Seven Loves Книга Вторая: Double U

Как и обещал, Дон Ги после окончания работы подошёл к Юне. Он весь остаток дня прокручивал в голове их разговор, подбирая нужные слова. — Ты сильно торопишься? Можем поговорить? — держась на расстоянии вытянутой руки, тихо спросил кондитер. Он не спускал глаз с лица Кан, ловя каждую эмоцию. Только проанализировав ее поведение во время инцидента, он понял, что его не так уж сложно предугадать. Юна как открытая книга, если нервничает сразу кусает губы, теребит пальцы или одежду. А если на нее нападает ужас, моментально бледнеет и дрожит всем телом. Сейчас Дон Ги был максимально внимательным и чутким. — Мне нужно попасть на бабушкину работу, — промямлила Юна, отступая на шаг назад. Кондитер не решился восстановить расстояние. — Это не очень далеко, три квартала отсюда. Можем поговорить по дороге? — спросила девушка, бросая встревоженный взгляд на своего сонсэннима. — Пошли, провожу тебя, — улыбнулся Ли в ответ. Кан выскочила на улицу первой. — Юна, я задам тебе вопросы, которые тебя наверняка смутят. Если сможешь, ответить на них. Если нет, то я буду задавать тебе вопросы, а ты либо киваешь, либо отрицательно качает головой. Ок? — Да, я поняла, — закивала девушка, отводя взгляд в сторону и прибавляя шаг, словно пытаясь сбежать от неприятного разговора. — Тебя обидел какой-то мужчина? — сразу спросил Ли. Ученица отрицательно мотнула головой. — Тогда почему у тебя такая бурная реакция? — удивлённо спросил кондитер. Юна, сгорбила плечи и молчала около минуты, собираясь с духом. А затем, заливаясь краской, рассказала своему сонсэнниму об отношениях с бабушкой и о своей матери. Девушка впервые за всю свою жизнь говорила с кем-то настолько откровенно о своих проблемах в семье. Сейчас ей казалось, что Ли Дон Ги может если не помочь, то хотя бы что-то посоветовать. И Юна не ошиблась. Внимательно выслушав историю своей ученицы, Дон Ги сделал вывод. — Бабушку ты уже не исправишь, пожилые люди редко меняются. А вот ты можешь изменить свое отношение к этой проблеме и сама измениться. Ты способная девочка! Старайся, учись. Я со своей стороны приложу максимум усилий чтобы научить тебя, а ты впитывай информацию. Потом, получив должность моего помощника, ты сможешь зарабатывать больше. Не останавливался на достигнутом. Двигайся дальше. Сейчас открывается большое количество разнообразных курсов для кондитеров. Тебе нужно на них попасть. Я просмотрю все варианты и подберу самые достойные. Главное не сдаваться! И еще старайся побороть свою стеснительность. Это конечно выглядит очень мило, когда ты смущаешься, но… В работе тебе это будет очень сильно мешать. Не бойся общаться с новыми людьми. Ведь простое общение не предполагает какие либо интимне отношения. Но даже с ними, тебе рано или поздно придется столкнуться, как бы твоя бабушка это не оттягивала. Просто в этом вопросе нужно быть предельно осторожной. Отношения должны быть с человеком, у которого есть взаимные чувства. И не забываем про контрацепцию, — усмехнулся Ли Дон Ги, покрасневшей как помидор девушке. Юна покрылась пунцовым румянцем и опустила голову вниз. Еще никто и никогда не разговаривал с ней на эту тему — тему запретную для Кан Юны. Не только для бабушкаи это было табу, но и сама Кан отгоняла всякие мысли относительно взаимоотношений с противоположным полом, боясь уподобится своей матери. Ведь как говорит бабушка: «Яблоко от яблони недалеко падает». — Сонсэнним, перестаньте меня смущать! — пробормотала девушка, отводя взгляд. — У меня к тебе просьба, давай договоримся. Если у тебя будут вопросы или проблемы, пожалуйста, поговори со мной. Хорошо? — спросил кондитер наклоняясь и заглядывая в глаза ученицы, когда они уже подошли к зданию Big Hit. Кан так спешила, что добралась за считанные минуты. Юна кивнула в ответ все так же смущаясь и краснея. Ли подошёл чуть ближе, распахнув руки для объятий. — Итак первый шаг в борьбе со стеснительность — это братские объятья, — улыбаясь, сказал Дон Ги. Юна