Something Special

      Новая работа не нравится Данте с самого начала.       Уже с того момента, когда Моррисон, переступив порог, бросает на стол конверт с очень внушительным чеком и сразу – не подразнив, не потянув время – переходит к сути дела. Когда упоминает, как бы между прочим, что Триш и Леди уже отправились на место. Когда информатор, прощаясь, советует захватить «что-нибудь особенное».       Данте уже по сумме гонорара понятно, что новая работа – дерьмо. Он быстро собирается, прикидывает мысленно, что именно из его огромного, особенного от и до арсенала, может пригодиться. Каждое оружие – и огнестрельное, и холодное – со своими характеристиками, полезными в зависимости от ситуации. По-настоящему универсален только его собственный неизменный меч, с которым охотник почти никогда не расстается.       Впрочем, размышляет он совсем недолго. Данте уже почти привык, что под «чем-то особенным» его коллеги всегда подразумевают один очень конкретный клинок.              В дальней комнате на втором этаже темно и холодно. Тусклый свет из окна едва разгоняет тени, и в этом полумраке крепления подставки для меча кажутся причудливо изогнутыми когтями. Данте кривит губы в подобии усмешки. Делает несколько шагов в центр комнаты, где тяжелая аура клинка ощущается особенно остро, и пару мгновений просто любуется катаной, которую его друзья никогда не назовут по имени.       Это почти так же смешно, как человеческие суеверия: не поминать всуе черта и дьявола, не говорить о плохом – беду накличешь. И на самом деле хороший вопрос: какое теперь у катаны имя?       Лично для себя Данте давно сделал выбор – который никому не пришелся по душе.       Руку заранее сводит судорогой, словно от холода.       Черные ножны идеально начищенные, гладкие и словно бы поглощающие и без того неяркий свет. Белеет в полумраке оплетка на рукояти, сверкает тусклым золотом цуба. Данте берет катану в руки, бережно, почти благоговейно вынимает из ножен. Делает несколько пробных взмахов, привыкая заново – его собственный меч в разы тяжелее, да и техника совсем другая. Шипит, когда пальцы немеют от холода, прострелившего руку до самого локтя.       – И тебе доброе утро.              На дорогу уходит два часа. Совсем немного с учетом расстояния, целая вечность – с учетом ситуации. Городок погрузился в хаос, и Данте довольно быстро находит причину: алое зарево на окраинах, там, где открылись Врата.       Площадь перед ним кишит демонами. С неизменной улыбкой Данте врывается в центр толпы, разрубает пополам первого противника, тут же подбрасывает в воздух второго. Третьего встречает кулак в перчатке из демонической стали. Кровь кипит, алый свет то и дело вспыхивает в глазах охотника, но пока он держит своего демона под контролем. Мелочь на площади почти жаль: даже в облике человека на каждую тварь он тратит не больше секунды.       Уклоняется, пропуская прямо перед лицом лезвие косы. Отпрыгивает в сторону, посылает противнику воздушный поцелуй, подманивает, предвкушая веселье. И едва не спотыкается, услышав короткое, злое:       – Клоун.       Все тело знакомо обдает холодом.       – Ты меня отвлекаешь, знаешь ли, – Данте не успевает уклониться и вместо этого отправляет демона в полет мощным апперкотом. До сих пор он использовал только перчатки и собственный меч. Чужое презрение, которое он чувствует каждой клеточкой своего тела, весьма красноречиво говорит о том, что катану пока лучше не тревожить.       Спустя пару минут Данте думает о том, что тварей в округе как-то слишком много и меньше не становится.       – Эй, как насчет того, чтобы немного помочь? – спрашивает у материализовавшегося в руке клинка. Тот молчит, только воздух вокруг очень заметно темнеет.       Данте берется за рукоять – но катана остается в ножнах, несмотря на все его усилия. Демоны вокруг спешат воспользоваться этой заминкой, и охотник наспех отбивает атаки ножнами. Перехватывает катану другой рукой, встречает пистолетной очередью очередного нападавшего.       – Сплошное разочарование. Ты похож на ветряную мельницу, – в голосе меча столько ледяного презрения, что можно заморозить весь этот городишко. Данте закатывает глаза.       – Давай просто закроем Врата, ок?       Он чувствует злое сопротивление еще почти минуту. Потом слышит щелчок – катана на сантиметр показывается из ножен, готовая к атаке.       Данте решает пойти на ответную уступку. Невероятным усилием воли заставляет себя – не замедлиться, нет – перестать суетиться. Чуть внимательнее следит за собственными движениями, стараясь не тратить на каждого противника больше одного удара. Непривычными для себя скользящими атаками прорывается через толпу к Вратам. Чертовски неудобно. Какой-то особенно шустрый демон даже умудряется зацепить его, и охотник тут же слышит презрительное шипение:       – Медленно.       Данте разрубает осмелевшую тварь тремя стремительными ударами. Фехтует одновременно ножнами и клинком. Перекатом разрывает дистанцию между собой и группой противников, блокирует атаку твари, вдруг оказавшейся прямо за спиной.       – Медленно.       Проносится смерчем через группу демонов со щитами – сталь оглушительно звенит прямо перед лицом, высекая искры. Данте предпочел бы преодолеть преграду прыжками, но ему и так хватает очередного замечания:       – Слишком. Медленно.       Забывшись, охотник обрушивает на очередного врага рубящий удар. Сам тут же недовольно морщится – катана не двуручник. Впрочем, атака получается достаточно сильной, останки демона осыпаются песком. Больше перед Вратами никого нет, основная масса демонов далеко позади… пока что.       – Твоя техника отвратительна, – шипит клинок, когда Данте замирает в нужной стойке прямо напротив портала.       – О, заткнись.       У него есть примерно минута, и к счастью, самому Данте почти не приходится ничего делать. Он просто ловит нужный момент и делает широкий взмах мечом крест-накрест, словно бы рассекая пространство прямо перед собой. Ударная волна сносит подбиравшихся демонов, убивает самых слабых. Врата гаснут пару мгновений спустя.       Данте стремительным движением возвращает катану в ножны.       Тварей на площади все еще полно. И это лишь малая часть – неизвестно, сколько демонов разбрелось по улицам города. Данте, конечно, любитель хорошей драки, но мысль о тщательной зачистке квартала за кварталом навевает тоску.       Перед глазами вдруг ярко вспыхивает, ледяной призрачный клинок проносится мимо, оставив царапину на щеке и срезав прядь волос. Еще два вонзаются в предплечья, насквозь, и осыпаются осколками.       – Эй, какого хрена?! – Данте подносит катану к лицу. Тут же разжимает пальцы – ножны вдруг ощетиниваются иглами, которые наливаются сначала синим, а потом алым светом, растут, пока клинок не превращается в странное подобие морского ежа.       – Ссссспардааааа, – проносится голодное рычание по рядам врагов. Словно только теперь они начинают чуять ненавистную им кровь предателя.       Данте слышит едва различимый удовлетворенный смешок.       Ослепительно яркий луч вспыхивает совсем рядом, проходится широким полукругом по толпе демонов. Выживших добивают одиночные вспышки, камнем обрушившиеся с небес. Кто-то пытается прорваться, но тут же отлетает, нарвавшись на колючий барьер…              На площади удивительно тихо.       Данте сидит на крыше, щурится на закат, жалея, что под рукой нет банки пива. Или горячей пиццы. Весенний ветерок приятно треплет волосы, холодит разгоряченную кожу. Каждый взгляд вниз, на горы песка и праха, оставшегося после армады демонов, дарит чувство нереального удовлетворения – битва оказалась на удивление короткой. Жадные до крови Спарды твари сами хлынули на площадь, даже бегать по улицам не пришлось.       А дальше было то, что было. И Данте в очередной раз подозрительно косится на меч, который теперь тихо лежит рядом. Закатные лучи рассыпаются бликами на тонкой золотой ленте.       В голове у него тысяча вопросов, один другого хлеще. Но Данте молчит. Обдумывает. И, наконец, хмыкает негромко:       – Спасибо, Вердж.       Клинок снова не удостаивает его ответом. Но на этот раз повисшая тишина кажется Данте почти теплой.