***
По сравнению с вчерашней ночью, эта прошла куда более спокойно. Сердце не болело, но лишь иногда сжималось на пару минут, быстро отпуская. Родители Аюми разрешили ей не посещать школу ближайшую неделю, оповестив всех учителей. Мама девушки взяла отпуск за свой счёт, чтобы быть рядом с дочерью, в то время как отец, наоборот, работал в два раза больше. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Аяно, наливая дочери зелёный чай. — Уже лучше, — ответила та, принимаясь за немного политый соевым соусом рис. За завтраком женщина завела типичную беседу про новогодние праздники и про возможную поездку к бабушке. Было немного скучно, но Сэй все равно старалась внимательно слушать, о чем говорила мама. — Можешь поехать с нами, — предложила Аяно, — уедем на зимние каникулы, там и Новый Год встретим. — Я пока не знаю… — неуверенно сказала девушка, — Я хотела предложить Кейджи встретить Новый Год вместе, но… Женщина вопросительно взглянула на дочь, дожидаясь продолжения со стороны девушки. Школьница выдохнула, сдаваясь и, опустив глаза вниз от смущения, тихо сказала: — Я не знаю, согласится ли он… — девушка помедлила, — Да и тем более, разрешите ли вы? Пальцы Сэй теребили конец жёлтой спальной футболки, ноги поджались от волнения, а голос становился все тише. Девушка надеялась на понимание мамы, но она прекрасно знала, что с папой разговор будет очевидным, бессмысленным и коротким. — Твоего папу я возьму на себя, — вдруг сказала мама. В этот момент Аюми почувствовала до боли родное прикосновение на своём плече и нежное поглаживание от большого пальца. — Папа, может, и кажется таким суровым в отношении к Кейджи, — продолжила женщина, — но он же видит, как ты счастлива рядом с ним… Он просто беспокоится за тебя, вот и все. Сэй удивили слова мамы, но больше всего её удивило, то прекрасное согревающее изнутри чувство поддержки и заботы. Девушка была рада, что мама встала на её сторону, но в голове крутилась ещё одна просьба, которую она не хотела озвучивать из-за боязни, что Аяно посчитает дочку наглой. — Мам… — собираясь с мыслями, начала школьница, — У Акааши день рождения скоро. — Когда? — с любопытством спросила женщина. — 5 декабря. Глаза Аяно значительно расширились по сравнению с её привычным взглядом, когда зелёные глаза женщины кажутся маленькими. Мама девушки взглянула в сторону холодильника, на котором висел небольшой календарь. — Так это же послезавтра! — по-детски испуганно сказала Аяно. Сэй лишь молча кивнула и, сделав большой глоток уже остывшего чая, немного поморщилась от крепости напитка. — А я хотела пригласить его погулять или сходить куда-нибудь, — девушка немного сжалась, внимательно наблюдая за реакцией мамы, — и мне бы хотелось пригласить его на ночёвку… Сказав это, Аюми тут же начала оправдываться, приговаривая, что если получит отказ, то она все поймёт. — Почему бы и нет? — спокойно спросила женщина, отчего у школьницы появилось немного глупое выражение лица. — Твой папа все равно уедет по работе на выходных, а я… — Аяно призадумалась, — Может быть схожу к Рин, мы давно с ней не виделись, тем более, уже нашёлся повод, — губы женщины расплылись в счастливой улыбке, отчего щеки Аюми покрылись лёгким румянцем. — Только пообещай, что вы не наделаете глупостей. — строгим тоном сказала Аяно. — Ма-ам… — краснея, протянула девушка, понимая, что имела в виду Аяно. После завтрака девушка попросила у мамы немного денег, потому что ей немного не хватало на подарок Кейджи. Сэй стояла возле открытого шкафа, перебирая каждую вещь. «Мне нужно купить продукты заранее или лучше взять их послезавтра? » — размышляла школьница, натягивая на себя мешковатый свитер бежевого цвета. Немного заправив переднюю часть свитера в чёрные брюки, девушка подошла к столу, чтобы взять таблетки. «Интересно, а ему понравится мой подарок?» — не унималась Аюми в своей голове, поправляя длинные белые носки. Погасив