Клан изгоев

      Волки — гордые и опасные существа, которые по своей природе сделают для своего клана все, что потребуется и даже больше. Они ответственные и строгие по отношению к членам своего клана, но более того, они животные, которые за свою семью порвут любого. Кого угодно — будь то обычный человек или же другой зверь, если тот только попробует навредить семье. Только вот мало кто осведомлен о том, что среди обычных, как мы, людей живут такие представители флоры и фауны. Волк-оборотень — редкость в наши дни, многих убили, других отправляли на эксперименты стоило кому-то из людей их поймать, поэтому сейчас приходится скрываться намного тщательнее, нежели чем когда-либо.       Чан понимал это, поэтому всеми силами пытался отгородить своих младших волков от опасности. Бан Кристофер Чан — лидер клана, самый ответственный из всех ныне живых оборотней и единственный представитель первородных волков-оборотней. Первородные произошли как раз-таки от самих волков, кровь которых когда-то люди скрестили с волчьей и получили итогом таких людей, как, собственно, Чан. Он был иссиня-черным волком, что отличало его как раз от других представителей его рода. Его клан не был каким-то выдающимся и явным среди других выживших, наоборот, он был маленьким, состоял всего из шести волков и этого было достаточно. У двух альф-волков из четырех уже были свои «самки». Чан и его самый близкий друг — Чанбин уже давно встретили своих суженных и расставаться не собирались вообще.       Чан еще раз обводит взглядом своих по сути «детей», а после смотрит в сторону обрыва, где на большом камне греется его пара — вредный до невозможного, у которого использование сарказма было как глоток воздуха — Ли Минхо. Он был белого цвета с рыже-серой шерсткой на холке и дальше по позвоночнику прямо до хвоста. Их отношения сложились уже довольно давно, когда клана еще и в помине не было. Они познакомились в тот день, когда бывшая семья Чана выгнала его из стаи. За что, сам Чан вспоминать не хотел, а никто кроме него самого и не знал о том, что тогда случилось. Да и не нужно им было знать об этом. Хо в тот день буквально нос к носу столкнулся с Чаном в библиотеке, когда тот ютился в углу, лишь бы его никто не заметил. — И чем ты тут занят?       Чан не смог оторвать взгляд он загоревшихся янтарным цветом, что совершенно отличалось от бывших секунду назад темных глаз обычного человека. Парень чувствует, как перед ним стоит оборотень чуть слабее него, то есть скорее всего перед ним именно представитель волков-омег. Только вот омегами мужчины были редко и, если в семье рождался такой волчонок его охраняли так, будто он — самое ценное сокровище в мире. Абы кому такие мальчики в пары не доставались, чаще всего парни-омеги становились мужьями очень влиятельных волков-альф, у которых были сильные кланы, чистая кровь. И вот, что этот парень делает здесь, так еще и наезжает на него, Чан не понял, ведь омеги сидят дома и нарабатывают приданое. — Ты собрался спать здесь? Тебя что прогнали?       Снова вопросы все тем же мягким голосом, что заставляет Криса впасть в прострацию еще глубже. Он был готов завыть лишь от одного голоса, и это было странным. Его выдержка — была тем, чем альфа мог гордится. В его бывшей семье еще никому не удавалось склонить волка Бана на свою сторону, поэтому в своей склонности к противоположному полу в один момент Чан начал сомневаться, но сейчас все сомнения пропали, особенно после того, как он встретился взглядом с желтоватыми глазами напротив. Они бы так и стояли, если бы Минхо, который некоторое время назад хотел помочь, но почувствовав на себя долгий взгляд передумал. Ему никогда не нравилось чувствовать на себе чужой взгляд, особенно альф, которые вечно только одного и хотели — завалить и трахнуть.       