I say this because I can not breathe

Кюхён. Боже, как же мне интересно, что ты делаешь именно сейчас. Не поверишь. Я разрываюсь на части между своими чувствами к тебе. Люблю ли я? Наверняка, мне не ответить на этот вопрос сейчас. Но что-то внутри шепчет мне, что всё же люблю. Почему ты не звонишь мне? Потому что даже и не заметил моего отсутствия? Это ведь не так, скажи, что это не так! Неделю, я не вижу тебя целую неделю, а всё потому, что нахожусь в больнице. Ни разу, ещё ни разу я не видел тебя рядом. Ребята приходят ко мне каждый день, не смотря на то, что у них очень плотный график. Даже Итук, у которого нет времени даже на сон, навещает меня чаще других. А ты? Что делаешь ты, в то время, как я нахожусь в больнице. Да, хорошо. Со мной не случилось ничего серьёзного, я лишь вывернул ногу, но никто не знает, как это произошло. Никто, кроме тебя. Но ты, даже не звонишь. Чёрт возьми, ты мне даже не передаёшь ничего через парней. Ты издеваешься? Скажи. Ты издеваешься так надо мной? Кюхён. Что ты чувствуешь ко мне? Можешь ли ты чувствовать что-то? Когда я старался находиться с тобой каждую минуту, твоё внимание всегда было приковано к ноутбуку. Я терпел, всё время, повторяя себе, что так ты снимаешь стресс, что так ты становишься счастливее. Но. Это самое ненавистное в моей жизни «НО», ты никогда не разговариваешь со мной, на счёт своих проблем. Ты скорей к Хичолю пойдёшь, чем ко мне. Это больно. - Эй, Мини, как у тебя дела? – радостный голос Итука вырывает меня из мыслей, и я тут же улыбаюсь, смотря на него. - Всё хорошо, но мне хочется быстрее вернуться в группу, - немного погрустнев, отвечаю ему. – Хён, забери меня отсюда, мне уже стало намного лучше. Нога совсем не болит. Правда. - Ты уверен? – взволнованно спрашивает он и подходит ближе, садясь на стул. – Мне совсем не хочется, чтобы ты причинял себе боль. - Всё просто прекрасно. Поэтому, забери меня отсюда. Я справлюсь, – отвечаю громко и быстро. Так, чтобы он понял, что со мной всё куда лучше, чем в первый день. - Хорошо, – с улыбкой отвечает он и быстро покидает палату. Мне не пришлось долго ждать его. Мы быстро собрались и покинули палату. Уже сидя в машине, я вновь задумался. О Кюхёне. Это началось давно, наверно с того момента, как он попал в нашу семью. Тогда он был таким ярким и жизненным. Он так отдавался фанатам, что я просто восхищался им. Восхищался его упорством. Я был первым, кто решил заговорить с ним. Да, многие поначалу не очень его любили, но со временем, они находили в нём много нового. Он не плакал, никогда. Даже тогда, когда мы получили первую нашу награду. Он изо всех сил держался, не проронив не слезы. Тогда, я стал уважать его. Мне казалось, что вот он, пример сильного человека, на которого надо равняться. Мы стали с ним чаще общаться и проводить время вместе. Тогда, он искренне улыбался и веселился. Он всегда рассказывал мне о том, что произошло с ним, пока меня не было рядом. Всегда внимательно выслушивая его, я улыбался. Потому что я чувствовал, что он доверяет мне так же, как и я ему. Мы могли разговаривать ночи напролёт, забывая о том, что утром нас ждёт очередная репетиция. Но 19 апреля 2007 года, Кюхён, Итук, Шиндон и Хёкдже попали в аварию, я не смог сдерживать свои эмоции. Тогда, мне кто-то позвонил и сказал об этом. Я тут же сорвался с места и помчался в больницу. Мне было страшно, я боялся, что кто-то мог погибнуть. Влетев в больницу, мне всё рассказали. Меня охватила истерика, когда я узнал о том, что возможно, Кюхён не сможет петь, а хуже всего было то, что он мог и вовсе не выжить. Страх. Тогда я испытывал только это чувство. Он восстанавливался пять месяцев, которые для меня показались слишком большим сроком. Всё