***
– Это просто потрясающе… – опешил Кастиэль, когда Дин по лесной тропинке вывел ангела к поляне с частыми полевыми цветами. Эта полянка была невелика, но до чего чудесна. Вокруг виден небольшой лесок, но солнце светило так, что каждый цветочек заливался золотистым светом. Подобно волшебной цветочной стране, там обитали свои жители: пчёлы и бабочки, они перелетали с ромашки на синий василёк и дальше на оранжевую маргаритку. – Я же говорил, тебе понравится, – Дин отключил мотор и засмотрелся на своего ангела. Встретившись с ним глазами, Кас увидел столько нежности, заботы и теплоты, что словно под гипнозом сам потянулся за поцелуем. Невероятно, сколько ещё нужно Кастиэлю, чтобы окончательно влюбиться в этого человека. Казалось, что сильнее полюбить его уже нельзя, но он вновь и вновь окунается с головой в бурлящий водоворот ранее неведомых для ангела чувств и ощущений. Со временем мимолётный поцелуй превратился в нечто более серьёзное, от чего с каждой секундой сносило крышу. В какой-то момент Кастиэль не заметил, как переместился с пассажирского сидения на колени к Винчестеру, так аккуратно придерживая его лицо своими длинными изящными пальцами, разрешая Дину обнять его за талию и притянуть ещё ближе, углубив поцелуй, а с ними и крышесносные ощущения. – Ты поразительный, – бормотал Кастиэль, пока губы Дина не могли оторваться от его шеи. По тихому самодовольному смешку и настойчивой, но в тоже время нежной хватке, было нетрудно догадаться, что Винчестер улыбался. Но Кастиэль в конце концов отпрянул от него, заглядывая в возбуждённые весенние глаза, наблюдая за сверкающими бликами, подобными ярким звёздочкам в небе, а в целом его глаза напоминали зелёную галактику где-то далеко-далеко за пределами нашей реальности. – Я могу догадаться, что ты меня сюда не просто так привёз, да? – поинтересовался Кас и переместил обе руки с шеи на лицо мужа, смущаясь, когда Дин поцеловал его ладонь. – Вообще-то да… Это ещё не весь сюрприз, – влюблённые никак не могли отвести друг от друга взгляд и спрятать свои глупые улыбки. – Я хотел сделать пикник… но думаю, если мы отвлечёмся на полчасика, то это не помешает нашим планам, – лицом Винчестер вновь потянулся к ключице ангела, но Кас его остановил, прижав указательный палец к губам Дина. – Пикник? Звучит весело, – нарочно проигнорировав попытку Винчестера, Кастиэль развернулся и забрал ключи из машины. – Полагаю, все вещи в багаже? Я возьму их, – и фривольно улыбаясь, ангел покинул коленки Дина, а с тем и машину, оставляя Винчестера наедине со своей немного расстроенной улыбкой. Открыв багажник, Кастиэль удивился, насколько он вместительный без огромного склада оружия. Багажник был настолько огромен, что вязаная корзинка с покрывалом, чем-то похожим на тёплое зелёно-голубое клетчатое одеяло, казались такими унылыми и одинокими. – Малыш, будь аккуратнее с корзинкой! – предупредил ангела Дин. – А что там? – последовал логичный вопрос и Кас бережно взял корзинку с покрывалом. Внутри что-то похожее на стекло негромко стукнуло, это заставило Кастиэля запереживать. – Сюрприз, – ухмыльнулся Дин. – Ты не перестаёшь меня удивлять, мой изумруд, – ответил Кастиэль закрывая багажник. Это нежное обращение однажды всплыло в их беседе и быстро прижилось, учитывая, что Дин просто в восторге от него. – Что вы будете слушать, мистер Винчестер? – Дин открыл бардачок Импалы и достал огромную коробку с кучей кассет. – Металлика? Бон Жови? Элвис? – перебирая одну за другой, перечислял он. – Достань в моём левом