После той встречи Чан сталкивался с этим парнем довольно часто, с каждым разом убеждаясь, что тот его судьба. Да, он не был сильным, богатым и опасным альфа-волком, но он был готов защищать семью и свою вторую половинку столько, сколько потребуется. И ему пришлось использовать свою самоотверженность, когда на этого волка напали на улице. Чан до сих пор благодарит всех богов, которых знает, что послушался свою чуйку и пошел за тем парнем. Чан тогда нехило пострадал, но он чувствовал себя довольным, чувство выполненного долга прям таки растекалось по телу. Только вот напуганный вскрик и после теплые ладони на истерзанной груди не дали Чану провалиться в темноту. Он альфа или кто, черт побери. Потерял сознание от потери крови он только в квартире волка-омеги, куда тот его смог дотащить. А очнулся от приятного запаха жаренных овощей и свежего мяса, которые исходили из одной из комнат в доме, куда вчера как раз его и привели. — Очнулся? Наконец, я думал, ты лапы отбросил. Спасибо за вчера… И… Меня зовут Минхо… — Чан… Очень приятно, Минхо…       Голос альфы был хриплым и едва слышимым, но Минхо спокойно мог различить слова, поэтому после сказанного он лишь улыбнулся тогда, помогая Чану обработать снова полученные раны. С этого дня их отношения стали немногим теплее, а еще через неделю Бан решил начать действовать. Он, конечно, был бы счастлив оставить все как есть, лишь бы Минхо рядом остался, но шестое чувство говорило идти дальше и добиваться его. Насколько Крис сейчас помнит, Минхо отшил его предложения с поход на свидания около семи раз, пока Чан не начал подкидывать младшему цветы, некоторые сладости, с выбором которых он несколько раз ошибся, что вызывало смех у Ли. Но все же на восьмой раз он соглашается, надеясь, что его опасения напрасны и что его спутник не такой, какими были все прошлые его попытки стать счастливым омегой. И все оказалось именно так. Минхо еще ни разу в жизни не чувствовал себя настолько любимым и нужным, как чувствовал себя рядом с Чаном. За весь вечер не произошло ни одной неловкости, ведь альфа пытался постоянно разбавить появляющуюся тишину темами, которые для Ли оказывались любимыми, о чем он мог говорить часами, а заинтересованный взгляд напротив таких же желтоватых волчьих глаз добавляли уверенности в своем рассказе, что его собеседнику интересно. Это вечер стал для обоих отправной точкой, с которой и начались почти их отношения, длящиеся и по сей день.       Минхо стал чаще проводить время со старшим, чаще всего это оказывались их вечерние прогулки по лесу в волчьей форме, чтобы прочувствовать всю интимность момента. Они останавливались обычно на обрыве, недалеко от ручья и нескольких скал с пещерами, чтобы подольше побыть вместе, чтобы почувствовать тепло чужого тела рядом. Чан частенько любил положить свой большой тяжеловатый хвост на задние лапы Минхо, пока тот в комочке лежал возле него. А Ли и не был против, ему было тепло и приятно, а что еще нужно для счастья, да? Но они не ожидали, что в один из таких дней их прервет протяжный вой откуда-то с севера в лесу. Минхо крупно вздрагивает и прижимается к боку своего волка, ощущая хоть какую-то, но безопасность. Они аккуратно проползают в одну из пещер, где стараются скрыть свой волчий запах подручными средствами. Они оба забиваются в угол пещеры, все еще слыша вой и топот лап где-то недалеко. Ли кладет мордочку на шею старшего, пытаясь утихомирить сердцебиение — пускай он не был из пугливых, но сейчас их было всего лишь двое, а судя по звукам пробегающих мимо минимум семеро. — Все будет хорошо, я защищу тебя. Дыши, Минхо.       Тихим шепотом прямо на ухо, что вызывает толпу мурашек по всему телу, а внутренняя самка Минхо пищит от счастья. Ли ведет носом по шерсти выше и встречается с холодным носом черного волка. Тот даже в волчьем обличии выглядит как объевшийся сметаны кот, что вызывает у волка напротив тихий внутренний смех. Чан облизывает нос младшего, отчего тот сразу впадает в ступор и смущается, утыкаясь мордочкой снова в нагретую часть шеи Бана. Они бы так и продолжили сидеть, если в пещеру не ввалился раненный альфа-волк, от которого чуть ли не на километр пахло опасностью. Чан загораживает собой младшего, поднимаясь на лапы. В глазах плещется уверенность в собственных действиях и желание защитить своего друга, уже почти парня.       Чан медленно подходит к раненному волку и аккуратно толкает его лапой, из-за чего тот сразу издает болезненный стон, а после на старшего уставились два ярко-зеленых глаза. Незнакомый волк медленно разворачивается и пытается встать на лапы и что-то сказать, но у него это не получается из-за открытых ран от когтей и зубов других волков. Крис почти сразу понимает, что он им опасности не принесет, поэтому лапой давит на не раненное место на теле и приближается к морде. — Не напрягайся, делаешь хуже. Скажи так, я слушаю… — Моя пара… Они погнались за ним… помогите ему, прошу.       