Люси легонько постучала в дверь дома Нацу и Хэппи. Неуверенная в том, что это хорошая идея, она крутила в руках плетеную корзину и ждала ответа.
Хэппи открыл дверь, выглянул наружу, и его глаза расширились от удивления. — Люси! Ты не должна быть здесь. Нацу действительно болен. Полюшка организовала э…э…
квар-эхх-тин, — он указал на записку, приклеенную к двери с большими красными словами. «ВНИМАНИЕ: КАРАНТИН».
— Я знаю, — она кивнула. — Я слышала новости от Миры. Это ведь скарлатина, верно? Она была у меня в детстве, так что у меня иммунитет. Все в порядке. Эм…а с тобой все будет в порядке? Я не хочу, чтобы ты тоже заболел.
— Пантерлили сказал, что Иксид не может заразиться лихорадкой Эльзы.
— Это не лихорадка Эльзы. Это скарлатина, — она услышала тихий стон внутри. — Нацу в порядке? Можно мне войти? Я принесла фрукты, сок и ингредиенты для приготовления супа. Кроме того, я подумала, что, поскольку Нацу никогда не болеет, у вас, ребята, не будет лекарств.
— Только немного сиропа от кашля, — пробормотал Хэппи, открывая перед ней дверь пошире. — Ты можешь немного понаблюдать за ним? У нас закончилась рыба, а я голоден.
— Предоставь это мне, — Люси весело улыбнулась. — Тебе нужен перерыв. А я пока позабочусь о Нацу. Просто возвращайся до заката. Я не хочу идти домой в темноте.
— Спасибо, Люси. Неудивительно, что ты нравишься Нацу.
Люси моргнула, но голубой Иксид уже летел в сторону Магнолии. Люси пожала плечами и вошла внутрь. И снова в доме царил полный беспорядок. Грязная посуда была свалена в кучу. Одежда, грязная и чистая, была разбросана повсюду: чистая — в корзинах, грязная — на пыльном полу. Кроме того, казалось, что Нацу собрал больше памятных вещей о своих миссиях с тех пор, как она в последний раз была у него дома.
— Мальчики такие грязные, — она вздохнула. — Позже придется прибраться.
Она решила сначала проверить своего пациента. Лавируя между грудами одежды, она наконец добралась до спальни Нацу. В комнате было душно и жарко от лихорадки Убийцы драконов. Люси поставила корзинку и подошла к его кровати. Его шарф висел на изголовье кровати, одеяло было наполовину сброшено, и Нацу беспокойно спал. На лбу у него выступили капельки пота. Когда Люси осторожно опустилась на край его кровати, она почувствовала тепло, исходящее от его тела, и увидела алую сыпь, покрывавшую его кожу. Хэппи использовал мокрое полотенце, чтобы помочь справиться с жаром, но во время метаний по кровати Нацу сбросил его. Когда Люси подняла полотенце, она поклялась, что от него идет пар.
Нацу застонал во сне, потом медленно открыл глаза. — Люси? — спросил он через опухшее, першащее горло.
— Не разговаривай, — прошептала она, приглаживая его потные волосы.
Он покачал головой, охваченный лихорадкой. — Нет…ты заболеешь…заразная…не хочу, чтобы Люси заболела…нет, лихорадка Эльзы не для Люси.
— У меня уже была скарлатина. Я не заболею, — заверила она его. — Я знаю, насколько серьезной может быть эта болезнь. Тебе нужно много отдыхать.
— Ненавижу отдыхать, — проворчал он. — Хочу тренироваться. Хочу выполнять задания вместе с Люси.
— Ну, у меня есть миссия, и она заключается в том, чтобы тебе стало лучше.
Он слегка закашлял, но поморщился от боли в горле. — Не могу тебе заплатить, — отрубил он.
Она улыбнулась и достала из корзины кувшин с соком. — То, что ты и Хэппи не едите мою еду каждый день, сэкономит мне кучу денег. А теперь выпей это. Это особый сок, смешанный с медом, чтобы успокоить горло. Это должно помочь, и тебе нужны цитрусовые.
Нацу взял кувшин и залпом осушил его. Он вздрогнул, когда его пересохшее горло защипало от всех цитрусовых, но он знал, что если Люси сказала, что это хорошо для него, значит так и было.
— Хороший мальчик, — тихо похвалила она. — А теперь ложись и постарайся побольше поспать.
— Нацу рухнул на подушки. Люси пошла в ванную намочить полотенце, потом вернулась и положила его на голову парня с лихорадкой. На этот раз от ткани действительно пошел пар.
— Когда у тебя жар, это не смешно, — пробормотала она.
