Сломанные шипы

       — Введите сира Роннета, — произнёс лорд-регент и облаченные в алые плащи латники ввели в тронный зал рыжебородого рыцаря. Племянник дядюшки, которому не лежится в могиле настолько, что он пытается посадить на Железный Трон давно мертвого сына Рейгара Таргариена. Звучит смешно, не будь это правдой, по крайней мере, частично.       Человек, называющий себя Джоном Коннингтоном, высадился с наемниками в Штормовых землях. Он рассылает повсюду письма с призывом поддержать права короля Эйгона, шестого этого имени, а у львов нету сил, чтобы самим сбросить в море самозванца и его сброд. Штормовые лорды ненадёжны, тоже самое можно сказать о коронных лордах. Чтобы удержать корону, Томмену нужны мечи Хайгардена.       Поэтому сир Киван, новый регент юного короля, так обходителен с лордом Мейсом. Серсея забылась, попытавшись лишить Тиреллов той толики власти, которую уступил союзникам ее отец, ради чего решила опорочить Маргери. Львица просчиталась, воробьи не удовольствовались арестом молодой королевы и ее кузин, сама Ланнистер тоже оказалась под замком и обвинена в тяжких преступлениях.       Свекровь Маргери сама разрешила наглому оборванцу, избранному Верховным Септоном, возродить Святое Воинство и он сполна воспользовался этим даром. Вывести из Великой Септы пленниц можно было лишь с согласия Его Воробейшества или взяв Великую Септу приступом. Рендилл Тарли так и сказал своему сюзерену, когда тот прибыл в столицу с большей частью осаждавшего Штормовой Предел войска…        — Я не изменник, — горячился сир Роннел. — Я верен королю Томмену и вам.        — Вы так говорите, сир, но слова — ветер, — сказал лорд-регент, закутываясь поплотнее в подбитый мехом плащ. Зима вступала в свои права, на улицах дули холодные ветра, а за ночь сугробы во дворе Красного Замка выросли до щиколоток взрослого мужчины. С плаща Коннингтона натекла небольшая лужа талого снега, пока он отвечал на вопросы членов Малого Совета.       За стоящем у подножия Железного Трона столом сидело пятеро человек. Да, армия Простора в городе и окрестностях многократно превосходила силы западников, зато в Совете перевес пока был за Ланнистерами. Харис Свифт тесть сира Кивана, да и Пицель верный львиный подхалим. Лорд-регент дал просторцам три места в Малом Совете, но назначенный мастером над кораблями старина Пакстер далеко       Флот Редвинов отправился очистить южные воды от кракенов, а это задача не из простых. Новый пиратский король захватил Щиты и отправил на дно те галеи, которые охраняли гавани Арбора. Ладьи железнорожденных разбойничали даже в Шепотном заливе, не страшась флота Хайтауэров… Воистину, ланнистерская щедрость, но уж лучше это, чем затеянная Серсеей бессмысленная свара.       Некоторым утешением служило то, что Цареубийца пропал в Речных землях, успев принять капитуляцию Древорона. Якобы уехал из своего лагеря в сопровождении какой-то вооруженной женщины. Предполагали, что это злополучная Бриенна Тарт, которую подозревали в смерти Ренли. Подходящая компания для однорукого изменника, самим существованием позорившего Королевскую Гвардию.       Ещё одно место за столом могло принадлежать мастеру над шептунами, однако Квиберна исключили из Совета, хотя и оставили ведать шпионами. Можно не сомневаться, сир Киван мечтает поставить на это место своего человека. Радость от золотой цепи десницы оказалась подпорченной, власть Ланнистера в качестве лорда-регента была выше, а Тирелл вынужден был притворяться, что он всем доволен.       Вдоль стен тронного зала, лицом к лицу, стояли шеренги облаченных в кольчуги гвардейцев с копьями. У западной стены латники в багряных плащах, у восточной — хайгарденцы в зелёных плащах. Их было поровну, дабы ни лев, ни роза, не были ущемлены. Правда, это равенство было на руку скорее ослабшим Ланнистерам.       