Чан кивает и после оборачивается к Минхо, который мгновенно оказывается рядом с ним и цепляется зубами за холку. — Не пущу! — Оттащи его к реке, а я найду его пару. Не бойся, я вернусь…       Крис без особых проблем выпутывается из лап Минхо, сразу оказываясь у входа в пещеру. Он последний раз оборачивается к раненному и младшему, у которого на лице вселенская обида, а еще и страх, что тот не вернется. Черный волк утробно рычит, указывая на лежащего под ногами белого, а после рвется в сторону леса, откуда все еще слышаться волчьи вой и топот лап. Он преодолевает расстояние очень быстро, останавливаясь прямо перед поляной, где трое волков зажали одного серого. Он жался в комок, тихо скуля, пытаясь найти выход из ситуации, но похоже ничего не находил. Отчаяние этого волка чувствовалось слишком ярко, поэтому Крис не стал медлить. Оценить ситуацию занимает около двух секунд, он видит, что первородных среди них нет, значит у него чуть больше шансов, чем в прошлый раз. Он грозно рычит и старается выпустить феромон как можно на большее расстояние, пугая окружающих, не ожидавших увидеть первородного. — Отошли от него!       Голос стальной и громкий, что заставляет окружавших волков отойти еще на несколько шагов. Они жмут хвосты и скалятся, пока не начинает скалиться уже сам Чан. Он наступает на них, заставляя отступать на несколько шагов назад, а после и вовсе рвануть прочь под недовольные рыки и вой в сторону черного волка, который сразу же подходит к напуганному его появлением серому. — Не убивайте… Прошу… — И не собирался, твоя пара ждет тебя, идем…       Чан снова становится добрым и ласковым, каким он был только рядом с друзьями когда-то, а сейчас только с Минхо. Черный видит, как серого все еще трясет от страха, поэтому аккуратно берет за холку того и тянет в сторону реки, где слышится недовольное болезненное шипение. Серый сразу вырывается и бежит на звук, чуть ли не с разгона врезается в мохнатую спину и начинает скулить, что очень походило на плач. Минхо видит, как волк-омега сильно нервничает и переживает из-за состояния его альфы, поэтому мягко касается носом макушки, пытаясь успокоить младшего, о чем сделал вывод по размерам самого волка. — Я в порядке, Джисон-и, все хорошо…       Серый волк, вроде как Джисон, аккуратно ложится под теплым боком старшего, сразу оказываясь в теплом кругу из шерсти с грудины и хвоста. Раны начали медленно затягиваться, принося боль, которая была даже хуже, чем от обычных открытых ран. — Чанбинни, тише…       Джисон старается аккуратно вылизывать раны, до которых может дотянуться, их связь как пары, помогает ослабить немного режущее чувство в ранах. Чанбин медленно тянется к шее своего младшего и проводит носом по ней, слыша тихое урчание.       Стоявшие рядом Минхо и Чан в душе улыбаются, словно гордые родители, дети которых наконец нашли друг друга. О них эти двое вспоминают только, когда раны полностью затягиваются спустя каких-то минут 15. Минхо лежит снова на грудине старшего, наблюдая за тем, как эти двое комфортят друг друга. — Спасибо, что помогли нам. Мы останемся у вас в долгу.       Позднее уже обратившись обратно в людей, говорит Чанбин, прижимая к себе сидевшего рядом Джисона. Второй смущенно улыбается и кивает, подтверждая слова своего парня, который в очередной раз проводит ладонью по мягким отросшим сероватым волосам. Минхо кивает и улыбается в ответ младшему, пока Чан не выдает сумасшедшую на данный момент идею. — Судя по тому, что на вас напали, клана у вас нет. Верно? — Да, все верно. — Тогда может объединимся и создадим свой? Я не думаю, что вы прям так сразу можете мне доверять, как альфе, но нам так будет безопаснее. — Ты спас меня и моего омегу, Чан, так что о недоверии речи идти не может, мы согласны, верно?       