кармане плаща твой микстейп, – Кас расстелил на примятой траве огромное покрывало, разулся и сел лицом к Винчестеру, уже копошившемуся в плаще ангела. – Поверить не могу, что ты до сих пор его носишь с собой, – усмехнулся он и вставил кассету в Импалу. Немедленно заиграла Ramble On – Led Zeppelin, затем Дин вышел из машины. – Это твой подарок, и он важен мне. В какой-то степени этот микстейп стал моим талисманом, – Кас улыбнулся, а Винчестер присоединился к нему, садясь напротив своего мужа. Через несколько секунд Кастиэль усмехнулся, а Дин вопросительно наклонил голову. – Неужели ты серьёзно думал, что я не пойму, почему ты мне подарил микстейп? – Не понимаю о чём ты, – замешкался Винчестер и отвёл взгляд. Он в миг покраснел, когда Кастиэль подполз к нему ближе, оставаясь в паре сантиметров от его лица. Казалось на природе перестало хватать воздуха. А Кас только нахально улыбался, прошептав ему в губы: – Понимаешь, Дин. И я тогда тоже понял. – Ну всё, ну всё, хватит, – засуетился Винчестер и закрыл лицо Кастиэля ладонью, в попытке заглушить своё нарастающее смущение. – Предлагаю перекусить, ангел, – и когда его муж отодвинулся на относительную дистанцию, Дин придвинул ближе корзинку и заглянул внутрь. – Итак, что у нас тут… – он что-то отодвинул рукой, а потом многообещающе улыбнулся и поднял глаза на Кастиэля, вопросительно наклонившего голову. Он медленно доставал что-то отдалённо напоминающее тёмный стеклянный сосуд, а потом резко вытащил бутылку шампанского, а за ним и два бокала. Глаза ангела удивлённо округлились, а улыбка засверкала ещё сильнее, когда он узнал это шампанское. – Не могу поверить, что ты взял его. – Mastro Binelli, – следом Дин достал дощечку и поставил её на покрывало, а сверху расставил два бокала. – Я знал, что ты любишь это шампанское. – Вообще-то это итальянское игристое вино, – Кас повертел в руках бутылку. – Разница в том, что во-первых, оно сделано не во Франции, а во-вторых, выдержка у него не такая долгая, как у шампанского, – а потом он поставил его на дощечку, рядом с бокалами. – И почему я женился на такой зануде? – пробормотал Винчестер и, не дожидаясь ответа, обратно полез в корзинку. – Может потому что ты без ума от меня? – Кастиэль смущал Дина всеми существующими способами, ведь он готов признать, что любит, особенно когда из-за лёгкого румянца его веснушки становятся ярче, а когда Дин улыбался, Кас готов отдать всё на свете за эти морщинки около глаз, которые расчерчивали его тонкую кожу, обрамляя искрящиеся глаза. – Не могу с этим поспорить, – усмехнулся Винчестер, а ангел вновь захотел расцеловать его морщинки и сияющие веснушки, что непроизвольно потянулся к мужу за поцелуем. – Постой, малыш, я ещё не всё достал, – но Дин как-то несильно сопротивлялся настойчивости Каса. – Всего один поцелуй, – шептал ангел, а Дин взял его лицо в свои всегда холодные, но до невероятности нежные руки. Ангел прикрыл глаза, блаженно улыбаясь и ластясь, словно кот. – Я позволю тебе зацеловать себя только после того, как покажу тебе всё, что я с собой взял, ладно? – и хотя они были совсем одни, Дин шептал, будто ведовал ангелу свой единственный тайный секрет, который он поклялся не рассказывать никому на свете. Дрожа всем телом, Кас закивал и не устоял от поцелуя в руку мужа, а затем сел обратно напротив него. Дин вновь заглянул в плетёную корзинку, а потом аккуратно достал небольшую выпечку, чем-то напоминающую пирог. – Это твой любимый тыквенный пирог, – Винчестер гордо поставил его на небольшую одноразовую