замерла и судорожно пыталась найти отмазку. Руки и ноги задрожали, глаза увлажнились. — Я жду, Кан Юна. Обними своего учителя, побыстрее. Если ты боишься, я до тебя даже не дотронусь. Давай, Юна. Это первый шаг в новую жизнь! Борись за нее! — подбадривал ее Ли. Юна на трясущихся ногах сделала первый шаг, затем еще один навстречу кондитеру. Щеки горели как два алых мака, зато бледные ладошки были ледяными. Она медленно протянула дрожащие ручки к талии высокого и статного мужчины напротив. Он намеренно поднял руки чуть выше, чтобы не смущать ее. Вдох-выдох. Липкий страх сжал легкие, выбивая последние капли кислорода. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках. — Давай, Юна! Борись со своими страхами! Дыши глубже. Все в порядке. Это я, твой сонсэнним, — подталкивал к действиям Дон Ги. Она наконец-то решилась. Зажмурив глаза, девушка сделала последний шаг в сторону кондитера и слегка приобняла его. Сердце было готово выскочить из груди, ломая ребра. Чувствуя, очередное головокружение, Юна ухватилась за мужскую куртку и прижалась к нему сильнее. — Можно я обниму тебя? — услышала Кан сквозь безумный шум крови в голове. Ничего не ответив, она лишь еле заметно кивнула. Ли обнял её, касаясь одной рукой головы, а другой спины девушки. — Все хорошо, малыш. Все будет хорошо. Ты молодец! — подбадривал Дон Ги обессиленную Юну. Буквально через пару секунд девушка отстранилась от своего сонсэннима. Все еще не поднимая глаз, она топталась на месте, боясь вымолвить хоть слово. — Мне… мне пора идти! Спасибо вам! — слабым голосом произнесла Юна, отступая назад. — До завтра. — До завтра, сестричка! — весело произнес Ли, подмигивая своей спутнице. — Ты сегодня хорошо поработала! — показал большие пальцы вверх, чтобы хоть немного приободрить абсолютно растерянного и испуганного ребенка. Юна пошла в сторону здания, а Дон Ги смотрел ей вслед, улыбаясь и радуясь ее первой победе. Он был уверен, что при должной поддержке, эта малышка достигнет прекрасных результатов не только на профессиональном поприще, но и в личной жизни. Ведь сложно не полюбить девушку с таким чистым и открытым сердцем! Кан Юна как в тумане добралась до своего места работы. Перед глазами все плыло. Буря эмоций, которая рвалась наружу, переполняла юную девушку. Она сама сделала первый шаг и сама обняла человека противоположного пола. От этой мысли сердце не переставало колотиться о ребра, сбивая дыхание и запуская дрожь во всем теле. С трудом собрав себя в кучу и взяв все необходимое для работы, она все так же на автомате начала уборку. Из мыслей ее вывел знакомый баритон, раздавшийся за спиной. — Кан Юна, — позвал в очередной раз девушку Юнги, видя что она его не слушает и пребывает в своих раздумьях. — Кан Юна, я к тебе обращаюсь, — повышая голос нервно произнес айдол. Девушка подняла свой взгляд на парня и замерла. Таким она его еще не видела. Брови сошлись к переносице, взгляд потяжелел, а на лице гуляли желваки. Он зол! Очень зол. Кан даже тряпку из рук выронила, когда столкнулась с ним взглядом. — Кан Юна! — рявкнул Мин. — Кто это такой? Какого хрена ему возле тебя надо? Почему ты его обнимала? — прорычал Юнги, повышая голос все выше с каждым вопросом. — Отвечай немедленно! — закипел парень. — Я… Он… — не могла собрать слова в предложения девушка, боясь лишний раз вдохнуть поглубже. Что происходит? Почему он так сердится? Что она опять сделала не так? Мысли путались в голове, но прожигающий взгляд мужских глаз вынуждал дать ответ. — Это… это сонсэнним, он учит меня печь, — наконец пробормотала Кан, пытаясь унять подступающие слезы. — А еще он помогает мне бороться с моими страхами, — объяснила Юна которая никак не могла понять почему Мин разговаривает с ней в таком тоне. — С какими страхами? — выкрикнул опять айдол. — Ты боишься мужчин, — подходя ближе констатировал айдол. — Что-ооо? С этим страхом он помогает тебе бороться? — закричал Юнги, и его крик эхом разошелся по всему залу для практик. — Я ему голову