свет в своей комнате девушка вышла, закрыв за собой дверь. — Мам, я ухожу, — громко сказала Сэй и взглянула на женщину, переключающая каналы в телевизоре. «Может пригласить её съездить за подарком вместе?» — Мам, не хочешь поехать со мной? — спросила девушка. Услышав это, Аяно быстро согласилась, её глаза заблестели, а возле уголков губ образовались незаметные морщинки. На удивление школьницы, Аяно собралась быстро, хотя обычно, женщина очень долго собирается, отчего отцу и дочке приходиться ждать её около часа. На улице было довольно холодно, поэтому любимое длинное пальто Сэй, сменилось белой дутой укороченной курткой, отчего девушка чувствовала себя настоящим бочонком. Пройдя около трёхсот метров по заснеженной улице, девушка почувствовала резкую боль в сердце, будто кто-то выжимает лимон, получая из него сок. Руки школьницы задрожали и тут же похолодели. — Давай постоим немного, — тихо проговорила Аюми, останавливая маму. Женщина была напугана, но она понимала, что паника не поможет что-то изменить. Узнав от дочери, где находятся таблетки, Аяно засунула свою руку в правый карман куртки дочери и, достав единственный лежавший там препарат, она протянула его девушке. — Мы можем вернуться, — обеспокоено проговорила женщина. — Нет, — быстро отказалась школьница, — Сейчас все пройдет… как и всегда. Спустя несколько минут девушка вновь вернулась в свое обычное состояние, и оповестив об этом маму, они поехали за подарком Кейджи.***
— Мам, может эту? — спрашивала Сэй, показывая Аяно чёрную толстовку с небольшим принтом, — Или всё-таки эту? Девушка не знала, что ей выбрать, идея подарить Акааши парную одежду пришла спонтанно, как только школьница увидела поступление новой коллекции на витрине её любимого магазина. Девушка металась от одной вещи к другой вместе с её мамой, которая тоже выбирала подходящие (по её мнению) толстовки. Эти элементы гардероба были по своему привлекательны и шли Аюми, а на Кейджи они тем более будут смотреться чертовски хорошо. Это и сбивало девушку, не давая ей принять окончательное решение. Закрыв глаза, Сэй представила как будет выглядеть парень в каждой из предложенных вещей. Девушка взглянула на маму, которая в руках держала одну толстовку на замке и черно-белое худи, а затем перевела взгляд на свой выбор: кислотно-желтую толстовку с принтом на рукавах, в виде квадратов и черную кофту с небольшим принтом. — Я выбираю эту, — сказала девушка, указывая на черное-белое худи, которое выбрала мама. Аяно тепло улыбнулась, явно обрадовавшись, что дочке нравится её вкус и она доверяет ему. Сэй сняла с вешалок две толстовки и радостная (и одновременно уставшая), пошла расплачиваться за подарок. — Спасибо за покупку, — сказала девушка с каштановыми волосами, заплетенные в косы, — Приходите к нам ещё. — До свидания, — одновременно проговорили Аяно и Аюми, отчего потом тихо засмеялись. Поход по магазинам и нелегкий выбор подарка длился около двух часов. У девушки совсем не оставалось сил, чтобы продолжать прогулку. Школьница вышла из бутика и обратив внимание на маму, которая уже почти засыпала на ходу, протянула: — Пошли домо-о-й. — Пошли-и, — также по-детски ответила Аяно. «И всё-таки шоппинг очень выматывает, но он того стоит…» — подумала про себя женщина, улыбаясь дочери, которая со счастливым лицом обнимала пакет с толстовками, радуясь покупке. Выходя из вагона метро, мама и дочь бурно обсуждали поведение и скрытый характер мальчиков, Аяно рассказывала про забавные ссоры с её мужем, а Сэй весело хохотала, в голове представляя, как бы выглядела совместная жизнь девушки с Кейджи. Поймав себя на этом, школьница покраснела, а в животе появились бабочки. Каждая девочка хоть когда-нибудь представляла свадьбу с любимым ею человеком, и Сэй была не исключением. Девушки много разговаривали, казалось, будто они не семья, а просто самые лучшие подруги. Аюми знала, что всегда может