Украденный поцелуй | Stolen Kiss

Было что-то такое красивое, нетронутое в том, как она лежала, ее волосы в их естественных беспорядочных кудрях с идеальными локонами тут и там. Это было почти так, как если бы картина ожила, когда облако сместилось и позволило лучу солнца осветить ее лицо. Беллатрикс почувствовала тепло согревающих чар на своей собственной коже, когда они лежали под старым деревом недалеко от озера, что сделало ее сонной и расслабленной. Время от времени Беллатрикс подбрасывала в воздух палку и смотрела, как она немного замедляется через ее невидимую крепость, прежде чем упасть на землю. Она установила барьер, чтобы скрыть их от чужих глаз, маскируя их под кустарник – это было легко, а сложным было заклинание, заставляющее других студентов внезапно вспомнить о неотложной задаче, когда они подходили слишком близко к дереву. Управление чарами стоило впечатленного взгляда на лице Гермионы и ее стремления к тому, чтобы старшая ведьма научила ее этому. Несмотря на пронизывающий ноябрь, у них появилась привычка устраивать у озера теплое маленькое убежище, это был самый простой способ свободно разговаривать, не беспокоясь о сотнях других людей, которые могут ходить и подслушивать. – Так где же ты научилась всем этим чарам? Я не думала, что Хогвартс преподает такие сложные вещи? – спросила Гермиона, стараясь не бояться. – Мой отец научил меня и моих сестер множеству заклинаний выживания, базовым эм ... темной магии также, – Беллатрикс смотрела прямо в небо, нервничая, чтобы встретиться глазами с другой девушкой, когда она говорила о своей семье. – Какая у тебя семья? – Гермиона приготовилась к негативной реакции или предлогу уйти. Беллатрикс сделала паузу, они всегда скупились на эту тему. – Ну, мой отец был диктатором, он написал сценарий, и мы все действительно сыграли свою роль. Моя мать всегда была похожей на него, но не столь жестокой, я полагаю. Гм… Нарцисса очень хорошо справляется с ролью маленькой версии моей матери. Она не всегда была такой, но теперь она замужем, и у нее есть сын, так что она изменилась, мы больше не разговариваем так часто, – Беллатрикс снова замолчала, не решаясь заполнить последний пробел. –Сириус, должно быть, рассказал тебе об Андромеде. Она... в значительной степени сама по себе, но я не разговаривала с ней с тех пор, как она ушла около 5 лет назад, вот. Короткое молчание, когда Беллатрикс закончила, повисло в воздухе, и Гермиона дважды проверила свои слова, прежде чем дать им свободу. – Мне жаль, что все так случилось, Белла. – Гермиона повернулась к старшей ведьме и схватила ее за руку, потирая большим пальцем ткань ее джемпера. При этом прикосновении Беллатрикс повернулась, чтобы посмотреть на Гермиону, глядя на серьезное выражение ее лица, но это не выглядело как жалость, и она почувствовала облегчение. Беллатрикс улыбнулась ей в ответ, Гермиона никогда раньше не называла ее Беллой, но ей это понравилось. – Итак, какая у тебя семья, Миона? Гермиона застенчиво улыбнулась, слегка сморщив нос при обмене прозвищами. – Это только я и мои родители, но они милые. На самом деле мы вроде как небольшая команда. – спустя мгновение она высказала свои мысли вслух. – Мне нравится, как ты меня слушаешь. – Что ты имеешь в виду? – Беллатрикс нахмурилась, изменяя позу, чтобы ей было удобнее смотреть на девушку помладше. – Думаю, люди иногда отключаются, потому что я много говорю. Но ты пока нет, – она ​​покраснела, когда сказала это, опасаясь, что Беллатрикс рассмеется. Вместо этого Беллатрикс одарила ее еще одной нежной улыбкой и наклонилась, чтобы нежно поцеловать.

