Seven Loves Книга Вторая: Double U

Выскочив в зал, Юна повертела головой в разные стороны и заметив машущего ей рукой мужчину, направилась в его сторону. Чем ближе она подходила, тем тревожнее ей становилось. Рядом с менеджером Со девушка увидела красивую ухоженную женщину средних лет, чье лицо показалось Кан очень знакомым. Детских воспоминаний о маме в памяти ребенка не сохранилось. Юна помнила ее только по нескольким фотографиям, которые в тайне от бабушки они с отцом хранили в дальнем углу тумбочки под старыми книгами. Соджун не хотел расстраивать свою мать, но и выкинуть фото любимой не мог, не смотря на ее предательство. Когда девочка подросла до возраста, при котором была способна хранить секреты, отец показал ей фото и свой тайник. Девочка была очень горда тем, что отец доверил ей свой секрет. Она любила рассматривать фото матери, ведь та была безумно красива. После смерти отца, фотографии перекочевали в тумбочку девушки. И сейчас Кан Юна понимала, что женщина перед ней сошла с фото. Такая же красивая и молодая! Такая же недоступная для нее. — Юна, привет, — прервав размышления девушки, начал менеджер Со. — Я вижу, ты догадалась, кто перед тобой, — тихо продолжил он, отодвигая стул и предлагая Юне присесть. Кан ошарашенно смотрела на лицо напротив и не могла поверить своим глазам. Она машинально присела на предложенный стул и слегка поклонилась, даже не произнеся ни одного слова. — Юна, послушай! — заговорил Со. — Вам нужно поговорить. Такой возможности может больше не представиться. Вероятно, этот разговор сможет положительно повлиять на твои атаки, — продолжал свой монолог Минхо. — Я вас оставлю, мне нужно в компанию вернуться. Хорошо, что мы встретились, — обращаясь к Наён, произнес Со и удалился быстрым шагом, оставив мать и дочь наедине. Девушка без отрыва смотрела на женщину даже не моргала. Донги решил узнать, куда это его ученица рванула с таким энтузиазмом. Выйдя в зал, он заметил Юну, сидящую рядом с красивой женщиной, точной копией девушки, только старше и с макияжем. Он притормозил на середине пути, поняв, что его присутствие там будет лишним. Однако увидев ошарашенную Кан, он все-таки подстраховался и попросил официантку Миён, позвать его, если с Юной будет что-то не так. Тем временем Кан, сидящая спиной ко входу и самому залу, продолжала молча рассматривать женское лицо напротив. Тёплый свет падал на красивые черты довольно молодой женщины. Ей было всего тридцать семь. Ранний брак и рождение ребенка в восемнадцать с половиной лет никак не сочетались с этой красавицей, сидящей напротив. — Здравствуй, Юна, — прервала молчание Наён. — Я — Ван Наён, твоя мать. Прошу выслушай и не перебивай. Прости меня, девочка моя. Я оказалась никудышной матерью. Когда я узнала о беременности, то собиралась сделать аборт. Я заранее знала, что первую беременность лучше не прерывать, так как потом можно стать бесплодной. Меня бы это устроило. Однако твой отец отговорила меня. Я наверное слишком эгоистична. Всегда хотела, чтобы все внимание мужчина уделял мне. В итоге, я это получила, но к сожалению цена оказалась слишком высокой. Брошенный ребенок и смерть первого мужа — это высокая цена, — замолчала женщина, сглотнув подступивший к горлу ком. — Нет, не подумай, я не жаловаться пришла. Я действительно сожалею, что тебе досталась в матери именно я. Но зато папа твой был самым настоящим ангелом. Заботливый, любящий, понимающий, самый добрый и ответственный человек на земле. Это все про него, — Наён ненадолго замолчала, изучая девичье личико напротив. Так похожа на нее, но такая светлая, чистая и добрая. Почти все черты лица Юна унаследовала от матери. Большие красивые глаза, маленький аккуратный носик, овал лица, а вот губы, такие соблазнительно пухлые и манящие достались ей от папы. Именно губы Соджуна были причиной первого чувства влюблённости Наён. Теперь эта черта лица присутствовала на ее дочери. Внешнее сходство матери и дочери было очевидно, однако их отличал взгляд. Наён смотрела на всех холодно, свысока. Юна же была милым наивным испуганным мышонком. Не зря папа и Юнги так ее называли. — Это я виновата в смерти твоего отца, — Юну