***
Хината часто просила Шино пообщаться с бабочками. — Они очень красивые, — мечтательно говорит она. — В этом вы очень похожи, — без раздумий замечает Киба, и получает немалую порцию смущения со стороны своей подруги. Но кажется, Шино не разделяет их поэтического настроения: — Насекомые все абсолютно прекрасны. Хоть никто ещё общаться с пауками меня не просил. — Конечно, но Шино-кун, разве тебе не нравятся чудесные узоры на крылышках у бабочек? — Хината ничего не имела против пауков, да и в целом не питала к ним ровно никаких отрицательных чувств, но всё-таки предпочла бы насладиться нежным трепетом тоненьких крылышек. — К сведенью вашему, крылатые эти ужасно своенравные существа, непослушные. Воображают много они, а ведь малую ценность представляют при разведке. Им ещё пригождаться на что? — В этом вы не похожи, Хината, — моментально вставляет Киба. — Не сердись на них, Шино-кун, прошу. — Не сержусь вовсе я — какой в этом прок. Они всего лишь бесполезны для меня. Киба опускает камень, которым он только что собирался оставить на воде очередные блинчики, и внимательно наблюдает за Хинатой. Она тянется к кромке реки и двумя пальцами подбирает маленький со всех сторон идеально омытый камушек, кладёт его в центр ладони, задумчиво смотрит, упёршись щекой в согнутые коленки. Шино сидит всё так же неподвижно. Несмотря на просьбу, он не спешил что-либо предпринимать: ему доставляло неимоверное удовольствие теперешняя тишина, а присутствие не самых любимых насекомых плохо с ней сочетается. — Некоторые существа, — неясно к кому именно обращаясь, начала Хината, — созданы для того, чтобы доставлять удовольствие. Они рождены без особых способностей к чему бы то ни было. В большинстве случаев это их плата за красоту, за возможность кому-то делать приятно. И они должны изо всех сил стараться быть… удобными, — произнесла с некой паузой она, словно пытаясь вспомнить слово. — Удобными для людей гораздо способнее них, гораздо более значимых, и тогда они смогут быть частью чего-то большего, изначально к чему от рождения им ход был закрыт. Сейчас произошло что-то важное, но Киба не мог понять, что именно. А вот Шино наверное понял, судя по его неестественно ровной осанки. — Хина?.. — Так говорят мне тётушки, — ужасно смутилась она. — Вот как. — Шино над чем-то упорно думал, а Киба продолжал недоумевать. — Я пока не знаю, что сказать, но мне не нравятся твои тётушки. — Они очень хорошие, добрые женщины. Не говори про них плохо, Шино-кун, — Хината спрятала лицо между коленок, — не хочу слушать про них гадости. — Во всяком случае, я не согласен с тем, что они говорят: научиться чему-то может любой, а для шиноби становиться удобным — позор. Хината не ответила. — Не знаю о чём это вы там, но… — Кибе надоело стоять в стороне с чувством, что он пропускает что-то важное. И он не мог молчать. — Эти бабочки могут научиться хорошим манерам и быть тихими на миссии. Неужели кто-то рождается со способностью к шпионажу? — Он замахнулся и бросил, но камень ушёл под воду. Киба фыркнул. — В конце-то концов, это их собственный выбор, быть заносчивыми и шумными. И когда он снова повернулся к друзьям, то неслабо удивился: теперь Хината смотрела на него как-то странно… с удивлением, а может даже с благодарностью, — что смутило Кибу — а Шино мягко улыбался, качая головой. — Что? Я что-то не то сказал? — Нет-нет! — девочка замахала руками, попутно краснея. — Всё то! — А сам даже не понял ведь. — Киба редко понимал иронию, но сейчас это была именно она. — Чёрт, Шино! Да что не так-то? И Шино засмеялся, вводя друга всё в большую растерянность. Однако сейчас Киба знал точно, что его час настал! — Угх, без слюней! Не как в раз тот! Киба и не собирался как в тот раз. Посильнее прижал застывшего Шино правой рукой и потрепал по маленькому плечу левой. — Хината, ты какая-то тихая. Всё хорошо? — он заглянул в её глаза. — Нет, всё хорошо, — Хината улыбнулась и опустила взгляд. — Спасибо вам. В скором времени Киба начнёт проклинать своё хрупкое сердце, что так и норовит болезненно сжаться при каждом проявлении нежности со стороны этих двоих.***
