Seven Loves Книга Вторая: Double U

Вернувшись домой, бабушка была на удивление довольна и спокойна. Юна уже приготовилась выслушивать слова унижения и оскорбления, представляла, в чем родственница могла бы ее обвинить. Однако бабушка зашла в дом с лёгкой улыбкой на лице. — Уже поздно, давай спать, — с порога заявила она. — Тебе завтра рано вставать! — Да, конечно, — моментально согласилась внучка. Нет смысла перечить. — Если хочешь, я тебе успокаивающий чай сделаю, — предложила Юна, суетясь вокруг пожилой женщины. — Не стоит, пойдем спать, — устало повторила госпожа Хан, медленно хромая к себе. Травмированная кость начала болеть после поездки. Юна послушно отправилась в свою комнату, хотя ей очень не терпелось узнать, куда бабушка ходила с Юнги и почему вернулась такой довольной. Все ночь Юна крутилась в кровати пытаясь уснуть. Сон не шёл, а вопросов становилось все больше. Юна прокручивала в голове события сегодняшнего вечера, и с замиранием сердца вспоминала, как кредиторы обступили ее и требовали долг. Как они дергали ее за руки и перетягивали каждый на свою сторону. Мурашки побежали по телу, вынуждая передернуть плечами и закутаться в одеяло. Давно она не испытывала столь сильного страха. Если бы не вовремя подоспевший айдол, Юна вероятнее всего просто бы лишилась чувств. Она вертелась в кровати, думая, почему Мин поступил именно так. Что им двигало? Каковы причины? Вот только ответы на вопросы девушка получить вряд ли могла. У Мин Юнги она спросить не решалась, слишком он ее смущал, а у бабушки боялась. Ведь не известно, о чем Мин и бабушка говорила, и чем закончился этот разговор. Проворочавшись в постели без сна до самого утра, Юна встала с кровати разбитой. Голова нещадно болела, тело ломило, словно она всю ночь мешки таскала. Тяжело поднявшись с кровати, и приведя себя в порядок, Юна поплелась на кухню приготовить завтрак себе и бабушке. — Встала уже, рано ты сегодня, — послышался голос за спиной. — Не спала поди всю ночь, — догадалась женщина, рассматривая припухшее лицо и синяки под глазами. Госпожа Хан с момента оглашения болезни сына все внимание переключила на него. Лишь он был ее заботой и тревогой, а вот на Юну она редко обращала внимание, отмахиваясь от ее и без того редких просьб. А уж жаловаться внучка вообще даже не пыталась. Хотя ей не меньше требовалась ласка и понимание, поддержка и любовь в конце концов. Но мать заботил лишь единственный сын, чья судьба сложилась так печально. — Ладно расскажу, чем вчера все закончилось, — сжалилась бабушка, усмехаясь тому, как Юна замерла в ожидании. «Смотрите, вся в слух превратилась! Переживает, чтобы ее ненаглядный Мин чего лишнего не ляпнул про них?» — тут же подумала бабушка. Она не стеснялась своих мыслей об единственной внучке, полагая, что наследственность сыграет свою роль если не сейчас, то в скором времени, превратив Юну в такую же гулящую женщину, как ее мать. — Этот парень, Мин Юнги, спас нас от голода, вечной бедности и потери жилья, — объяснила бабушка, все еще внимательно всматриваясь в лицо внучки в надежде уловить хоть какие-то подтверждения своим догадкам. — Как это? — спросила девушка, не удержавшись. Глаза Юны стали в два раза больше от услышанной новости, а бледные губы приоткрылись в изумлении. Она предполагала, что айдол не просто на прогулку возил бабушку, но чтобы такое… — Он оплатил наш долг господину Чхве. Но! Я обещала отдать Мин Юнги деньги, как только смогу. Он одолжил их бессрочно и без процентов, — всматривалась в еще больше изумленное лицо Юны. — Теперь тебе нечего бояться. Никто из этих отморозков Чхве тебя не тронет, — похлопав внучку по ладони, уверенно заявила бабушка. Она все еще сомневалась в искренности намерений айдола, но судя по шоку на лице внучки, Юна была не в курсе его задумки. «Возможно это хитрый ход, чтобы принудить эту дурочку к интимной связи?» — промелькнуло в голове госпожи Хан. Юна была в шоке. Сам Мин Юнги, айдол известной группы, одолжил денег им с бабушкой. Чем они это заслужилИ? — Но почему он так сделал? Какая причина? — ошарашенно спросила девушка. — Он утверждает, что увидев тебя и узнав нашу историю, вспомнил себя в этом возрасте и решил помочь. Но что-то я сомневаюсь. Я надеюсь, ты с ним не спишь! — грозно прикрикнула женщина. Юна вздрогнула и сжалась всем телом. Кто бы сомневался, что бабушка выдвинет такое предположение. Вот именно этого Кан Юна и боялась: услышать от родственницы — необоснованное обвинение в несовершенном грехе. — Бабушка, о чем ты говоришь! — залепетала Юна. — Я его вообще боюсь до смерти. У него такой холодный и отрешенный взгляд. Мне