тарелочку. – Я сам его испёк! – Ты поразителен, мой изумруд… – желание Кастиэля зацеловать своего мужа росло с каждой пройденной секундой. С каждым мимолётным кинутым взглядом в сторону Дина и на его гордое счастливое лицо. – Ох, это ещё не всё, – Винчестер выложил арахисовую пасту и уже порезанный белый хлеб из магазина. – Твоя любимая арахисовая паста и-и-и… – протянул Дин, а потом вытащил пластиковый контейнер с клубникой и голубикой. – Ягоды! – Это всё? – нетерпеливо проговорил Кастиэль и уже потянулся к лицу Дина. – Постой, детка… – Винчестер усмехнулся и достал книгу. – Дин, ты взял ее! – Кастиэль быстро отобрал у него свою книгу и метнул взгляд от обложки к мужу и обратно. – Я совсем про неё забыл… – Я увидел закладку, подумал ты захочешь взять её с собой. Видимо не прогадал, да? – Винчестер облокотился на свои руки, но это не слишком помогло сдержать равновесие, когда Кас буквально накинулся на него, нетерпеливо вовлекая в поцелуй. – Детка… – шептал он каждую остановку. – Малыш… – зарывался он всеми руками в завитые локоны ангела, периодически закручивая их на палец, наблюдая за нежной реакцией Каса. Кастиэль не выпил и глотка шаманского, а уже ощущал себя таким пьяным, но ужасно счастливым. Прервавшись на секундную паузу только для того, чтобы перевести дыхание, Кас продолжил расцеловывать лицо Дина, находя губами каждый участок мягкой кожи, не упуская ни миллиметра. Целуя в лоб, в нос, в ямочку на подбородке, в ямочку над губой, расцеловывая веснушки Дина и улыбаясь, ловя эти тихие вздохи и смешки мужа. Отстраняться так не хотелось. Хотелось наплевать на все запланированные вещи и отдаться Дину здесь и сейчас. Податься его касаниям навстречу, растаять в его объятиях, позволить этим холодным рукам проскользнуть под рубашку и блуждать по всему телу, позволить Дину довести Кастиэля до пика наслаждения. Но тогда это бы означало, что Касу плевать на всё, что заготовил ему Дин сегодня, а он не хотел, чтобы Винчестер почувствовал, что его труды были напрасными, поэтому он отстранился. Кастиэль продолжительное время смотрел в его глаза и на раскрасневшиеся от поцелуев губы. Дин коснулся его лица, а сердце вот-вот грозились выпрыгнуть из груди. Кас последний раз чмокнул его в губы, а потом улыбаясь поднялся на коленки, сказав: – Пора перекусить. Дин не поднимался, а потом, закрыв лицо руками, тихо засмеялся, принимая сидячую позу. Он что-то невнятно пробормотал, а потом достал из корзинки штопор, чтобы открыть бутылку. С громким хлопком он открыл её и сразу же, подобно фонтану, брызнула пена, благо Дин успел повернуть бутылку на траву, а не на покрывало, хотя пару капель всё равно задели клетчатое одеяло. Кас достал пару салфеток и предельно трепетно вытер руки Дина, пока тот наливал в каждый бокал шампанское. Он вытащил две одноразовые тарелочки и ножом принялся разделять тыквенный пирог на шесть равных частей. Дин и Кас взяли по кусочку и только Кастиэль хотел откусить, как Дин протянул ему вилку с оранжевым кусочком пирога, ангел послушно потянулся к нему и съел. Воздушное сладкое тесто моментально принялось таять во рту, а заварной крем отправил Кастиэля на другую планету. Он немедленно отломил своей вилкой от пирога и съел его, а потом следующий и так целый кусочек. – Нравится? – спросил Дин, любуясь с каким диким удовольствием Кас поедал его пирог, и сам положил небольшой кусочек себе в рот. – Это просто потрясающе, Дин! – воскликнул Кастиэль. – Это невероятно… ничего вкуснее я ещё не пробовал в своей жизни, – это