это время, я был с ним, поддерживал его. Делал всё, ради него, ради того, чтобы он не сломался, чтобы не ушёл. Но потом, когда он вновь вернулся в группу, единственный, с кем его общение ухудшилось в момент, был я. Он просто не замечал меня, обходил стороной и никогда не оставался со мной наедине. Все попытки поговорить с ним, ничем хорошим не заканчивались. Тогда, я вновь плакал, так сильно, что казалось, всё тело рвётся на части, а сердце, превращается ни во что. - Сонмин, мы приехали, – Итук, как и всегда улыбается. - Прости, просто я задумался, – улыбаюсь ему в ответ и выхожу из машины. Мы уже в общежитии, а значит, скоро я его увижу. С каждым шагом сердце бьётся сильнее, а дышать становиться труднее. Остановившись у своей комнаты, я замираю. В комнате тишина, а это значит, что скорей всего, он ещё не вернулся. Глубоко вдыхаю и, открыв дверь, шумно выдыхаю, замечая на своей кровати спящего Кюхёна. Стою, не смея сделать и шаг. Да, время позднее, он устал, но, почему на моей кровати? Она ведь намного дальше от его стола. А его кровать, она заправлена, так, как сделал я. - Кюхён… – неловко начинаю я, смотря на его спину, – я вернулся. - Я знаю, – шёпотом отвечает он и поворачивается ко мне лицом. Сердце ухает в пятки, когда он смотрит на меня. Это другой взгляд, не тот, которым он смотрел на меня последние пять лет. Становится не по себе, поэтому, я начинаю пятиться назад, в надежде сбежать от этого пронизывающего взгляда. Но не успеваю, он слишком быстро оказывается рядом со мной, из-за чего я жмурюсь и тихо вскрикиваю. Я пойман. - Ты боишься меня? – чувствую его взгляд на себе, поэтому слегка киваю. Ведь это так, я боюсь такого Кюхёна. Очень. - Не бойся, хён, не надо меня бояться, – шепчет в самое ухо, после чего крепко обнимает меня. - Отпусти меня, – отчего-то, мой голос охрип, поэтому звучит это слишком тихо, из-за чего я повторяю это ещё раз, пытаясь донести до него всю суть. - Ни за что, – его хватка становится ещё сильнее, из-за чего становится труднее дышать, но он не отпускает. - Мне страшно, прекрати это! – кричу, что есть сил. Он тут же отстраняется от меня, а я моментально выбегаю из комнаты. Закрываюсь в ванне и сажусь на пол. Почему я убежал? Мне ведь так сильно хотелось увидеть его, хотелось поговорить с ним, посмотреть в его глаза. А я просто убежал, как только он посмотрел на меня? Почему мне было страшно? Я не поверил? Да, скорей всего. Я до сих пор не могу поверить, что он смотрел на меня так…нежно… Разве это возможно? Последние пять лет, он старался не смотреть на меня и говорил лишь тогда, когда это было нужным. На сцене, он играл со мной, так как это было нужно. Но сейчас, этот взгляд, эти тёплые руки, которые когда-то до безумия были мне необходимы. Кто-нибудь, объясните мне, наконец, что происходит? Что со мной происходит? - Сонмин, открой дверь, сейчас же, или я выломаю её! – громкий голос Кюхёна заставляет меня подскочить на месте. – Я знаю, что ты там, поэтому, открывай сейчас же! Почему я так дрожу? Неужели, я стал бояться этого безобидного парня? Ведь, это не просто Кюхён, этот Кюхён, которого, я всё-таки люблю. Боже. Ты ведь не специально делаешь всё это? Я знаю, что это невозможно, любить кого-то, причём того же пола. Это невозможно. - Прости, – тихо говорю я, зная, что Кюхён меня точно услышит, - наверно я всё же скажу это тебе. Он молчит, но я уверен, что он выслушает меня. Не сомневаюсь, что потом, буду сильно об этом жалеть. Беру в руку лезвие, которое давно лежало здесь. Вновь сажусь и крепче сжав руку в кулак, тихо провожу лезвием вдоль руки. Это лишь маленький надрез, который явно не повредит мне. - Кюхён, мне было больно, все эти пять лет, – всё же решаюсь начать этот