кажется он все мои внутренности видит как на рентгене. А еще он так грозно кричит, что кровь в жилах стынет, — торопливо объясняла девушка. Вчера ей было вдвойне страшно. Мало того, что ее напугали амбалы господина Чхве, так еще и Мин Юнги добавил. Он так грозно крикнул на нее, заставляя забраться в машину, что Юна дар речи потеряла на доли секунды. А потом всю дорогу расспрашивал. Было уже не так страшно, но хотелось провалиться под землю со стыда. Юне было неприятно признавать, что отношения с единственной родственницей оставляют желать лучшего, а их финансовое положение опустилось ниже плинтуса. — Вот дурочка! — фыркнула бабушка. — Это ты наверное его из себя вывела, вот он и кричал. Ты вечно летаешь в облаках и не слышишь ничего. Опять наверное в наушниках была! Вот ему и пришлось голос повышать. — Нет, просто он задавал мне такие личные вопросы, на которые я не хотела отвечать, — пробормотала Кан, опуская голову пониже. — Я молчала, а он не унимался и выпытывал информацию. Он спрашивал про работников господина Чхве, про долг. Настоял на разговоре с тобой. Мне было очень страшно. Я же знаю, как ты отреагируешь, если в доме появится персона мужского пола, — еще тише сказала Кан, крепко сжимаю пальчики в замок. — Я чуть не умерла! — Так хватит болтать, сейчас опоздаешь на работу, — резко прервав монолог девушки, отрезала бабушка. Признавать свои ошибки или упущения женщина не любила, так же как и говорить о запретах, выдвинутых Юне. Госпожа Хан считала, что она права, что строгое воспитание поможет удержать это дитя порока от глупостей и повторения материнской судьбы хотя бы на какое-то время. Юна моментально поняла, что разговор лучше не продолжать. Одевшись в торопях, захватив сумку, молодая девушка выбежала из дома. Перебежав дорогу, она со всех ног рванула на остановку, где только что подъехал автобус. Забравшись внутрь, и заняв свободное место, Кан прокручивала в голове ситуацию с Юнги. «Неужели это правда? Как такое вообще могло с нами случиться?» — размышляла Кан Юна. «Всемирно известный айдол вдруг решает помочь совершенно незнакомым людям! Почему именно нам? Чем мы это заслужили?» Она была настолько погружена в свои мысли, что чуть не проехала нужную остановку. Выбежав из автобуса в последний момент, девушка поспешила в кафе. Эта работа была для нее отдушиной. Здесь никто не кричал и не упрекал ее, как дома. Наоборот, все ценили и хвалили, так как считали самым добросовестным работником. А ей в свою очередь нравилась дружелюбная атмосфера среди персонала, нравился интерьер помещения, бесплатное питание, которое предоставлял работодатель. Правда была оговорена сумма питания, поэтому Юна могла позволить себе только определённый набор продуктов. Например дорогие и красивые пирожные, которые красовалась на витрине и которые так любили клиенты, Юна никогда не могла себе купить. Но это было не столь важно, главное для девушки было общение с очень важным для нее человеком. Это был кондитер Ли Дон Ги. Он был единственным мужчиной, с которым Юна общалась, несмотря на бабушкины запреты. Девушку завораживали его кондитерские изделия, их изготовление и вообще подход к работе. Юне всегда казалось, что Дон Ги не просто делает торты и пирожные, а создает сказку. Цвета и украшения были настолько тщательно подобраны, что изделия всегда казались Юне сказочными. Девушка часто представляла себя на месте Дон Ги, мечтала создавать свои сладкие произведения. Однако ее «сладким» мечтам не суждено сбыться. Этому искусству необходимо учиться, но денег на учёбу у Юны не было, да и работу она бросить не могла. Поэтому девушка наблюдала за кондитером в свободное время и тихо вздыхала. — Ну что ты опять так грустно вздыхаешь? — послышался мягкий бартон за спиной. — Я могу тебя научить самым простым рецептам, но не за просто так, — хитро усмехнулся Дон Ги. Юна ошарашенно смотрела на улыбающегося мужчину. «Нет, не может быть! Сонбэнним не может такое предлагать!» — тут же промелькнула мысль в голове девушки. Благодаря бабушкиным наставлениям и запретам, Кан Юна воспринимала всех мужчин только как источник бед и главных соблазнителей незамужних девушек. «У него же жена есть! О чем он вообще говорит!»