Белые крылья, чёрная краска

Две недели спустя. — Я же говорил тебе, что форму надо мерить на него и покупать с ним. А вдруг она ему не понравится? — выходя из лифта говорил Чимин, отчитывая Джина за очередную покупку. — Школьная форма на то и школьная, чтобы она не нравилась никому, — усмехнулся альфа. — Да и тем более, поменять размер не проблема. Чимин закатил глаза. Парни только что вернулись от врача, который снимал повязку с Ангела. Пулевое ранение на удивление быстро заживало и в перебинтовке уже не нуждалось, однако ему всё же нацепили большой пластырь с двух сторон предварительно обработав йодом. Джин после процедуры потащил омегу в магазин школьной одежды. Они совсем недавно оформили Досуна в школу, неделю он ходил без формы, но старательно выполнял все домашние задания. Документы постепенно делались, жизнь налаживалась. Альфа начал набирать на электронном замке пароль, но резко остановился, почуяв резкий запах течки. Сначала он посмотрел на Чимина, предполагая, что это он, но омега был чист. Потом Ким решил, что у соседей завелся омега, но вовремя вспомнил, что в квартире напротив никто пока не живет. Вся натура альфы вмиг напряглась, чуя запах всё сильнее. — Хён? Что-то случилось? — Чимина явно начало беспокоить состояние друга. — Ты забыл пароль? — Ты держишь у себя течного омегу? — спросил альфа чуть сиплым голосом. — Что? Нет. В доме только До… Чимин тоже замер, принюхиваясь. Да, омеги не альфы, но запах чужой течки тоже могли ощущать, пусть и не так ярко. И правда пахло, и явно из его квартиры. Осознание накрыло бешенной волной. Ангел мигом подлетел к двери, сунув в руки друга все пакеты. Он быстро открыл дверь и вбежал в квартиру. Был стойкий и концентрированный запах ванили, от которого даже было немного тошно. Досуна он нашел на кухне. Парень сидел на полу, облокотившись о кухонную тумбу, скрючившись до такой степени, что походил на маленького ребенка, которому не больше десяти лет. Под ним была мокрая лужа. Чимин в панике загремел шкафами ища таблетки, которые все же оказались в его комнате в тумбе. Он дал подавители подростку, в надежде, что те сработают. Досун даже не сопротивлялся. Он с благодарностью и огромными физическими усилиями принял таблетки, и снова застонал от боли лишних движений. В коридоре хлопнула дверь. Через несколько минут на телефон Чимина пришло сообщение от Сокджина: «Извини, это сложно терпеть. Встретимся позже». Ангел не осуждал друга, он понимал, что альфе сложно держаться, когда в доме с закрытыми окнами творится такое. Омега открыл все окна и сел рядом с парнем, обняв его. Такая безмолвная поддержка была нужна Досуну. Ему нужно было лишь подождать, когда таблетки подействуют. Для Досуна время тянулось долго. Ноющая боль в заднем проходе всё не хотела уходить, но сдалась под действием таблеток спустя двадцать минут. Когда его немного попустило, он расслабился в руках Чимина, всё ближе прижимаясь к нему. Пот тонкой струйкой стекал по вискам. Такой сильной течки у него не было никогда. — Ты почему мне не сказал? — спросил Чимин, понимая, что тот уже может нормально соображать и разговаривать. — Я не думал, что задержусь у тебя, — честно признался Досун. — А потом как-то стыдно стало. — Дурак. Чимин поцеловал его в макушку и нежно обнял. Досун всхлипнул и спрятал свое лицо в футболку старшего. Ему было до ужаса стыдно за это, а ведь пришел то Ангел не один, а с Сокджином. Блондин почуял альфу сразу же, как только те подошли к двери. Хотелось извиниться, но в то же время он понимал, что это естественно для омег — хотеть любого альфу, который сможет их удовлетворить. Они еще немного посидели в тишине, а после, когда Досун сообщил, что чувствует себя хорошо, Чимин отправил его в душ и переодеваться. Под ровный шум воды из душа Ангел убрал все следы, которые остались на кухне. Он не знал, какие вопросы задавать парню. Была ли это его первая течка? Почему он не рассказал? Как ему удалось скрыть свою сущность? Множество вопросов вертелось в голове Пака, пока он не заметил, что его воспитанник уже помылся и даже переоделся. — Я всё еще жду объяснений, — строго сказал Чимин, кивая