долгий рассказ тому, кто мне так дорог. – С того дня, когда ты попал в аварию, я стал осознавать, что чувствую к тебе отнюдь не дружескую любовь. Да, ту, запретную любовь, над которой мы когда-то смеялись вместе с тобой. Знаешь, тогда я думал, что это просто от волнения, но все эти пять лет такого общения с тобой, я стал осознавать, что это не ошибка и я действительно люблю тебя. Как ты думаешь, в этом есть что-то хорошее? Хах, наверно, нет. Ты прости, возможно, тебе от этого противно. Но, знаешь, ты причинил мне столько боли, что даже это грёбаное лезвие, которое я держу в руках, не заглушает всей той боли, что я получил от тебя. – Слёзы уже не сдерживаются, и я просто реву, стараясь не издавать никаких звуков. Сжимаю лезвие в руках со всей силы, чувствуя, как оно режет нежную кожу рук. – Ты ведь понимаешь, что мне было не просто с этим жить? Я не мог найти себе места в первые дни. Я не понимал, почему ты перестал со мной общаться. Я не понимал, что такого сделал. Много раз я извинялся перед тобой, а ты уходил, ничего не говоря. Знаешь, сколько раз я хотел уйти? Покинуть группу, лишь бы не видеть такого отношения к себе. Знаешь, как трудно было смотреть на тебя, во время выступлений? Терпеть твои игры, от которых моё сердце всё больше превращалось в камень. Но я не уходил, потому что боялся, что другие не поймут моего ухода или же попросту не отпустят. Боялся, что если я уйду, то группа постепенна распадётся. Но страшнее было то, что я мог потерять такую тёплую семью. Мог потерять тебя. – Подношу лезвие к сгибу локтя и слегка надавливаю. Не понимаю, зачем это делаю, но так, мне становится легче говорить, будто слова сами выходят из меня. – Я столько раз причинял себе физическую боль, только ради того, чтобы заглушить душевную. Сделать так, чтобы сердце не болело. Пойми ты! Я люблю…люблю того, кого совсем нельзя любить. Я люблю тебя… Дышать становится трудно, поэтому я останавливаю свой монолог, вид крови успокаивает, но через минуту я понимаю, что убиваю себя. Сердце бешено стучит, отбиваю свой собственный ритм. Руку жжёт и хочется остановить это безумие. Закусив губу, откидываю лезвие в конец ванны и смотрю на свои руки. Больно, но не так, как болит внутри. - Кюхён, – шепчу я, поворачиваясь лицом к закрытой двери, – мне больно. Прикрываю глаза и снова начинаю плакать. В голове всё перемешалось и хочется кричать от того, что внутри всё рвётся на части. Слышу стук, а потом резкий удар и хлопок. Вздрагиваю, но глаз не открываю, чувствую, что он рядом, слишком близко, чтобы это было правдой. - Ненавижу! – кричу, очень громко, надрывисто рыдая. Чувствую его тёплые руки, которые крепко прижимают к груди. Его тихий шёпот. Наверно, постепенно он начинает успокаивать меня, потому что истерика останавливается и слёзы, они больше не текут. - Тише, теперь, я не буду себя так вести, – совсем тихо говорит он и поднимает меня на руки, я устал, поэтому даже не сопротивляюсь, а лишь через пару мгновений отключаюсь, проваливаясь в неизвестность. *** Пробуждение для меня никогда не было прекрасным, но теперь, оно стало просто ужасным. Голова нещадно болела, а тело, как будто не слушалось. Кое-как открыв глаза, я огляделся. Сейчас я находился в своей комнате, а за окном, кажется было темно. Приложив много сил, я всё же смог сесть на кровати. Руки были перемотаны бинтом, что я совсем не помнил. - Хорошо, что ты проснулся, – совсем неожиданно прозвучал голос с соседней кровати. Я испугано посмотрел на Кюхёна. Почему он так спокоен после того, что я признался ему в своих чувствах? Он должен был накричать на меня, избить, выгнать отсюда, но никак не помогать. - Успокойся, я прошу тебя, – так же спокойно сказал он и подошёл ко