Далеко не в первый раз лорд Мейс проклял день, когда был убит Ренли. Союз с львами был вынужденной мерой, на которую Тиреллы пошли, чтобы получить хоть часть того, на что рассчитывали в начале войны. Уже поздно что-то менять, да и матушка права, выбирая Ланнистеров, он выбрал лучшее из худшего. Лорд Мейс был готов пойти на многое, лишь бы не увидеть Станниса на Железном Троне.       Тайвин Ланнистер был опасным человеком, но с ним хотя бы можно было договориться. Его дочь оказалась намного жаднее до власти и почестей. Тирелл предпочёл бы, чтобы она поскорее отправилась к своему гнусному первенцу, но боги не настолько милостивы. Впрочем сейчас, бессильная и униженная, она неопасна.       Мейс Тирелл, как и прибывший из Девичьего Пруда Рендилл Тарли, привели свои армии в столицу, а под рукой сира Кивана было лишь несколько сотен западных рыцарей и латников да городская стража, от которой в бою мало толка. Большая часть провизии сейчас поступает в Королевскую Гавань с юга, из земель Простора, с приходом зимы это становится еще важнее.       Прежде всего, надо было раздавить самозванца, а в том, что он самозванец, лорд Мейс не сомневался. Хуже то, что за ним могут пойти не только Золотые Мечи, но и немало дураков, считавших, что на Черноводной они ошиблись с выбором стороны. Дорнийцы тоже вызывают подозрения, принц Доран по-прежнему держит войска на перевалах, а с покушением на Мирцеллу явно не все так просто.       Повезло, что принц Доран не чета Красному Змею, гори он в седьмом пекле. Если действовать быстро, то можно насадить голову претендента на пику прежде, чем дорнийцы успеют с ним соединиться. Сражаться придётся прежде всего просторцам, о чем лорд Мейс не забывал повторять сиру Кивану, как и о том, как использовать присутствие в столице наследника сильнейшего из штормовых лордов.       Джулиан Сванн может вывести в поле не меньше четырех тысяч мечей, но всю войну просидел в Каменном Шлеме, ссылаясь на болезнь, предоставив биться сыновьям. Сир Бейлон, получил белый плащ от Джоффри, а его старший брат успел послужить и Ренли, и Станнису, прежде чем попал в плен на Черноводной. Самое время напомнить лорду Сванну, что его долг — сражаться с самозванцем.       Десница не особенно рассчитывал на рвение лорда Каменного Шлема, но не стоит пренебрегать и таким союзником. Как и сиром Роннетом, в чьей причастность к авантюре дяди Тирелл сомневался. Отец рыжего рыцаря получил замок и титул, когда Эйрис сослал лорда Джона за море. Роберт Баратеон отнял большую часть земель Коннингтонов и низвел их до ленных рыцарей, но оставил им Грифоний Насест.        — Позвольте мне доказать свою правоту мечом, милорды, — говорил сир Роннет. — Отправьте меня против дяди и я принесу его голову вместе с головой его фальшивого дракона!       Дядюшка первым делом отбил свой прежний замок и теперь гордо подписывается лордом Грифоньего Насеста. Сир Роннет имел все основания мечтать о смерти восставшего из могилы родича, хотя если он так громко обещает это сделать, пусть докажет свои слова на деле, лорд Мейс готов предоставить ему такую возможность.       — Придет время, и мы разберемся с вашим дядей и его самозванцем, — десница откинулся на спинку дубового трона, заказанного в день, когда сир Киван вручил ему заветную золотую цепь. — Вы, сир, останетесь здесь, пока мы не будем готовы выступить. Тогда вы получите шанс доказать свою преданность.       — Проводите сира Роннета назад в его покои, — распорядился сир Киван. — И проследите, чтобы он их не покидал.       