на стул перед собой. Досун, опустив стыдливо взгляд, сел и сжал штаны на коленях, ожидая, что его сейчас будут ругать. Пусть он и знал, что Чимин не такой уж и строгий родитель и не умеет ругаться, но все равно было ужасно стыдно и неловко за эту ситуацию. — Прости, хён, — сразу же начал он разговор. — Просто я не думал, что всё так получится. — Мне вот просто интересно. Мы же договорились, что мы семья. Мы договорились, что никаких секретов друг от друга. Меня очень расстроил тот факт, что ты скрыл то, что ты омега. Чимин и правда немного обиделся на этого ребенка, потому что ему, в самом деле, казалось, что они стали семьей. Пусть такой маленькой, сформированной всего за пару недель, но семьей. От тона Чимина, младший омега немного поёжился, понимая, что совсем не заслужил, чтобы с ним обращались так хорошо. Он считал, что Пак слишком по-доброму сейчас с ним говорит. — Как тебе это удалось? Это же не первая течка? — Нет. Я покупал на деньги прошлых опекунов сильные подавители. Но они кончились как раз не вовремя, а воровать у тебя я бы не посмел. Честно, я хотел сказать, что я никакой не альфа, но не успел. — В твоем возрасте пить такие сильные таблетки опасно. Да и вообще в принципе пить их не следует до наступления восемнадцати. Твой организм еще не сформирован. Это опасно, — Чимин говорил, как строгий, но справедливый родитель, отчего хотелось и плакать, и благодарить бога одновременно. — Прости. Я больше так не буду. И я пойму, если ты откажешься от меня и не будешь больше доверять мне, но я искренне сожалею. — О, господи, — Чимин закатил глаза, поражаясь его наивности. — Поверь, отказаться от тебя меня не заставит даже суд. Ну будешь официально значиться сыном Джина, но жить то со мной будешь. — Ты, не злишься? — Нет. Просто немного обидно. Завтра поедем к врачу. Надо тебя осмотреть. — Но я же… — Течка — самое хорошее время для обследований, — Чимин усмехнулся в лицо краснеющему Досуну, который сквозь землю хотел провалиться от этого разговора. — Не переживай, я буду рядом с тобой. Если стесняешься меня, то могу подождать в коридоре. — Нет, лучше посиди рядом. Я не смогу остаться один на один с врачом. Никогда не ходил к ним, и сейчас не хочу. Чимин согласился с ним. Иногда страшно ходить по врачам, особенно если дело касается репродуктивной системы, и если ты отличаешься от большинства населения планеты.

***

Юнги стоял на краю крутого склона рядом с машиной. Отсюда был невероятный вид на город. Ночь уже давно окутала шумный Сеул, который вмиг зажегся яркими огнями. Свежий воздух приятно обдувал лицо. Альфа любил это место, оно напоминало ему о свободе, о том, кто он на самом деле. Юнги стянул с себя кожанку, а потом и футболку, закинув их на заднее сиденье машины. Он немного размялся, расслабляя тем самым мышцы спины и плеч. Черное тату в виде крыльев начало медленно переливаться всеми цветами радуги, а после задрожало. Каждое перышко будто отлипало от спины, становясь настоящим и белым. Таким образом за спиной альфы появились белые красивые крылья, которые по-настоящему напоминали ангельские. Альфа пару раз взмахнул крыльями поднимая вокруг себя пыль и сухие листья. Это чувство свободы он никогда не забудет и ни на что не променяет. Именно здесь учил его летать отец, именно здесь был их последний семейный пикник, когда они с отцом парили над головами папы-омеги и младшего брата, который хотел летать, как его старший брат. Именно здесь были последние счастливые воспоминания о его родной, любимой и целой семье. Тут и находилось сердце Мин Юнги. Ангел расправил крылья и разбежался, спрыгивая с крутого склона, подхватываемый ветром, что так приятно трепал его волосы. Это чувство полета мало кто знает, и в каком-то смысле он жалел Чимина, который не умеет летать и не знает, какого это — быть свободным. Чувство легкости и беспечности наполнило его сердце и голову, и он полетел, медленно покачиваясь на потоках воздуха. Юнги сделал пару кругов над склоном и полетел в сторону города. Была ночь, поэтому его никто не заметит в темном небе, а спускаться на уровень этажей зданий он никогда не хотел. Да и не безопасно