blood moon

В помещении сыро. Из-под прогнивших потолочных досок стекает талая вода, ещё сильнее размывая и без того трухлявый пол. Стены кое-где обросли желтоватым мхом, не позволяя запаху сырости исчезнуть из дома. Одно единственное окно было плотно зашторено кусками рваных тряпок, не пропуская ни единого лучика света. Кривая свеча — вот единственный источник слабого света в этой сторожке. Входная дверь сильно скрипела под гнетом весеннего ветра, нарушая мертвую тишину дома. Там, у стены находится всякая чертовщина. Куриные лапки, высушенные и связанные меж собой, темно бордовая жидкость в полу разбитой склянке, что своими разводами покрыла все ее стенки и бабочки, прибитые крыльями к подобию листов. В чугунный котел летит несколько совиных клювов, громко ударяясь о толстые стенки котла и создавая эхо, а также жаба, что тут же растворяется в ядовитом отваре. Глаза медянки, три поганки и листья дурманящего розмарина летят вслед за мерзким земноводным. Молодая девушка разводит костёр, подкидывая в огонь человечьи кости, треск которых нарушает звенящую тишину. Пламя разгорается, охватывая металл сине-рыжими языками. Розэ наклоняется за тростью, сплетенной из молодых ореховых прутьев, и помешивает зловонный отвар, тихо приговаривая: «Вслед за жабой в чан живей Сыпьте жир болотных змей, Зев ехидны, клюв совиный, Глаз медянки, три поганки, Листья розмарина Вместе с пастью лягушачьей, Чтоб для адских чар и ков Дивный отвар мой был готов.» Девушка склоняется над кипящим котлом так, что лунный камень на тонкой шее касается бурлящей жидкости. Драгоценность усиливает холодный блеск, а зелье сразу же приобретает глубокий зелёный оттенок, подобно болоту, которое заманивает в свои объятия и сжирает целиком. Серебряная оправа начинает блистать, усиливая действие лунного камня. — Скоро ведь кровавая луна, — хищно улыбается девушка, звонким смехом заполняя гнилую избу. — Тебе не спрятаться Винтер Ван Перси, — ещё сильнее заливается смехом будто обезумевшая девушка, поправляя блондинистые волосы худощавой рукой. *** — Ван Перси, готова к кровавой луне? — в отвратительном смехе заходится Марта, бросая ружье на дубовый стол. — Или опять упустишь Розанну? — мерзко подкалывает она, обнажая гнилые жёлтые зубы. — Не в этот раз, Марта, — хищно через плече смотрит на девушку Винтер, всем своим видом показывая, что она готова к новому сражению. Эта кровавая луна была первой за последние тридцать лет. В этот час силы ведьм крепчают и они осмеливаются нападать на людей, особенно слабых в эту ночь. Блондинке наливают крепкий виски, который затуманивает последние клетки здравого рассудка. Пушка ходит из рук в руки под хохот веселой толпы. — Ван Перси, спорим на двадцать кулонов, что ты не попадешь по во-он тем бутылкам, — подначивает Жизель, специально вытягивая каждую фразу. Винтер тут же достает блестящий ствол из кобуры, направляя его в упор на Жизель и, не задумываясь ни секунды, отпускает курок. Громкий выстрел оглушает весь шумный кабак, заставляя все посторонние звуки стихнуть. Из ружья тонким шлейфом тянулся седой дым, растворяясь в разряженном воздухе в оглушающей тишине. — Она попала! — первым нарушает тишину Билли, и всё кабаре расходится в бурных овациях. — Т…Ты, — заикаясь начинает та, ошеломленно смотря на девушку. — В следующий раз следи за своим языком, жалкая поганка, — подмигивает ей блондинка, обнажая зубы в победном оскале и льет в свой запотевший стакан виски. Винтер было всего двадцать три, а на её счету уже было больше пятидесяти ведьм. Холодная сталь серых глаз всегда одновременно пугала и манила к себе всех, кто бы не взглянул в них. Длинные волосы, цвета пепла, что остаётся после костра, разведённого где-то в глуши, и чарующая улыбка. О, об этой улыбке слагали песни юные девушки, которым она вскружила ею голову. Это была улыбка ангела. Падшего ангела. Ван Перси никогда не была святой, этим и притягивала. Но однажды она все же смогла полюбить в ответ, ведьму, что завораживала своей красотой странников, заманивая их в свои сети и Винтер, являясь одним из таких в ее глуши, не смогла устоять пред чарами этих зеленых глаз. Их любовь была прекрасна, даже не просто прекрасна, она была за гранью реальности. Миранда была словно ангел, сошедший по пушистым облакам прямо в ее объятия, а шлейф ее рыжих волос струясь вдоль тонкого стана и мягко касаясь фарфоровой кожи, приковывал взгляды окружающих. Всегда лёгкий румянец на пухлых щеках выглядел будто кусты спелых ягод земляники. Зелёные глаза, словно глубокая лесная чаща: чем дальше, тем безвозвратнее. Но вскоре она оставила ее, вернулась туда, на