оторву! — еще громче рыкнул он. Юна не понимая, что происходит, сжалась, пытаясь унять дрожь во всем теле. Еще никогда он не был таким агрессивным. Что произошло? Мин же подлетел к девушке и схватил за локоть. — Ответь мне, наконец! От этого страха он тебя решил избавить? — не унимался Юнги, потряхивая несчастную девушку. — Больно, — выдавила из себя Юна, заливаясь слезами. Он слишком сильно сжал ее руку, теперь там точно появится синяк. Юнги ошарашенно смотрел то ее лицо, то на свою ладонь, сжимающую предплечье девушки. Натренированные долгими репетициями пальцы пианиста имели железный хват, который испытала на себе Кан. Поняв всю ситуацию, он не долго думая прижал девушку к себе, заключал в не менее стальные объятья. — Прости! — шепнул куда-то в область виска Мин. — Прости меня, Юна! Я виноват! Я чуть с ума не сошел, когда увидел его рядом с тобой! Я же помню, как ты реагируешь. Я переживал, что у тебя опять начнется паническая атака, — бормотал Юнги, зарываясь носом в шелковые волосы. — Мышонок, прости меня! Я полный придурок, — молил Юнги испуганную девушку. — Он не должен к тебе прикасаться, слышишь? — чуть отстранившись, спросил айдол, заглядывая в глаза своему маленькому мышонку. Юна не могла спокойно вдохнуть. Легкие разрывало. Тело покрылось липким холодным потом. Казалось, что кровь остановилась в жилах. Судорожно хватая ртом кислород, она подняла испуганное лицо на Юнги. Он все так же держал ее в объятиях, но между ними уже было небольшое расстояние для маневра. — Не могу… вдохнуть… — пыталась объяснить девушка, бледнея с каждым словом и чувствуя как ноги предательски подкашиваются. Мин подхватил ее и отнес на диван. Первые несколько секунд он бездействовал, чувствуя как ужас охватывает с головы до ног. Он сам своими собственными поступками в одночасье создал пропасть между ними. Пропасть, которую он возможно уже не сможет преодолеть. Мыль об этом подтолкнула айдола к решительным действиям, выводя наконец-то из оцепенения. — Смотри на меня, дыши со мной. Мышонок, слышишь? — пытался достучаться Юнги до сознания собеседницы. — Не закрывай глаза, мышонок. Вдох, выдох. Повторяй со мной, — ласково шептал Юнги, прикладывая ледяную ладошку девушки к свой вздымающейся груди. — Чувствуешь, как я дышу? Дыши со мной! — чуть повысил голос Мин, боясь, что она его не слышит. — Кан Юна! Дыши! Ты моя умница! Вот так! Все хорошо! — уговаривал девушку Юнги, следя за поднимающейся девичьей грудной клеткой в ритм с его. Такого ужаса Юнги еще никогда не испытывал. Он часто переживал за мемберов, когда тем становилось плохо, волновался за родных, когда они болели. Но такого страха за чужую жизнь Юнги еще никогда не испытывал. Если бы он не очнулся от оцепенения, Юна могла бы опять упасть в обморок. Айдол всматривался в девичьи черты, когда почувствовал, движение ее руки. Раздышавшись, Юна попыталась вырвать свою ладошку, однако Юнги ей этого не позволил. Взяв обе ладони девушки в свои, он наклонился к ним и стал согревать горячим дыханием. — Прости, умоляю, прости, что напугал. Прости, что накричал. Прости, что причинил боль, — шептал он, выдыхая горячий воздух на ее кожу через каждое слово. Вдруг Юна почувствовала, как на ее ладони упала первая капля, затем вторая. «Что это? Слезы? Он плачет? Из-за меня? Нет! Не возможно!» — судорожно спрашивала саму себя озадаченная девушка. Мин же не поднимал головы от ее ладоней, пытаясь их согреть. «Идиот! Ревнивый кретин! Что я наделал? Напугал бедного ребенка до смерти! Она теперь точно меня возненавидит!» — корил себя молодой человек. — Юнги~щи, — послышался немного заторможенный голос Юны. Она наконец-то обрела способность выразить свои мысли словами. Спазм немного ослаб, позволя голосовым связкам работать в привычном режиме. — Почему? Почему Вы рассердились? Дон Ги мне как старший брат! Он хочет помочь. Он знает про все мои проблемы. Я ему рассказала. Он посоветовал мне развиваться в качестве кондитера. Говорит, что у меня есть способности, — медленно