довериться своей маме, в то время, как Аяно всегда верила своей дочери. Перейдя через дорогу и заворачивая в темный переулок школьница услышала писк, кого-то маленького и явно напуганного. Этот писк можно сравнить с беспомощным существом, которое легко раздавить или ранить. Существо, выброшенное на произвол судьбы, после того, как он перестал быть любимой игрушкой. Девушка остановила маму с просьбой прислушаться к непонятно откуда идущему звуку. Переулок был небольшим, большая его часть была закидана мусором и каким-то подобным ненужным хламом. Девушка пытаясь найти источник умоляющего писка подошла к мусорному пакету, который люди даже не попытались донести до специального бака. Мама Сэй стояла позади неё, наблюдая за медленными движениями дочери. Та в свою очередь уже поняла кто и почему издавал этот терзающий до крови душу, звук. Девушка разорвала пакет, до края забитый отходами, и вместе с ними оттуда вывалился маленький, грязный и испуганный, но живой комочек шерсти. » — Ютооо! — Шу, шу, шу, шу. — Ну куда он мог убежать? — немного раздраженно, в пустоту, спрашивал высокий парень. — Мицуки… — грустно прошептала маленькая девочка, пытаясь сдерживать выступающие слёзы, — Он же найдется? Парень подошел к сестренке и нежно потрепал её длинные волнистые волосы. Брат присел на корточки и положив маленькую ручку девочки в свою, уверенным голосом сказал: — Конечно найдется, я весь город обойду, но найду его. Слова Мицуки дали маленькой Сэй надежду и собравшись с силами, сестренка вытерла холодные слёзы, что не переставая текли по её пухлым щечкам. Время шло и с каждым часом становилось всё позднее, девочка уже смирилась с пропажей любимого кота и опустив голову вниз, грустно плелась за братом, который, в отличие от неё, энергично подзывал питомца. — Братик, пошли домой, — дрожащим от слез голосом, сказала Аюми. — Нет, — резко ответил парень, — Он обязательно где-то здесь. Но с каждым шагом, с каждым хлюпаньем носа сестры, уверенность Мицуки исчезала. Брат понимал, что девочка верит в него, надеется на лучшее. Но он не хотел видеть её грустное лицо. По крайней мере не тогда, когда ему скоро вновь ложится в больницу на обследование. Парень рассматривал каждую ветку дерева, каждый угол, урны и скамейки. Кота нигде не было. Мицуки не хотел признавать, что питомец вряд ли найдется, а уж тем более вернется домой. Брат повернулся к сестре, которая всё также грустно шла за ним своими маленькими быстрыми шажочками и от одного её грустного взгляда в груди парня все сжалось. — Сэй… — начал Мицуки, — случается, что человек теряет что-то или кого-то дорогого ему… От этих слов девочка заплакала еще сильнее и прижалась всем своим телом к брату, — Мы должны быть сильным, чтобы уметь отпускать того, кого потеряли, — закончил Мицуки, крепко обнимая Сэй в утешительных объятьях. Девочка захлебывалась от ледяных слёз, которые капали на черную куртку парня, оставляя мокрые следы. Мицуки стоял неподвижно, всё также прижимая сестренку к себе, гладя ее по нежным волосам. «Ей нужно дать выплеснуть всю боль» — считал парень, — «Скоро ей нужно будет стать ещё сильнее». — Мяу? Глаза Аюми расширились от удивления, в то время, как Мицуки думал, что это звук ему показался. Выпустив сестру из объятий, брат обернулся. Серый недовольный кот сидел сзади детей, одаривая их презрительным взглядом. — Юто!!! — радостно закричала девочка, хватая найденного питомца, — Братик, он нашелся! Нашелся! — не унималась сестра. Выражение лица Мицуки выдавал легкий шок смешанный с облегчением и радостью. Парень подошел к девочке и, взяв кота на руки, губами коснулся пушистой щеки, всё такого же недовольного питомца. — И правда… — сказал Мицуки, — Нашёлся…» Увидев котенка девушка тут же взяла его на руки. Он дрожал, уши прижались к голове, Сэй чувствовала, как питомец напуган. Шерсть была грязной, а на пузике животного виднелась длинная