довольно странно, но Кас действительно чувствовал весь этот потрясающий вкус пирога, а не по отдельным молекулам. Словно он вновь стал человеком, хотя скорее всего, его проявленный вкус возник из-за нахождения в Раю. – Я счастлив, – улыбнулся Винчестер и сделал первый глоток игристого вина. – Ты хоть запивай, детка, – заботливо предупредил Дин, а Кас только что-то невнятно промычал, словно игнорируя мужа вовсе. Спустя непродолжительное время от пирога не осталось ничего. Только мелкие крошки на тарелке. Дину даже пришлось уступать своему голодному ангелу кусочек, не то ему показалось, что Кас съест вместе с пирогом и его. Однако аппетит ангела не унимался, хотя, наверное, это связано с его невыносимым желанием чувствовать. Ему так нравилось чувствовать. Ему нравилось чувствовать внезапную эйфорию от вкуса еды. Ему нравилось чувствовать, как рой бабочек в животе поднимался выше к лёгким и грозился вырваться наружу только от вида своего человека. Кастиэлю нравилось чувствовать эту дрожь в теле от глубокого голоса Винчестера, который делал каждое утро чуточку светлее. Кастиэлю нравилось… Кастиэль был одержим чувствами. Для него нет счастья больше, чем наблюдать за Дином и чувствовать такое разнообразие эмоций. Кас может стать счастливым только от одного нежного зова его имени из уст Винчестера. Когда он тихо касается его лица, хочется примкнуть к этим рукам сильнее, а уж когда Дин целует Каса, неважно куда, хочется подарить ему всю Вселенную без остатка. И Кастиэлю это так нравится. Даже сейчас ему нравится наблюдать за Дином, за тем, как он с огромным наслаждением поедает клубнику, как сок ягоды стекает по его пальцам, и он смущённо, впопыхах пытается салфеткой вытереть его. А у Каса в голове лишь одно… «Я тебя люблю»***
Мир искрится от одной только мысли, что Кастиэль Винчестер, этот потрясающий ангел влюблён в него, в Дина Винчестера. А он только и может, что отражать его любовь с невероятной силой. Сейчас и навсегда задачей Дина останется сделать Каса счастливым. Счастливее всех на свете, ведь никакая Пустота больше не в силах забрать его у Дина. И теперь он может спокойно наблюдать за умиротворённым ангелом, читающим свою книгу. Сейчас закатное солнце обтекало изгибы совершенного лица Каса, тень длинных ресниц красиво лежала на щеках. Дин мог видеть, как сверкают его голубые глаза, а улыбка то и дело мелькает время от времени то ли от интересного сюжета, то ли от того, что Дин никак не отводит от него взгляд. Винчестер улыбается в ответ, но не мешает ему читать, а себе то и дело наслаждаться своими чувствами. Он до сих пор не мог поверить, что наконец-то может любить его так смело и открыто, что в груди немедленно тяжелеет от осознания этой невероятно очевидной мысли. Винчестер внимательно следил, как ангел перебегал глазами с конца строчки на начало другой, а когда заканчивал страницу, то нежно его длинные тонкие пальцы рук перелистывали шуршащий лист. Это такой завораживающий процесс – следить за тем, кого безмерно любишь, что время течёт так быстро, не успеваешь опомниться. В какой-то момент Дин, как ни странно, переводит взгляд на ромашку перед собой, рассматривает её белые тонкие лепесточки, а потом срывает и заправляет её Касу за ухо, предельно осторожно спускаясь рукой по его лицу и наслаждаясь поцелуями в ладонь. Ангел даже не отвёл взгляда от страниц, но улыбался так, словно и вовсе не читал книгу. – Ты у меня такой красивый… – мечтательно пролепетал Дин и достал из корзинки полароид, фотографируя ангела, пока тот