-, судорожно хватая воздух ртом думала девушка. От пришедшей в голову мысли Кан почувствовала головокружение и резкую слабость в ногах. Перед глазами начали мелькать странные темные мушки. — Кан Юна, ты сейчас на рыбку на берегу похожа, рот открываешь, а звук не идет, — засмеялся кондитер, рассматривая реакцию сотрудницы. Он давно заприметил эту ответственную и работящую девчушку, рассматривая ее кандидатуру в свои ученики, но все не представлялось возможности предложить ей это. — Я научу тебя нескольким простым рецептам, а ты потом поможешь мне в их приготовлении, когда я попрошу, — быстро продолжил свою речь мужчина, осознав, что Юна могла неправильно понять его предложение. — Я? Да? Что? — бормотала Кан, пытаясь прийти в себя. Столь неожиданное предложение конечно обрадовало девушку, но его подача немного сбила с толку. Юна не сразу поняла, о чем идет речь. — Да, конечно, — через минуту судорожных вздохов, алых щек и заиканий отозволась девушка. «Вот, извращенка! О чем ты подумала!»— ругала себя Кан. «Просто все эти бабушкины упреки, ее разговоры наводят только на одну мысль при виде мужчины, что я могу опозорить себя, как моя мать,» — огорчилась девушка. — Вот и договорились, — прервал ее размышления Дон Ги. — Скоро мне точно понадобится твоя помощь, — загадочно произнёс мужчина, улыбаясь. — С завтрашнего дня я попрошу господина Пака освобождать тебя от работы в зале на один час для нашей совместной деятельности, — серьезно добавил Дон Ги. Такого Кан Юна не могла представить даже в самом волшебном сне. Сам Ли Дон Ги предложил ей обучение! Она не могла поверить в его предложение еще несколько часов, постоянно бросая на него взгляд украдкой, когда заходила на кухню. Затем Юна порхала на крыльях, мечтая о завтрашнем дне, представляла свой первый опыт в приготовлении кондитерских изделий. Она прекрасно умела готовить, бабушка позаботилась об этом, приучая малышку к труду с раннего возраста. Последние несколько лет она сама готовила пищу для все семьи и ей это очень нравилось. Однако ее мечтой было научиться готовить именно такие сладкие произведения искусства, как у Дон Ги. Они были просто восхитительны, сказочны и нереальны! Рассматривая их Кан Юна будто переносилась в волшебный мир принцев и принцесс. В пастельных тонах крема видела крылья фей и бабочек, в цветочных украшениях — экзотические растения, а в ярусах — волшебные замки. Не смотря на строгое воспитание, частые упреки со стороны бабушки Кан Юна была мечтательницей. Она часто переносилась из мрачного полного недоверия мира в свой выдуманный. Лишь там она могла себе позволить друзей, интересные увлечения и даже мечту о принце. Какая девчонка не мечтает встретить того единственного, который спасет ее из заточения и увезет в свое королевство? Лишь мечты помогали Кан Юне справляться с трудностями реальной жизни. Одной из таких несбыточных фантазий было кондитерство. Оно завораживало и притягивало Юну, вызывало интерес и жгучее желание опробовать свои силы. Но отсутствие финансов рубили все на корню. Наконец закончив работу в кафе, наведя порядок и убрав униформу в шкафчик, Кан Юна вышла на улицу. Легкий ветерок трепал ее выбившие из короткого хвостика пряди, но она спешила вперед, быстро вдыхая свежий вечерний воздух. Ей предстояло еще отработать за бабушку в компании Big Hit, натирая полы и зеркала до блеска, чтобы айдолы могли спокойно репетировать в танцевальном зале. До здания оставалось около пятиста метров, а Юна уже начала нервничать, не зная как теперь себя вести с Юнги. Если днем ее голова была занята фантазиями о создании собственного торта, его декоре и ингредиентах, то сейчас реальность накрыла ее разрушительной волной, вызывая панику. Что сказать? И нужно ли вообще заводить разговор? Как он воспринял их натянутые отношения с бабушкой? И вообще почему ему есть дело до из маленькой семьи? Этот вопрос тяготил Юну больше всего. В чем умысел его действий? Какова причина щедрости? Неужели воспоминания о прошлой тяжелой жизни могут сподвигнуть человека на столь значительные траты. Для семьи Кан это были непосильные деньги, а для Мина Юнги — нет. Вспомнив его образ, Юна напряглась еще больше. Страх встретиться с ним глазами, услышать его строгий голос заставляли Юну внутренне дрожать, но в тоже время его присутствие рядом успокаивало. Эти два противоположных чувства боролись за обладание сознанием девушки не на жизнь, а на смерть. Юна прогоняла в памяти вчерашний вечер снова и снова, пока поднималась в лифте на нужный этаж. Самым ярким впечатлением была их первая встреча, когда Мин появился словно по мановению волшебной палочки и отбил ее у кредиторов. «Словно принц» — мелькнуло в голове Юны, но она тут же отогнала эти мысли. Он то может и принц, да вот она даже на чумазую Золушку не тянет. Совсем! Их социальные слои были настолько далеки друг от друга, что даже будь они когда-то друзьями детства, в настоящее время им бы вряд ли нашлось о чем поговорить. Юна тяжело вздохнула и вошла в пустой танцевальный зал, принимаясь за работу.