Гореть вдвоём

На улице затягивали тучи. Погода менялась, как настроение биполярного человека. Ветер был холодным, касаясь оголённой кожи человека, он прокалывал тонкими иголочками до самых нервных рецепторов. Томасу хотелось на холод, подальше от этого спёртого запаха потных людей. Блондин стоял посередине, среди разных ребят, которые с задором ждали начало игры. Все решили с помощью монеток между собой, кто будет выбивать, а кто будет его ловить лицом. Блондин с сокрушительным поражением проиграл, парню с темной кожей. Почему-то Томас думал, что Дилан будет выбивать, ибо ему будет легче, да, и спорить никто не будет, но каково его было удивление, когда к нему подошёл О’Брайен, улыбаясь.       — Ты не будешь выбивать? — спросил Томас, приоткрыв губы от легкого удивления. Брюнет, кинул на него взгляд, засовывая руки в корманы — Мне лень. А Сангстер в какой раз удивляется. То есть, он заставил его играть, хотя ему самому лень? Да, он явно издевается. Блондин сжал кулаки и скрипнул зубами, от недовольства.       — Ты хочешь сказать, что… — громко воскликнул Сангстер, но его перебил мяч, который пролетел между ними. Томас попятился резко назад и со страхом понял, что игра началась. Студенты, увидев, Дилана среди тех, кого нужно выбивать, пытались в него особо не целиться. Но, Томаса такая привилегия не ждала. В него активно целились из-за чего он, как кузнечик, прыгал из стороны в сторону.       — Дилан, с какого фига, они в тебя не целяться? — вспыхнул от злости Сангстер, еле уворачиваясь от мяча, который был с силой кинут в блондина. Томас не сомневался, что от этого удара он бы полетел в одну сторону вместе с мячом. Брюнет, ближе пристроился к Сангстеру из-за чего ему пришлось тоже уворачиваться. — У них спроси, чего меня спрашиваешь? — сказал тот и заметил, что кто-то сильно кинул мяч в него и тому пришлось отскочить в сторону, где стоял блондин. Не рассчитав силу, он налетает на Томаса, который от толчка поддался назад. О’Брайен рефлекторно, хватает Сангстера, который стремительно начал падать. Томас тянет его за собой, схватившись за чёрную футболку и приземляясь на спину, ударяясь лопатками о твёрдый пол. Следом и затылком, который стукнулся с таким же успехом. Дилан коленом упирался в пол, между ног Томаса, а косточки ладоней ударился о поверхность, расположив руки по бокам от головы блондина. Сангстер завыл, схватившись руками за голову и начиная кряхтеть, от резкой боли. Синяки и ушибы, от недавнего инцидента не затянулись, напоминая о себе во всём теле.       — Дилан, ну едрить твою, — болезненно протянул Сангстер, начиная сильнее злиться на О’Брайена, который с испугом смотрел на блондина, который растилался под ним с искривишимся лицом, от боли. Мячи, которые были кинуты раньше падения, стремительно приближались к ним двоим. Дилан, увидев это краем глаза, резко спустился на локоть, прикрывая собой Томаса из-за чего они ударялись о спину брюнета. О’Брайен зашипел, опуская свою голову на плечо Сангстера, который дёрнулся и удивлённо захлопал глазами, переключаясь с физической боли на ситуацию.       — Не бросайте мячи! Стоп! — начали восклицать студенты, махая руками, показывая руками кресты. Другие замерли, непонимающе хлопая глазами.       — О, боже… — выдохнул Томас, чуть приподнявшись и положив руку тому на плечо — Ты в порядке? — спросил блондин, на что Дилан поднял глаза и посмотрел на него улыбнувшись. — Я не такой, как ты. — проговорив, он поднялся на ноги, протягивая свою руку. Сангстер закатил глаза и по дружески, хлопая по ней и крепко хватаясь. О’Брайен потянул блондина на себя, поднимая того. Томас заскулил, разминая плечи.       — От тебя одни проблемы, О’Брайен. — вздохнул Томас, увидя, что все на них смотрят выжидающе и переговариваются, он решил не продолжать игру. Брюнет всплеснул руками, усмехаясь — Ой, да, ладно тебе. — на что блондин пошёл в сторону, поглаживая ушибленный затылок. Дилан, усмехаясь, побежал за ним. Догнав Томаса, они оба зашли в раздевалку. Игра студентов продолжилась, хотя все были удивлены странному поведению брюнета, который целое утро был не в духе, а теперь достает блондинистого ботаника.       — Ты обиделся что ли? — спросил О’Брайен, заходя следом за Сангстером. Блондин, стоя к нему спиной, простонал удрученно. Он не понимал, что с Диланом. Томас его не понимал от слова «совсем». Этот «король», как все его прозвали, пытается быть ближе к нему, но зачем? Ему было совершенно непонятно, что тому нужно. Он его год не замечал, хотя это никак не тревожило Томаса. Как только появился Дилан в его жизни, этот, чёртов богач, успел усугубить и так критическую ситуацию в его студенческой жизни.       — Дилан, скажи чесно. Ты из-за жалости пытаешься со мной сблизиться? Или чувство вины? — развернувшись, Томас сглотнул вязкую слюну, которая собралась комом в горле от того, что он начинает нервничать. Такое внимание к нему никогда никто не проявлял. Это было бы незаметно, если бы ты был на равных с другими, имея много друзей, но это сильно бросалось в глаза. Заметил это не только Сангстер, но и другие, что уж там, это ведь даёт новый повод для слухов, которые уже начали раздражать. Да, блондин сдружился с Джулией, но это совсем другое. Он понимал, что спас её, а она за это отплачивает дружбой, что скорее не свойственно богатым людям, имея кучу денег и не зная, как ими распаряжатся. Брюнет, удивлённо посмотрел на того и непонимающе — Нет, с чего ты взял? — проговорил тот, ловя саркастический взгляд Сангстера. — Да, ладно тебе, О’Брайен. Если ты, правда, по этой причине, то не нужно. Ты не замечал меня целый год. — усмехнулся блондин на, что брюнет, спокойно засунул руки в корманы, слушая Сангстера — Ладно, я спас твою сестру, но я говорил, что мне не нужно ничего. — он сложил руки на груди, хмурясь. Брюнет вздохнул и зачесал назад свои тёмные волосы, лежащие в хаотичном порядке— Слушай, я может и не замечал тебя. В упор не видел, но знаешь в жизни есть ситуации, которые могут сближать людей, не из-за личной выгоды. Может я, просто, хочу дружить? — говорил тот с серьёзностью во взгляде, пытаясь выловить эмоции Сангстера на его лице.       — Зачем тебе это? — не унимался Томас, в упор не понимая слов Дилана. В его голове были мысли, о том что он просто шутит или в крайнем случае, чего-то добивается.       — Ладно, если я скажу, что ты другой? — усмехнулся Дилан, понимая, что это звучит слишком странно, особенно говоря это Сангстеру. Блондин прыснул со смеху и посмотрел на брюнета — Слушай, такие вещи говори не мне, — и подойдя к шкафчику, он начал вытаскивать от туда вещи, продолжая тихо смеятся. Брюнет, тоже посмеялся, подойдя к своему шкафчику и задумчиво в него смотря — Ты всё ещё согласен пойти со мной в кафе? — на, что поймал усталый взгляд Сангстера, который продолжал усмехаться. — Согласен. Парни вышли из образовательного учреждения медленно, идя на остановку. Дилан, всё же упёртый парень и уговорил не только в кафе, но и сбежать с пары. Мистер Филлипс, как всегда не обратил на них внимание, что очень странно. Он целый день загадочно улыбался и смотрел в телефон с кем-то активно переписываясь и бывало, хихикая как дурачок. Видно было, не сложно догадаться с кем. Подходя к дорогой машине уже другой иномарки, Томас усмехнулся, понимая что у этого, чёртового богача, машин довольно много. BMW была последней модели с идеально чёрным окрасом. Даже в пасмурный день она поблёскивала.       — Чего стоишь? — спросил брюнет, увидев изучающий и нервный взгляд, парня. — Мне тебе, как даме открыть дверку и взять сумочку? — усмехнулся Дилан, облокотившись локтём о машину по верх дверцы и еле сдерживая смех, увидев то, как Сангстер со скоростью света меняется в лице. — Ты когда-нибудь получишь за свои шутки, — цокнул тот и уже протянул руку к дверце с поджатыми губами. Стыд накрыл его с головой, а в груди что-то сжалось. В голове всплывали картинки пьянного «отца», который поднимал руку с отвращением на лице. Та же ужасно обшарпанная и разваливающееся квартира, которая пугала с каждым днём. Родители Дилана, возможно, добивались такого успеха, делали всё для блага своих детей, чтобы они жили в достатке и любви. Но, так больно от этого. Почему Томас этого не заслуживает? Неужели, он согрешил где-то? Сангстеру не нужны были деньги, он лишь мечтал об одном. Когда он вернётся с колледжа его бы ждал отец с доброй улыбкой на лице и спросил о том, как прошёл его день, как трудно ему с учёбой. От этих мыслей, хотелось горько плакать. В груди будто дыра, которая гниёт и болит, словно яд. А осознание этого, мысли накручиваются с новой силой.       — Томас? — не понимающе, позвал Дилан, приводя его в чувства. Блондин убрал руку с ручки машины, нервно задышав и отведя взгляд. — Наверное, мне не стоит. Прости, — сказал Сангстер и, развернувшись, быстро отправился в противоположную сторону, стискивая зубы и сдерживая слёзы. Слабак. Жалок. Неудачник. Так, больно и от этого хотелось избавиться. Не обращая внимания на то, что брюнет его зовёт громко и с некой тревогой в голосе, Томас сорвался на бег, давая волю эмоциям. Тошнота подходила к горлу, а всхлипы на бегу становились громче. Ему было стыдно за слабость, тем более перед Диланом. Со стороны может показаться, что это ерунда, но не для Томаса. Всегда приходить домой и видеть разъярённого отца, который бил без жалости и выкрикивал обвинения, что из-за него он сейчас в такой дыре, что виноват во всём только блондин. Томас ненавидел отца, всей душой и плотью. Возможно, Дилан новый ключ к новой жизни, но Сангстер не такой, чтобы пользоваться кем-то, особенно еле заметной дружбой. Он не желает появляться в чьей-то жизни, после восемнадцатилетнего внушения, того что он портит всем жизнь. Томас с пустым взглядом остановился на мосту, где не было ни одной души. Холодными пальцами вцепившись в перила, он, что есть сил закричал, выплескивая все эмоции, всю боль которая разъедала его изнутри. Жизнь слишком жестока для него. Томас напуган до безумия. Он не ищет спасения в этом мире, он устал это делать. Сангстер, так мечтал в детстве, что однажды на пороге будет стоять его мама с самой счастливой улыбкой на лице и, разведя руки для объятий, сядет на корточки, чтобы окутать любовью и лаской маленького худощавого паренька, который будет так же счастливо смеятся и прижиматься к своему спасению, к его родной — маме. Но не мамы, не изменения отца, он не дождался. У него ничего не было. Томас не думал о том, чтобы закончить жизнь, он знал, что не сможет решиться на такой грешный и пугающий поступок. Безысходность убивала, а осознание, что он сможет хоть что-то сам всё изменить в своей жизни давало некие силы. Он будто шёл по зыбучему песку, который с каждым шагом всё втягивал и убивал. Крик стих, оставляя пустоту в душе, а слёзы лились с глаз. Опустившись на колени, держась за перила, он глухо стукнулся лбом о каменное ограждение, тихо завыв.       — Как я жалок. — прохрипел он, всхлипывая и сбивчито захватывая воздух ртом. Давно так он не выплёскивал эмоции. Из-за долгих слёз в висках начало вибрировать от боли, а эйфория накрыла с головой. Блондин, посидев так восстанавливая дыхание, он поднялся и посмотрел с пустым взглядом в воду, где та будто принимала в себя капельки и дисками увеличивалась, уходя в даль. Томас увидел своё отражение в воде, худого и почти с выкаченной жизнью из тела. Усмехнувшись, он вздохнул, поднимая опухшие глаза от слёз на закат. Сколько он так пробыл, что уже начало вечереть? Его не волновало сколько времени, его сейчас ничего не волновало. Ему почему-то было спокойно, вперемешку с усталостью. Не хотелось думать ни о каких Диланах, ни о Марках, ни о чём. Пустота давала ему шанс на то, чтобы наконец насладиться спокойствием, хотя бы на время, хотя бы сейчас. Холодный ветер с реки дул прямо в лицо, развивая блондинистые и беспорядочные пряди волос. Осенняя прохлада, давала чувство жизни и свежести. Томас, прикрыв глаза, полной грудью вдохнул запах природы, откидывая голову и выдыхая ртом.       — Нужно потерпеть, — прошептал Сангстер тихо, приоткрывая глаза. — Нужно, пережить это. — так же тихо сказал он, локтями оперевшись на каменные перила моста — Только я сам смогу справиться. — убеждал он себя, сжав кулаки. Он медленно оглянулся и понял, что ему пора идти домой. Как бы не было тяжело, ему придётся вернутся. Томас с такими мыслями направился в сторону своего дома, оставляя крик отчаяния в просторах этого моста и реки. А ветер унёс за собой небольшую часть боли юноши. Дойдя до квартиры дома, он со страхом и дрожащими руками, отпёр шаткую дверь. Томаса встретил спёртый запах алкоголя и табака, который сильно сжал легкие в тиски. Свет был включён, а смех из столовой был слышен очень громко, проходя сквозь тонкие стены в чужие квартиры. Сердце Томаса забилось очень часто, а глаза зацепились за большие черные ботинки нескольких человек, которые были разбросаны около входа. Сглотнув, он тихо закрыл дверь. Его цель не попасца на глаза этим людям, тем более Марку. Эти люди громко смеялись и обсуждали каких-то женщин, что очень сильно напрягало и заставляло скривить губы в отвращении. Сангстер, вздохнув и разувшись, с замиранием сердца сделал пару шагов и, не смотря в сторону кухни, прошагал мимо. Он вышел на свет, который сразу его осветил. Голоса тут же затихли, а глаза направились на блондина, который даже не смотрел в их сторону.       — Эй, Марк, это ещё кто? — раздался грубый и режущий слух хрипотой голос из-за чего у Сангстера задрожали руки.       — Томас, сюда иди. — послышался грубый и пьяный голос «отца», от чего сердце ухнуло в пятки, а губы задрожали. Глаза расширились в удивлении, заставив остановиться на месте. Блондин медленно развернулся, идя обратно в сторону кухни и переступая бутылки из-под алкоголя. С затравленным взглядом он осмотрел тут всё, но не смотрел на лица трёх мужчин, которые выглядели слишком дико. На них были черные кожанки, зататуированные руки и некоторые части тела. Томасу было страшно, он признавал это. Потому что таких ещё людей Марк не водил к ним домой.       — Это мой сын, жалкое зрелище не правда ли? — усмехнулся тот, говоря с заплетавшимся языком. Томас усмехнулся с мыслями: «Ты мне никто» и подошёл ближе к столу, за которым сидели эти дикари и по хозяйски развалились на стульях, что-то пережевывая с чавканьем. Они с интересом окинули взглядом Томаса и, усмехаясь, посмотрели на Марка.       — Он слишком худой, не кормишь его? — спросил самый большой мужчина по комплекции тела. Другой же сидел с кружкой пива в руке и не отводил глаз, будто что-то пытаясь разглядеть. У него были каштановые волосы с отличной укладкой и выглядел он приличнее остальных.       — Он не заслужил, — выплюнул с отвращением Марк, елозя челюстью. Томас посмотрел на него с таким же взглядом, сжимая кулаки: «А что же ты заслужил, чертов псих?». Сангстер не знал куда девать свою злость и ненависть на этого, алкоголика.       — Не смей на меня, даже смотреть, — рявкнул мужчина, хватая пустую бутылку и кидая её в Томаса, который от испуга замер, прикрывая лицо руками. Но из-за сильного опьянения и потери координации она пролетела мимо него, разбиваясь об пол. Алкоголь разлился и брызгами разлетелся в стороны с быстротой впитываясь в щели пола. Мужчины засмеялись в голос, кроме шатена, который лишь выдавил усмешку на губах. Сангстер взглотнул отшатнувшись на шаг в сторону, смотря через плечо на разбитую бутылку, которая могла попасть в него. Томас сразу понял, что его псевдо «отец» хочет показать превосходство и выпендриться перед этими мужчинами.       — Марк, не бушуй, пугаешь паренька. Гляди, аж дрожит. — сказал второй мужчина подстриженный налысо и с ядовитой усмешкой, отпивая с бутылки пиво. Томас сглотнул, не прекращая нервничать от безысходности. Марк, гордо вскинул подбородок, смеясь. Будто он совершил великий подвиг жизни. На это не хотелось смотреть, хотелось лишь уйти. Просто, скрыться от этих насмешливых взглядов. Томас, скрыв глаза под своей челкой резко развернулся и кинулся в сторону своей комнаты, стиснув зубы. Такое унижение он не мог терпеть, не хотел находиться там.       — Ты куда намылился, щенок, без моего позволения?! — послышался крик с рычанием Марка, который ударил по столу кулаком из-за чего предметы подпрыгнули на месте.       — Интересный малчуган, — протянул с усмешкой тот мужчина, который был самым крупным по телосложению из троих.       — Раньше, был послушным. Всегда делал то, что ему прикажу, сейчас совсем обнаглел. — рычал Марк, заливая себе в горло терпкий алкоголь.       — Хм, — протянул лысый мужчина с усмешкой — Значит, он хорошо выполняет приказы. — говоря это с неким интересом — Мне бы хотелось иметь слугу, который бы бегал за алкоголем, мыл мне мотоцыкл, а если и надо, то и убирался на хате, — его охрипший голос звучал, как скрежет металла, а взгляд был направлен на место, где стоял пару минут назад Томас. Марк тут же навострил уши, чувствуя некую привилегию среди трёх мужчин, понимая, что где-то его никчёмный сын пригодился.       — Может, продашь его мне? — улыбнулся мужчина и посмотрел на Марка с азартом, на что тот с деловым видом откинулся на стул.       — К сожалению, я откажусь, — протянул тот, пытаясь набить себе цену, усмехаясь и складывая руки на груди.       — Чего так? Паренёк смазливый, тем более я вижу, что тебе он не по нраву, — давил тот на Марка с ядовитой улыбкой, на что тот пьяно отмахнулся и взял новую банку пива — Он мой. — сказал Марк с холодом и язвительностью из-за чего лысый мужчина откинулся на спинку стула. — У него глаза опухшие, — за долгое время шатен, вымолвил и своё словечко, отпивая с кружки алкоголь, даже нисколько не пьянея в отличие от других тут сидящих. — Он плакал. — С каких пор ты обращаешь внимание на такие мелочи, Алекс? — усмехнулся лысый мужчина, увидев безразличие на заданный вопрос и тут же с не ловкостью отвёл взгляд и слушая то, что говорит Марк о своих «планах» на будущее. Алекс задумчиво пил с кружки и в конце усмехнулся, кинув взгляд на проход, где скрылся двадцать минут назад Томас. Сангстер, забежав к себе в комнату, захлопнул дверь и сел возле неё, оперевшись спиной и