это. Его могли и не увидеть, но многочисленные провода, вывески и столбы значительно мешали передвижению. Внизу куда-то торопясь ходили люди, ездили машины, а там, наверху тишина и покой, который помогал думать. Именно в такие моменты полета Юнги мог придумать очередной хит, или в его голову придёт на столько гениальная идея, что он непременно сможет ее превратить во что-то стоящее, чтобы собрать с этого побольше денег. Но сейчас он не думал ни о деньгах, ни о музыке. Последние две недели все его мысли занимал только один человек — Пак Чимин. Альфа не видел Чимина вот уже две недели после того, как спас его. От друзей он закрылся, не желая ничего им объяснять, а с документами разбирался самостоятельно, либо через Джина. Естественно, Юнги переживал за блондина, но благодаря Хоупу он знал, что парень чувствует себя более, чем отлично. Раскрытие своей личности не ударило по его репутации только потому, что он раскрылся перед друзьями, которые не посмеют ни осудить его, ни заявить полиции. Сложность была только в том, что нужно было обязательно поговорить с Чимином, однако никакой смелости ему на это не хватало. Юнги опустился на один из балконов пустой квартиры и сел на перила, свесив ноги вниз. Если честно, он не думал, что его увидят, а если кто и заметит, то будет сложно что-либо доказать. Он прекрасно понимал, что в этом жилом комплексе живет множество людей, однако не смог удержаться, чтобы не посмотреть в квартиру напротив. В окне квартиры горел свет. Пак Чимин, который ничего не подозревал, что-то делал. Юнги не мог понять, чем именно он занимается, так как тот все время ходил из стороны в сторону, не имея на то видимых причин. Альфа любовался омегой, и ему совершенно не было стыдно, что он подглядывает за ним вот так. Просто это был единственный вариант увидеть того, из-за которого его сердце готово выпрыгнуть из груди. Единственный, кто остался в жизни поломанного и никому не нужного Ангела. Чимин был красивый, Юнги это увидел с самого начала. С первого взгляда было понятно, что он не просто Ангел, не просто человек. Это было настоящее чудо природы. Натуральное искусство. Конечно, альфа по началу злился, что Пак работал в борделе, что был шлюхой. Его раздражала сама мысль о том, что омега сдался. Его взбесило то, что он выставил Ангелов именно такими, какими видит их общество — лишь жалкие изгои, отродье, годное только для плотских утех. Но сейчас он просто не мог скрывать того факта, что влюбился, как мальчишка. Чувства, которые он скрывал на протяжении целых двух месяцев, которые он подавлял всеми возможными способами, наконец взяли над ним верх. Чимин был прекрасен, поэтому его хотелось охранять, как дорогой экспонат в музее. Юнги слишком задумался, любуясь омегой, пока не заметил, что тот подошел к окну и распахнул его. Некоторое время блондин смотрел перед собой, наслаждаясь видом, который открылся с высоты его этажа. Потом он невольно поднял взгляд туда, где сидел Юнги. Брюнет напрягся, а его крылья немного встрепенулись. Он не знал, видит ли его Чимин, но если все же и заметил, то это будет максимально неловко. Парень еще какое-то время всматривался в темноту, а потом ушел, закрыв шторы. Юнги расслабился. Это было странное чувство. Если бы они умели читать мысли, то непременно бы почувствовали друг друга. Хотя, Юнги готов был поспорить на все свое состояние, что он почувствовал Чимина. Это было не понятно, но он словно знал, о чем тот думает, что чувствует, и как он пахнет. Все нутро напряглось. Неужели видел? За шторами погас свет. Очевидно, что они пошли спать, время уже близилось к двенадцати ночи, а Досуну завтра в школу. Юнги встал ногами на перила, собираясь улетать, как на телефон пришло сообщение. Он чуть не сорвался вниз, но успел ухватиться на выступ на стене. Яркий экран телефона ослепил его. «Давай поговорим» Сообщение от Чимина. Юнги даже не сразу поверил в то, что спустя столько времени он снова видит это. Блондин ему написал. Все же увидел. Альфа снова посмотрел на окно. Открытая форточка. Белая, едва заметная рука медленно отодвинула штору и снова скрылась в темноте квартиры. Это приглашение? А