***

– Послушай, Гарри, дружище, я не уверен, что это хорошая идея. – Рон ускорился, чтобы не отставать от Гарри, пробираясь сквозь студентов и покидая замок. – Ты видел карту собственными глазами, Рон, мы должны пойти и помочь Гермионе, – Гарри ускорил шаг, пока они двигались по территории. Рон видел карту собственными глазами, но он также видел, как Гермиона вела себя в течение нескольких недель, постоянную улыбку на ее лице с тех пор, как она ускользнула с Беллатрикс на Хэллоуин. Он не был самым наблюдательным человеком в мире, но это было очевидно. Хотя в нем все еще была та маленькая часть, которая искривилась при виде привязанности Гермионы к кому-то другому, он знал, как выглядит любовь, и, как ни странно, у него было ощущение, что она не односторонняя. Гарри расхаживал, держа карту в руках и тащил Рона за собой, пока не увидел две фигуры, идущие от берега озера. Они шли близко, иногда цепляясь руками друг за друга, оглядываясь в поисках зрителей, пока не заметили двух мальчиков. Он нахмурился и подошел к ним. – Что по-твоему ты задумала, Блэк? – Гарри практически крикнул ей. – Не уверена, что ты имеешь в виду, Поттер, – Беллатрикс крепко стиснула челюсти, она не понимала, почему Гермионе нравился этот невыносимый придурок. – Послушай, я точно не знаю, что здесь происходит, но я уверен, что ты замышляешь что-то, что может навредить Гермионе, и я не позволю этому просто так продолжаться. – лицо Гарри покраснело, когда он думал о том, что они делали. – Это из-за тебя люди оказываются в больничном крыле, а не из-за меня, – Беллатрикс хотела сглазить его, но она знала, что Гермиона вмешается и что доказательство того, что она опасна для идиота, скорее всего, впоследствии разрушит ее планы относительно него. Мысль о надвигающейся мести достаточно успокоила ее гнев, и она позволила себе немного расслабиться. Гарри нахмурился, ему не хотелось думать о том, что он сделал, даже если это была Беллатрикс. – Просто оставь ее в покое, Блэк. Внезапно Гермиона вышла вперед, наконец-то найдя слова. – Гарри, ради Мерлина, я не девица в беде, она не похищала меня, я провожу время с Беллатрикс, потому что хочу. – Гермиона, ты знаешь, какая она, как насчет того, что она все время вела себя ужасно по отношению к тебе, – Гарри почувствовал, как внутри нарастает гнев. – Да, по отношению ко мне, так что это я та, кто простил ее и я должна двигаться дальше. – она схватила Беллатрикс за руку и рванулась в сторону замка. Рон стоял между ними, слегка приоткрывая рот в попытке придумать, что сказать, чтобы остановить происходящее, но выходило безуспешно. Вздохнув, он последовал за своими разгневанными лучшими друзьями обратно к замку.

***

Его тело было напряженным и жёстким, как свернувшаяся змея, каждый звук заставлял его бояться, что кто-то был там, наблюдая, как он сидел на краю своей кровати в темноте ночи. Мягкие звуки сна вокруг него только раздражали его. Гермиона была наивна, и ей собирались сделать только больно. От рук этой девушки, даже после всего, что она сделала, и всего, что сделал ее отец Пожиратель Смерти. Мысль о них обоих заставила его подумать о своих родителях, о том, как они погибли от рук таких людей, как Беллатрикс Блэк, из-за крови и власти, это пробудило в нем гнев, который напугал его, как будто это исходило от его части, которую он не мог даже идентифицировать. Гарри попытался выбросить это из головы, на самом деле это был не он, он знал, во что может обращать людей злость, и Гарри почувствовал это, когда сбил Беллатрикс с ее метлы. Дамблдор так пристально смотрел на него, что ему казалось, что он может растаять, а затем вручил ему несколько недель отработок и очень строгое предупреждение. Самой худшей частью была мысль в его голове, которая говорила: «Что он думает о тебе сейчас?». Человек, который всегда был рядом, чтобы спасти его, должно быть, смотрел и думал о нем гораздо меньше, Дамблдор не стал бы прибегать к насилию, он использовал бы свою голову. Это то, что он собирался делать с этого момента: если Беллатрикс была искренней, ему придется научиться уживаться с ней, находясь рядом с Гермионой, но если она не была такой, то ему придется это выяснить. Несколькими этажами ниже похожая фигура сидела у изголовья своей кровати. Беллатрикс пробыла там почти час, раздумывая, а затем отвлеклась, так что она перестала чувствовать тошноту, прежде чем снова подумать об этом; маленький стационарный чемоданчик лежал на ее сундуке вместе с черным семейным сургучом, который она оставляла нетронутым с тех пор, как получила его от родителей. Глубоко вздохнув и оглянувшись, она схватила чемодан и бросилась в гостиную. Как только Беллатрикс увидела, что там пусто, она бросила чемодан на угловой стол, как будто он был слишком горячим, чтобы ей было удобно держать его в руках. Поразмыслив еще несколько мгновений, Беллатрикс покачала занятой головой и взяла кусок пергамента.

