и пусть весна изменит всё

солнечные лучи стремятся проникнуть во все щели, чтобы наполнить пространство небольшого цветочного магазина своим светом. гиук на секундочку отвлекается от очередных огромных горшков с петуниями, каких он с утра натаскал уже, наверное, штук сто, и позволяет себе немного погреться под весенним солнцем. только вчера он наконец смог переехать к брату; пришлось перевестись к началу второго семестра в другую школу, в районе, где живёт гонхи, и чтобы быть ближе к брату, и чтобы маме не доставлять забот. до конца каникул ещё неделя, но у гиука такое чувство, что отдохнуть за этот остаток времени он и не успеет — старший брат целыми днями возится в собственном магазинчике цветов, подключая к работе и самого гиука: ещё пара рабочих рук никогда не будет лишней. и вот сейчас, в совсем небольшом здании магазина возятся он, сохо и ещё пара парней, имена которых ли даже узнать не успел. гонхи всё сидит за стойкой, что-то считая на карманном калькуляторе, делая какие-то записи и заполняя кучи документов. гиук ещё раз убеждается — даже такое, казалось бы, не особо и приметное дело забирает у старшего ну просто невозможное количество сил. через какое-то время значительная часть горшков с цветами и суккулентами оказывается уже на полках, собранные и красиво упакованные букеты ждут покупателей на прилавках, и можно наконец присесть передохнуть. гиук устраивается на табуретке по правую сторону от стойки, за которой уже сидит и сохо и устало лепечет почти гонхи на ухо что-то о том, работу в следующий раз нужно будет распределить немного в других отношениях. он вынимает из правого уха беспроводной наушник, останавливает песню прямо на припеве, откидывается головой на стену позади себя, несильно ударяясь. сохо с гонхи снова начинают суетиться, заводят из-за чего-то спор, но ли младший пропускает почти весь их диалог мимо ушей, уловив только забавную фразу, брошенную гонхи: «ставить мне в упрёк то, что с шести до шести ты проводишь со мной время в этом магазине абсурдно, зай, понимаешь?». гиука чуть передёргивает из-за будто невзначай впихнутого туда прозвища; такие слащавые, ей богу, как дети. спустя ещё с минуту сохо обречённо вздыхает, всем телом наваливается на гонхи и достаточно громко и ворчливо роняет которое: «вредина». он уходит, с вешалки в самом углу комнаты снимая лёгкий плащ и накидывает его на плечи.  — гиук-а, будешь капучино? твоего брата сегодня не сдобрить даже обнимашками. — сохо проходит мимо гиука, немного растерянно разыскивая свой рюкзак.   — фу, перестань! — шикает на него гонхи, делая недовольное выражение лица.   — буду. — соглашается гиук и взглядом провожает уже выходящего из двери старшего, который, уходя, успел бросить короткий воздушный поцелуй, заставляющий гонхи сморщиться, правда вовсе не от недовольства, а как раз наоборот. в маленьком магазинчике наконец наступает тишина, но не проходит даже двух минут, как снова слышен звон крохотного колокольчика над входной дверью и заходит невысокая девушка в нежно-розовом пальто. гиуку, честно говоря, всё равно как-то — обслуживать клиентов здесь не его обязанность. зато куда больше его интересует парень, заходящий почти тут же после неё. ростом вряд ли выше самого гиука, с его-то метр семьдесят, милый и, едва зашедший, озаряющий всех присутствующих улыбкой, как показалось ли, ярче солнца. на плечо закинут рюкзак, битком увешанный самыми разными значками, и среди такого множества гиук замечает два или три со своей любимой рок-группой. забавно. юноша оглядывается недолго и наконец останавливает взгляд на гиуке.   — привет! — звеняще приветствует он, снова улыбаясь во все тридцать два. гиуку нравится.   — привет. — вторит ли, но, как кажется ему, гораздо безотраднее, чем собеседник.   — поможешь мне? — парень быстро кивает в сторону гонхи, что явно занят обслуживанием клиентки. — я донмён, кстати. — он протягивает свою руку, пока гиук, кажется, в ступоре, пожимает чужую, но своего 'боевого' настроя не теряет. — я хочу какие-нибудь комнатные цветы, чтобы много не возиться с ними, но чтобы они были красивыми. может, у тебя есть какие-то предложения? например такие цветы, что, может, подходят мне, м? — обрушивается на гиука поток слов и он даже не обращает внимания на неформальное обращение; вряд ли он старше этого паренька намного.   — подходят тебе..? но я ведь даже тебя не знаю… — тихо выдаёт гиук, а донмён заливисто смеётся. красиво, как-то трепетно смеётся.  — ну вот посмотри на меня. — дон отходит на пару шагов, расставляет руки в сторону, позволяя себя рассмотреть ещё лучше: огромная оверсайз толстовка бледно-сиреневого цвета, обычные чёрные спортивные штаны и белые кроссовки, но куда более привлекательные черты лица, — мягкие, до того аккуратные, что, если бы у гиука была возможность, он бы, пожалуй, побоялся прикасаться к его кукольному носику и слегка пухлым щекам; а вдруг, те и вправду из сахарной ваты или чего-то ещё невероятно нежного? гиук-то совсем неуклюжий и неаккуратный… — может, есть какие-то мысли? на самом деле, гиук в цветах не понимает от слова совсем, но образ миниатюрного и столь расположенного к людям вокруг парня наталкивает на мысли о чем-то таком же ярком, скажем, что-то вроде жёлтого, почему бы и нет? он озадаченно глазами бегает по всему магазину, пока взглядом не цепляется за горшок на верхней полке в пяти шагах позади донмёна.   — как насчёт этих? — спрашивает он и указывает пальцем на горшок с солнечно-желтой бегонией, донмён оборачивается и забавно прыскает со смеху.   — я очень люблю желтый цвет. — вполне серьёзно отвечает он, а колокольчик на двери снова звонит — девушка ушла, гонхи наконец свободен и походит к парням, что рассматривают цветок.  — за ней не трудно ухаживать, важно только создать полутень и поливать с периодичностью, не очень часто. — как бы ненароком информирует гонхи, полностью войдя в курс дела даже не углубляясь в разговор до этого.   — мне нравится. — утверждает мён, бережно касаясь кончиками пальцев жёлтых листьев. гиук смотрит на чужие движения, как зачарованный, совсем не понимая, почему сердце с каждой секундой отбивает ритм всё громче и громче, сильнее. донмён поворачивается резко, чем пугает немного ли, а глаза его становятся размером, словно два крупных грецких орешка.   — ты не сказал мне, как тебя зовут! — звучно заявляет он. гиук выпадает на мгновение, но возвращается обратно в реальность быстро, бросая коротко и даже как-то испуганно: «оу, гиук». гонхи наблюдает за всем без особого интереса, но и без какой-то раздражимости или неприязни. всё-таки, в донмёне правда есть что-то такое…   — я беру его! — снова так же громко произносит он.  — меня..? — робко переспрашивает гиук и только потом осознаёт, насколько глупый и неловкий вопрос он задал. однако, мён в ответ лишь снова гулко хохочет.  — цветочек. — говорит он. гонхи в ответ кивает и уходит за цветком с прилавка, а гиуку сквозь землю провалиться хочется — ну и почему он такой бестолковый?  — хочешь как-нибудь ещё встретиться? ты такой забавный. — заключает донмён, склоняя голову на бок и изучающее рассматривает чужое лицо.  — я… был бы рад. очень рад. — гиук чешет затылок, снова обдумывая сказанное только что. — ну, то есть… я… — а донмёна всё больше веселит его смущение и розоватый румянец на щеках, и он в очередной раз улыбается, только ещё лучезарнее, чем раньше, заставляя и без того растерянного гиука совсем нервничать.   — я тоже буду рад. когда гонхи уже за кассой осторожно упаковывает цветок, донмён изучает быстро взглядом небольшое помещение, то и дело поглядывая на гиука и каждый раз мимолётно улыбается, заставляя чужое сердце раз за разом всё больнее биться о рёбра. да что это такое. гонхи протягивает средних размеров пакет донмёну в руки, благодарит за покупку, тот прощается и уходит, но, уже стоя в дверном проёме, громко выкрикивает: «увидимся, гиук!». гиук машет вслед ему рукой, а уголки губ наконец поднимаются вверх и бывшая паника сменяется растекающимся по всему телу теплом; и вовсе это не весеннее солнце его так согрело. и всю оставшуюся ночь гиук всё думает и думает: насколько сильно эта весна изменит его жизнь?