царапина, возле которой находилась запекшаяся кровь. Над животным издевались, бросили в мусорный пакет вместе с отходами, при этом плотно завязав его, чтобы котенок не мог дышать. Аюми не могла без слёз взглянуть на питомца, который прижимался к груди девушки ища защиту. Школьница посмотрела на маму, которая наблюдала за происходящим и умоляющим голосом предложила: — Мам, давай возьмем его. Женщина очень хотела взять этого котенка домой, но также она знала, что её муж будет против. Аяно слышала жалостное мяуканье и с каждым этим звуком, сердце сжималось сильнее. — Мы возьмем его на несколько дней, но оправдываться и умолять отца в этот раз будешь ты. Сэй стало немного грустно от услышанного, потому что если папа что-то решит, переубедить его будет очень сложно. Но осознание того, что этот котенок жив и у него есть шанс найти любящую семью, согревали душу девушки. Не задумываясь о белоснежности своей куртки, Аюми расстегнула её и положила туда питомца, тем самым согревая его своим телом. — Добро пожаловать в семью, Юто, — тепло сказала девушка и, придерживая котенка рукой, чтобы тот не выпал, отправилась с мамой домой.«Акааши, у меня пополнение в семье. Уже не терпится показать тебе его.»
***
Сегодня была прекрасная погода. Снег растаял ещё вчера, но температура вновь не превышала минуса трех. Холодный ветер обдувал покрасневшие щёки школьницы, отчего та поморщилась и спряталась с носом в большой серый шарф. Она сидела на той самой лавочке, где обычно проводит время с любимым человеком. Вспоминая этот маленький отрезочек из их совместных воспоминаний, девушка нежно улыбнулась, и прикрыла глаза. Сэй пришла раньше назначенного времени из-за волнения и боязни опоздать. Ей очень не хотелось заставлять именинника ждать. На часах 16:47, ещё 13 минут сидеть тут, наслаждаясь монотонным гулом машин, который сегодня, кажется не таким громким, как в будни. «Интересно, понравится ли ему сегодняшний день?» — думала девушка, наблюдая за снова бегущими куда-то вдаль прохожими. Сэй представляла, как пройдёт их совместная ночевка. Аяно долго уговаривала своего мужа дать разрешение. Мало того, что придя с работу, он увидел Юто, который сразу же нагадил мужчине в ботинки, так ещё и разрешить драгоценной дочери спать в одном доме с «вечно недовольным Кейджи», тем более наедине. Жене пришлось идти на радикальные меры, отпустив мужа выпить сакэ с друзьями, и после долгого, нудного разговора с дочерью, мужчина наконец-то согласился. Мысли Аюми погрузили её в лёгкий транс, она выдохнула горячий воздух, который сразу же превращался в пар, засунула руки в карманы, чтобы согреть их, и подняла голову вверх, пытаясь разглядеть звёзды. — С каждым днем темнеет все раньше, — проговорил такой родной, мягкий, чуть запыхавшийся голос. Аюми резко перевела взгляд на стоявшего справа парня. От согревающего чувства радости или от ярких чёрных фонарей, глаза девушки заблестели, она быстро встала со скамейки и побежала к Кейджи, растворяясь в его тёплых объятиях. — С Днём Рождения, — заговорила девушка, прижимаясь сильнее, слегка покачиваясь. — Спасибо. Акааши положил руку на холодную макушку школьницы, заставляя ее поднять на него глаза. Волейболист всматривался в черты лица Сэй, и убрав своими длинными пальцами небольшую прядь волос, заправил её за немного заостренные уши девушки. — Ты такая красивая. Аюми покраснела и полностью спрятавшись в свой шарф, головой уткнулась в грудь Кейджи. — Спасибо. Парень тихо засмеялся и поцеловал девушку в голову, вдыхая мятный, такой приятный запах её волос. — Я весь твой, — вновь сказал Акааши, — сейчас к тебе? — Может погуляем немного? — предложила девушка, — Погода сегодня просто чудесная. — Не замёрзнешь? — с заботливой строгостью, спросил Кейджи, натягивая шарф Сэй на её нос. — Ну мы же недолго, — просила девушка, строя глазки, которым невозможно было отказать. — Хорошо, — сдался волейболист, — Но дома будешь тщательно греться. Аюми согласилась и Кейджи взял ладонь девушки, пряча её в рукав своей чёрной куртки, чтобы согреть.***