Он получает утвердительный кивок со стороны Хана, который сразу начинает улыбаться от уха до уха. И с этого момента начинается новая страница их уже теперь общей истории. На запястьях каждого члена клана теперь красовалась красивая черная татуировка луны с красивыми узорчатыми линиями, окольцевавших все запястье. Хан и Минхо на правах омег оставались дома у старшего, потому что это было единственное безопасное место, среди всех, которые знали Чан или же Чанбин. С остальными участниками их клана они познакомились почти сразу после присоединения Со и Хана. На обрыв, где обычно их скромная семья проводила время в волчьем обличии, пришли два альфа-волка, выгнанных из собственных кланов, почему они также решили оставить в тайне, ради своей же безопасности и будущей безопасности их новых сородичей. Чонин и Сынмин оказались очень активными и молодыми альфами, что не могло не радовать старших, которым охотится уже было довольно тяжело. Дело было не только в возрасте, но и в том, что им приходилось обеспечивать семью из шести членов, только вдвоем, а теперь, когда эти двое уже более-менее освоились, они участвовали в охоте вместе со старшими. Ну либо в походах в магазин, откуда их чуть ли не за уши тянули старшие омеги, потому что «даже мы столько в бутиках не проводим, сколько вы в отделе со сладостями, кошмар».       Чонин в какой-то момент начинает постоянно пропадать в пещере, либо в своей комнате, а причину такого поведения он не объясняет, лишь сильнее закрывается в себе. Минхо решает взять это в свои руки и подхватывает за холку в один из дней младшего и оттаскивает его подальше от остальных, чтобы выслушать все без лишних ушей. И Ян рассказывает. О красивом мальчике в их школе, о том, что он обычный человек, что он не понравится ему, что затягивать его в свой мир Чонин не хочет, но желание, чтобы тот был у него под боком столь же сильно, как и нежелание втягивать его в это. А Ли понимает, все прекрасно понимает и лишь говорит, чтобы тот не задумывался над этим, а жил ради собственного счастья, о котором, что он, что Чан заботятся больше всего. — Хен, но он же человек… — Если он согласится, то почему бы тебе не обратить его? Это не так больно, как кажется на первый взгляд. Джисон, вот, обращенный, потому что слишком сильно полюбил нашего Чанбина. Так что мешает вам стать счастливыми?       И Чонин принимает слова старшего и начинает действовать, постоянно оказывая знаки внимания понравившемуся парню из его класса. Пускай они и учились вместе, но он был все-таки немного старше самого Яна, но разве это проблема? Нет, конечно, вот и Чонин также считал. Только в один момент на пути появляется конкурент. Точнее даже лучший друг его краша, который не на секунду не оставлял его, постоянно старался схватить его под локоть и увести от чужих глаз. И альфу это злило, что он даже в один момент подрался с этим парнем, пока их обоих не разделили как раз-таки он, любимый человек Чонина — Ли Феликс. Милый, искренний парень из Австралии с россыпью веснушек на щеках, милым акцентом и потрясающей фигурой, что все-таки привлекло внимание во вторую очередь после милых коричневатых веснушек.       И какого было удивление Чонина, когда вместо того, чтобы помочь другу, Феликс помогает именно ему, приветливо улыбаясь и спрашивая не сильно ли тот пострадал. Это было максимально странно, но волк не обращает на это внимание, довольствуясь вниманием со стороны этого темноволосого чуда. Они начинают больше общаться, проводят совместные вечера за просмотром сериалов и фильмов, пока в один момент бывший клан не находит Чонина. Они врываются в дом Феликса, разрушая буквально все на своем пути, пугая и без того бледного человека, который не ожидал нескольких горящих огнем ненависти неоновых глаз. Чонин обращается за доли секунды, что еще сильнее заставляет дрожать парня сзади. Ян был потрясающим волком, его белая шерсть и темные, почти черные глаза выглядели просто умопомрачительно. Но им было не до этого. Два черных волка оскалили зубы и попытались напасть на человека сзади, но Чонин не позволил, защитил своим телом. Сразу же начиная бороться с более старшими волками. Белая шерсть покрывается красными пятнами крови, где-то самого оборотня, а где-то его соперников. Чонину удается на некоторое время оглушить старших особей, и он буквально вцепляется в руку Ли младшего, тяня его за собой в сторону их со старшими убежища. Феликс послушно бежит следом, не задавая вопросов, ведь он доверяет, верит, несмотря на то, что произошло недавно. Чонин расскажет, обязательно, сейчас главное — добраться до безопасного места. Это самое важное и ничто другое.       