— Люси, — пробормотал он уже в полусне. — Спасибо. Ты такая милая.
— Глупый Нацу, — она улыбнулась, поглаживая его волосы.
— И пахнешь хорошо.
Она слегка покраснела. — Просто спи.
Он быстро уснул. Люси отнесла корзину с продуктами на кухню, но увидела, что там некуда ничего положить. Судя по плесени в одной кастрюле, Нацу не мыл посуду несколько дней, даже до того, как заболел. Она обреченно вздохнула.
— Думаю, нужно сначала прибраться, прежде чем я смогу приготовить суп.
Следующие несколько часов были потрачены на уборку, начиная с кухни: посуда, разделочная доска, шкафы, холодильник — она поклялась, что одна из вытащенных ею лепешек заговорила с ней. Наконец, у нее появилась чистая площадка для приготовления супа. Она принесла большую кастрюлю, наполненную водой, и принялась варить курицу, пока готовила овощи. Картофель, морковь, лук, сельдерей, специи и немного смеси для пельменей. Она обвалила вареную курицу, затем добавила все овощи и оставила кастрюлю вариться на пару часов.
Пока это готовилось, она начала убирать гостиную, стараясь ничего не потерять, вытирая пыль, подметая и убирая мусор. Она сложила чистую одежду и отложила грязную, чтобы постирать позже. Потом она пошла дальше, комната за комнатой.
Напоследок она оставила спальню Нацу, надеясь дать ему поспать. Она открыла окно, чтобы выпустить сильный жар. Затем она снова положила ему на голову мокрое полотенце. Он совсем не проснулся от этого.
Люси медленно работала над этой комнатой, бесшумно вытирая пыль, поднимая старую одежду одну за другой, чтобы ничего не упало и не напугало ее спящего пациента. Она продолжала поглядывать на Нацу. Он выглядел таким беспомощным, и инстинктивная часть Люси хотела остаться с ним и заботиться о нем во время всего этого испытания. Не только днем, чтобы сварить суп, но и на всю ночь, на случай, если он проснется с болью от сыпи и лихорадки.
Она принялась поправлять тумбочку у кровати, чтобы освободить место для лекарств. В его лихорадочных припадках была опрокинута рамка. Когда она подняла ее, Люси остановилась и вздрогнула.
Это была ее фотография, сделанная для журнала «Волшебник». Судя по всему, фотография была вырезана из журнала, с слегка рваными краями и печатью, просвечивающей с обратной стороны страницы. Она взглянула на спящего Убийцу драконов и покраснела.
— Моя фотография у твоей кровати? Это…вроде как мило.
Она снова посмотрела на фотографию. Это было прекрасно сделано, по ее мнению. На ней был наряд из Мира Духов — бикини со звездами на груди и короткая юбка, сверкающая блестками. Она держала свой хлыст, сверкающий, как река звезд, и дьявольски соблазнительная ухмылка на лице. Как она помнила, статья имела какое-то вводящее в заблуждение название вроде «
Повелительница Звезд с хлыстом: позвольте мне показать вам мою Звездную Технику». Люси густо покраснела, прочитав это название, но сама статья была хороша.
Взглянув на рамку, она увидела, что на ней пятно. Она решила почистить ее и поднесла к окну, чтобы получше рассмотреть стекло. И тут она увидела, что это за пятно.
След от губ. Нет, не один. Много!
Нацу целовал эту фотографию каждую ночь.
Люси чуть не выронила рамку. Ей казалось, что она открыла какую-то глубокую тайну о своем лучшем друге, и она действительно понятия не имела, как с этим справиться. С огромными глазами и отвисшим ртом она снова посмотрела на Нацу. Похоже, его лихорадка была на подъеме. Его дыхание вырывалось мягкими обрывками, а лицо напряглось и покраснело.
Она отложила рамку, села на кровать Нацу и пощупала его щеки. Они были намного горячее. Она пошла за другим полотенцем и завернула в него несколько кубиков льда, затем положила его на лоб Нацу, удерживая на месте, пока он метался в лихорадочных снах.
— Ах… Люси, — он застонал во сне.
— Полегче, Нацу, — прошептала она, приглаживая его волосы.
— Никогда не оставляй меня.
Она улыбнулась его невнятным словам. — Я останусь на ночь, хорошо?
— Мм, — проворчал он. — Хочу…чтобы ты оставалась…каждую ночь.
У Люси отвисла челюсть, но она напомнила себе, что он бредит. Он вполне мог спать и видеть сны, хотя трудно было сказать наверняка.
— Мм…нюбню… Вуси…
— Нюбню? — спросила Люси, но вдруг замерла.