Иногда им казалось, что они не понимают его вовсе. Тогда их общее время становилось лишь моментами, когда им удавалось понять его чуть больше обычного. Шино был, мягко говоря, неразговорчив в окружении других детей. Он казался им странным. Хината с Кибой понимали это, но единственное, что их поражало в его отношении к людям, — с возрастом пропасть между ним и остальными росла. И друзья не могли понять, почему. Меньше слов, меньше знакомств, меньше понимания. В один прекрасный день они обнаружили расщелину и между ними. Она пугала, ужасно пугала. — Ходит, как будто его ничего не волнует! — поделился однажды своим наблюдением Киба. — Это просто ужасно… — Ещё как! Будто ему плевать на нас! — Ты же знаешь, что кроме нас у Шино-куна никого нет, — Хината смотрела на него с несвойственной ей строгостью, — но если и мы отвернёмся от него? Я… я не хочу этого. Ему стало стыдно. Действительно, речь совершенно не о них: не о нём и его задетом хрупком сердце, не о ней и её испуганном лице. Сейчас всё, что от них требуется, — быть рядом, как бы банально это ни звучало. Отыскать Шино было не сложно, создавалось впечатление, что он и не прятался вовсе: сидел под деревом чуть поодаль реки, где они обычно играли. От этого Кибе стало ещё совестливее: он явно ждал их. А вот что им делать? Блин, этот чёртов умник мог хоть подсказку дать! Со злости Киба пнул камень. Раздался всплеск. Шино завертел головой и потеряно посмотрел на них. «Увидел, наконец, — Киба смотрел на него в ответ, но продолжал стоять у берега. — Я не могу не злиться! Я… Чёрт! Да как тебе вообще в голову могло прийти, что нам наплевать на тебя?! Чёёёёрт!» Он опустился на колени и сложился вдвое — пусть Хината сделает первый шаг, Киба для этого слишком растерян. Он не мог понять причину такой злости, но скорее всего это чувство походило на жгучую обиду. Последнее время Шино всё реже и реже заговаривал с ними, с ним в частности. Хинате он хотя бы иногда улыбался. «Одиночка несчастный! — в глазах начало щипать. Киба испугался бы своей бурной реакции, но на него никто не смотрел, так что это последнее, о чём он волновался. — А зачем ему говорить что-то мне, в самом-то деле. Чем бы я помог? Я не понимаю… не понимаю, что я должен делать. Не понимаю, почему должен не злиться!» За спиной Хината что-то тихо наговаривала Шино — можно было и догадаться, что же она говорила. О, это же так просто! Но не для Кибы — ему до ужаса хочется наговорить совсем другое. То, чего говорить не стоит вовсе, а особенно другу. Но у всякого есть предел, у выдержки Кибы тоже: он подскочил и тут же очутился перед друзьями. Хината даже не подняла головы, а вот Шино испуганно проморгался и постарался отвести взгляд, словно напакостивший щенок. Разница лишь в том, что Шино не был ни в чём виноват. Вся речь, что он придумывал у реки, псу под хвост: видя своего друга таким, он не может не выдумать несколько пунктов, чтобы обидеться на него. — Я не знаю, что у тебя в голове. Я не знаю, почему вот… — он не нашёл слова и просто неопределённо развёл руки перед собой, — вот это… Не знаю, почему ты себя так чувствуешь! Мне не ясно… — Тут он что-то рыкнул и махнул рукой. — Я не Хината, мне многое может быть не ясно. Но больше всего мне не понятно, почему ты отворачиваешься от нас. Шино, думаешь, нам плевать? Почему ты не попытался нам… мне объяснить, что тебя тревожит. Я хочу понимать тебя, потому что это важно для нашей команды, в конце-то концов. Под конец уже Киба нашёл выковыривание камушков носками обуви из земли крайне интересным занятием, и Хинате пришлось наблюдать за крайне странной беседой, где каждый делал вид, что в ней не участвует. Сказать, что такое зрелище её растрогало, ничего не сказать. Шино начал извиняться, говорить что-то про доверие, про навязчивость, а потом долго смотрел в блестящие серые глаза. И неожиданно развёл руки. — Простите, я не хотел вас так пугать. У Кибы спёрло дыхание: впервые Шино отвечает на его объятия! Да куда уж — сам обнимает его! Это было до одури приятно, прижиматься к нему так свободно и ощущать на спине несильное давление. Киба чувствовал, как быстро билось сердце Шино, и невольно его зашлось в таком же ритме. В тот день что-то поменялось. Теперь всякий раз, как они отдыхали на принесенном Хинатой пледе, Киба в наглую ложился прямо на Шино, не смотря на, с каждым разом менее требовательные, протесты. Он чувствовал бешенный стук его сердца и верил, что пока оно бьётся в таком ритме, всё хорошо. Очень долгое время всё и правда было хорошо, пока кое-что не случилось.***