если все же не увидел? Юнги: «Сейчас приеду» Чимин: «Окно в гостиной открыто» Юнги: «Хочешь, чтобы я залез в него?» Чимин: «Я знаю, где ты. Я хочу увидеть тебя» Юнги вновь кинул взгляд на окно. Свет никто не спешил включать. Значит, заметил. Он убрал телефон снова в карман, не решаясь войти через окно. Это слишком неловко, слишком странно. Однако, Чимин сам попросил, сам оставил для него «вход». Брюнет собрался с духом и сиганул вниз, расправляя крылья. Плевать. До соседнего дома лететь было не далеко, поэтому он меньше, чем за пять секунд тихо приземлился на подоконник огромного панорамного окна, ухватившись за раму, чтобы не упасть. Он аккуратно заглянул в дом. Было темно, хозяина не было. Может, он ошибся? Горел только свет от вытяжки на кухне, которая располагалась за углом. Глубоко вдохнув Юнги забрался в дом, наступая своими кроссовками на мягкий ковер. Он чувствовал себя если не вором, то влюбленным подростком, который пришел на ночное свидание к своей половинке. Он прошел пару шагов, прислушиваясь к тишине дома. На кухне кипел электрический чайник, который издал щелчок, оповещающий о том, что вода закипела. Сердце ужасно сильно билось, казалось, что этот стук слышно на весь Сеул. Кровь шумела в ушах от нервов. Страшно. Это не то, что он делает обычно. Раскрыться вот так? Ну уж, увольте. Он прошел на кухню, ступая максимально тихо, хотя был уверен, что Чимин уже знает о его присутствии. А это точно была квартира Чимина. Этот аромат старых нотных тетрадей он не спутает ни с чем. Был еще один запах, напоминающий ваниль, но он почти не чувствовался, поэтому Юнги решил его пропустить. На кухне Ангел стоял к нему спиной и заваривал две чашки горячего какао. При тусклом свете одной маленькой лампочки атмосфера казалась максимально интимной. Чимин был красивым даже так. Юнги немного встряхнул крыльями, издавая чуть слышимый шуршащий звук. Он спрятал крылья, вновь превращая их в тату. Чимин обернулся, смотря прямо в упор гостю. Он кивнул и поставил две кружки на стол. — Ты все же пришел, — тихо сказал он, ни сколько не смущаясь голого торса альфы, который наоборот почувствовал дискомфорт от своей наготы. — Ну ты же позвал. Юнги отвел взгляд в сторону, не зная, что говорить дальше. Неловкое молчание окутало комнату. Брюнет снова посмотрел на омегу. Тот кусал губы и смотрел в пол. Потом посмотрел на него, и их взгляды встретились. — Я… Я не знаю, что говорить в таких случаях, — сказал Чимин. — Присядешь? — Мне немного неловко. Юнги сел и взял предложенную кружку с горячим какао. — Откуда ты узнал, что я там? — Ветер дул в нужную сторону, — отшутился Чимин, а Юнги решил подхватить. — Неужели мой запах так много значит для тебя? — Не будь так самоуверен в себе, Мин Юнги. Альфа тихо рассмеялся, радуясь, что их отношения так резко наладились. Неужели, чтобы они помирились, нужно было упасть с огромной высоты? — Ты как себя чувствуешь? Как рана? — Уже лучше. Спасибо. Если бы не ты, то я бы разбился в мокрую лепешку. — Я просто вовремя вспомнил, что ты не умеешь летать, — подколол его Юнги. — А ты умеешь? — парировал Чимин, что загнало альфу в тупик. — Прости, что не говорил раньше. — Поэтому ты ненавидишь Ангелов? Потому что сам Ангел? — Нет, не совсем, — Юнги сделал большой глоток, готовясь к рассказу. — Я не ненавижу Ангелов. Я возненавидел конкретно тебя, за то, что ты так низко пал и опозорил весь Ангельский род. Такая правда, сказанная прямо в лоб с максимально серьёзным видом немного озадачила Чимина. Он удивленно посмотрел на альфу, у которого даже мускул не дрогнул. — Значит, я позор всех Ангелов? — сразу же озвучил свои мысли Чимин. Лицо Юнги переменилось. Не этого он хотел. — Я… Я не имел ввиду это. То есть… В любом случае ты был мне неприятен. Я решил помочь тебе, если ты помнишь. — В любом случае, почему молчал? — Я не могу раскрываться каждому встречному. — Идиот, — прошипел Чимин и тоже отпил свой напиток. Снова наступило молчание. Чимин неловко уставился в кружку, а Юнги его рассматривал. Такой красивый, необыкновенный, притягательный. Альфа смог бы подобрать еще много синонимов к слову «Чимин», смог бы