Они останавливаются возле реки на несколько минут, чтобы перевести дыхание и смыть кровь с шерсти и ран, с чем волку помогает Феликс, мягко промывая каждую царапину и разодранную часть. Пока не слышится очередной вой. Белый волк реагирует мгновенно, подталкивая носом Феликса к тропинке через лес. — Но, Чонин, они же там…       Глухое рычание отбивает все другие вопросы и Ликс спокойно следует за своим волком, который выводит к большой поляне возле обрыва, где сидят несколько волков. Взгляд Феликса сразу цепляется за воркующую пару на камне возле обрыва. Черный и беловатый волки смотрятся так гармонично, что на губах появляется милая улыбка, а после взгляд падает на еще одну пару — серые волки с примесью бурого цвета, не менее крупные, чем предыдущие, но они вызывали не страх, а всю ту же детскую радость и восторг, которые переполняли сейчас человека. Но Чонин прерывает идиллию скулежом, на который реагируют все и одновременно. Омеги сразу подскакивают с нагретых мест и подбегают к раненному ребенку, а альфы, которые подтягиваются к их парам осматривают человека. — Там волки… Другие… они гнались за нами от квартиры Йени… — Сколько черных?       Перед Феликсом появляется мужчина, очень красивый мужчина с такими же, как и его шерсть, черными волосами. Он выглядел по-отечески, словно перед ним не незнакомый ему человек, а его собственный ребенок. Феликс кивает на вопрос старшего и пальцами показывает, что их было двое. Он переглядывается другим волком, а после к ним выходит еще один — темно-серого оттенка с белым брюшком, что показалось Ликсу очень милым. — Оставайся здесь, мы постараемся все решить…       Не успевает он договорить эту фразу, как на спину Феликсу буквально влетает такого же цвета, что и вышедший недавно альфа-волк, еще один. Он валит напуганного парня на пол и начинает зло рычать, будто выражая негодование, страх и лютую злобу одновременно. Старшие уже были готовы накинуться на него, пока их не останавливает подоспевший Сынмин. Два голоса звучат одновременно, но слова слышатся отчетливо. — Хенджин, отпусти его! — Хенджин?! Ты тоже волк?!       Удивленный глубокий голос заставляет абсолютно всех присутствующих впасть в ступор, кроме Чонина, который уже подполз к ним и устроился рядом с Феликсом, у которого сейчас просто вся жизнь перевернулась, ведь его лучший друг, его краш оказались гребанными оборотнями. Вот чего-чего, а этого Ликс ожидал меньше всего. Он проводит снова ладонью по мягкой белой шерсти, слыша довольное урчание под ухом, что снова вызывает улыбку. Преследующих их волков почему-то не слышно, даже наоборот, весь лес, рядом с которым они находились, погрузился в мертвую тишину, от которой даже в ушах звенеть начало. Ли младший сразу прижимается тяжелым хвостом Чонина ближе к его телу, а маленький и худенький Феликс тонет в кольце теплой шерсти, ощущая себя сразу в безопасности.       Чан, уже успевший вернуться в привычный волчий облик, прислушивается к каждому шороху, чтобы не дай бог, какой-нибудь чужак не пролез на его территорию. А этот обрыв и близлежащие земли уже довольно давно стали его территориями, с которых он чуть ли не ежедневно в самом начале выгонял тех, кого быть тут не должно было.       Вот и сейчас настрой у него был лишь один — убивать за свою семью. Бан уже давно смирился с тем, что у них будет пополнение, все-таки не могли же их два маленьких несносных волка-альфы не найти себе пары. Вот они и нашли. Только вот, если про Хенджина и Сынмина старший знал, то о второй паре он и не подозревал даже. А вот у старших омег было немного иначе, даже не так, полностью наоборот. О Сынмине и Хенджине они не подозревали, не доглядели можно сказать, в то время как Чонину и его цели они уделили слишком много внимания.       В глуши леса оставалась все такая же гробовая тишина, от которой не по себе уже стало и Феликсу, как единственному человеку здесь. Он жмется к сильному натренированному телу младшего и смотрит в темноту деревьев, но не видит ничего, вообще. Будто там ничего, кроме этой темноты и не было. А так и оказывается. Ни через десять минут, ни через двадцать — никто не появляется, поэтому младшие расслабляются немного, оставляя двух старших альф за присмотром входа в лес. А сами ползут со своими избранниками в пещеру, сразу же накидываясь с объятиями на их будущие пары. Хотя будущие тут подойдет только к Чонину, ведь Сынмин уже давным-давно сумел завладеть сердцем неприступной омеги Хван Хенджина, на которого ушел целый месяц трудов и бессонных ночей, чтобы придумывать идеальные планы для свиданий.       