— Прекрати полоскать себя из-за этого хирурга! Какая лапша на ушах у тебя в этот раз — мне не ведомо, но обидно, — Пчёле хотелось, было, закурить, но это была квартира его пожилых родителей — не в этом месте. — Ты хоть помнишь, о чём неделю назад говорили? — Помню. И о контракте с твоём новом, и о Германии, — Лиза устало положила горячую голову на ладонь. — Хочешь получить моё сестринское благословение? Делай, что желаешь. — Ты на себя посмотри, жена при муже! — огрызнулся в ответ Пчёла, в сотый раз убеждая сестру в её недальновидности. — Ты за какого барана держишься? Объясни! Снова поверила тому, что он завязал. Сколько спокойно живёте? Думаешь, что после аварии он перестал пудрить твои мозги? Что о дочери подумал? — Что ты вообще знаешь? Ты Арькины глаза при удобном случае видел? — Лиза по-прежнему с трудом сдерживается от крика, когда кто-либо всерьёз думает, что правомочен ей указывать. — Скажи мне? И не вздумай козырять мне моим же ребенком. — Дура! Все ж добра тебе желают, а ты как тогда вцепилась в клоуна этого, так и не отлепитесь друг от друга!.. — Будешь говорить, что предупреждал? — Буду! — Ну и пожалуйста…
Сестра Виктора Пчёлкина поклялась себе, что выберется из загнивающего болота, выдирая того, кого всю жизнь любит, из лап туманной зависимости. Вытирала упрямые слезы, чтобы глаза-алмазы снова приобрели пленительный блеск, но… Будто незнакомый Космос, пропадающий ночами и теряющий свой пристойный вид за пеленой мороки, кричал, что у неё ведьмины глаза. Отстранённые, ледяные и морозящие. Они же подмечали любые шорохи! У Лизы холодные зимние глаза, служившие причиной их бед. Бед?!.. Глаза?!..— Космос! — Елизавета пыталась говорить спокойно, одновременно расцепляя сильный захват на талии, но безрезультатно. Как и прежде, применяет запрещённый прием — смотреть мужу прямо в глаза, бороться с ним без всякого оружия. Но держать на мушке. — Ты сейчас же пойдешь спать! — Не смотри на меня так, — Кос отодвинулся от Лизы, будто бы она в миг стала ему врагом, — душу мне всю вынимаешь. — Если она ещё существует… — Существует! — Не заставляй меня в этом сомневаться!
Лиза прощалась со слезами. Приходилось мириться с обманчивой реальностью, подвешенной и сумрачной, потому что Москва слезам не верила. Как и в её любимом фильме. Но только глаза Лизы смотрели упрямо, продолжая верить в абсолютную любовь, за которую нужно было бороться. Вопреки, ставя насмешницу-судьбу в замешательство. У них же получится?— Приговор окончательный, — Космос коротко целует Лизу в щёку, не дожидаясь никакого — «можете поцеловать…». Сам лучше других в этих вопросах разбирается. Долго обивал пороги, прежде чем золотое колечко украсило правую руку его законной хозяйки. — Обжалования не жди, алмазная! — За наказание ты расписался, солнце, — скороговоркой шепчет новоиспеченная Холмогорова. Вот так сливаются созвездия Овна и Водолея, если гороскопы, прочитанные в журналах, не врут. Не воздух, не огонь. Пожар, пламя. Вам и не снилось!
Лиза знала, что они теряли, и что никогда бы не смогли создать с другими. С этой мыслью и просыпалась, заставляя непокорное сердце биться в неистовом ритме сбывшихся надежд. Веря… Ведь глаза-алмазы не могли ошибаться. Они не превратились в больные осколки.