вывел из транса голос женщины напротив. — Он доверял мне и любил меня, а я его предала. Я и тебя предала. Сбежала с одним стариком, в надежде найти свое счастье. Долго мучилась и страдала, но все все-таки счастлива, — теребя в фарфоровых руках салфетку, продолжила женщина. — Прости меня, девочка моя. Я знаю, что не заслуживаю его, но все равно прошу, прости! Хорошо, что я успела попросить прощения у твоего отца. — Как? — удивленно выдавила из себя до этого молчавшая Юна. — Вы встречались? — Да, малыш, мы встречались. Мы виделись с ним за неделю до его смерти. Я была с мужем в деловой поездке. Он врач психотерапевт. У него был международный семинар с осмотром онкологических пациентов как раз в больнице, где лечился Соджун, — тихо объяснила Наён. — Я на коленях вымолила его прощение. Этот ангел простил меня. Он просил встретиться с тобой, но я боялась. Честно, я думала, что тебе будет лучше с бабушкой, а не с непутевой матерью. Она сможет воспитать правильно. Я и сейчас бы не решилась с тобой встретиться, если бы не разговор с Со Минхо. Он открыл мне глаза на ваши отношения с аджуммой. Прости меня, девочка моя! Тебе столько пришлось страдать из-за твоей беспутной матери, — тяжело выдохнула женщина, вытирая накопившиеся в уголках красивых глаз слезы. Юна пребывала в полнейшем шоке. Она ни как не ожидала вообще встретить свою мать, это раз, а во-вторых услышать от нее признание вины и мольбу о прощении. Кан молча перебирала пальцами края своей кофты и размышляла над сказанным. Молчание затянулось. Наён, видя, что Юна в шоке и ответить ей не может, решила продолжить монолог. — Бабушка подозревает, что ты ей не родная, что ты не от Соджуна. Это неправда. Ты на сто процентов его дочь. Я была девственницей, когда встретила его и до твоего рождения, он был моим единственным сексуальным партнером. Хоть ты внешне и похожа на меня, у тебя его соблазнительные губы, ангельский характер, золотое сердечко и невероятная доброта. Это сразу бросается в глаза. Ты светишься изнутри. Юна густо покраснела от слов матери. Еще никто в семье не говорил с ней на тему сексуальных отношений, а тем более о таких щепетильных для нее вещах как девственность. Девушка боялась поднять глаза, но вопрос мучивший ее уже несколько дней, сам вылетел из ее красивого ротика: — Это больно? — Что? — переспросила женщина, не понимая о чем спрашивает дочь. — Что больно? — Первый раз? — опять этот глупый рот действует быстрее, чем мозг. Ну как так можно! Спрашивать о таком у человека, которого видишь впервые, даже если это и твоя мать. Подсознательно Юна понимала, что только опытная женщина может что-то вразумительное ответить на этот вопрос. Других опытных женщин рядом не было, да и вряд ли она смогла бы спросить такое у кого-нибудь это еще. — Милая, не могу сказать, что очень больно. Неприятно, да. Но все зависит от опыта партнёра. Мы с папой были юные и неопытные. Вот если бы я лишилась девственности со своим нынешним мужем, думаю я даже бы не заметила, — улыбнулась женщина, переводя взгляд на вибрирующий телефон. — А вот и он звонит, легок на помине. Юна, продолжая краснеть от полученной информации, пыталась восстановить начанающее сбиваться дыхание. Она не слышала, как женщина назвала адрес кафе своему телефонному собеседнику, как сказала, что ждет его внутри. Кан в это время пыталась справиться с начинающийся атакой. Она осознала, что спасительная одежда осталась в рюкзаке в комнате персонала, и что в нынешнем состоянии она не сможет до нее вовремя добраться. Все это пугало девушку, ведь ей не очень хотелось, чтобы мать видела ее в таком состоянии. Однако следующее неожиданное событие изменило привычный мир девушки. Кан сидела спиной к залу и входу в кафе, поэтому она не заметила вошедшего мужчину. Это был высокий, широкоплечий человек за сорок, муж ее матери. Он не долго думая, подошёл к их столику сзади и навис над стулом Юны. Липкий страх охватил девичье сердце, холод прошелся по каждой клеточке. Понимая, что сейчас произойдет непоправимое, Юна сквозь застилающие слезы глаза, нажала кнопку вызова Юнги. Это все, что она могла сейчас сделать в своем состоянии. Он отозвался