ещё улыбался. Ему хотелось запечатлеть каждую проведенную секунду рядом с ним, каждый вздох и выдох, а уж особенно такие безмятежные моменты. Он достал фотографию, и Кас наконец отвлёкся от своей книжки. – Смотри, – Дин протянул ему фото. Смущённая улыбка тронула лицо ангела, заставляя дыхание Винчестера участиться. – Не думал, что ты взял с собой полароид, изумруд, – возвращаясь к белым страницам сказал Кас, а Дин перехватил сделанную фотографию, укладываясь на спину и рассматривая её снизу. Она получилась даже лучше, чем Дин мог её представить. – Я обязан был, – пробормотал он. То и дело поглядывая с фотографии на реального Кастиэля, Дин играл в игру «найди десять отличий». Несомненно фото смогло передать то настроение, которое закладывал в неё Дин, ту умиротворённость, тот прекрасный пойманный момент, но она не могла быть такой замечательной, как то, что Дин видел наяву. Это очевидно, однако Винчестер впечатлился. Он вновь повернулся на бок к настоящему Кастиэлю, всматриваясь в картину, предстоящую перед ним. Чего-то не хватало. Точно! «Слишком мало цветов», – подумал Дин и встал. Потянувшись, он глубоко зевнул, а потом огляделся. Вся поляна была усеяна восхитительными цветами, что глаза в мгновение разбегались. Не надев ботинки, прямо босиком, Дин вошёл куда-то вглубь поляны, по дороге собирая цветочек за цветочком и вплетая их в начинающийся венок. Трава приятно щекотала ступни, свежий летний ветерок дул в лицо, несильно развевая короткие волосы Дина. Под этим ветерком поляна переливалась, словно волнующееся море под золотистыми лучами солнца. Винчестер не знал сколько сейчас времени, но уже явно был вечер, если небо окрасилось в абрикосовый оттенок, а облака постепенно окрашивались в ярко-оранжевый, граничащий с красным цветом. Венок постепенно приобретает размеры, а Дин вновь выбирает новый цветочек. Собирая все свои знания и прочитанные книги воедино, он вспоминает различные легенды и подбирает цветок наиболее подходящий Кастиэлю. Вот он уже собрал и алтей – целительное растение, и ирис, названный в честь богини радуги, и цветочки прострела с волшебной легендой о нечисти и архангеле. Однажды решила нечисть спрятаться от взора небесного под красотою цветка прострела. Заметил это один из могущественных архангелов и захотел избавиться от нечисти раз и навсегда. В очередной раз, когда нечистая сила захотела спрятаться под цветком прострела от взора небес, заметил её архангел, а потом, собрав всю свою небесную мощь, ударил молнией по сон-траве, прострелив её насквозь. С того момента и считалось, что нечисть обходит этот цветок стороной, поэтому его и используют в различных суеверных ритуалах. Вспоминая эту легенду, Дин улыбается, вплетая цветочек в венок. Конечно, он не забывает разбавлять его другими цветками, например, голубым льном, ромашками и клевером, но Винчестер вплетает их так, что всё равно акцент остаётся на главных цветочках, оставляя ту задумку, которую хочет оставить Дин. Словно творец, он создаёт из цветов нечто удивительное, нечто необыкновенное, такое же восхитительное, как и будущий владелец этого творения. Может быть у Дина не выходит совсем аккуратно или красиво, но он тщательно старается сделать его таковым, что в конце концов делает венок идеальным. Последний цветочек и готово! Дин вертит готовое «восьмое чудо света» в руках, улыбается и гордо шагает навстречу к своему ангелу, под конец переключаясь на бег. Он с громким выдохом приземляется обратно на покрывало и осторожно надевает готовое изделие