объяснить каждое его значение, но ему не хватало сил открыть рот и сказать, как он скучал. Вместо этого он решил извиниться. — Чимин, прости, что оставил тебя тогда. Я не хотел, чтобы так все получилось. Мне жаль, что я стал тем самым «спусковым крючком». Чимин поднял на него свой потерянный взгляд и открыл рот, но ни звука оттуда не смог вывести. — Это… Как сказал мой врач, это рано или поздно случилось бы. Просто звёзды так сошлись. Юнги облегченно выдохнул. — Сначала я винил тебя, а после и себя в этой слабости. Но сейчас, виноват только я. Прости, что выгнал тебя из палаты тогда. — Ты дурачок? Виноваты только те, кто сделал тебя таким. Ты не в силах контролировать их слова, но ты можешь их просто не слушать. — А ты? Ты притворяешься брюнетом только потому, что сам этого хочешь? Или давление общества? — Знаешь, думаю, у всех Ангелов трагичная история, — Юнги усмехнулся и посмотрел в глаза омеги. — В моей жизни больше ничего не осталось, кроме меня. — Я хочу услышать твою историю. Юнги вновь улыбнулся. Он верил, что Чимин искренне хочет ему помочь, да и выглядел блондин слишком уж любопытным. Он не стал скрывать ничего и рассказал. — Понимаешь, я родился в семье Ангелов. У нас все было относительно хорошо. Мы любили друг друга. У меня даже был младший брат. Отец учил всегда быть сильным, бороться за себя, свою честь и свою семью. Думаю, ты понимаешь, что одному блондину живется трудно, но если это семья, то они автоматически становятся изгоями. К сожалению Чимин не понимал. Он не жил в семье, не знает чувства родительской любви. Всегда был только он. Ему было нечего терять, пока он не встретил Досуна, о котором стоило заботиться. Он всегда был один. Сейчас мысль о том, что их уже трое, сводила с ума. Три Ангела. Один из них «бракованный» брюнет, но все же, их теперь трое. — Несмотря на то, что я альфа, это не спасло меня от издевательств в школе, — Юнги гневно сжал руку в кулак, явно не желая вспоминать свое прошлое. — Понимаешь, я тоже подвергался насилию. Но я не мог в этом признаться ни родителям, ни тем более брату, который видел во мне героя. Я просто был слабаком, а фраза «альфы не подставляются» на столько стала ложью, что я сам поверил в то, что все это было нормой. Я верил в ту ложь, которую говорил родителям. — Ты врал, что тебя не насилуют? Юнги кивнул и объяснил, что если бы он признался, то отец разочаровался бы в нем, а папа ни за что не отпустил бы больше из дома. — В один день, я потерял своего брата. Он просто исчез у меня из-под носа, пока я расплачивался с продавцом мороженого. Я тогда долго его искал, не смел домой возвращаться, так как знал, что мне этого не простят. Я был в ответе за него, — в носу у Юнги защипало. Ему было больно вспоминать это, но нужно было кому-то рассказать. Чимин должен был знать это. — Папа сильно болел последние два года. У него был рак. И я врал брату, что с ним будет все хорошо, хотя мы все знали, что долго он не протянет. Когда я вернулся домой один, отец сообщил, что он умер. В один день я потерял двоих самых любимых мной омег. Мы с отцом остались одни. Юнги шмыгнул носом. И смахнул слезу, что предательски скатилась по его щеке. Чимин не выдержал этого. Он встал и обнял альфу, прижимая его к себе. Брюнет был благодарен ему и обхватил его талию в ответ. — Три года назад умер и отец. Он работал слишком много, чтобы хоть как-то заглушить боль потери. Он меня ни в чем не винил, но я знал, что это из-за меня мы потеряли брата. Он никогда не оставлял попыток найти его, но все тщетно. Первое время мы оббивали пороги приютов, предполагая, что его могли найти. Потом развешивали объявления. К сожалению, мой отец был простым рабочим и не имел доступ к поисковой сети полиции. У меня ничего не осталось. Я остался один. Я просто не смог справиться со всем этим. — Мне жаль, что так вышло, — сказал Чимин и погладил его по голове. — Я бы отдал все, лишь бы это никогда не повторилось. — Чимин. Просто давай начнем сначала? Я обещаю, я буду самым лучшим альфой для тебя и Досуна. Я буду вас защищать, как свою семью. Чимин не знал, что ему ответить. Он лишь медленно и безостановочно