зарываясь костлявыми пальцами в растрёпанные волосы. Тошнота подходила к горлу из-за чего было трудно глотать. Злость пробиралась под кожу из-за чего кулаки сжимались и подрагивали. — Да, что он о себе возомнил? — шипел Томас, стискивая зубы так сильно, что они невольно начали скрипеть. — Как он смеет? Он мне никто! — выплевывал Сангстер вперемешку со своей ненавистью. Он сидел так долгое время, слыша смех мужчин и некоторые слова, которые вызывали отвращение и желание уйти отсюда и никогда не возвращаться. Томас слышал шаги и то, как те пьяно что-то говорят. Блондин приложил ухо к двери и закрыл глаза, вслушиваясь. Но хлопка двери и шуршания в коридоре ничего не было слышно. — Неуже ли, они остануться? — со страхом прошептал Томас, сидя на коленях и касаясь до своих губ холодными кончиками пальцев. Сангстер услышал последнее копошение в гостиной и всё стихло. Блондин поднявшись взял чистую одежду и со страхом открыл дверь, выходя босыми ногами на скрипучий пол из-за чего было страшно, что его услышат. Но не копошения, ни голосов не было слышно. Томас воспользовался моментом и пошёл в ванную комнату, которая находилась в другой стороне от кухни и гостиной. Он быстро зашёл в неё и закрылся, вздыхая с облегчением. Сняв с себя одежду, он встал под холодные струи воды, к которым он привык из-за чего тут почти не дают теплую. Кафель в ванной был ужасен, где-то пожелтел и потрескался, а где-то и вовсе почернел, особенно в дальних углах, которые даже не поддавались очищающим средствам. Думать ни о чём сейчас не хотелось, но было странное чувство тревожности. Эти люди похожие на диких байкеров, слишком пугали и внушали недоверие. Если Марк задолжал им или что-то похуже, то Томасу будет очень и очень плохо, что мягко сказано. Хотелось завыть от безысходности и совсем тупой логики «отца». Блондин его не понимал, но благодарен был ему только в одном — это то, что от него Томасу ничего не досталось и от этого было легче. Всё же Томас, продрогнув от холода, которого он боится вылез с синими губами и дрожащим телом. Взяв полотенце, он начал быстро вытираться, от холодных капель. Хотелось залезть под одеяло и взять книгу, чтобы начать делать уроки. Надевая растянутую серую футболку с боксерами, он с досадой понял, что забыл штаны. — Вот, чёрт, как же холодно, — поробомотал быстро Томас, открывая дверь из ванны и чувствуя, как оголённые ноги обдало прохладой из-за чего стало ещё холодней, а тело съезжилось. Вытирая голову, он тихо побрёл к себе в комнату, пытаясь никого не разбудить. Вдруг, послышался присвист и легкий смешок, от чего Сангстер поднял глаза с пола и раскрыл глаза в удивлении. Это тот мужчина с каштановыми волосами и постоянной усмешкой. Он стоял в самой темноте, но лишь лампочка с коридора еле доставала до его лица, выделяя сильнее скулы и грубые черты лица. В мраке, он выглядел высоким и даже пугающим, заставляя Томаса замереть. — Если вам нужна ванна, то вам туда. — сказал Сангстер, кивнув на дверь, из которой только вышел, дрогнувшим голосом. Переборов страх, он продолжил вытерать волосы полотенцем одной рукой, а другой незаметно натягивать футболку. Мужчина молча смотрел с интересом на Томаса со сверкающими глазами в темноте, с сложенными руками на груди. Блондин, уже с отступающим страхом проходил мимо него, понимая, что всё позади. Но, чужая большая и грубая ладонь обхватила запястье Сангстера и его кинули к стенке, прижимая большим телом из-за чего блондин сильнее занервничал, шумно сглатывая ком страха, который застрял в горле. — Мне не нужна ванна, — прошептал тот, ядовито улыбаясь, а в глазах Томаса застыли страх и паника.