Люблю? Неужели он только что признался ей во сне? Ни за что! На самом деле он этого не говорил, не так ли? Это определенно звучало не так, даже через его першащее горло. Может быть, ей показалось. Но значит ли это, что она
хочет услышать, как он говорит, что любит ее? Что она будет делать, если он это сделает? Если Нацу влюблен в нее…?
Все бессмысленно! Он все равно спал. Легкий храп был верным признаком этого.
Она раздраженно вздохнула. — Ты идиот. Ты должен сказать это девушке, когда не спишь.
Некоторое время он молчал, и вскоре она услышала, как его дыхание снова выровнялось. Видеть Нацу таким беспомощным было душераздирающе, но Люси чувствовала неописуемую радость от заботы о нем. Она удивлялась, почему забота о больном Нацу делает ее такой счастливой.
Наконец она встала, закончила варить суп, и к тому времени Хэппи вернулся домой. Нацу со стоном проснулся, пытаясь дойти до ванной. Пока он мыл вспотевшее лицо, Люси налила суп и дала ему остыть. Когда Нацу добрался до своей кровати, измученный только этой небольшой прогулкой, она принесла ему свежий суп и помогла съесть его, дуя на ложку, чтобы остудить его и вытирая капли с его губ.
— Люси, тебе пора идти. Уже почти стемнело, — обеспокоенно сказал Хэппи.
— Если вы двое не против, — она улыбнулась, — я бы хотела остаться на ночь.
У Нацу была остекленевшая улыбка, все еще слишком больная, чтобы улыбаться как обычно. — Мне бы этого хотелось, — все, что он сказал. — От тебя весь дом хорошо пахнет.
— Это куриный суп, глупый, — она усмехнулась.
— Нет, не куриный запах. Запах Люси, — затем Нацу снова завернулся в одеяло. — Холодно.
— У тебя, должно быть, повышается температура. Пора принимать лекарства, — сказала Люси.
— Ненавижу лихорадку Эльзы, — сонно проворчал он.
— Да, — согласился Хэппи. — Это страшная лихорадка, как страшна Эльза.
— Это называется скарлатина, а не…ох, неважно, — Люси вздохнула.
***
Две недели спустя Нацу вернулся к своему дикому, смеющемуся «я», хотя немного похудел и побледнел от долгого пребывания в помещении. Тем не менее, так долго пролежав в постели, Убийца драконов еще больше рвался выполнять задания. Это было нетрудно, Мираджейн не позволила ему взять три разных задания по уничтожению монстров, так как он все еще восстанавливался, но сражаться с некоторыми бандитами было приятно.
Он и Хэппи вернулись домой в приподнятом настроении, с деньгами на мясо и решив, что их следующей миссией обязательно будет монстр. Нацу удалось приготовить что-то легкое, но, поедая рыбу с рисом, он понял, что скучает по стряпне Люси. Почему-то то, что она приготовила, оказалось в сто раз вкуснее.
— Я хочу Люсин ужин, — сказал Хэппи.
— Да, я тоже, — признался Нацу, бесцельно тыча ножом в рыбу. — Может быть, мы зайдем к ней завтра перекусить.
— Да, сэр!
Нацу приготовился ко сну, раздевшись до трусов и аккуратно повесив шарф на ручку кровати. Он зарылся в одеяло, завернувшись в него, и, наклонившись, чтобы выключить лампу, первым делом поднял рамку. Он не знал, когда начал это делать, но теперь это стало частью его ежедневной рутины: почистить зубы, раздеться перед сном, повесить шарф, поцеловать фотографию Люси и выключить свет. Только на этот раз, когда он взял рамку, это была другая фотография.
Нет, та же самая, но вместо потрепанной фотографии, вырванной из журнала, это была глянцевая настоящая фотография с подписью Люси, написанной внутри сердца. Потом он увидел записку на ночном столике. Милым почерком Люси было написано:
Нацу, я рада, что ты здоров.
Вот тебе подарок за то, что ты был таким хорошим пациентом и принимал свое лекарство.
В самом деле, если ты собираешься держать фотографию девушки у своей кровати, бери настоящую, болван!
Нацу съежился от стыда. За все время болезни ему и в голову не приходило, что Люси может увидеть эту фотографию и удивиться. И все же эта фотография была теперь вдвойне драгоценна. Это была не только его любимая фотография Люси, но и подарок от нее.
— Спасибо, Люси, — прошептал он и подарил фотографии долгий поцелуй. Затем Нацу поставил рамку обратно, выключил лампу и закрыл глаза, зная, что ему снова приснится его
повелительница звезд.