— Что будем брать? — спросил Акааши, заходя в магазин, что находился рядом с домом школьницы. — Может чипсы или мармеладки? — металась девушка от одного стеллажа к другому. — Или блинчики? Или… — Сэй остановилась, заметив, как Кейджи смотрит на неё. Взгляд был таким заботливым и умиляющимся. Девушка никогда не видела такого в Акааши. Этот взгляд наполнен нежностью и искренней любовью. Парень отмечал про себя, как шевелился кончик носа девушки, когда она говорила, как забавно она шевелила ушами, выбирая с каким вкусом брать чипсы. Ему было все равно что она возьмёт. Всё чего сейчас хотел Акааши это просто стоять вот так, посреди магазина и смотреть на неё. Набрав много разной вредной еды, Сэй взглянула на парня, который в это время, уже выбирал онигири. — Я готова, — сказала та, наблюдая за задумчивым выражением лица Кейджи. Было ощущение, будто от выбора начинки в онигири зависела судьба всего человечества, и именно эти эмоции выражал Акааши. Долго ломая голову, парень все-таки решил отдать предпочтение классическому вкусу: с угрём. — Давай я понесу, — сказала Аюми, быстро шагая за Кейджи, который нёс все сладости, что взяла девушка. Та в свою очередь, шла с его порцией онигири, осторожно держа ее, чтобы ничего не раздавилось или не упало. Школьница не успевала за скоростью Акааши и сделав попытку догнать парня, сердце девушки предательски заболело. — Кейджи, — остановила она. Волейболист обернулся и, взглянув на бледное выражение лица Сэй с некой тревогой, спросил: — Что случилось? Девушка не хотела портить вечер, хотя понимала, что она поступает неправильно. Она сжала в руке, лежавшие в кармане таблетки и собравшись с силами, игнорируя боль, обиженно протянула: — Я не успева-аю за тобой! Кейджи широко улыбнулся, и подойдя к девушке, поравнял с ней шаг, опираясь на её скорость. Дойдя до дома Аюми, парень положил на тумбочку сладости девушки, которая словно молния уже скрылась на кухне. И сняв рюкзак, с находившейся внутри домашней одеждой, повесил куртку на вешалку. — Неси сладости сюда, — крикнула школьница с кухни. Взяв в две руки продукты, Кейджи направился к девушке. Но зайти в комнату ему не удалось, Сэй вышла чуть ли не врезавшись в волейболиста. В одной руке девушка держала очки, с традиционной надписью в честь праздника, а в другой онигири, которые взял Акааши. Парень вопросительно взглянул на Аюми, но та лишь надела на голову Кейджи аксессуар и с горящими глазами вскрикнула: — Попробуй! Акааши не понимал, что происходит, но увидев рис возле правого уголка губ Сэй, парень откусил небольшой кусок от блюда. — Вкусно, — довольно сказал Кейджи, прожевав пищу. — Надеюсь, что мой ужин понравится тебе также. Девушка опустила глаза в пол от волнения и пропустила парня на кухню. На столе стояли яблочный пирог, который, судя по пару, был испечен совсем недавно, небольшие порции онигири с разными начинками, жареная свинина, над которой девушка мучилась около двух часов вместе с мамой. А на углу стола, была небольшая хрустальная вазочка с имбирными печеньями. Акааши стоял, не зная что сказать, рот его был приоткрыт, глаза забегали, а щеки с каждой секундой все сильнее покрывались румянцем. — Э… Это. Мне? Реакция Кейджи говорила сама за себя, девушке было очень приятно наблюдать за ней. Аюми подошла к парню поближе и обняла его со спины. — Я старалась. Акааши положил сладости девушки на рядом стоящую тумбу и, повернувшись к Сэй лицом, поднял её на руки, крепко обнимая. — Спасибо, — выдохнул парень в нежную шею, отчего в животе завязался небольшой узелок. — Мяу… Акааши взглянул на школьницу, не понимая откуда шел звук. — Это ты сделала? — спросил парень, отчего Аюми громко засмеялась. Мяуканье повторилось и Кейджи, опустив девушку на пол, обратил внимание на