Когда эхо шагов Коннингтона и сопровождавших его гвардейцев Ланнистеров стихло, Великий Мейстер Пицель тяжело покачал головой.       — Однажды его дядя стоял там же, где сегодня стоял мальчишка, и рассказывал королю Эйерису, что доставит ему голову Роберта Баратеона.        — Когда же Неведомый приберет тебя? — досадливо подумал десница. Конклав уже собирался прислать на смену Пицелю мейстера Гормона, приходившегося кузеном Хранителю Юга, но львы спохватились и дряхлый старик остался на своём месте. Как остался в Хайгардене дядюшка Гарт, которому лорд Тайвин обещал место мастера над монетой.       — Сколько конных латников прибыло в город с сиром Роннетом? — спросил сир Киван лорда Рендилла, который теперь являлся мастером над законами.       — Двадцать, — ответил лорд Рендилл. — Большинство из них прежде сопровождали Григора Клигана. Ваш племянник Джейме передал их Коннингтону. Готов поспорить — чтобы избавиться от них. Они и дня не пробыли в Девичьем Пруду, как один кого-то убил, а другого обвинили в изнасиловании. Мне пришлось приказать вздернуть первого и кастрировать второго…        — Будь моя воля, я бы их всех отправил в Ночной Дозор, и Коннингтона вместе с ними, — подытожил Тарли со свойственной ему прямотой. — Этому отребью место на Стене.       — Собака похожа на хозяина, — кивнул Мейс Тирелл. — Черные плащи им пойдут. Я не потерплю подобный сброд в городской страже.       Сотня его хайгарденцев получила золотые плащи и у десницы не было желания позволять львам вводить в ряды стражи своих людей, тем более, охвостье Клигана. Пусть сир Киван ищет этой сволочи другое применение. Тем более, отправить этих головорезов поддерживать порядок на улицах сродни идее выпустить в курятник голодного хорька.        — Люди Горы всегда были хорошими бойцами, — заметил сир Киван. — Против наемников пригодится каждый меч. Если это действительно Золотые Мечи, как твердят шептуны Квиберна…        — Называйте их как хотите, — презрительно бросил лорд Рендилл. — Они все равно останутся проходимцами.        — Возможно, — согласился лорд-регент. — Но чем дольше мы не обращаем внимание на этих проходимцев, тем они становятся сильнее. Мы приготовили карту их вторжения… Великий Мейстер?       Выполненная на тончайшем пергаменте, карта накрыла весь стол, точно скатерть, а Пицель указывал местности, где высаживались наемники. Тарт, Эстермонт, большая часть Мыса Гнева и даже часть Ступеней. Наемники и не думали останавливаться. Поступили сведения о том, что они идут на Штормовой Предел. Сначала Тирелл решил, что ослышался.        — Штормовой Предел, — проворчал лорд Мейс. — Он не сможет взять замок, даже будь он восставшим из мертвых Эйгоном Завоевателем. А если и возьмёт, то что тогда? Замок держит гарнизон Станниса, пусть замок переходит от одного мятежника к другому, нам не о чем тревожиться. Когда придёт время, я его отобью, как только суд подтвердит невиновность моей дочери.        — Я понимаю, милорд, но… — начал было сир Киван, но Тирелл оборвал его.        — Обвинения против моей дочери — грязная ложь, — гремел он. — Я снова спрашиваю, зачем нам участвовать в этом балагане? Пусть король Томмен объявит мою дочь невиновной, сир, и мы положим конец этой нелепице раз и навсегда.        — Никто не сомневается в невиновности вашей дочери, милорд, — мягко сказал лорд-регент. — Но Его Святейшество настаивает на суде.        — Что за времена настали, если короли и знатные лорды пляшут под воробьиное чириканье? — хмыкнул лорд Рендилл. В свое время именно он сумел убедить Его Воробейшество отдать ему Маргери и ее кузин под опеку до суда, но марочник не питал к главе Святой Веры особого уважения, называя его за глаза черноногим шантажистом.       