проговаривала Кан. — Я очень хочу этим заниматься. Мне нравится эта работа. И еще. Я сама его обняла, чтобы побороть этот жуткий липкий страх. Я знаю, что он ничего плохого мне не сделает, — закончила свой монолог девушка. Юнги не знал, что ответить. Его глупая ревность не хотела даже ничего слышать о каком-то другом мужчине, даже если он относился к его мышонку как к сестре. «Моя! Только моя!» — крутилось в голове айдола. «Если сейчас не скажу, все будет только хуже. Она отдалится от меня, не поняв причину моего поведения.» — Мышонок, — начал Мин слегка осипшим голосом. — Я очень сильно провинился перед тобой сегодня. Я был груб, несдержан и резок. Я не пытаюсь оправдаться. Я хочу объяснить причину своего поведения, — ненадолго замолчал Юнги, стараясь правильно подобрать слова. — Я… Нет. Ты… Ты мне нравишься, — наконец выдавил он, поднимая глаза и пытаясь уловить настроение собеседницы. — Как девушка нравишься, — опять опустил голову вниз айдол. — Я сам не заметил, как это произошло. Но увидев тебя сегодня с ним, понял что ревную тебя как сумасшедший. Пожалуйста, не подумай ничего плохого. Я ни на чем не настаиваю. Просто хочу объяснить сегодняшний всплеск эмоций, — продолжал говорить Юнги, не поднимая головы. Честно говоря, ему было страшно увидеть лицо Юны в этот момент. Она не умела скрывать свои эмоции, поэтому сейчас ее можно было читать как открытую книгу. Но он не хотел. Боялся увидеть отказ в ее глазах. Надеялся завоевать сердце этого маленького испуганного мышонка. — Ты можешь подумать, что прошло слишком мало времени после нашего знакомства, и что за такое короткое время нельзя понять насколько сильно тебе нравится человек, — продолжал Мин. — Возможно, ты права. Я не знаю. Я уже ничего не знаю, — голос сорвался, выдавая волнение хозяина. Юнги громко сглотнул. — Я просто хочу быть рядом, помогать и заботиться о тебе. Позволь мне заботиться, — поднимая влажные от слез раскаяния глаза попросил Юнги. Сказать, что Юна пребывала в шоке, ничего не сказать. Она была ошарашена. Не зная как реагировать на его признание, Кан блуждала взглядом по его лицу и не могла поверить, что он говорит это всерьез. Как такая серая мышка, как она, с кучей комплексов и грозной бабушкой могла понравится всемирно известному айдолу! Это не укладывалось у нее голове. Продолжая молчать и разглядывать Юнги, Кан понимала, что напряжение нарастает. Он ждет от нее какого-то ответа. — Я… Я не знаю, что сказать. Почему… Почему я? Как Вы могли выбрать меня? — удивленно приподняв брови, вглядывалась в мужские черты Кан. — Я посредственная закомплексованная девушка с кучей проблем. Вы же известный айдол, талантливый музыкант. Не понимаю… — отвела взгляд, чувствуя как учащается пульс и щеки захватывает смущение. — Я не согласен с такой формулировкой. Для меня ты самая прекрасная и замечательная, — улыбнулся Юнги. — Только об одном тебя прошу, — замолчал на несколько секунд, — позволь заботиться о тебе. Если ты вдруг потом решишь не принимать мои чувства, я все пойму. Мы останемся просто друзьями. Я не настаиваю на отношениях, пока ты сама этого не позволишь. Юна, не отталкивай меня, умоляю. — Если бабушка узнает, она меня убьёт, — все что смогла выдавить из себя девушка. «Это не отказ! Она мне не отказала! Спасибо, мышонок! Я сделаю все, что угодно, лишь бы завоевать твоё сердце!» — мысленно благодарил ее Мин. — Спасибо, — вслух произнес он, поцеловав уже согревшиеся ладошки девушки. Юна вздрогнула от прикосновения его горячих и мягких губ на своей коже. Приятное тепло и спокойствие распространилось по всему телу. Ей захотелось свернуться калачиком возле него и никуда не двигаться. Не смотря на неожиданный всплеск его эмоций, рядом с ним Кан чувствовала себя намного безопаснее и спокойнее. Казалось, что этот человек может закрыть собой от всех проблем и невзгод. Юна уже давно не испытывала таких чувств. Последний раз ей было так спокойно и умиротворенно когда еще папа был здоров. Примерно два года назад.