белого котенка. — Это твоё пополнение в семье? — спросил он, наклоняясь к питомцу, чтобы погладить. — Угу. — Какой забавный, — улыбнулся Акааши, почесывая Юто за ушком, отчего тот начал мурчать. Парень гладил кота по голове, переходя на шею и обработанное специальным лекарством пузико. — Пошли кушать? — спросила Аюми, наблюдая за двумя котами в её жизни. Кейджи и питомец одновременно, и по-своему забавно, повернули голову в сторону девушки, как бы уточняя, кому был адресован вопрос. Плотно поужинав, Кейджи помыл посуду, не обращая внимания на возмущение Аюми, и направился в её комнату, попутно взяв свой рюкзак со спальной одеждой, зубной щеткой, полотенцем и гелем для душа. Девушка плелась позади парня, пытаясь не выронить все свои сладости из рук. «И как он их так легко нёс?» — спросила Сэй у самой себя, и, поднявшись на второй этаж, девушка снова почувствовала сдавливающую боль в сердце. Бросив все сладости на кровать, где уже сидел Акааши, уплетая сделанные школьницей онигири одну за другой, девушка подошла к своему шкафу с одеждой. — Закрой глаза, — сказала Аюми. В начале волейболист подозрительно посмотрел на девушку, но потом без лишних вопросов исполнил то, что она попросила. Кейджи слышал, как открылась дверца, какое-то непонятное шуршание пакетов и небольшой стук ногтями по стеклу, словно Сэй находилась в поисках чего-то. — Открывай. Парень открыл глаза и увидел перед собой среднюю коробку в красивой зелёной упаковке. Акааши вновь засмущался от такого количества внимания и, неожиданно для самого себя, закрыл лицо ладошками, расплываясь в ослепительной улыбке. — Ты заставляешь меня смущаться, — приглушено из-за ладоней, проговорил парень. Волейболист взял коробку в руки и, открыв её, застыл на несколько секунд. — А как ты узнала? — спросил тот, заставляя уже саму девушку встать в ступор. — Я хотел её купить ещё с момента появления этой коллекции. Парень взял толстовку в руки, расправляя её и приподнимая вверх. В это время сердце девушки ныло, принять таблетку сейчас было бы очень кстати, иначе игнорирование может закончиться новым приступом. Нужно было что-то придумать. — Я хочу чтобы ты померил её, — сказала Аюми. — А я пока схожу на кухню, выпить воды. Парень согласился и девушка вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, каждый шаг школьницы отдавался новыми ожогами на её сердце, словно пожар. Сэй вытащила таблетки из куртки и направилась на кухню, чтобы действительно попить. Приняв лекарство, она поставила баночку с препаратом на тумбочку, а сама поспешила вернуться в комнату к Кейджи. Парень рассматривал толстовку в зеркале, одновременно доедая последние онигири. Дверь открылась, и Кейджи посмотрел на входящую в комнату Аюми. — Тебе очень идет, — сказала девушка, не в силах оторвать взгляд от волейболиста. — Спасибо. — Точно… — вдруг опомнилась школьница, вспомнив в чем суть подарка. Девушка подошла к шкафчику и достала точно такую же толстовку, только на несколько размеров меньше. Волейболист снова немного покраснел и взяв элемент гардероба, расправил его. Убедившись в правильном местоположение бирки, Акааши хитро, но по-доброму, взглянул на Сэй и попросил ее поднять руки вверх, имея возможность надеть на школьницу вещь. Покрасовавшись возле зеркала, парень бережно снял элемент гардероба и со всей аккуратностью, смахивая даже невидимые пылинки, положил толстовку обратно в коробку. С таким же трепетом и девушка повесила одежду в шкаф. Аюми обернулась и, посмотрев сначала на ноутбук, а затем на лежавшего в обнимку с котенком Кейджи, предложила: — Может посмотрим что-нибудь? — Что хочешь посмотреть? — спросил Кейджи. — Ужасы? Парень немного улыбнулся, ведь думал, что девушка выберет что-то подобное. Но на его удивление, пугаться Сэй совсем не хотела. — Может «Один дома»? — предложила девушка. — Такое настроение, что хочется чего-то веселого и уютного. Парень видел этот