те самые облака, что служили ей домом долгие годы, мягко улыбаясь напоследок. Винтер лишь сильнее сжимает в руке острый рубин на своей шее от воспоминаний о Миранде, что каждый раз бросают ее в мелкую дрожь. Она и не замечает, как несколько капель алой крови стекают по бледной ладони, очерчивая ее и быстро утирает их, размазывая по потёртой куртке, вливая в себя ещё больше холодящего горло виски. *** Блондинка до блеска натирает тряпкой металлический корпус ствола, готовя его к сегодняшней ночи. Розанне не скрыться, но она и не пытается. Уже смеркается. Над городом рассеивается мрак, погружая горожан во тьму. Многие попрятались в дома, молясь всевышнему и запирая окна и двери на все замки, лишь бы не впустить нечистую силу в свои покои. Ван Перси отправилась на обрыв ещё в ранние сумерки, ведьма должна быть там. Сильные оползни сокращали возможность хода в несколько раз, а болотистая местность не позволяла совершать больших шагов. Грубые ботинки были сплошь покрыты слоем глины, перемешанной с дёрном. Стоял сырой запах. Наконец, всё погрузилось во тьму, лишь яркий свет кроваво-красной луны освещал ей путь, а яркие тени лесов играли на лице задумчивой девушки. — Ты всё же пришла, глупая, — было сказано совсем без злости кем-то позади. Появилась Розанна. Черный плащ в пол, полностью закрывающий тело девушки, длинные черные перчатки, доходящие до самых локтей и волосы, цвета белого месяца, которые сейчас приобрели кровавый оттенок, сразу бросались в глаза. — Сегодня и навсегда, — выкрикивает Ван Перси, моментально разворачиваясь лицом к колдунье, и спуская обойму. Ни единого попадания. Громкий смех раздается опять же за ее спиной. — Глупышка, — смеётся та. — Разве тебя не учили стрелять? — подначивает девушка, то и дело скрываясь из виду. Винтер судорожно оборачивается, пытаясь хоть мельком поймать взглядом девушку, но всё оказывается безуспешным. Но несмотря на неудачи, на ее лице царит полная невозмутимость и покой. — Ты слаба так же, как и она, — обезумевший смех ведьмы слышится откуда то сбоку, заставляя повернуть голову на звук. — Так же жалко выглядишь. — Не смей говорить о ней, — кричит блондинка, наконец нацеливаясь на колдунью и стреляя повторно. — Не смей даже произносить ее имя, из твоих уст оно звучит омерзительно. Выстрел снова мимо, что лишь забавляет Розанну. Девушка кружит вокруг охотницы, словно играя с ней в салки, где ту точно ждет проигрыш. — Миранда, Миранда, Миранда, — словно в бреду повторяет блондинка, сильнее вороша старые раны. — Как же ты не понимаешь, я ведь убила ее ради тебя, ради нас, чтобы мы могли быть вместе, — она кричит, острыми когтями цепляя охотницу. В голове Винтер мелькает идея и она скрывая слезы, что наровились мокрыми дорожками оставить свои следы на щеках, улыбается. — Меня? Правда? — не удерживая слез, наигранно спрашивает девушка. — Я ведь всегда любила тебя, милая Розанна, — продолжает она, всё ближе приближаясь к ведьме. — Ты врешь, мерзавка, — не веря, злится та, скрываясь за спиной Ван Перси. — Я не верю тебе! — Но это правда, — лишь поворачивается к колдунье блондинка, бросая винтовку с края обрыва, доказывая правоту слов и она робко улыбается. — Я вся твоя и мое сердце принадлежит лишь тебе, так возьми же его. Тень сомнения мелькает на лице ведьмы, но тут же исчезает, сменяя ее улыбкой. — О, милая-милая Винтер, — приближаясь молвит она, заключая охотницу в свои объятия. — Подари мне свой поцелуй, раз уж сердце твое теперь в моих руках. Секунду охотница думает, делая шаг к девушке. Длинные пальцы заправляют выбившуюся прядь колдуньи за острое ухо и Винтер легко касается лица девушки, оглаживая ее впалые щеки. Розанна завороженно следит за каждым движением любимых пальцев, не упуская ни одной детали, наконец получая то, о чем столько мечтала. Винтер первая наклоняется, мягко касаясь пухлых, бледных губ, будто играя с ними. Через поцелуй чувствуется лёгкая улыбка колдуньи, что отдалась своим чувствам, обмякнув в сильных руках. Выстрел. Глаза полные непонимания направлены на охотницу, держащую в руке уже разряженный револьвер. Теплая жидкость стекает по ногам Розэ, отнимая всю жизненную энергию, клоня ее в сон. Вечный сон. — Я люблю тебя, — несколько слезинок скатывается с глаз волшебницы, чью грудь переполняет боль, но эту боль не сравнить с той, что охватила тело выстрелом, она сильнее, она боль разбитого в очередной раз сердца. Видимо она не достойна любить, ни девушку перед собой, ни кого-то помимо нее. Она достойна только смерти. — Так захлебнись же в ней, — безумно улыбается Винтер, толкая девушку с высокого обрыва. Сейчас и навсегда.