Приди таким, какой ты есть

      — Ты уверена, что хочешь этого, Фабия?       Фабия кивает, хоть во рту и появляется тягучий привкус чего-то, похожего на земную соленую карамель. Ужас, понимает она, но рыцарь не должен сдаваться своим страхам.       Рэн прилетел три дня назад, за день до коронации, и едва ли Фабия была рада кому-то больше. Интересно, знают ли Серена, Элрайт, Нурзак, да вообще хоть кто-то о том, что официальный посланник Ганделии — еще и возлюбленный принцессы? Простят ли им это? Насколько еще свежи раны войны?       Фабия вытряхивает из головы эти мысли и сосредотачивается. Здесь и сейчас, есть только здесь и сейчас. Есть кристальная скала за их спинами, есть зеленая тень леса вокруг, гул и влажность водопада, есть Рэн. Смуглый, сероволосый, золотоглазый Рэн. Рэн, который на Нифии всегда принимает облик землянина.       Это стало странной традицией с тех пор, как он присоединился к нифианцам в войне. Дэн шутил, что в истинном облике Рэн просто не поместится в форму рыцарей. Фабия искала истинную причину и порой в злую минуту думала, что ганделианец отрицает свою суть из-за стыда, и справедливо — лучше быть землянином, чем ганделианцем.       — Что ж, я… — начинает Рэн, но Фабия вдруг обрывает его.       — Подожди.       Она подходит, снова смотрит в сияющие расплавленным солнцем глаза, касается щеки, проводит пальцами по прядке жестких волос, а потом обнимает его и прижимается так близко, что смущенная краснота заметна даже на смуглой коже Рэна.       — Давай. Я готова.       Рэн вздыхает, прикрывает глаза и отдает телу команду. Легкий привычный зуд от ног вверх и несколько секунд — он становится выше, кожа утолщается, на голове появляются роговые наросты, температура тела скачет сразу на несколько градусов.       Фабия не отпускает его всю эту маленькую вечность, прячет лицо у него на груди, сжимает ладонями плечи. Рэн хочет и боится позвать ее — боится быть для нее таким, как же он боится, не будь Хранителем, он никогда и ничего так не боялся, — но она сама поднимает голову и смотрит своими огромными зелеными нифианскими глазами, а потом подтягивается вверх и целует.       На сердце рубцуется последняя рана.