Тарли даже говорил, что раз Воробейшество выбрали под угрозой оружия, то он узурпировал хрустальную корону и долг истинного верующего вышвырнуть его из Великой Септы. Уступки только подзуживают воробьев чирикать громче, добавлял марочник. Заложниц у них больше нет, нет и перевеса в мечах. Эти речи приходились по душе деснице, но все же кое что останавливало его…        — У нас повсюду враги, милорд Тарли. Станнис на севере, железнорожденные на западе и наемники на юге. Бросите вызов Верховному Септону — и по улицам польется кровь, — лорд-регент говорил как раз то, о чем думал Тирелл. — Если верующие сочтут, что мы идём против богов, они могут поддержать другого претендента.        — Как только Пакстер Редвин очистит моря от железнорожденных, мои сыновья отобьют Щиты. Если Станниса не прикончат снегопады, это сделает Болтон. Что касается Коннингтона…        — Если это он, — вставил Тарли.        — Что касается Коннингтона, нам нечего бояться, — продолжил десница. — Он мог бы покончить с восстанием Роберта, но был разбит. Как были разбиты Золотые Мечи всякий раз, когда высаживались в Вестеросе. Да, некоторые глупцы, несомненно, примкнут к их знаменам. Королевству пойдет лишь на пользу избавиться от них.       Он имел в виду прежде всего штормовых лордов, многим из которых пришлось не по вкусу, что их обманули с призраком Ренли. Штормовики поддержали одного за другим братьев Роберта и всякий раз проигрывали. Кто-то вполне может решиться поставить на нового претендента.        — У Коннингтона есть не только наемники. Говорят, с Коннингтоном есть претендент из дома Таргариенов, — напомнил сир Киван.        — Мальчишка-самозванец, вот кто у него есть, — хмуро поправил Тарли лорда-регента. Для всех лучше будет не забывать об этом, как и о том, что отец Томмена — Роберт.        — Может быть, а может и нет, — задумчиво сказал лорд-регент. Тиреллу не понравился ответ Ланнистера. Он недовольно покосился на него. Лорду Мейсу не было дела, настоящий с наемниками внук Эйриса или нет. Его это волновало не больше, чем стоявшие перед Ренли в очереди на Железный Трон родичи или истинное происхождение детей Серсеи.        — До нас дошли новости с востока. Ещё Таргариен и его происхождение вопросов не вызывает, — сир Киван зашелестел пергаментами. — Дейнерис Бурерожденная.        — Столь же безумная, как ее отец, — бросил десница. Видят Семеро, лорд Мейс сделал для Таргариенов все, что мог. Его войска разбили оленя при Эшфорте, отбросив на север, они заняли Штормовые земли и осадили родовое гнездо Баратеонов. Хранитель Юга послал тысячи мечей в собираемую принцем Рейгаром армию.       Не его была вина в том, что на Трезубце Рейгар проиграл, а вероломные львы захватили столицу и примкнули к мятежникам. Какое-то время лорд Мейс прикидывал возможность продолжить войну, но в конце-концов отбросил ее и вместе с лордом Пакстером, своим старым другом, кузеном и шурином, сложил оружие. Дорнийцы выждали еще год, но тоже признали Роберта королём.       У лорда Мейса была отличная возможность добить Роберта после его первого поражения Он бы так и сделал, если бы не назначение десницей Джона Коннингтона. Хайгарден мог прислать больше мечей на Трезубец, пожелай этого Эйрис. Седьмое пекло, Тирелл мог двинуть к столице подкрепления после Трезубца. Вместо этого король доверился Тайвину Ланнистеру и потерял все.       Со вступлением западников в войну положение стало отчаянным. Простор самое многолюдное из Семи Королевств, а по размерам уступает лишь Северу. В этом была сила и слабость, с севера земли знаменосцев Хайгардена граничили с владениями Талли и Ланнистеров. Львы легко могли уже послать войско по Дороге Роз и ещё одно, по Морской Дороге, впридачу к выступившей из столице армии.       