фильм уже много раз, как и Аюми. Это кино всегда крутят по телевизору перед Новым Годом, но оно никогда не надоедает. Согласившись на просмотр первой части, Акааши расправил одеяло, чтобы укрыться. Сэй поставила ноутбук на стол, поворачивая экран на себя и Кейджи, для их удобства. — Хорошо видно? — спросила девушка. — Угу. Школьница быстро и громко нажала на пробел, запустив фильм. Девушка взяла все свои вкусности в охапку и плюхнулась на кровать перед Кейджи. Парень укрыл возлюбленную, пододвигая ее к себе, чтобы та могла облокотиться на волейболиста. Девушка открыла пачку мармелада и, достав одну, она повернулась к парню, голова которого подбородком упиралась в ее плечо. Акааши открыл рот, чтобы девушка смогла положить сладость самостоятельно, и, почувствовав приятный привкус мармелада, Кейджи прикрыл глаза, рассасывая его. Парень не очень любил сладкое и ел подобное редко, но заметил, что этот мармелад не был таким приторным, каким его делают обычно. После него не хотелось пить и он быстро таял во рту. Кейджи обнял Аюми покрепче, тщательно укрывая ее плечи и ключицы. Девушка наслаждалась этими приятными моментами на протяжении всего фильма. А Акааши, наверное, впервые осознал, что такое настоящее ощущение счастье.***
Уже было довольно поздно, но спать совсем не хотелось. Просмотр фильма пролетел спокойно и по-своему уютно. Смесь тихого чавканья девушки, когда та ела сладости, и её звонкого приятного смеха надолго отпечатались в памяти волейболиста. Кейджи утопал в этой домашней и спокойной атмосфере, отдаваясь моменту. Просто лежать с Сэй под одним одеялом, вдыхать любимый запах её волос, чувствовать прикосновения и осознавать, что все хорошо. Школьница чувствовала тоже самое. Лежать на груди у Акааши, рассказывая про то, как она нашла Юто или другие незначительные мелочи. Просто находиться рядом с любимым человеком. Парень гладил Аюми по ее мягким волосам, легкими движениями массируя голову, отчего девушка блаженно прикрывала глаза, слегка прижимаясь к груди Кейджи. — Может встретим Новый Год вместе? Сэй удивилась такому вопросу, хотя сама совсем недавно мучалась о том, как предложить эту же идею Акааши. Девушка перевернулась на живот, руками надавливая на пресс Кейджи, отчего тот специально напряг его, делая рельефнее. — Ты правда не против?! — Если он пройдёт также замечательно, как и этот день, то почему бы и нет. Аюми улыбнулась самой искренней улыбкой и, перевернувшись обратно на спину, легла на грудь Акааши. — Я рада, что тебе понравилось. Кейджи провел рукой по щеке школьницы, немного щекотя её. — Спасибо, — шёпотом сказал Кейджи, целуя девушку в губы, нежно лаская её язык. Поцелуй был лёгким, непринуждённым и очень сладким. Хотелось продолжать его часами, не отстраняясь. Девушка поймала себя на мысли, что ей невыносимо тяжело обманывать такого прекрасного человека как Кейджи. Чувство вины удушало Сэй, перекрывая воздух. Хотелось все рассказать прямо сейчас. Не дать Акааши заблуждаться в искренности её чувств, заставляя думать о чем-то плохом. Но, Аюми видела, что Кейджи сейчас счастлив, находясь в тёмной комнате рядом с ней, где единственным источником света была лишь луна. «Если сейчас все расскажу ему, не испорчу ли я ему настроение под конец дня? Но если я не расскажу, смогу ли найти в себе силы рассказать позже?» — размышляла девушка, пока в комнате царила мёртвая тишина. Но… рядом с ним приятно даже молчать… С мыслями «сейчас или никогда» Сэй повернулась к Кейджи лицом и тщательно обдумывала с чего бы начать, в то время как парень смотрел на школьницу с задумчивым выражением лица. — Я хочу тебе кое-что рассказать, — решилась Аюми, — Это может испортить этот чудесный вечер, но мне правда тяжело и больно молчать об этом. Нижняя губа девушки задрожала, а кончики пальцев похолодели. Кейджи насторожился и начал брать каждый пальчик Сэй, согревая его. Волейболист не стал