Лаикский вечер

      Серый дождливый день привычно таял, растворяясь в сумерках, хотя старые часы в холле Лаик едва пробили четыре пополудни. Поздняя осень. На улице – слякоть, опадающие листья, и бесконечный шум дождя. И каждый день похож один на другой. Подъем в шесть утра, холод спален и умывальной комнаты, огромный фехтовальный зал, лязг рапир. Затем – безвкусный завтрак и уроки до обеда. А после короткого отдыха – домашние задания, да прогулка в парке, если позволяла погода. Если же нет, тогда дежурный ментор советовал готовиться к другим занятиям. Иногда унаров пускали в библиотеку, порой – отправляли по комнатам, как сегодня.       Арно поднял голову, потер шею – оказалось, он заснул за выполнением задания. С неприязнью взглянув на пустой листок, Олененок понял, что сочинить стихи о погодном явлении ему явно не удастся. Мэтр Шабли, рассказывая унарам об отличии ямба от хорея и амфибрахий от анапеста, задал описать в стихах любое явление природы. Но вот размер был дан каждому лично. Унару Арно достался амфибрахий. Это слово сперва казалось ему жутко смешным. Похожее на «амфибия». Тут же вспомнились жабы, о которых в свое время писал Лионель. Похоже, он был в то время моложе, чем сейчас Арно. Сам Ли, в один из приездов домой, процитировал на память одно из своих «творений». Помнится, Арно тогда смеялся до колик в животе. О, Дивный Жаб, когда в сиих стенах Тебя я увидал, как на болоте, Тебе я строки срифмовал в стихах И заключил в зеленом переплете… Правда, про стены Арно не совсем понял. Неужели Лионель – порой строгий и жесткий принес жабу в дом? И для чего? А главное – выпустил ли он потом земноводное в болото. Он собирался задать эти вопросы «Старшему-старшему», но Эмиль притащил еще винограда, и младший забыл о жабе. Да и строчки со временем выветрились из памяти. Вспомнились вот только сейчас. Даже мелькнула мысль записать их и завтра рассказать при всех. А что? Жаба вполне себе природное явление… В природе обитает. Но Арно отмел ее – во-первых, стихи были написаны непонятно. То ли анапест, то ли амфибрахий, явно не дактиль… И вообще кошки его разберут, это размер. Во-вторых, брать чужие стихи, хотя бы и собственного брата и выдавать за свои – мягко говоря, просто свинство. Олененок снова попытался собраться с мыслями. Но они лениво расплывались, а листок оставался по-прежнему чист. Унар от души потянулся, зевнул – благо, рядом никого не было. Подумал о том, что впереди – Фабианов день, и может быть, его имя назовет старший брат, тот, кто заменил отца… И это будет прекрасно. Лионель служит во дворце, он – капитан Королевской Охраны. И пускай Эмиль порой называет дворец змеиным логовом, Арно знает, что смог бы справиться со службой. А лишняя пара глаз, весьма зорких и ног, весьма быстрых иногда не помешают. И главное – он будет помогать Ли… и может быть, сумеет раскрыть заговорщиков, которые будут покушаться на Ли, а может и на самого короля или Первого маршала… Мечты уводили все дальше и дальше.       Вдруг в конце коридора, неподалеку от двери в комнату Арно раздался приглушенный шум. Олененок вскочил. Едва не опрокинув чернильницу, метнулся к двери. Не заперто! Он вылетел в коридор, тускло освещенный масляными лампами на стенах. Шум усилился. Какая-то возня, глухие удары, негромкая ругань – кто-то помянул Леворукого, или Разрубленного змея. И рядом – никого. Слуги, всю первую половину дня бдящие за унарами, под вечер словно исчезали, стоило капитану уйти к себе. Снова удар, и вскрик. Похоже, рядом – драка. Арно кинулся вперед, затем – обратно, пролетел, едва не упав, пару пролетов лестницы, и там… В закутке под ступенями четверо били одного. Кого именно, он не разобрал – нападавшие накинули на него старое одеяло, которое нашли тут же, под лестницей. Глухие удар сыпались на несчастного. Дорогу Олененку загородил рыжий унар. - А вас сюда звали? - А я привык приходить без приглашения. Остальные бросили свою жертву, чтобы выбрать вторую. Арно мигом узнал их. «Опять компания Колиньяра», - подумал он, глядя, как выпутывается из ветхого одеяла изрядно потрепанный Ричард. - Вы удивительно невовремя, - лениво процедил Эстебан. - Напротив, я очень даже вовремя. Как дворянин, я могу поддержать слабейшую сторону, раз уж вы умеете нападать толпой на одного. - Сейчас вы испытаете все то же, что поросенок, - пообещал прыщавый Анатоль. - Ну-ну, рискните. Вас четверо, - хмыкнул в ответ Олененок. Ричард встал рядом – плечом к плечу. - Ну вот, нас уже двое. Так будет веселее, не так ли, господа? Арно потянул его к стене – спины будут прикрыты, хотя собрать всю пыль и паутину на куртки очень неприятно. По плечу пробежало что-то мохноногое и многоногое. Благо, выросший в Сэ Савиньяк не боялся никаких насекомых. Ричард дернулся – видимо, многоногое перебежало на его куртку. Но тут послышались шаги. Рыжий подал знак, и все четверо мигом выскочили из своего укрытия. Слуга прошел мимо, даже не остановившись. Но запал исчез, да и бить вчетвером одного или двоих – разница все-таки есть. А никому из колиньяровской четверки не хотелось красоваться синяком под глазом. - Сп-пасибо, - поблагодарил Дик. - Да ладно, - отмахнулся Арно, - ничего особенного. Думаю, Берто или Паоло или близнецы поступили бы так же. Он широко улыбнулся – и Ричард, отряхнув пыль с куртки, улыбнулся в ответ, правда робко и несмело. Но вполне искренне.       Уже после отбоя, засыпая, Арно подумал, что неплохо бы, чтобы Ричарда назвал Эмиль. А что? Он имеет право выбирать оруженосца. И Дик был бы далеко от Олларии, туда не добрались бы шестерки этого… Колиньяра. Да и остальные – тоже. А еще вспомнил, что так и не написал этот кошкин стих, размером амфибрахий, описывающий явление природы. Но это его ничуть не огорчало.