на лохматую голову Каса. – Готово, принцесса, – шепчет Дин и целует довольного Кастиэля в нос. – Могу поспорить на сто долларов, что такую диадему вы больше нигде не найдёте, миледи, – а потом Винчестер ещё ярче улыбается, когда слышит этот заливистый смех ангела. Кастиэль садится напротив Дина, осторожно снимает с головы венок, вертит его в руках, любуясь результатом, а потом опять гордо надевает на себя. Как ни странно, но венок идеально садится на голову Каса, Дин улыбается, отмечая про себя, что тот маленький цветочек льна был не лишним. – Он волшебный, Дин, – тихо признался Кас. – Чувствую себя лесной феей. – Значит у меня получилось… – шепнул Винчестер, пододвигаясь ближе, снижая голос с каждым словом. – Что получилось? – Сделать из тебя лесного ангела, – и вновь поцелуй. На этот раз в губы, расплывшиеся в улыбке. Дин отстранился, а потом Кас тихо достал с конца книжки пять фотографий, и смущаясь, протянул их мужу со словами: – Один один, изумруд. Это были пять фотографий, которые Кас, видимо, успел сделать пока Дин позволил себе отвлечься на секунду и заняться творчеством в поле. Зато Винчестер мог посмотреть на себя со стороны. Он был так спокоен пока вплетал цветки в венок, эта слабая тень улыбки у него на лице. Дин уже совсем ничего не помнил, хотя с того времени и прошло минут десять, но здесь он явно думал о Касе, наверное, воображал, как чудесно на нём будет смотреться венок. Винчестер закусил губу и взглянул на покрасневшего ангела исподлобья. – Ого, вау, ты сделал пять одинаковых фотографий меня! – усмехнулся он и передал их Касу. – Что? Нет, – Кастиэль перехватил их и расправил, как если бы играл в карты. – Они все разные, видишь? – он провел указательным пальцем по фотографиям, показывая Дину. – Ты везде стоишь в разной позе. – Скорее, я просто повёрнут разным боком, – засмеялся Винчестер и приблизился ближе к лицу Каса. – А вообще, ты мешаешь мне читать, – отвернулся ангел и опять углубился в интересную историю книги, игнорируя, как Дин наигранно грустно выдохнул и лёг рядом на живот. Он оглянулся и заметил, как перед ним на маленькой маргаритке сидела пухлая кругленькая пчёлка. Она трудилась изо всех сил, собирая нектар с этого цветочка. – Привет, дружище, – шепнул Дин и бережно подставил указательный палец, совершенно не опасаясь укуса пчелы. Напротив, она быстро переползла с цветочка на палец Винчестера, совершенно не пугаясь его. – Кас, Кас! – окликнул ангела он и аккуратно показал ему пчелу. – Смотри, твои друзья любят меня, – важно произнёс Дин, а Кастиэль подставил свой палец в ответ, и пушистое насекомое послушно переползло к нему на руку. – Они тебя не тронут, если ты не представляешь для них никакой опасности, – ответил ангел, и пчела в один момент улетела на другой цветок, оставляя слабую улыбку на лице Каса. – Ох, а то я не знал. Спасибо, что оповестил, кэп, – в ответ Кастиэль только закатил взгляд и продолжил своё прерванное дело – чтение. Дин изнемогал. Ему необходимо было всеми силами заполучить это долгожданное внимание от своего мужа, в этом уж Винчестер был жаден до невозможности. Но его лесной ангел совсем не обращал на него внимания. Поэтому Дин поднялся и сел в позу лотоса, окидывая взглядом Каса, лежащего на животе и время от времени колыхающего ногами. Какое-то время он просто на него глядел то ли наслаждаясь видом, то ли продумывая свой план по обращению на себя внимания. Потом он медленно провёл двумя пальцами от поясницы поднимаясь вверх по позвоночнику к воротнику белоснежной мягкой