перебивать, давая девушке возможность самой все рассказать. — У меня был брат Мицуки, он умер семь лет назад, — с каждым словом, говорить давалось все сложнее, — У него была хроническая сердечная недостаточность, которая быстро прогрессировала, — школьница замолчала. — Врачи не смогли спасти его. Не успели. Аюми понимала, что даже если бы её брат выжил, он бы не смог нормально существовать. В последние дни жизни Мицуки, его ноги опухли, отчего тот не мог ходить, говорить не получалось, каждое движение отдавалось внутри невыносимой болью. Вся жизнь мальчика была решена уже с первым его вздохом. Кейджи менялся в лице с каждым словом девушки. Акааши не знал, к чему ведёт этот разговор, но в его голове проносились сотни ужасных мыслей. — У меня тоже. — мокрый, неприятный ком в горле, не давал Сэй договорить, но она все равно пыталась, — есть проблемы с сердцем. Я говорила тебе об этом раньше, но… все стало хуже. Зрачки волейболисты сузились, что можно было увидеть даже без света, сердце забилось сильнее, а дыхание стало сбитым. Обычным «не расстраивайся» тут не поможешь. Да и когда, оно кому-нибудь помогало? — Насколько все плохо? — спросил Кейджи пытаясь сохранять спокойствие, что у него впервые не получалось. — Не настолько, по сравнению с Мицуки… У меня стенокардия первого класса, я могу заниматься спортом, но не тяжёлым. Мне нельзя сильно нервничать и много пить. — И в то же время, на пару с Моцумото, ты смешиваешь водку с пивом, — немного недовольно, но скорее от волнения, сделал замечание Кейджи. Девушка возмутилась и надула губы, как маленький ребёнок. Акааши не злится, не кричит, не обвиняет её во лжи, все это казалось странным для Сэй, заставив её насторожиться. — Почему ты не сказала раньше? — Потому что… я не люблю, когда меня жалеют. Когда люди узнают что кто-то болеет, они начинают сюсюкаться с тобой, приговаривая, какой ты бедный, — школьница не могла больше сдерживаться, — Они каждый день напоминают тебе о том, что ты болеешь. Ты каждый день видишь эти сочувствующие взгляды. Но… Зачем? Глаза заболели, выпуская слезы, которые, так долго пытались сдержать. — Зачем они повторяют это? Я и без них знаю, что болею. Да, я знаю, что мне тяжело! Да, я знаю, что мои приступы, которые происходят, вряд ли прекратятся! Да, я знаю, что могу умереть! Зачем? Зачем каждый чёртов день напоминать мне об этом? — Я просто хочу жить как все. Голос девушки дрожал. Слезы быстро стекали по шее, спускаясь под футболку. Пальцы крепко сжимали одеяло, а сердце быстро билось. Весь рассказ Акааши не выпускал Сэй из своих рук, крепко сжимая её. В этот момент, парню хотелось лишь забрать всю боль девушки на себя. Всё то, что мешало ей, сковывало и съедало изнутри. Кейджи просто хотелось сделать Аюми счастливой так же, как и она сделала счастливым его. Никогда не выпускать из своих объятий, отдавая каждую минуту собственной жизни ей. — Я всегда буду рядом с тобой. Чтобы не произошло. Всего лишь слова. Обычные звуки, которые издают голосовые связки. Но, это то, что заставило девушку почувствовать, что она не одна. Слова способные убивать и исцелять, любить и крошить на сотни маленьких осколков. Эти слова могут показаться, для кого-то, слишком банальны, но они были нужны, чтобы снова вставать с колен, борясь всеми силами за кровавое место под жестоко палящим солнцем. — Я люблю тебя. Прошептала Сэй, проникая под футболку парня, чтобы быть к нему ещё ближе. Чувствовать тот приятный запах его парфюма, что уже въелся в кожу. Акааши снял спальную футболку, оголяя торс, чтобы девушке было удобнее. Аюми обхватила Кейджи руками и прижалась к нему всем телом, словно брошенный напуганный котенок. Ещё мокрые от слез, губы девушки коснулись шеи парня, чувствуя кадык. Акааши вытер оставшиеся, ещё не высохшие мокрые слезные дорожки с щёк школьницы, и поцеловав каждую из них, словно пытаясь залечить, прошептал: — Я тоже тебя очень люблю.