моментально, но Юна сказать уже ничего не успела. Страх сковал все тело, отключая язык. Мать и отчим вначале не поняли, что происходит с девушкой. Но когда та стала медленно, но верно сползает со стула, отчим успел поймать бессознательное тело и переложить ее на небольшой диванчик, на котором до этого сидела мать. Наён ошарашенно смотрела на бледную девочку, безжизненно лежащую перед ней. Персонал заметил неладное, Миён, кинулась к Донги на кухню. Сразу после звонка Юны, Шуга отследил ее местонахождение по телефону и рванул в кафе, благо оно было на соседней улице и бегом он мог добраться за минуту. Но подумав, что девушке может быть совсем плохо, все все-таки решил ехать на машине. Юна никогда бы не позвонила сама, если бы это не был экстренный случай. Ворвавшись в кафе в шапке и маске Юнги пробежался взглядом по залу и заметил столпившихся людей возле дальнего столика. — Немедленно все отошли, — рявкнул айдол. Этот рык эхом пронесся по залу, что даже стекла в витрине зазвенели. Все присутствующие замерли. — Я сказал, отошли все от нее, — проревел голос взбешенного Юнги. Толпа молча расступилась. Мин подлетел к Юне. По совету врача группы, Юнги купил и положил в карман своей куртки нашатырный спирт. Вот он и пригодился. — Приготовьте крепкий кофе без молока и что что-нибудь сладкое, — раздавал распоряжения айдол. — Все сделали три шага назад. Присутствующий Донги отогнал любопытный персонал, опасаясь, что Мина узнают и велел выполнить распоряжение неожиданно появившегося молодого человека. Юнги сняв с себя куртку и накрыв девушку, намочил салфетку со стола в нашатырного спирте. Он встал на колени рядом с диваном и взял Юну за холодную ладошку. Слегка намазал виски лекарством, затем поднес салфетку к носу. Мерзкий липкий страх окутал юное тело. Еще никогда ей не было настолько страшно. Все эти события с матерью были огромным стрессом для Кан. Девушка пребывала в состоянии шока после всех этих откровений, так еще и этот мужчина. Юна даже не успела рассмотреть его, понять кто это такой. Он так неожиданно появился за спиной. Такой большой и грозный, что дыхание перехватило моментально. Но этого было мало, он навис над Юной, а его аромат просто напросто душит девушку. В последнюю секунду она успела сделать дозвон Мину и услышала спасительный голос Юнги. Потом тело охватила полнейшая темнота. Юна не слышала взволнованных голосов матери и отчима, голосов своих коллег, грозный рык Юнги. Теперь появился этот отвратительно пробуждающий запах лекарства. Он вырывал сознание Юны из цепких лап ужаса и страха. Стон. Первое, что услышала Юна сквозь толстую пелену мрака. Свой стон. Опять резкий запах. Стон. Кто-то сжимал ее ладонь. Тепло. Такое родное и долгожданное. Нашатырь. Ладонь. Наконец-то появился! Появился родной аромат, возвращающий к жизни. — Юнги, — шепотом произнесла девушка. — Мышонок, я здесь. Тише. Мы в общественном месте. Я с тобой. Не бойся ничего. Все хорошо, — шептал Юнги, мягко сжимая прохладную ладошку любимой. Как только Наён увидела, что дочь пришла в себя, она кинулась к ней: — Юна, прости! Это моя вина. Мужчина, стоявший сзади нее, тоже сделал шаг вперёд. — Кто вы такие? — загородив тело девушки, Мин цепким взглядом прошёлся по двум незнакомцам. Мужчина иностранец лет сорока пяти с жестким лицом, высокий, накаченный, в дорогом костюме. Женщина — хрупкая кореянка с умопомопомрачительной холодной красотой. Было в ее лице что-то знакомое. — Я мама Юны, — ответила женщина, опуская глаза. — А это мой муж. Юнги скептически поднял одну бровь, бросив дерзкий взгляд на обоих, но решив не начинать разговор в кафе, бросил фразу: — Идемте, в машине поговорим. В это время к ним подошёл взволнованный Донги с кофе и маленькой коробочкой с пирожным и передал все это матери девушки. Юнги аккуратно закупали Юну в свою куртку и без усилий поднял на руки. Кан инстинктивно прильнула к его груди, глубоко вдыхая его аромат. — Все уже позади, мышонок! Не волнуйся! Я тебя никуда не отпущу. Юнги бережно усадили свою бесценную ношу на переднее сиденье, пристегнув ремнем безопасности, и кивком головы указав новым знакомым на заднее сиденье, сел за руль.