мне, садясь рядом, – прости меня, Сонмин, прости за то, что все эти пять лет так мучил тебя. Прости меня. Я надеюсь, ты не будешь злиться за дальнейшие мои действия. Он улыбнулся, как и в первый день нашего знакомства, после чего прикоснулся своими губами к моим, вовлекая в неловкий поцелуй. Я опешил, ибо для меня это было очень уж неожиданно, но, очень приятно. Неловко обняв его за шею, я оказался ещё ближе. Его руки собственнически обняли меня за талию, притягивая ещё ближе, к телу Кюхёна. Приятно. Улыбаюсь сквозь поцелуй и сам же углубляю его. Может, я и пожалею о том, что сделал это, но, об этом можно подумать и позднее. - Знаешь, а ты неплохо целуешься, – оторвавшись от поцелуя, с улыбкой чешира прошептал Кю. - Наверно, ты ненавидишь меня за это, – опускаю взгляд и притягиваю к себе одеяло, стараясь спрятаться под ним, как это я делал в детстве. – Почему ты сделал это? - Зачем тебе это знать, – ухмыляется и притягивает меня к себе, заключая в объятия, - мне просто захотелось это сделать. - Ты играешь со мной? – боясь, что это окажется правдой, спрашиваю я. - Нет, я просто и сам не понял своих чувств, – он улыбается, смотря мне в глаза. – Хотя, что за бред, мне хватило пяти лет, чтобы осознать, что я чувствую. Наверно, ты зол на меня. Я видел все твои страдания, но боялся, что они значат что-то другое. Наверно, я боялся признаться в своих чувствах. Я был трусом, который все эти годы ломал тебя. Прости меня Сонмин. Знаю, я первый начал всё это. Первый увидел в тебе прекрасного ангела. Но я всегда чувствовал себя чудовищем, чувствовал себя демоном, который всё убивает. Тем, кто может сломать любую судьбу, одним лишь присутствием. Я считал себя таким же ужасным человеком, какими является большая часть общества. - Идиот, – не в силах сказать что-либо ещё, прошептал я. – Ты такой глупый, Кюхён. Ты не такой как все, ты гораздо глубже, у тебя океан внутри, а у кого-то лужи…(*) - Просто, давай забудем о плохом. У нас впереди ещё много времени. У нас с тобой ещё много будущего, – улыбаюсь, и утыкаюсь ему в изгиб шеи. Приятно чувствовать этот любимый запах, который всегда успокаивал меня. - Спасибо, – тихо шепчет он, а я чувствую, как его слёзы капают мне на кожу. – Спасибо за то, что простил и не ушёл. ___ (*)- фраза взята из фанфика Изгой(Ты не такой как все), а если быть точнее, то из описания этого фанфика. - а так же перевод песни Yesung (Super Junior) – Gray Paper. Его обязательно нужно прочесть, чтобы понять, что так зацепило меня о.о Я говорю это, потому что мне жаль, Я говорю это, потому что ты плачешь, Я говорю это, потому что я не могу дышать, Слова, которые спешит сказать мое безумное сердце. Я пытаюсь удержать и остановить это, Я закрываю свои руки губами, но Слова «Люблю тебя» остаются в моем сердце, Как будто написаны там. Я медленно иду, один шаг, второй, Твои следы так привычны для меня, один шаг, второй, Но ты отдаляешься и постепенно исчезаешь, а вместе с этим и твои тяжелые шаги. В случае если ты будешь стерта и забыта, В случае если ты исчезнешь и испаришься, За одну секунду я повторяю эти слова тысячи раз: «не уходи» Я медленно иду, один шаг, второй, Твои следы так привычны для меня, один шаг, второй, Но ты отдаляешься и постепенно исчезаешь, а вместе с этим и твои тяжелые шаги. Это последний раз, один раз, второй, Я обещаю, что не буду продолжать, один раз, второй, Единственный, кому должно быть больно – это я, Прошу, прошу. Это последний раз, один раз, второй, Я обещаю, что не буду продолжать, один раз, второй, Но ты отдаляешься и постепенно исчезаешь, а вместе с этим и твои тяжелые шаги. Единственный, кому должно быть больно – это я, Прошу, прошу. Взято с сайта http://elfish33.wordpress.com/