потратить. Может, мне действительно заняться готовкой? Пока Фредди, скажем так, у меня в гостях, я смогу хотя бы не только для себя готовить. Тихо пройдя по коридору, я достаю из кармана куртки свой телефон и введя пароль, дабы разблокировать его, набираю в поисковой строке браузера интересные рецепты блюд. Ложась на кровать, я просматриваю выпавшие мне варианты, сохраняя понравившиеся и изредка прислушиваюсь к тому, что происходит в гостиной. Есть ли в этом смысл? Фредерик очень тихий и вряд ли я на слух смогу понять, бодрствует он или нет. Надо не забыть проследить за тем, чтобы он выпил воду. Обязательно. М-да, и с каких это пор я стал таким заботливым. Это ведь вообще не моя черта характера, союзникам я помогал лишь только потому, что это было нужно, да и я никогда не делаю ничего хорошего другим людям, если это не принесёт никакой выгоды мне. Странно... Хотя... с какой-то стороны я осознаю, почему я делаю это, почему я забрал Фредди к себе на время и почему забочусь о нём. Впрочем, я не хочу об этом думать... Та ситуация... Она произошла очень давно... И... И вспоминать о ней сейчас я не очень-то и хочу. Пару часов уж точно, я провожу в выборе рецептов и просмотре видеоуроков по готовке.