Чонин принимает форму человека и смотрит в глаза старшему, виновато улыбаясь. Он чувствовал, что не должен был скрывать такое от своего старшего, но он скрыл, даже больше — поставил под угрозу жизнь его пары, а это хуже братоубийства среди волчьих законов. Предательство и пренебрежение своим партнером — не искупаемые грехи в их мире, поэтому Ян и чувствовал неимоверный стыд и желание провалиться под землю. — Я тоже хочу быть таким, как ты, Йени… — Но… Ты уверен? Феликс, быть оборотнем совсем не классно. — Возможно, но быть с тобой рядом, вот что кажется, мне более классной идеей, Чонин. Я хочу этого, я хочу быть рядом, понимаешь… — Понимаю и чувствую тоже самое, хён. Но подумай последний раз — ты готов ради этого стать таким же как и мы все здесь?       Феликс даже не задумывается, говорит одно тихое и такое мягкое «Да», и внутри Яна будто сто гейзеров за секунду взорвалось от милого лица старшего, от его робкой улыбки, а ещё теплых рук на собственных щеках, которые притягивают ближе и сталкиваются с его собственными губами. Чонин улыбается сквозь первый их поцелуй и тянет старшего ближе, сажая прямо между своих ног, не отрываясь от столь долгожданного и приятного действа, а Феликс лишь поддается, отдавая всю власть именно его уже волку, его, как у них говорится, альфе.       За оставшийся вечер ничего не происходит, они проводят эти остатки дня вместе, погружаясь в ту семейную атмосферу, которой так хотелось Феликсу и Хенджину когда-то. Поэтому они двое неимоверно счастливы сейчас. Чувство нужности, теплоты и доброты делают их жизнь и впрямь ярче, чем когда-либо ещё.

➷➷➷

      Процесс обращения и впрямь происходит безболезненно для Феликса, даже наоборот, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Что несомненно радует окружающих его волков, которые переживали оказывается даже больше, чем сам Ли младший. И насколько же был счастлив Чонин, когда после обращения он чувствует сладковатый запах от своей пары, что означает, что тот все-таки омега. Ян ликует и прижимает своего уже парня к себе, теперь уже не отпуская от себя ни на шаг. Хенджин же, на правах ещё одной молодой омеги, помогает Ликсу освоиться в новом теле и с новыми способностями. — Попробуй обратиться снова, сейчас должно быть попроще.       И Феликс обращается. В красивого волка сероватого цвета, такого же, как и Джисон, что сближает Ли с омегой Чанбина. Да что там, после выяснения породы, цвета и принадлежности обращённого все омеги буквально не отлипают от него, холят и лелеют, ведь он их младшенький и за ним нужен присмотр, который как раз и были готовы дать старшие представители слабого пола. Их жизнь налаживается с каждым днем все сильнее, Чана наконец признают другие вожаки более крупных стай и кланов, Минхо наконец чувствует полную отдачу со стороны своего альфы, что не могло не радовать. Чанбин на правах правой руки вожака и лидера делает себе внеплановые выходные, отправляя охотиться молодняк, мол учитесь, вам полезно. Омеги, конечно, возмущались с такого обращения к их парам, а уж особенно это делал Джисон, которому не нравилось постоянное отлынивание его альфы, но толку от этого было мало. Да и младшие не были против охотиться, даже наоборот, рвались быстрее в бой, лишь бы произвести впечатление на своих омег, что у них несомненно получалось. Все шло своим чередом, бывшие кланы не беспокоили, что радовало абсолютно каждого члена маленькой стаи.       Феликс и Чонин полностью ушли в свои отношения, иногда неделями пропадая на свиданиях и прогулках, пока их за уши не тянули старшие обратно, мол хватит гулять, надо бы и делом заниматься. Чанбин таки через какое-то время возвращается в строй, помогая Чану охотиться на их территории, которая расширялась с каждым походом старших за добычей. Как так выходило, Чан не понимал сам, просто только видя его, некоторые волки брали и разбегались. На это все лишь пожимали плечами и вопросов не задавали, лишь Минхо с гордой улыбкой смотрел на довольную морду своего альфы. И через некоторое время Сынмин и Хенджин приводят к их месту маленького волчонка, который впоследствии становится им как ребенок, из-за чего воспитанием занималась именно эта пара, пускай и другие омеги рвались это делать, но получалось редко.