Горьким было решение, но другого выхода у Тирелла не было. Он не мог рисковать судьбой дома Тиреллов и твёрдо решил пойти на мировую, если командующий армией Роберта предложит достойные условия. Рендилл Тарли предлагал дать бой, но лорд Мейс отклонил его предложение и оказался прав. Реванша пришлось ждать пятнадцать лет, зато теперь Хайгарден силён, как никогда.       Склоняться перед призраками прошлого десница не собирался. Дейнерис может семь раз быть Таргариен и дочерью своего отца, но последний мужчина ее дома убит табунщиком и видеть на Железном Троне лорд Мейс хотел ее не больше, чем Станниса. Ещё одной Рейниры Вестеросу не нужно, а дому Тиреллов тем более.        — Может она и безумна, но когда на запад приносит там много дыма, на востоке пожар, — заметил сир Киван.       Пицель поддакнул: «Драконы. Слухи дошли и до Староместа. Их так много, что не считаться с ними нельзя.»        — На краю света, — десница поправил золотую цель из сцепленных рук, знак своей должности. — Королева Залива Работорговцев…пусть забирает его, если хочет.        — Здесь я с вами согласен, но в жилах девчонки течёт кровь Эйгона Завоевателя и она не удовольствуется вечным пребыванием в Миэрине, — сир Киван умолк, позволяя осознать сказанное. — Когда она доберётся до Вестероса, то соединится с Коннингтоном и его претендентом, настоящим или нет… Нужно покончить с Коннингтоном сейчас, пока Дейнерис Бурерожденная ещё не пришла на запад.       Лорд Мейс скрестил руки на груди: «Именно этим я и намереваюсь заняться, сир. После суда.»       Пусть Ланнистеры не думают, что он ринется в битву прежде, чем обвинения с Маргери будут сняты. С этим никто спорить не стал, вместо этого Пицель объявил, что будь у них достаточно золота, они могли бы убедить Золотых Мечей сдать претендента и грифона. Сир Харис резонно заметил, что казна пуста и браавосские банкиры требуют вернуть уже взятые долги. Мирийцы на просьбы о ссуде молчат.       Деснице было интересно, когда же у сира Кивана найдётся смелости пустить на погашение долга Железному Банку золото Утёса. Его старший брат поступил именно так в бытность десницей Эйриса, а ведь положение дел было намного лучше. Но на сей раз о ланнистерской сокровищнице речь не зашла, лорд-регент лишь сообщил, что если от мирийцев не будет ответа, Свифту придётся плыть в Браавос.       Идея зятя пришлась тому не по вкусу. Сир Харис начал ссылаться на то, что не он вогнал казну в долги и далеко не у всех была возможность обогатиться за счёт трофеев после взятия Драконьего Камня и Девичьего Пруда. Этого оскорбления Тирелл не стерпел и объявил, что на острове людям его сына не удалось найти ни золота, ни тайников с драконьии яйцами. Лорд-регент встал на его сторону.        — Будь на Драконьем Камне богатства, их нашёл бы Станнис, — резонно сказал Ланнистер. — Идём дальше, милорды. У нас есть две королевы, обвиняемые в государственной измене. Моя племянница сообщила, что выбирает испытание поединком. Ее чемпионом будет сир Роберт Стронг.        — Безмолвный великан, — лорд Рендилл скривился. Само имя нового белого рыцаря звучало как издевка. Последнего из дома Стронгов, Лариса Колченогого, обезглавил Криган Старк во время Часа Волка, так что права носить это имя ни у кого живущих не было.        — Скажите мне, сир, откуда вообще взялся этот человек? — вслух сказал лорд Мейс. — Почему мы не слышали прежде его имени? Он не разговаривает, не снимает шлема и никто не видел его без брони. Как мы можем быть уверены, что это вообще рыцарь?        — Его милость принял сира Роберта в Королевскую Гвардию и Квиберн поручился за этого человека, — без промедления ответил лорд-регент. — Как бы то ни было, нам нужно, чтобы сир Роберт выиграл поединок. Если мою племянницу признают виновной, то встанет вопрос о законности ее детей. И если Томмен перестанет быть королём, то и Маргери перестанет быть королевой.       На языке у десницы вертелись слова, что Маргери тогда может стать королевой выкормыша Коннингтона, но он промолчал. На самом деле сир Киван был прав, судьбы розы и льва тесно переплелись. Как не прискорбно это, на благо Маргери пойдёт, если ее свекровь оправдают. Кроме того, лорд-регент поклялся, что после суда отошлет Серсею в Утес.        — Больше проблем с племянницей не будет, — заверил их сир Киван. — Даю слово.        — Как скажете, — произнёс лорд Мейс, решив, что это похоже на правду. Королева успела настроить против себя дядюшку и тот не станет отдавать ей регентство. Правда, Серсея остаётся леди Утеса и это его беспокоило. Но большего от львов требовать уже нельзя. — Моя Маргери предпочитает суд Святой Веры, чтобы все королевство стало свидетелем ее невиновности.       «И горе воробьям, если они вынесут иное решение.»        — Надеюсь, это произойдёт скоро, — кивнул сир Киван и повернулся к Пицелю. — Осталось ещё что-нибудь?        — Дело наследников Росби, — проскрипел старик. — Шесть наследников предъявили права…        — Росби можно рассмотреть позже, — нетерпеливо сказал лорд-регент.        — Приготовление к прибытию принцессы Мирцеллы, — отозвался Великий Мейстер.        — Вот что бывает, если имеешь дело с дорнийцами, — громко произнёс десница. — Уверен, девочке можно найти более удачную партию.        — Несомненно, — нейтральным тоном произнёс сир Киван. — Но у нас хватает врагов и без оскорбленных дорнийцев. Если Доран Мартелл соединит свои силы с Коннингтоном и его фальшивым драконом, наше положение станет отчаянным.       «Скажи не «если», а когда, Ланнистер. Не к добру то, что старый змей выпускает заложницу и как раз в это время наемники с самозванцем высаживаются в Вестеросе.»        — Может быть, нам удастся убедить наших дорнийских друзей заняться лордом Джоном? — с нервным смешком спросил сир Харис. — Это избавило бы нас от проблем и кровопролития.        — Избавило бы, — устало произнёс его зять, не объясняя Свифту вполне очевидной невозможности такого плана. В лучшем случае, принц Доран предоставит им самим громить наемников, в худшем — пошлет в помощь Коннингтону свои войска, стоящие на Принцевом Перевале и Костяном Пути. Пора заканчивать. Предлагаю в следующий раз встретиться через пять дней, после суда над Серсеей.        — Как скажете, — лорд Мейс поднялся со с дубового трона, чья спинка была сделана в виде раскрытой ладони. Он заказал его в тот же день, когда лорд-регент предоставил ему желанную должность. — И пусть Воин придаст сил сиру Роберту.       Слова эти дались Тиреллу нелегко. Ланнистеры вырвали себе право включить в Королевскую Гвардию своего человека, пока Лорас, его бедный мальчик, умирал на Драконьем Камне. Десница кивнул сиру Кивану и двинулся к выходу, Рендилл Тарли последовал за своим сюзереном, как и гвардейцы в зеленом.       Во внутреннем дворе кружил снег, а ледяной ветер завывал, как загнанный зверь. Лорд Мейс давно не мерз так сильно, пусть про словам мейстеров, настоящая зима ещё впереди. Здесь, на берегах Черноводной, зима куда более сурова, чем в окрестностях Хайгардена, но такие ранние холода не сулят ничего хорошего. К счастью, сражаться придётся в Штормовых землях, а там намного теплее.        — Может статься, там будет весьма жарко, — подумал десница, вспомнив слухи о слонах у наемников и своих опасения насчёт дорнийцев и надёжности штормовиков.