рубашки Кастиэля, вызывая у того ответную реакцию в виде мелкой дрожи по всему телу и тихого выдоха, растворяющегося в воздухе за считанные секунды. Он медленно отогнул воротник, наблюдая за реакцией ангела, как его дыхание быстро сбилось, а потом он перевел своё внимание на красные, где-то багровые, отметины у него на шее и тихо усмехнулся. Не прошло и пары секунд, как он решил расцеловать каждое пятнышко, навалившись на Кастиэля сверху, чувствуя, как сознание постепенно отключается от внешнего мира и погружается в свой собственный восхитительный мир. Быстро мелкие воздушные поцелуи обретают новый оборот и Кас наконец отвлекается от своей книжки и тихо стонет, открывая шею для Дина и запуская в его волосы руку. – Что ты делаешь? – с придыханием шепчет Кастиэль, но ничего не делает, явно наслаждаясь процессом и мягкими губами Винчестера. Дин позволяет себе оторваться от шеи Кастиэля и взглянуть на раскрасневшегося ангела. – Наслаждаюсь проделанной прошлой ночью работой, – улыбается он и дарит быстрый, но до чего нежный поцелуй Касу. – Только не говори, что тебе не нравится, – напыщенно произносит он, приподнимает одну бровь и кладёт голову ему на плечо. – А может ты просто хочешь отвлечь меня от чтения? – догадался ангел и Дин усмехнулся. – Может быть, – признаваясь, пробормотал он. А потом продолжил и как бы невзначай взял закладку, закрывая книгу Каса: – Детка, ты меня уже третий раз динамишь с сексом. А книжке уделяешь больше времени, чем мне, – протянул он и опять поцеловал ангела в шею. – Дин, ты привёз меня сюда, только чтобы заняться со мной сексом? – и Кас наклонил голову, приподнимая бровь. – Нет, конечно, – усмехнулся он. – Ну может быть не только для этого… – потом тихо добавил Дин. – Но явно не для того, чтобы ты всё время провёл с книгой. Это вроде бы у нас свидание, а не у вас, – улыбнулся Винчестер, а Кас рассмеялся. В один момент сердце Дина готово было остановиться… – Да ладно тебе, Кас. Ты читаешь её уже третью неделю! – Перечитываю, – поправил его Кастиэль и нежно провёл по волосам Дина, зачёсывая их назад. – Тем более. Неужели так интересно? – Безумно, – Кастиэль не мог оторвать своих голубых глаз от Дина, заставляя его бесстыдно краснеть и то и дело отводить взгляд. – Ты же знаешь, я люблю «Общество мёртвых поэтов»… – Я смотрел только фильм, – они находились так близко друг к другу, что буквально Дин шептал тому в губы. – И как тебе? – Кас немного наклонил голову, словно собирался поцеловать Винчестера, но терпеливо ждал ответа. – Если честно… очень понравилось. Затем последовал поцелуй. Время остановилось. Дин влюблялся сильнее и сильнее в каждый момент. Во всё, что сейчас происходило. Он влюблялся в губы Кастиэля, в его руки, так осторожно держащие лицо, в его нежность, окружавшую Дина со всех сторон, укутавшую его словно в огромное тёплое одеяло из которого совершенно не хотелось выходить. Дин влюблялся в самого ангела сильнее с каждой проведенной вместе с ним секундой, словно так и должно быть, словно это необходимость, потребность, которая спасает Дина каждый день от возможности утонуть в собственных грехах. Дин влюблялся… Дин любил. Так сильно любил и боялся, что в один момент проснётся. Он медленно отстранился только, чтобы убедиться в реальности момента и услышал, как I Can't Quit You Baby в Импале сменилась на All My Love, поэтому он быстро подскочил и подошёл к шампанскому, наливая в бокал. – Кас, вставай, – Дин взял стеклянный бокал в одну руку, а другую протянул, помогая Кастиэлю встать. – Что