Дорогой отец, Я ждала вашего дальнейшего письма и решила действовать на опережение. Я полагаю, что ваши планы относительно моих одноклассников находятся в разработке, и я хотела бы быть полезной. Пожалуйста, позвольте мне проявить себя и расскажите мне о своем плане, чтобы я могла вам помочь. Искренне ваша, Беллатрикс Блэк

Как только письмо было написано, Беллатрикс запечатала его, прежде чем перечитать свои жалкие слова и отправила его домой. Возможно, ее отца там не было, учитывая то, что его разыскивали, но ее мать знала, куда направить письмо. Если бы Беллатрикс знала, каков был план отца, то могла бы обойти его, чтобы Гермиона держалась как можно дальше от Поттера, это был единственный путь, который она могла обеспечить. Беллатрикс вздохнула и потерла глаза, он мог бы просто уйти куда-нибудь и прожить остаток своих дней, но нет, ее отец всегда настаивал на том, чтобы заканчивать дела, даже если они были не его. Когда Беллатрикс, наконец, легла в постель, она вспомнила тот день, она не думала об Андромеде так долго, она даже не разговаривала с ней с тех пор, как пошла в Хогвартс. Глаза Беллатрикс закрылись, и она так ясно видела ту ночь, когда Андромеда уехала, у нее было столько вещей, сколько она могла запихнуть в мешок, и Андромеда рыдала, крича на отца. Беллатрикс не могла вспомнить, что сказала Андромеда, она только помнила, как ее отец бросал в нее проклятия, чтобы остановить ее шум, прежде чем Нарцисса вмешалась и попыталась успокоить отца и дать старшей сестре немного времени, что у нее было, чтобы сбежать и никогда не возвращатся. В ярости ее отец сжег ее спальню дотла со всеми ее вещами, каждый рисунок, письмо и ностальгические безделушки были уничтожены в одно мгновение. Беллатрикс все время не произносила ни слова, она просто крепко сжимала в руках письмо с нацарапанным на нем «Тед Тонкс», которое она показала отцу. Это была полностью ее вина, теперь Беллатрикс знала лучше, но все же именно она так стремилась угодить своему отцу, что чуть не убила свою сестру, а теперь у нее могло вообще не быть сестер. Они обе вышли замуж: Андромеда в двадцать лет, через пару лет после ее отъезда, и Нарцисса в восемнадцать, примерно в то же время, что и ее старшая сестра, и теперь у них обеих есть дети. Но самое главное, Андромеда больше никогда с ней не заговорит, она не пыталась, да и Беллатрикс тоже не осмелится. Мысли о том, что они трое росли, защищая друг друга и находились ближе всего, вызвали горькие слезы на ее глазах. Беллатрикс не выдержала, когда в голову пришло еще одно воображение: Гермиона и ее большие карие глаза, светящиеся темным янтарем в солнечном свете. Представление о ней успокаивало плохие предчувствия того, что она сделала, и, еще хуже, что ей придется сделать, чтобы она могла заснуть беспокойным сном.