Когда Киба замаячил на горизонте с комканым полотенцем в руках, они ничего не подозревали. Когда заметили, что он буквально светится от счастья и старается идти быстрее, но отчего-то медлит, тоже ничего не могли понять. И лишь когда перед ними появился маленький щеночек, всё прояснилось. Киба давно кичился тем, что в скором времени у него появится надёжный напарник: — То есть у нас, — каждый раз поправлял он себя с важным видом. Щенок заворочался от яркого солнца. Он спал. — Его зовут Акамару, — выдохнул Киба, пыхча от восторга. — Вообще-то мне нельзя было брать его сегодня, но он должен познакомиться с вами, как можно раньше. Акамару не был таким уж маленьким, но ещё явно не привык к окружающей обстановке — пока что всё, что он видел, ограничивалось материнской лежанкой. Он жадно внюхивался в витающие запахи. Похоже, речной запах пришёлся ему по душе. Однако с полотенца слезать щенок не спешил: высокая трава неприятно колола мордочку. Хината была в восторге, как и ожидал Киба. Шино отреагировал более холодно — это Киба также знал: Шино никогда не питал к мохнатым животным особо тёплых чувств. Как бы там ни было, к своим обязанностям юный Инузука подошёл ответственно и не спускал глаз с щенка, даже не разрешал Хинате слишком сильно тискать его. — Не приучай его! Он же боевой пёс! — Но он такой милый, — сейчас Акамару обнюхивал её руку. — Киба, вы так похожи! — она начала внимательно вглядываться в их лица. — Действительно, похожи! Киба потупил взгляд. Редко когда Хината позволяла себе забыть об условностях и назвать его просто по имени, это было ужасно приятно. — Тебе сейчас хвоста не хватает только, а так щеночек вылитый. — Очки Шино хитро поблескивали на солнце. Но Кибе не хотелось обижаться, то есть он мог бы назло наброситься на него вылизывать щёки, — именно так и делают щенки, не правда ли — ему было слишком хорошо, чтобы пакостить другу. Он лишь глянул на пригревшегося в руках Хинаты Акамару, нового ценного члена их команды. Всё было хорошо, но с появлением Акамару всё стало ещё лучше. Было весело наблюдать за ним, когда он резвился вокруг пледа, играть с ним, иногда тискать его (Киба по-прежнему относился к этому с предубеждением). Как-то раз, следуя примеру хозяина, Акамару удобно устроился на груди явно недовольного Шино — быстро это стало у него обыденным местом для отдыха. Но вскоре тот привык и перестал делать вид, что ему это не нравится. — Хината, давай я подвинусь, тут и для тебя места хватит, — Киба похлопал по тёмной куртке, сдвигая голову чуть выше. — Неслыханная наглость. — Возмущаться Шино отучился — проку от этого всё равно никакого. Видя растерянность Шино, Хината, смеясь, отказалась и легла рядом с ними, внимательно разглядывая его глаза. Но время незаметно шло, и приближался выпуск. К этому времени Киба был намерен обучить Акамару важным приёмам. Щенок быстро рос и уже совсем скоро выучился всем необходимым командам. — Самое главное — его нужно научить выслеживать, — вздёрнул палец вверх главный покоритель собак в их трио. — Для начала это буду я. Мой запах он должен определить с лёгкостью. Если что, я буду в том большом дупле, которое мы недавно нашли. А, и ещё: не помогайте ему. Он должен сам справиться, понятно? — Ребята согласно закивали. — Ну, тогда я пошёл. Они покосились на большую тканевую сумку, лежавшую на пледе, в которую предварительно спрятали экзаменуемого для чистоты эксперимента. Наверное спал. Киба аккуратно направился прочь. Скоро он был на месте и уже забирался в просторное дупло. Оно казалось чем-то невероятным, только в сказках бывают такие волшебные места. Хорошо, что они нашли его сейчас, думал Киба, ещё чу-чуть и выросли бы. После академии им точно будет не до посиделок в подобных местах. Оставалось надеяться, что им удастся собираться у реки в промежутках между миссиями. «Нужно было настоять тогда», — фыркнул Киба. Это относилось к тому самому дню, когда они нашли дупло. Тогда он предложил попробовать залезть внутрь, но эти двоя отказались: скорее, отказался Шино, боявшийся, что ему «этот неуклюжий пёс» все ноги в такой тесноте отдавит, а Хината согласилась с ним, верно, думая, что в последнее время они слишком часто идут против мнения Шино. Очень жаль, ведь Киба знал, что ей тут точно понравится — она любила прятаться, любила их тайные места. Зная Шино, он мог предположить, что тот боялся вовсе не отдавленных ног. Ему не нравилось, как близость с ними влияла на него, вот и отнекивался, чтобы не стукнуться носами. С одной стороны, Киба мог понять его, с другой — ему становилось ужасно некомфортно от такой бурной реакции, это сильно смущало. Казалось, что он сидит уже слишком долго. Что у них там происходит? На волосы что-то посыпалось. Только теперь Киба понял, что стенки здесь слишком сырые и, стоит притронуться к ним, на тебя опадёт мокрая труха. Если бы у него была куртка, он бы укрылся ею, но её пришлось оставить как источник родного запаха. Захотелось побыстрее покинуть это место, но а как же Акамару. Киба верил в него! Совсем чуть-чуть подождать осталось. Киба начал представлять, как Хината, вслед за ней и Шино, осторожно взбирается к нему в сырое, неприветливое местечко. Он предлагает им свою куртку, чтобы облокотиться на неё спиной; ему она больше не пригодиться, ведь он уже безнадёжно промок. Она одна на двоих, и им приходиться плотно прижаться друг к другу. Киба внимательно наблюдает за сконфуженным Шино, которого ещё ожидает неприятный сюрприз: вдруг у него в волосах запутываются кусочки противной коры. Естественно он возмущённо пыхтит, чем смешит друзей, старается прижаться ближе к стенке, но от этого в волосах оказывается ещё больше всякого мусора. Он начинает раздражённо выпутывать их и только сейчас замечает, что рядом сидевшая Хината также оказалась в зоне поражения. Шино уже молча, старательно скрывая смущение, пытается убрать из густых девичьих волос противную труху. Хината улыбается, склоняет голову, чтобы ему было удобнее, и начинает говорить. Про упорного Акамару, который, должно быть, уже совсем близко. Она хвалит его, говорит, что всё же им удалось улизнуть, однако это неважно. Они боялись, что Кибе скучно тут, и поспешили к нему. Но не успевает Хината договорить, как в просвете появляется счастливая пёсья морда. Он справился!.. Но стоит открыть Кибе глаза, везде пусто, вокруг тихо. Неужели Акамару не справился? Раз так, ему следует вылезать отсюда, а то спина совсем промёрзла. Как же так? Может, из Кибы вышел никудышный наставник? Огорчённый этими мыслями Киба в последний раз прислушался, намереваясь высунуться наружу, как вдруг услышал шелест. Шаги. И они приближались. За ними раздался лай. Киба поднял голову и увидел машущих ему друзей. — Акамару справился! — радостно заключила Хината. — Не совсем по плану, но справился. Да, Акамару? — Она присела рядом с ним и потянулась к коричневому уху. Тот согласно тяфкнул. — Дали куртку мы ему, как ты говорил. Кругами он ходил и побежал затем. Но вернулся потерянный совсем, — Шино поправил очки. — Он звал нас, представляешь, Киба-кун? — Хината выглядела очень счастливой. — Но нашёл он тебя сам, — вмешался Шино. — Непонятно, что было от нас нужно ему в случае таком. Говорил, что способность трезво оценить свои возможности и вовремя позвать на помощь тоже является важным умением. Хината отвечала, что ему просто нужна была поддержка, что с технической стороны Акамару повёл себя превосходно. Они не могли перестать нахваливать Акамару. Сам он радостно метался между ними, подскакивал на руки, силясь лизнуть ребят в щёку, подтяфкивая время от времени в сторону Кибы, мол, всё верно они говорят. А Киба всё смотрел и смотрел на них и теперь точно осознавал, что с Акамару они похоже даже больше, чем предполагает Хината. — Застрял ты что ли там? — вернул его на землю вопрос Шино. — Да, Киба, тебе помочь спуститься? — Хината подхватила щенка на руки. Невольно Киба почувствовал лёгкую зависть. Пару секунд он собирался с мыслями, растерявшись от неожиданного внимания, обращённого в его сторону. Мотнул головой: — Вы забрали плед? — Шино вытянул его держа в руках. Хината поспешила показать сложенную куртку в перекинутой через плечо сумке. — Отлично! Тогда залезайте, я вас давно уже жду.