ты делаешь? – неуверенно спрашивает ангел, но всё же осторожно вкладывает свою руку в руку Дина и встаёт. Винчестер быстро отпускает мужа, а потом впопыхах делает реверанс, приглашая его на танец: – Не изволите ли станцевать со мной, мистер Винчестер? Кастиэль смеётся, но вновь вкладывает свою руку, соприкасаясь с холодной, немного шершавой, но по-прежнему нежной рукой Дина. Тот выводит его в поле, делает глоток игристого вина и крепко обнимает ангела одной рукой, а другой держит Каса, положив голову ему на плечо. Он чувствует, как ангел нежно прижался к нему. Может быть Кас широко улыбается, закрыв глаза, и наслаждаясь музыкой, а может быть и присутствием Дина. – …for many hours and days that pass ever soon… – подпевает Винчестер песне, но в тот же момент словно шепчет Касу на ушко. В какой-то момент он сам закрывает глаза и полностью отдаётся этим тихим ноткам скрипки, отдаётся какому-то странному чувству, словно опьянённый шампанским продолжает напевать: – … all of my love, all of my love, all of my love to you now… – хотя Дин явно пьян не от шампанского. Дин явно пьян от любви. – Ты такой тёплый, Кас, – в непонятном бреду шепчет он и чувствует, как Кастиэль прикоснулся губами к его шее, целуя, вызывая тысячу мурашек в одну секунду. – Я люблю тебя, Кас, – бормочет Дин, а потом ему словно сносит крышу. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, – вторит он и делает другой глоток шампанского. Кастиэль же какое-то время молчит, а потом отвечает ему тихо-тихо на енохианском. Голос его глубже, чем обычно, это невольно заставило Дина сжать ангела крепче. И хотя Винчестер не знал енохианского, он на сто процентов знал, что произнёс ему Кастиэль. Ангел усмехнулся. – Нравится, когда я говорю на енохианском? – Да… – невнятно бормочет Дин и чувствует, как Кастиэль пролезает рукой в его волосы. Он целует Винчестера в щёку и продолжает мурлыкать ему всякие милости на енохианском, сводя Дина с ума, позволяя разуму вылететь из этого мира и навсегда забыться. Он тихо выдыхает, хотя этот выдох больше походил на стон, а потом медленно нехотя отстраняется. Смотрит на своего мужа… самого красивого мужа на свете. Наблюдает за тем, как вечернее солнышко освещает его лицо, заглядывает глубже в его глаза цвета берлинской лазури и вновь целует. Так странно, но всю свою любовь он может выразить в одном лишь поцелуе. Без слов. И Касу этого достаточно. Он углубляет поцелуй, словно отвечая на чувства Дина взаимностью, тем вызывает у него улыбку. А потом они отстраняются друг от друга, прижавшись лбами и единственное место, куда они способные смотреть так это на губы перед собой. Дин облизнул свои и засмеялся: – У твоих губ вкус того сладкого шампанского, – а потом он хмыкает и поправляет себя: – Ну то есть… того игристого вина. Ангел смеётся в ответ. – А у твоих губ… вкус бурбона, кофе и шоколада… мне нравится, – он вновь прикасается к ним, словно хочет распробовать этот горько-сладкий вкус и вновь отстраняется. Они всё ещё танцуют, но в этот раз ничего не говорят друг другу, хотя Дин тихо-тихо подпевает мелодии. Спустя какое-то время он спрашивает: – Кас, ты любишь этот мир? – Конечно, Дин, – честно отвечает Кастиэль. – Больше всего на свете. – Даже больше меня? – усмехается Винчестер и целует ангела в нос. А тот останавливается, отстраняется, берёт лицо Дина в свои руки и так смотрит ему в глаза, что на мгновенье Винчестеру показалось, будто он сказал что-то не то. Но в следующую секунду Кас серьёзно заявляет: – Дин, ты и есть мой мир.