поглаживал альфу по темным волосам, представляя, как тот выглядел бы блондином. — Давай не будем торопиться, — тихо сказал он и отошел. — Но ты приходи чаще. Кажется, ты понравился До. — Правда? — Да, он чувствует себя комфортно рядом с тобой. — Хорошо. Тогда я зайду завтра? Нужно подписать пару бумаг еще. Досун уже взрослый, поэтому его согласие нужно тоже. Юнги встал с места, возвышаясь над омегой. Разница в росте была не большой, но сущность альфы автоматически делала его немного крупнее и физически сильнее. Чимин только сейчас заметил, что Мин был совсем без рубашки. Это его смутило, но с места он не сдвинулся. Сердце блондина пропустило удар, а после сильно забилось. Под пронизывающим взглядом альфы он сразу же чувствовал себя маленьким и беззащитным, готовым подчиняться более сильному человеку. Запах топлёного молока ударил в нос, и Пак невольно вдохнул, наслаждаясь им. Заметив это, Юнги усмехнулся. — И все же мой запах тебе нравится. — Скажу честно, — не без усмешки ответил Чимин. — Я всегда любил топлёное молоко. А ты, как на зло, им и пахнешь. — Так же как и ты своим запахом напоминаешь мне о детстве и о папе. Пахнешь библиотекой, в которой я часами проводил время с папой. — Прости, я не хотел тебе напоминать о семье. — Не беспокойся, это теплые воспоминания. И я не хочу забывать. Юнги мягко улыбнулся и провел рукой по щеке Чимина. Тот распахнул свои васильковые блестящие глаза, смотря на него то ли с надеждой, то ли с неверием. Альфе хотелось поцеловать его пухлые розовые губы, но он понимал, что это будет лишним. Чимин еще не готов, а спугнуть его никак не хочется. — Прости, не смог удержаться, — Юнги убрал руку и посмотрел на часы, которые подсвечивались в темноте. Полночь. — Наверное, мне пора. Досуну завтра в школу, да ты, наверное, устал. — Нет. Все в порядке. А До завтра к врачу едет. Наш маленький конспиратор просчитался. — В смысле? — Альфа оказался омегой, который пропустил день течки, — Чимин смутился, совершенно не понимая, для чего он это говорит и зачем вообще раскрывает на столько интимные подробности воспитанника. — Только не говори, что я тебе сказал. — Значит, Досун омега? — Да. Принимал сильные таблетки. Заставил его завтра ехать. Юнги еще раз принюхался. То ему запах ванили все это время неприятно нос щекотал. Так вот, как пахнет этот подросток. Ваниль. Что-то знакомое, отдаленно напоминающее дом. Ему срочно нужно проверить свою теорию о потерянном брате. — Тогда нам стоит изменить пункт в графе «пол», — Юнги старался звучать более беспечно, чтобы не выдать свое волнение. — Во сколько завтра? Я завезу вас. И тебе же нужно к психотерапевту. — А, да, совсем забыл, — Чимин потер нос, улавливая и на своих пальцах запах альфы. — Хорошо. Тогда к двенадцати приходи. Мы будем готовы. — Отлично. Юнги аккуратно положил свою руку на затылок Чимина, притянул его к себе и поцеловал в макушку, вдыхая как можно больше запаха. Омега неуверенно протянул свои руки и обвил торс, прильнув всем телом к крепкой груди альфы. Юнги был немного в шоке от такого проявления любви, но ответил на объятия. Так они простояли несколько минут, пока Чимин не отошел от него. — Мне пора. Спасибо за какао и за то, что выслушал. — Да, тебе тоже спасибо, что пришел и за то, что спас. Юнги кивнул и развернулся к гостиной. Пока он шел к окну Чимин невольно засмотрелся на тату. Оно было почти таким же, как и у него, разница была только в стилистике. У Юнги тату была более грубая, более футуристичная, в то время, как у Пака она была нежная, с плавными линиями. Брюнет подошел к окну и посильнее отодвинул штору. Он обернулся, вновь посмотрев на Чимина, что следовал за ним по пятам. — Пока? — Угу. Только, Юнги, в следующий раз не стоит подсматривать за мной с соседнего балкона. Юнги замер, а потом широко улыбнулся, словно чеширский кот. Он кивнул в знак согласия и выпрыгнул из окна. В падении он расправил крылья, которые тут же подхватили нужные поток ветра, который унесет его к машине. Чимин кинулся к окну, наблюдая эту красивую картину — Ангел, парящий над ночным городом. Было непривычно видеть такого Юнги, но это он и есть. Он — Ангел.